Принцип Хабарова 2

В больницах ночи проходят всегда по-разному. Выдаются совсем тихие, спокойные, когда и город, и беда мирно спят, благодать в общем. А бывают такие бурные, что хочется их за страшный сон принять. В такие ночи по нескольку часов идут упорные бои за чьи-то жизни, и увы нередко эти бои проигрываются, смерть оказывается сильнее. Но бывает наоборот. А еще бывает, когда вроде бы пустяковое дорожное происшествие без жертв, с минимальными повреждениями участников, оборачивается скандалом на весь приемный покой, а все из-за какой-то формальности.. кто ж знал, что отцом девицы из "девятки", слегка перебравшей на вечеринке и забывшей паспорт дома, окажется целый полковник полиции, в несовсем, казалось со стороны, адекватном состоянии… - Остолопы! Шутки шутить вздумали, да?! Или по рожденью дураки?! - Хабаров и не думал снижать громкость своего ора, несмотря на то, что на дворе действительно была уже глубокая ночь, а это был приемный покой. - Но т-товарищ п-полковник.., - сержант-ДПСник, еще молоденький мальчишка, у которого пресловутые подростковые прыщи еще не сошли с многострадальных щек, в эти минуты отчаянно жалел, что в тот роковой момент произнес вместо положенного, выскочившего из головы слова вроде бы его синоним, и вообще жалел, что родился на этом свете. - Молчать!! Что, показать тебе, что такое настоящее опознание, сержант?! - Кхм-кхм, - в этот момент появилась дежурная врачиха, дама ну оч-чень строгого вида и окатила всех участников разыгравшейся некрасивой сцены, а именно ДПСника, буйного полковника и его дочку, напуганную не меньше несчастного парня, сверхгневным испепеляющим взглядом, - я конечно, прошу прощения.. В общем, их очень быстро разогнали. Явление дежурной потрясающе-отрезвляюще подействовало на старого волка - он и думать забыл о бледном, как смерть, молодом человеке, только буркнул какие-то слова извинения женщине и поспешил покинуть помещение, коротко и без слов махом головы наказав дочери следовать за ним, что она и поспешила сделать, на ходу здоровой рукой потрепав парнишку по плечу в качестве утешения и извинения за папу, отреагировавшего слишком эмоционально, на первый взгляд. С другой стороны сам виноват! Ну каким дурачком надо быть, чтобы вызвать человека на опознание в больницу, а надо было просто попросить приехать подтвердить личность! - Пааап, - все то время, пока отец спускал всех собак на сержантика, она сидела на стуле и молчала в тряпочку, не решаясь поднять глаза выше своей загипсованной левой руки и благодаря ору полковника стремительно трезвея, а теперь только на крыльце обретя дар речи. - С вами, барышня, я поговорю дома, - весь красный до кончиков ушей от избытка эмоций, старый сыщик стал судорожно рыться в кармане в поисках ключей от машины, не удостоив дочь ни единым взглядом. - Ну пааап, - девушка и не думала ждать до дома, - ну прости меня! - она искренне сделала умоляющий взгляд. - Я не виновата.. Ну ладно, виновата! Да, я перебрала, да я паспорт забыла, да у меня телефон сел, но я за руль не садилась и закон не нарушала! И в аварии мы не виноваты, Ленька трезвый был и по своей полосе ехал! А тот урод на джипе на встречку выскочил! А тут еще две машины! Ну пап, ну правда, ну прости меня пожааалуйста! Ну.. Ну что ты так.. - А как я должен, по-твоему?! - гнев вновь обуял старого волка. - Ночь, телефон отключен, и тут мне звонят и вызывают на опознание гражданки Ольги Валерьевны Хабаровой! - Ну ошибся он, слова перепутал! И на настоящее опознание тебя вызывали бы не а больницу, а на место аварии или в морг! Правда была ее, уже на подъезде к больнице полковник вспомнил это. Но как он мог об этом думать, когда там, у них в отделении он услышал из трубки слово "опознание"?! Это в то время, когда Павлин... - Ну папочка, - Оля уже хотела от души разреветься - мало того, что она сама до смерти испугалась, так тут еще папа вместо того, чтоб выслушать и пожалеть, потому что ее было за что жалеть (иначе бы не напилась!), орет, как на шедшего в