Королева Эребора

- Лежи, я сам. По первому плачу дочери, Кили моментально вскакивал с постели, забыв про сон. Тауриэль привстала на локтях, любуясь рвению супруга. Мэриэль было всего две недели, поэтому оставалось только гадать, насколько хватит запала Кили, пока от недосыпа он не свалится без ног. Нянек у них хватало. Дис и Рада неслись к малышке наперебой, каждая из них старалась дать свой вклад в уход за новорожденной, была бы их воля – и грудью кормили бы, наверное. Дис без умолку сыпала советами новоиспеченным родителям, предаваясь воспоминаниями как что было с Фили и Кили. Тауриэль старалась не спорить, дабы не расстраивать свекровь, с которой наладились отношения. А ночью балом правил Кили, пританцовывая возле дочки, качая ее на руках и подавая ее жене, чтобы та смогла покормить. - Давай ее мне,- Тауриэль протянула руки, забирая дочку себе, прикладывая ее к груди. Девочка тут же принялась есть, забавно причмокивая. - Какая же она хорошенькая!- Кили не переставал умиляться, глядя на сонное личико дочки,- Совершенное творение… - Да…,- мечтательно протянув, согласилась Тауриэль, прикасаясь к маленькому носику. Малышка отпустила грудь, зевнула, засыпая. Молодая мама осторожно, боясь разбудить, положила ее в колыбель, которую Кили сделал своими руками. - Знаешь, что самое трудное?- вдруг спросил Кили, когда Тауриэль вернулась к нему в постель, собираясь дальше спать. - Недосып?- предположила она, зевая, устраиваясь на бок, готовая вот-вот провалиться в сон. - Это тоже, но…,- Кили выдержал паузу, то ли подогревая любопытство жены, то ли размышляя над тем, как лучше сформулировать свою мысль,- Когда уже будет можно? - А?- сперва не поняла Тауриэль, но уж слишком ей был знаком этот взгляд мужа. Улыбнувшись догадке, прижимаясь ближе к Кили, она ласково пробежалась пальцами по его плечу, ощущая, как его кожа покрылась мурашками от прикосновений,- Еще месяц или полтора точно будет нельзя. Соскучился? - Очень,- потянув жену на себя, он, видимо перестарался, почувствовал, как ее молоко растекается по его груди и животу,- Ох, прости. Ого! Интересно, а на вкус какое? - Прекрати,- беззлобно попросила Тауриэль, скатившись с него, и потянувшись за чистой пеленкой, вытирая себя и супруга,- Молока едва хватает на нашу маленькую прожорку. - Понял. Обойдемся без проб,- Кили слегка улыбнулся, укладываясь обратно на подушки и дожидаясь, когда жена отложит все в сторону и присоединится к нему. Задумчивая складка пролегла по его лбу, когда он выдал,- Ты знаешь, я обманул тебя. - Ты о чем? - Помнишь, в нашу самую первую ночь ты спросила сколько было у меня женщин? - Да,- неуверенно протянула эльфийка, не понимая куда он клонит,- И? - У меня не было ни одной,- Кили смутился, как юнец, избегая взгляда жены, прокручивая обручальное кольцо на пальце,- Я хотел выглядеть для тебя более уверенным и…зрелым, что ли… Тауриэль улыбнулась его робости. Ее не расстроило то, что он солгал ей, поступок мужа казался таким по-детски милым и трогательным. Кили всегда опасался, будто не соответствует своей жене, поэтому изо всех сил старался казаться выше, опытнее и лучше во всем. Но он не понимал, что это было не нужно Тауриэль. Она любила его таким, каков он есть, без липовых ширм. - Тогда мы квиты,- Тауриэль прикоснулась к покрытой щетиной щеке мужа, погладив ее, - Я тоже однажды соврала тебе, ты знаешь. Когда сказала, что не поняла твоих речей перед отплытием в Эребор. Только теперь давай пообещаем, что больше никаких недоговорок. Идет? - Идет. *** Еще