Королева Эребора

Впервые Лихолесье казалось для Тауриэль тюрьмой. Каждый прожитый день сыпался медленно, как песок в часах, но с каждым разом засыпая эльфийку все глубже и глубже по самое горло. Тауриэль забирала Мэри на улицу, устроившись в тени деревьев на пледе, как они любили делать в Эреборе, играя куклой, а точнее следя за тем, чтобы Мэриэль выдернула тряпичной игрушке как можно меньше волос. - Я принес вам перекусить. Леголас часто приходил к ним, будто у него дел важнее не было, приносил фрукты или другие вкусности, играя с малышкой и беседуя с ее матерью. Молодой эльф не был неприятен Тауриэль, но ей было противно от второй части обещания данного Трандуилу. Она знала, что если Леголас будет проявлять к ней симпатию, то ей нужно подыграть ему. И, к сожалению, он ее проявлял. Пока еще не настолько открыто, что можно было принять это за дружеское внимание, но Тауриэль знала, что это лишь дело времени. Ведь Кили уехал всего два месяца назад, а Леголас, как истинный джентльмен, видимо, решил дать ей время. - Спасибо,- поблагодарила Тауриэль, слабо улыбнувшись, принимая угощение. - Мэриэль доедает куклу,- кивнул Леголас, обращая внимание на маленькую эльфийку, что уже вовсю смаковала ногу игрушки. - Мэри!- воскликнула Тауриэль, отнимая игрушку, вытирая рот дочки платком,- Нельзя же так. Смотри, что тебе вкусненького принесли, будешь, мм? Глядя, как она чистит кожуру с яблока, Леголас произнес: - Это хорошо, что вы остались здесь. Мэриэль будет расти среди своих, ей будет тут лучше. Ты как считаешь? - Угу,- ничего больше выдавить из себя Тауриэль была просто не в силах. Разговор зашел в тупик. Леголас чувствовал неловкость, повисшую в воздухе, отчаянно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, но так и не найдя эту невидимую нить. Тауриэль избегала его общества, даже взгляда, всегда была милой и приветливой, но стоило хоть немного ближе вторгнуться в ее пространство, как она вздрагивала, как загнанная лошадь, готовая в любой момент сорваться с места и умчаться в неизвестном направлении. Поэтому Леголас попрощался с ней, сославшись на дела, рискнув, поцеловав, напоследок, в щеку. Тауриэль застыла, как восковая фигура, натянуто улыбнувшись в ответ. *** Еще через неделю произошло такое, что не могло привидеться и в страшном сне. Увязнув в своих переживаниях, Тауриэль совершенно потеряла чувство времени и не сразу заметила изменения в себе. Осознание пришло к ней только в одно утро, когда едва встав с постели, зажав рот ладонью, она едва успела добежать до таза с водой, склонившись над ним, опорожняя желудок. Кили оставил ей подарок на прощание, которого эльфийка совершенно не хотела. С другой стороны, она сама была виновата в этом, дав слабину, не сумев легко отпустить его. А теперь пришел час расплаты. Эта жизнь, что зародилась в ней, была обречена изначально. Тауриэль знала, что как только Владыка узнает о ее состоянии, то тут же распорядится, чтобы лекари избавили ее от этого бремени. И, наверное, это был бы лучший выход, но перед глазами всплыл образ Кили, и Тауриэль отчаянно захотелось сохранить этот маленький комочек – плод их любви. Но одной ей не справиться, а помощников нет. Хотя, возможно, и найдется один, если он согласиться помочь, конечно. Леголас был удивлен, когда Тауриэль постучала в его дверь. Бледная как мел, лишь глаза ярко горят на осунувшимся лице. Он пригласил ее войти, что она и сделала, от взгляда эльфа не скрылось, как она заламывает от волнения пальцы. - Что произошло?