отказ подозреваемого, - ну.. Ну пожалуйста! Ну мне и так плохо! Ну что мне еще сделать чтобы ты меня простил?! - Иди сюда, - выдохнул отец и крепко прижал к себе все-таки не сдержавшую слез дочь, что-то там всхлипывающую про то, что на нее наорал препод, назвал бездарью, а выделил эту стерву губастую Бондареву, которая Чехова от Островского не отличает, - ну все-все, доча, переставай, все хорошо, - он так тяжело выдохнул, будто груз с плеч сбросил. Дааа, он и не знал, что может ТАК накрутить себя! Вот судьба над ним так жестоко и поиздевалась за это. Чертов Павлин, чтоб его… - Поехали домой, а, - всхлипнула опять девушка и подняла заплаканные глаза, - я есть хочу… *** Признаться честно, он раньше не думал, что почти все СПбГУ расположено на Васильевском острове и образует собой целый квартал. Про МГУ знал, про СПбГУ нет. Нужный ему журфак было найти очень легко - 1-ю линию Васьки трудно проехать. Но с трудностями Елисееву все равно пришлось столкнуться, потому что два каких-то недоумка образовали на подъезде к зданию пробку, а потом было негде поставить машину. И даже преодолев это, храм науки пера и пергамента он был вынужден покинуть несолоно хлебавши, что конечно его страшно разозлило. Все сколь-нибудь полезные для него люди, знавшие покойную Соболициеву, то есть кафедра в полном составе (а так бывает?!) и декан были на выезде с какой-то конференцией в Москве, и когда вернутся - непонятно. Отлично, а ему что прикажите делать?! Так и пыхая от злости, усиленной его большой нелюбовью к журналистам, которые, сколько он помнил свои встречи с ними, только путались под ногами и портили им с коллегами нервы, КОНКРЕТНО портили (и исключений это его убеждение не знало по сей день), он вырвался за тяжелую входную дверь, а там какие-то два здоровых лба, прущие, как танки, в дверь, не глядя спихнули его, невысокого и хилого рядом с ними, в сторону и он бы наверное куртуазно рухнул на мокрый асфальт, но напоролся на что-то большое и умеющее издавать звуки: - Ай, бл*ть!! - Извиняюсь, - не глядя, огрызнулся он и поспешил скрыться, но тут же налетел на еще одно препятствие, на сей раз гораздо тверже - жестяную урну - и крепко зашибся коленом, о чем, как ни старался, промолчать не смог. - Ну не фартит вам сегодня походу, - раздался за его спиной полунасмешливый-полуленивый низковатый грудной голос, секунду назад издавший неспокойное слово. Майор обернулся и узрел обладателя этого голоса, вернее обладательницу, оказавшейся колоритного вида толстушкой в легкой кожаной куртке поверх еще более легкой рубашки, с богатым и пестрым набором браслетиков на пухлых руках, с практически полностью покрашенными в ядовито-бирюзовый цвет волосами длиной ниже плеч и тлеющей сигаретой между пальцев с фирменным маникюром на ногтях. - Сигаретку? - прислонять спиной к колонне, абсолютно спокойно смотрела она на него и предложила самое верное средство, на ее взгляд, от любых проблем. - Не курю, - хмуро отозвался потирающий колено майор, то ли раздраженно, то ли недоумевающе глядя на это чудо в перьях. Кислотная Мальвина! - Ну, я хоть че-то предлагаю, - равнодушно пожала та плечами и выдала лениво-ироничную мину. - Да, все, что ваш ун.. университет смог мне предложить - это сигарета! - не удерживая ядовитого сарказма, при этом совсем недружелюбно взглянув на здание, притулившиеся прямо у проезжей части, отозвался Елисеев. - А надо было че-та еще? - Мальвина сохраняла свое стебное спокойствие, но в глазах ее появилось любопытство - что такого универ должен был предложить этому усатому хрену с явным сорокетом в паспорте? - Хотя бы одного сотрудника кафедры иняза, который работал тут год назад, - сам не зная зачем, ответил он. - Вы препод что ли? - не поняла она. - Нет, красавица, Бог миловал. Я из полиции, - выражение лица у девчонки при виде раскрытого удостоверения стало чутка удивленным, она отбросила свою ленивую манеру разговора. - И что у нас тут случилось? - нахмурилась она, и как в такт ей на конце тлеющей сигареты снова разжегся