больше Тауриэль изумилась, когда узнала, что к дворцу прибыли эльфы, дабы почтить короля и королеву, а также поздравить их с рождением дочери. Кили не говорил ей об этом до последнего, поэтому, когда он сообщил ей за завтраком о предстоящем визите, Тауриэль едва не обронила вилку. Это было так неожиданно, что нельзя было понять, говорит ли это о возможном примирении, либо же сулит беду. Сидя на троне рядом с супругом, девушка ощущала волнение и сплошное неудобство. Праздничное платье, которое давно не надевалось, буквально трещало на потяжелевшей от прибытия молока груди, а корона непривычно сдавливала виски. Кили сидел рядом, эмоции – не прочесть. Строг, деловит – истинный король Эребора. Неподалеку стояла колыбель, не та, деревянная, сделанная Кили, а выкованная из меди, с вкраплением драгоценных камней, что использовалась столетиями королями для подобных случаев. Мэри мирно посапывала в ней, под присмотром Дис. Тауриэль было неспокойно от того, что дочка не на ее руках, она не могла расстаться с ней ни на минуту. Увидев Элронда, в окружении своей свиты, Тауриэль ощутила и облегчение и разочарование одновременно: это были эльфы из Ривендала, а не из ее родного Лихолесья. Отношения Эребора с Ривендалом были теплыми, поэтому короли поприветствовали друг друга как полагается, эльфийка не очень уж вслушивалась о чем они говорят. Элронд выразил свое почтение, преподнес им подарки: украшения, каменья, золотые кубки, все, что обычно дарилось в подобных случаях. Выражая слова благодарности Элронду за его заботу, она почти не слышала, что он отвечает – позади него она увидела эльфов в зеленой одежде, и ее сердце ухнуло куда-то вниз. Неужели владыка Трандуил пожаловал к ним? Но нет, его среди эльфов Лихольсья не оказалось. Но, увидев Леголаса, Тауриэль не смогла сдержать счастливой улыбки. Он был ее другом, она очень соскучилась по нему. Кили напрягся и насупился, так он делал всегда, когда на горизонте маячил эльфийский принц. Как Тауриэль не старалась, но так и не смогла унять эту его дурацкую ревность. - Примите поздравления от нашего народа вашему,- сказал Леголас, махнув рукой, и эльфы тут же начали складывать новую порцию подарков к ногам королей Эребора,- Да будет ваше дитя в здравии, и так же прекрасна, как ее мать. Тауриэль едва не застонала в голос от отчаянья. Она не знала, умышленно ли Леголас произнес эти слова, либо знал их подтекст, но Тауриэль догадывалась, что последует за этим. Брови ее мужа нахмурились сильнее: он распознал намек. Леголас очень ненавязчиво подчеркнул превосходство эльфов над гномами. - Благодарю за эти знаки внимания,- ледяным тоном сказал Кили, а сама Тауриэль сжалась, опасаясь, что может сгоряча натворить ее супруг,- Не сомневаюсь, что наша дочь возьмет от своих родителей самое лучшее. Леголас кивнул, слегка улыбнувшись, и Тауриэль поняла, что сказанное им было все же умышленно. Эльф уже собирался откланяться, когда Тауриэль вдруг окликнула его: - Леголас, подожди! Я хотела бы поговорить с тобой. Возмущенный ропот гномов раскатился громом по залу, когда Тауриэль встала, а Кили посмотрел на нее так, словно в эту минуту она предает его. Встретившись взглядом с мужем, она ощутила, как неприятно кольнуло в сердце от вида его глаз, но отступать было поздно – она уже была на ногах, а все вокруг смотрели на нее. Стараясь напустить на себя как можно более безразличный вид, она прошла к другу, слыша каждый свой шаг по мраморному полу, а Леголас согнул руку в локте, приглашая ее взять