- спросил он,- И где Мэриэль? - Я попросила Перелиэн посидеть с ней,- Тауриэль присела на кресло, откидывая волосы за спину. Ее волнение стало более очевидным, Леголас понял, что ему не почудилось,- Ты единственный, кому я могу здесь довериться, мелон. Я не знаю, к кому бы я еще могла обратиться за советом. - Я слушаю тебя,- Леголас сел в соседнее кресло, весь во внимании. Тауриэль замялась. Как вообще о таком можно разговаривать? А главное, что вообще у него можно просить? Чудес не бывает, и Леголас, увы, не волшебник. Этого малыша нельзя спасти, все пропало. Тауриэль вдруг стало настолько жалко себя, что она разрыдалась, размазывая слезы по лицу, пока ее друг неловко оглядывался в поисках носового платка. - Ты меня пугаешь,- тихо сказал Леголас, а Тауриэль, наплакавшись, икала,- На тебе лица нет. - Я погибла,- Тауриэль спрятала лицо в ладонях, а затем, убрав руки, подняла на эльфа зеленые глаза,- У меня будет еще один ребенок. У меня и у Кили. Леголас подскочил с кресла, будто его иглой ткнули. За пару шагов он преодолел расстояние до окна, оперевшись о подоконник руками, опустив голову. Был он зол или расстроен – со спины было не ясно, Тауриэль лишь видела, как вздымается его спина от глубокого дыхания. - Мне не спасти тебя от гнева отца,- глухо произнес Леголас, глядя в окно, не оборачиваясь к эльфийке,- Тебе лучше избавиться от этого ребенка, и так, чтобы отец не проведал об этом. - Но я не могу…,- выдавила девушка, отрицательно качая головой,- И не хочу. - Что тебя связывает с этим гномом?- Леголас обернулся, и теперь Тауриэль ясно видела, что он рассержен,- Объясни мне, Тауриэль! Ты сама захотела остаться в Лихолесье, сожгла все мосты со своим гномом, а теперь желаешь родить от него. Я понимаю еще Мэриэль, ты хотела ее, была вместе с ее отцом, но сейчас…? Зачем тебе лишь сильнее укреплять эту нездоровую связь? - Я и так буду связана с ним всю жизнь,- Тауриэль встала с кресла и сделала пару шагов в сторону эльфа,- У нас с ним есть Мэри. И она вечная стальная цепь, которая всегда будет держать нас вместе. Но этот малыш не виноват в том, что его родителям больше не по пути, виновата лишь я. - Даже если бы я хотел помочь, то это не в моих силах. Отец едва принял твою дочь, но еще одного потомка Дурина в своем царстве он не потерпит,- краска гнева потихоньку сходила с лица Леголаса, и он смотрел на Тауриэль больше с сочувствием, нежели злобой. Вдруг его лицо преобразилось, будто ему в голову пришла какая-то новая идея,- Если только…если только я не представлю тебя, как свою даму сердца, которую обязуюсь защищать. - Ты не ведаешь, что говоришь,- Тауриэль вдруг стало дурно от его слов. Она подошла к окну, мелко и часто дыша, вдыхая свежий воздух,- Владыка Трандуил никогда бы не допустил этого. - У него не останется выбора, кроме как смириться,- Леголас стал почти вплотную к эльфийке, и ее очень смущала эта близость,- Тауриэль, ты знаешь, что я к тебе чувствую. Я готов ради тебя на все, на любые жертвы. Взамен мне нужна лишь твоя любовь. Он обнял Тауриэль за талию, и внутри у нее все замерло. Захотелось тут же сбросить с себя его руки, но женщина не шелохнулась. Она обещала Трандуилу, и она согласна принести себя в жертву, если Леголас спасет ее малыша. Эльф развернул Тауриэль к себе, приподняв пальцами ее лицо за подбородок. Дыхание перехватило от ужаса, когда она поняла, что собирается сделать Леголас. Секунду-другую, он смотрел ей в глаза, а затем приблизился максимально близко, касаясь губами ее губ сперва едва ощутимо, только обозначив поцелуй, а затем прижал ее к себе крепче, целуя неистово и жадно, впервые, и будто в последний раз.