огонек. - Ну, не совсем у вас.. Вчера женщину убили на Черной Речке, учительницу английского, она у вас тут еще год назад работала, Соболициева.. - Да ладно, убили?! - едва услышав фамилию, девушка заметно возбудилась. - Соболициеву? Кто? А за что? - Ну это я б сам хотел узнать, - реакция толстушки подняла Елисееву настроение. - А что, знакома была с ней? - Ха, вот меня Бог не миловал, - ернически усмехнулась она. - Была! Училась у нее. - Ну и чего скажешь тогда? - Елисеев был не слепой, и прекрасно видел, что несмотря на развязанный вид, понты и сигарету между пальцев, перед ним стоит еще сущий ребенок. - А че тут говорить? С*ка подлая! Редкая мразь, сволочь, провокаторша и дальше по списку! - Таак.. А вот с этого места поподробнее, - у Михаила аж глаза зажглись, он нащупал хоть какую-то ниточку! - А чего тут подробнее, - девушка стала мрачнее тучи, выпустив изо рта очередное облачко пахучего дыма. - Прикиньте себе ситуацию. Старая глухая бабка, каждый урок гундосящая, что мы самая слабая и отвратительная группа, ничего не объясняющая, постоянно переходящая на личности, подначивающая ребят, при этом доводящая до, извините, сонно-рвотного рефлекса.. - Это как? - даже считающий себя неглупым и начитанным майор смутился такому эпитету. - А так! Каждая пара - это просто умственный коматоз, постоянное ощущение, что тупеешь на глазах, а как выйдешь из этой каморки - хочется в сортир пойти ну и сами понимаете.. Это одногруппница такое придумала. Ну мерзкая баба короче. Была. - А провоцировала в каком смысле? - Да в таком! Вот я, - она выразительно приложила пухлую руку к выпирающей, как нос фрегата, груди, - люблю ходить, тусить и бухать на концерты любимой группы и вообще всякие движухи люблю. Ну естественно по-английски я об этом ей сказала на самой первой паре, она тогда всех спрашивала про увлечения и свободное время. Так че вы думаете, она через урок все время спрашивала меня, на сколько концертов я уже сходила и кажется знает, почему я так плохо знаю ее язык. А иногда еще намекала, чьо я жирная и мне надо лечиться. Бесила я ее короче. - Чем? - Ха, волосами! - усмехнулась Мальвина, гордо тряхнув морской шевелюрой. - Она ж старая жаба в балахонах и парике! А тут я! - И что, она одну тебя так не любила? - Да щас! Она любого могла загнобить! Вон у нас две девки классно язык сдали на ЕГЭ и знают, но наши жабы на собеседовании их завалили и запихнули к ней, а когда они попросили перевода в группу посильнее, она им отказала и начала-а! Потом она всю группу начала поносить кроме Степы, это староста наш - он прост все домашки делал, на жопе ровно сидел и мы если честно думали раньше, что он и доносил ей на нас типа кто что про нее в нашем чатике пишет. А в сессию она до*балась до Окси, Оксаны всмысле, разосралась с ней и прямо заявила, что она бестактная интриганка, причем именно такая как я, прикиньте, как я! Хотя это бред полный, и прямо заявила, что скажет преподу по античке, который у нее экз принимал, "много про нее хорошего", пообещала сюрпризы на экзамене. Ну это была последняя капля. - Понятно.. А ушла она почему? - Ушла? - недобро усмехнулась девчонка, выпуская очередную порцию дыма в морозный воздух. - Ушли! Лиза давно догадалась каждую пару на диктофон записывать, и та запись, где она Окси с г*вном мешала и угрожала, осталось. Ну мы, не будь дуры, дождались когда она нам зачет выставит, а потом вчетвером с девками собрались, пошли на кафедру, все рассказали главному, записи показали, и он ее и еще десяток старых кур заодно выпер с универа - он давно, оказалось, хотел ее убирать, потому что она них*я нас не учила, и он это знал. А тут мы. Короче это мы ее помогли выпереть. И теперь все шикарно живем с классной преподшей! Прикиньте, она за ту же команду болеет, как я! - гнев перешел в детский восторг. - Все ясно.. Короче она любила интриговать, - дядька-майор оказался к ее восторженному излиянию глух, увлеченный рассказом про бабку. - Ха, да она этим жила! - Ясно.., - Елисеев перевел