его под руку. Подумав, что для Кили это будет уже слишком, она притворилась, что не заметила этого, обойдя Леголаса, а он, опустив руку, послушно пошел за ней. На улице царила июньская жара, но это было лучшее место для разговора: безлюдное и нейтральное. Они прошли в беседку, оплетенную виноградом (подарок Кили на рождение дочери), где можно было скрыться от солнцепека. - Материнство сделало тебя еще прекраснее,- Леголас начал первым, слегка наклонив голову, беззастенчиво разглядывая Тауриэль, вдруг остановив взгляд на груди, на которой собиралось складками платье. Тауриэль залилась краской от такого откровенного оценивания ее внешности. - Спасибо,- едва выдавила она, едва не забыв, зачем позвала его сюда,- Как обстоят дела в Лихолесье? Я думала, что прибудет владыка Трандуил… - Я бы не стал на это рассчитывать,- Леголас всегда говорил откровенно, без прикрас,- Он все еще гневается на тебя, а когда узнал, что кровь эльфов смешалась с гномьей – это рассердило его еще больше. Я сдерживаю его из последних сил, стараясь привлечь его внимание к другим, более важным вещам, но он все равно возвращается к этому. Я не могу гарантировать, что все закончится хорошо. - И это не удивительно…,- грустно согласилась Тауриэль, откинувшись на спинку лавки, устало потерев переносицу,- Я знаю, что ты, как всегда, делаешь все, что можешь для меня. Спасибо. - Как назвала дочку?- Леголас, очевидно, решил сменить тему, дабы более не вдаваться в уныние - Мэриэль. - Красивое имя,- одобрил Леголас, а затем неожиданно положил свою ладонь на ладонь Тауриэль,- Я бегал за тобой, как щенок. Готов был ради тебя на все, а ты все равно выбрала этого гнома. Почему? - Потому, что он – моя судьба,- просто ответила Тауриэль, шокированная откровенностью друга,- И я люблю его, а он меня. - Я мог бы дать тебе больше. Я мог бы дать тебе вечность. Тауриэль выдернула руку, поспешно оглядываясь, не видит ли кто их. К счастью, никого поблизости не оказалось, и Тауриэль вновь обернулась к принцу. Леголас не отводил от нее взгляда, внимательно всматриваясь своими синими, как морская гладь, глазами. Тауриэль не знала, что ему ответить. Да, вечность – звучит заманчиво. Именно такая судьба бы ждала эльфийку, если бы она связала свою судьбу с тем, с кем было положено – равным. Тауриэль же выбрала другой путь, трудный и тернистый, но от этого не менее правильный. - Леголас, не тревожь мою душу,- выдавила из себя она, желая как можно быстрее перевести разговор в другое русло,- Ты же все прекрасно понимаешь. Мое место тут, где мой муж и моя дочь. Я счастлива, правда. - В самом деле?- спросил Леголас на эльфийском,- Твое сердце – потемки. Я совсем не понимаю тебя. - Просто я влюблена,- так же, на эльфийском, ответила Тауриэль. Леголас не нашелся что сказать на это. Спорить дальше было глупо. Повисло тягостное молчание, затем он встал, и Тауриэль последовала его примеру. - Я всегда буду ждать тебя, хоть это и глупо,- Леголас коснулся губами ее ладони на прощание, задержав их чуть дольше положенного,- И всегда буду делать все, что от меня зависит, чтобы тебе было хорошо, где бы ты ни была. Развернувшись, он пошел прочь. Тауриэль села обратно на скамью, дав волю слезам. Она вовсе не желала, чтобы Леголас был влюблен в нее, но это было так. Не смотря ни на что, не смотря на ее выбор, он всецело поддерживал ее и переживал. Неужели он всю жизнь будет пленником той, что никогда не сможет ответить на его чувства? Неужели, правда то, что говорят, будто эльфы любят лишь однажды?