дух. - Слушай, а ты сможешь все это еще раз повторить, но для показаний, под протокол? - А че б и нет, - на слово "протокол" кислотная Мальвина и бровью не повела. - Ток скажите, куда и когда.. - Само собой, - кивнул майор и полез в карман. - Вот тебе визитка, позвони завтра, как сможешь, там решим. Добро? Не забудь только. - Заметано, - карточка отправилась в карман кожанки. - Ну, спасибо тебе! - Елисеев аж улыбнулся - ну какой клад нашел, падая на асфальт! - Тебя как звать-то? - Есения, - представилась девчонка. - Но лучше Сеня, - и тут она как опомнилась. - Стоп, а че это вы меня на "ты"? - А ты загляни в свой паспорт и подумай, что в моем, - ответил майор. - Ладно, Сень.. Удачи тебе, спасибо! - Может все-таки сигаретку? Помогает от всего, - видимо, он слишком резко перешел от ярости к радости, и она восприняла это как нервы. - Не курю. И тебе не советую, - и тут он совершенно бесцеремонно отобрал у нее окурок и слегка щелкнул по курносому носу, как мелкую, после чего, озорно подмигнув, развернулся и пошел, довольный своей вылазкой. - А у меня жизнь нервная! У меня Головин в Монако уехал! - крикнула она ему вдогонку, поздновато придумав, что ответить, и, тут же позабыв о произошедшем, полезла в карман за заветной пачкой… *** Ничего не изменилось, - думал Хабаров, стоя перед дверью, покрытой старым темно-бордовым дерматином, и не сразу решаясь позвонить, оглядывая ставшие еще более облупленными стены парадной. Наконец, вспомнив о том, что время идет, он уже занес руку над звонком, но тут же уцепился взглядом за дверь - она была приоткрыта… Сказать, что он насторожился, не сказать ничего! Геннадич всегда двери на все замки запирал! Так что за черт?! Инстинктивно вытащив из кобуры табельное и взяв наизготовку, полковник открыл дверь пошире, зацепив носком ботинка край двери, и проскользнул внутрь, в темный коридор. Со стороны кухни раздавался шум, что-то гремело металлическое, будто кастрюли, свистело, а в один голос с этой адской симфонией слился голос, явно не принадлежащий старине Геннадичу - слишком уж тоненький! - Ай, да где же это?! Ну... Не долго думая, он одним резким движением оказался на пороге кухни - выскочил из-за угла - и остолбенел. - Варвара?! - льдисто-голубые глаза полковника стали больше размером при виде раскинувшегося у плиты натюрморта - свистящий на все мотивы давно закипевший старый чайник, выкипевший и перелившийся с плиты на пол бульон из маленькой кастрюльки и растрепанная, безуспешно ищущая тряпку в районе раковины журналистка в не самой куртуазной позе. - Доброе утро, Валерий Ильич, - она так и замерла, звучно сглотнув и опасливо уставившись на пистолет. - Это так полиция теперь контактирует с прессой? - Ты что тут вообще делаешь? - опомнился полковник, но получить ответа от Воронцовой не успел. - Валерич, ты?! - из-за спины старого волка прозвучал уже подзабытый, а может на самом деле так изменившийся за эти годы голос. Хабаров обернулся и увидел высокого, уже ссутулившегося седого человека в традиционных старых трениках, майке с рубашкой и тапочках, в руках у которого была банка с каким-то темно-красным вареньем, видимо вишневым. - Я не понял, что она у тебя делает? - вместо банального приветствия бросил тому в лицо полковник, резким взмахом руки указав на Варвару. - Уже ничего, - Воронцова закрутила краны на плите, поднялась, выпрямилась, совершенно позабыв о своем порыве помочь вытереть пол, как и обычно нацепила непробиваемо-нагло-презрительную маску. - На сей раз вы на место преступления опоздали! - спесь сменилась невероятно искренней благодарностью и радушием. - Огромное вам спасибо, Олег Геннадиевич, - она подхватила сумку, висевшую на стуле, и простодушно похлопала старого мента по плечу - вы мне очень помогли! С меня должок! Но мне пора. - Как, уже? - лицо Хабарова аж вытянулось от удивления, но похоже, что друг из-за этого очень огорчился. - А.. а чай? С вареньицем?.. - В другой раз, в другой раз, - залепетала дамочка и поспешила к выходу, продолжая при этом косится на полковника. - Ээ, не провожайте! - Счастливо, Варя! - крикнул ей вслед старый волк, готовый вот-вот, словно вулкан, разразиться негативными эмоциями. - Смотри, маньяку так не попадись! - Я возьму его с поличным первой! - дверь, показалось, хлопнула с той же долей самодовольства. Строил там своих зубоскалов за шуточки про Варьку и маньяка, а сам... Что за черт… - Геннадич, ты про Павлина ей что ли трепал?! - позабыв обо всем, Хабаров набросился на старого друга. - Ну да.. рассказал, как ловили упыря этого.., - мент-пенсионер окончательно обалдел. - А что, законом запрещено? - А ничего, что следствие сейчас идет, именно по Павлину, и я его веду?! - Чегоо?! - Того! Дело на особом контроле, труп вчера нашли женский с пером в сердце! Тебе что, эта сорока ничего не сказала? - Неет… - Погоди, - полковник вытаращил глаза, - ты что, вообще об этом не слышал? Все ж газеты, телевизоры.. - Да откуда? - поставив банку с вареньем на стол, вздохнул Олег и сел на стул. - Я ж на даче был. Только сегодня вернулся… Повисла ну просто пронзительная тишина, и Хабарову стало невероятно грустно. Постарел.. вернее сдал и очень конкретно сдал дружок. Ну кто мог предположить, что всегда подтянутый, ловкий и сверхбдительный, в пятак с пятнадцати метров попадающий с первого раза, неотразимый бабник, круглый год носивший шляпу покруче Боярского, хохмач Олежа ссутулится и превратится в обычного одинокого пенсионера, не вылезающего со своих захолустных шести соток, с просто сумасшедшим удовольствием угощающего таких редких гостей вареньем и не подозревающего ни о чем, что творится у него за окном… Время беспощадно… - Слышь, гражданин начальник, - полковник не сразу понял, что это обращаются к нему, и взглянул на старого друга, на губах которого мелькнула знакомая до боли ехидная ухмылка, - а здороваться со старым корешем тоже не в интересах твоего следствия? И тут Хабаров так растрогался, что в пору было шмыгать носом. Вот теперь он узнавал того самого Геннадича, что был у него на свадьбе и свидетелем, и тамадой, и от пули не раз прикрывал… - Ну здорово-здорово, черт старый! - сказать, что бывшие напарники были рады встрече спустя столько лет - не сказать ничего. После крепких объятий пошли скорые вопросы как работка, как старина Горобец, как Олечка, но ответы на них полковник не успел дать, поскольку друг вдруг предложил разделить трапезу какими-никакими, а все ж съедобными пельменями, и получил согласие. Пока обедали типичными холостяцкими яствами, без водочки, правда, Хабарову таки удалось вкратце пересказать, то есть почти ничего существенного и о старых сослуживцах, и о дочке, и о том, с какими архаровцами теперь приходится работать, не забыв и про старого знакомого Борю Андерсена, с которым пришлось совсем недавно столкнуться. - Врешь! - старый подполковник Половец чуть не подавился пельмешком. - Ты! И Боря Андерсен! - Вот представь! Теряю хватку! - раскинул руками полковник. - Видать старею, раз встаю в одну упряжку с отпетым жульем! - Да господи, ну а как бы ты еще в такой короткий срок этого упыря вывел? - А принцип? - воскликнул патетически Хабаров. - Принцип-то как, Геннадич?! - Ай, оставь, - махнул старый друг рукой. - Очнись, ТАСС уже ни о чем не уполномочен заявить, - пауза, на подбор аргумента, - совок со своими идеалами ушел, а жить надо. - Ушел, - сокрушенно вздохнул Валерич и протянул с ностальгической тоской. - А славно было… - Да кто ж спорит, что славно, - вздохнул и Геннадич, после чего повисла долгая пауза. - Слушай! Надежда и опора уголовного розыска! - Половец вспомнил, что хотел спросить еще в самом начале. - Может объяснишь теперь, что там с Павлином-то? Из-за чего это ты так вдруг вспомнил обо мне? С последней репликой Хабарову стало стыдно - вот действительно тот случай, когда людей вроде помнишь, любишь вспоминать какие-то истории с ними, но по-настоящему вспомнить, навестить.. И не надо все валить на быт и службу! - Ну, давай про Павлина, Валерич! - Про Павлина? Да я тебе собственно уже все сказал.., - старый волк встал, заложил руки за спину и взволнованно начал бродить, насколько это было возможно, по тесной кухоньке. - Короче в парке на Черной Речке нашли на неделе женский труп, ножевое в сердце, ножа нет, а из раны перо торчит павлинье… - Ну взбрело же в бошку кому-то скопировать его почерк, ну так дело-то нехитрое! Нет, ну как это может быть он если.. - Если бы не новость, что неделю назад он очень успешно дал деру из колонии, - этой вестью, зачем-то оставленной напоследок (он сам не понял зачем так сделал, подцепил же от Воронина-паяца-держателя интриги недоделанного!), Хабаров старого друга просто припечатал к стене. - И мне достоверно известно, что уже в среду он был в Питере, выл под квартирой своей, как выяснилось, с недавних пор покойной сестры, а труп нашли в том же районе. - Сестра померла? - зачем-то спросил Половец. - Да, онкология, - вздохнул Хабаров. - Скоротечно и неожиданно, - наконец, то ли надоело ходить из угла в угол, то ли устал, но он все-таки сел обратно на старый стул. - Я ведь, как ни странно, помню ее. Она ж уже тогда была хоть молодая, а несчастная, как весь иудейский народ.. Кто она там, библиотекарша в школе что ли была?.. - Не помню, - пробурчал старый друг. - И ты правда веришь, что это он? Ну, в смысле мадам в парке Павлин убил? - Не знаю, - пожал узкими плечами полковник, пялясь куда-то в пустоту. - Дамочку убрали в среду вечером, после ее позднего визита в Эрмитаж, в эту же среду Павлин орошал слезами порог покойной и ушел под вечер.. Это последний раз, когда его видели в Питере, вполне мог от потрясения еще раз встать на старые рельсы… - Через двадцать-то лет? И из-за сестры?- покачал седой головой бывший подполковник. - Впрочем.. Что творится в голове у психа даже господу Богу иногда не понятно.. Так что может ты и прав.. - Может и прав, - протянул Хабаров, по-старушечьи подперев голову двумя кулаками. - Но доказательств не имею никаких. - А насчет журналисточки.., - прибавил Половец. - Она мне реально ничего не сказала про то, что Павлин вернулся, да и про убийство. Только сказала, что собирает материал для книжки о питерских маньяках.. А я купился.. Ну я ж совсем от одиночества тут спятил, понимаешь! По боку кто, лишь бы меня, пня старого, кто-то послушал про нас, про молодость, про то, как мы упырей ловили.. - Да ладно, я тебя понимаю.. - Но я ей, собственно, ничего конкретного и не сказал! Разве что самое такое известное, мол, неудачный опыт амурный, психика херак, мания к павлинам, неудовлетворенность полная, месть всему прекрасному полу за порогом Эрмитажа.. Но я еще и добавил, что при всем психопатстве Павлин был получше многих здоровых предан да привязан к родным, ну то есть к сестре, все ж она его доращивала.. Ну как пример рассказал как он после взятия умолял с сестрой повидаться в последний раз, типа знал, что зону вряд ли перенесет.. - В последний раз.., - как зачарованный, протянул эхом полковник и тут же резко изменился в лице и аж подскочил! - Точно!! В последний раз!! Черт, черт, черт, Олежа!! В последний раз! - Тихо-тихо, ну ты че! - Геннадич был едва ли не напуган, потому что таких всплесков за старым дружком не помнил ни разу! - Уймись! Мож нали.. - Не, Геннадич, в другой раз! - полковник вроде успокоился, но начал спешным образом собираться. - Надо нам вообще с тобой на выходных засесть как-нибудь.. - Надо так надо, но ты объясни хоть! - Да я понял, где Павлина искать! - выпалил старый волк и не успел Половец опомниться, как Хабаров уже пожал тому руку и выскочил в прихожую. - Аа, ну расскажешь потом где, - тоскливо протянул подполковник-пенсионер, осознав, что старый корешок сейчас возьмет и исчезнет, может уже и не появится больше, а он снова останется один со своими пельмешками, вареньями и едва фурычащим телеком.. - Ты это, Олежа! - совсем неожиданно снова вырос из-за угла Хабаров, на сей раз уже в пальто, кое-как завязанном шарфе и своем фирменном прошловековом кепи. - Насчет нас и упырей! Ты мемуары писать попробуй! Серьёзно, у тебя лучше чем у Варьки выйдет! Все, бывай, старик! - и старенькая дверь непривычно бодро захлопнулась, оставив обитателя своей обители в легком ступоре и раздумии. - Мемуары? - повторил эхом Половец и пожал плечами. - Хмм.. А чего и нет, все равно сидит без дела! Дело за малым - трубку купить, чтоб дымить, табачку, для вдохновения, и починить валяющуюся на даче печатную машинку.. И будут может мемуары! Хотя стоп, а может лучше рассказики-повести там? Ну или сценарии?Конандойл же не единственный в своем роде… *** Дождь, дождь, доооождь... Когда они только приехали в Питер, ему просто выть хотелось, потому что все время шел дождь, и погулять, соответственно, было нельзя. А потом он понемногу привык и научился не замечать его. Ну, подумаешь, зонтик же всегда с собой! Потому что бабушка без него из дома не выпускает. Вот и сейчас, когда Макс вышел из метро и первым делом увидел стеклянный чудной купол книжного, и так мокрый Невский проспект продолжал принимать холодный и противный душ после вчерашних заморозков. Но на это было пофиг, потому что мальчишка чуть не прыгал от предвкушения - сейчас он доберется до заветного магазина СКА, а там выберет себе и папе шарфы. Потому что как это - идти в Ледовый на матч, и без шарфов?! Стыдно, потому что у каждого болельщика должно быть что-то с любимой командой, он по телеку без чего-то красно-синего ни одного болельщика на трибуне не видел, так что решил тоже приобрести, как раз шарфы - самое то, как ему виделось, и папа затею поддержал. Ну, так вперед, блин! Еще домой успеть поесть, кинуть портфель и в Ледовый, на Проспект Большевиков! На матч, как он давно хотел! Стоило ему снять со спины портфель и потянуть руку за зонтом в боковом кармане, как вдруг его взгляд проскользнул по чему-то белому - прямо ему к ногам упала бумажка, совсем не его. Тем не менее, Ершов-младший ее поднял и, не заглядывая, попытался, пока не поздно, определить, кто потерял - очевидно было, что бумажка выпала у кого-то из кармана. О, в паре шагов от него как раз остановилась высокая девочка, тоже с портфелем, в зеленом пальто, что-то искавшая в кармане, видимо телефон или еще что-то. - Эй, девочка,- окликнул ее Макс, - это не ты потеряла? - Что? - барышня повернулась к нему, и взору мальчика открылось круглое бледное лицо, обрамленное растрепавшимися и выбившимися из косички светлыми прядями волос, курносый нос, большие голубые глаза и маленький рот. - Я говорю, это не ты потеряла? - Ершов-младший для пущей убедительности и достижения максимального понимания развернул у нее перед глазами бумажку (она была сложена в пару раз). - Ну, твое? - Мое, - девочка было улыбнулась уголками губ, но тут же будто опомнилась и придала своему симпатичному личику строгий и даже надменный вид, чем немного смутила Макса. - Спасибо, мальчик, - сухо поблагодарила она, быстро забрала листочек и, не прощаясь, зашагала в свою сторону. Никак не ожидавший такой реакции парень оторопел и немного пораженно уставился ей вслед. Он так простоял несколько секунд и тут его осенило! - Стой! - с криком сорвался он с места. - Подожди! Девочка! - Ну что еще? - повернулась она к нему со смесью раздражения, недоумения и даже испуга на личике. - Ты же не в ту сторону идешь! - на лету объявил он, подбегая к ней. - Что значит не в ту? - барышня продолжала из себя строить барышню, но Макса это больше никак не трогало. - Мойка, 16 - это туда - мальчик махнул рукой в сторону противоположного края Невского, как раз в ту, куда нужно было ему. - Ты ошибаешься, я смотрела по карте и.. подожди, - встрепенулась она, - а откуда ты знаешь, что мне нужно на.. - Как откуда? - простодушно удивился ее вопросу Максим. - На твоей бумажке прочитал, - в ответ на недоверчивый взгляд поспешил добавить. - Я кверх ногами читать умею! И на Мойку выход реально там, сама смотри, - он достал свой мобильник, открыл навигатор и принялся ловко жестикулировать, - вот Невский, вот Казанский собор, а мы здесь, у метро.. А вон и твоя Мойка, направо. Не знаю, может у тебя повернулось там неправильно.. Но так бы ты еще долго шла до Фонтанки, это ближайшая речка. Надменность слетела с девочки, как пыль от дуновения воздуха, она огромными глазами пялилась в экранчик его мобильника, и Макс понял, что она напугана. - Ты впервые что ли в Питере? - А? - опомнилась она. - Не, я тут уже давно живу.. здесь просто не была никогда.. одна, - девочка потупила взгляд. - Да я тоже давно.. хочешь, я тебя туда провожу? Ну, если боишься потеряться. Я знаю это место. - Спасибо конечно.. Но у меня навигатор, - она было слегка потрясла телефоном в руке, но этого непонятного и незнакомого мальчика, на кого-то очень похожего (она никак не могла понять, на кого) это не убедило. - Твой навигатор тебя уже повел в другую сторону, - с легкой и будто взрослой иронией, сам того не понимая (а может и понимая) подражая кому-то, Ершов-младший чуть улыбнулся. - Не бойся, я вроде на маньяка не похож. - Не похож, - согласилась девочка. - Но… - Мне кстати как раз в ту сторону, - добавил мальчик аргумент и, уже смелее улыбаясь, спросил. - Ну что, пойдем? Тебя как зовут-то? - Каролина, - представилась девочка, окончательно перестав задаваться. - А тебя? - Меня Макс, - он кивнул головой. - Пошли? - Пошли, - выдохнула барышня и уже с готовностью зашагала, но он ее остановил. - Погоди. - Чего? - Зонтик, - он с гордостью вытащил его из кармана портфеля. - У меня капюшон.. - Да ладно, он сейчас промокнет, - ей казалось, что ему аж нравится это делать - вот так улыбаться, будто в уме он над ней смеется, как над дурочкой с пер.. переулочка. - Ща, - щелкнув кнопкой, он раскрыл зонт и торжественно вознес его над их головами. - Кстати, а зачем тебе в Капеллу?.. *** То, что придется возвращаться в эту странноватую школу, было понятно изначально, вопрос только когда. Звонок Елисеева, поехавшего на журфак, где работала убитая англичанка, этот вопрос снял. Он хоть и весьма путано, потому что параллельно с этим разворачивал машину, но донес основную суть: покойная была не такая уж смирная овечка, а настоящая мегера-интриганка, любительница просто сгнаивать студентов, если они ей чем-то не нравились. А уже с этим нетрудно было соединить ниточку с загадочной "заболевшей девочкой" из английской школы и странной фразой ее сверстницы про то, что заболела она именно из-за своей учительницы. Но даже если это никак не связано - если Соболициеву действительно убрал маньяк - проверить-то это надо. Тем более, если речь шла о заболевшем ребенке. На сей раз в школу поехала Шурик, сама вызвалась, даже без распоряжения куда-то пропавшего Хабарова и без просьбы Ершова, и надо сказать, школа ей эта с первого взгляда не пришлась по душе. Вальтера Скотта она, конечно, читала и ей нравилось, но дело было не в этом. Ей сразу показалось все таким вычурным и чопорным.. Хотя возможно дело было вовсе не в интерьере (а это пока было все, что она тут увидела, да и охранник был приятный на самом деле), а в сложившемся образе из-за истории с девочкой и открывшейся неприглядной правде об училке - даже не имея подтверждения, несмотря на все увещевания разума, девушка была уже практически на сто процентов уверена, что это взаимосвязано. А тень мерзкой преподши падала в ее представлении и на все заведение. Вот неправильно это, неправильно, она понимала, но ничего не могла с собой поделать. Вот правильно мама говорит, как сильно первое впечатление, даже если оно и ошибочное, и ассоциации… - Добрый день, я из полиции, - прямо с порога, едва постучав и толкнув дверь в канцелярию директора, бесстрастным голосом сказала Белоногова и выставила вперед удостоверение, поймав себя на мысли, что сейчас ведет себя как нечто среднее между Хабаровым, Елисеевым и Ершовым. Ее взору представилась следующая картина: за столом, согнувшись над бумагами сидела секретарша, особа средних лет, с весьма сдобным телосложением, обряженная в не отличающейся оригинальностью и новизной одежду, но с ярким, почти советским макияжем и вычурнейшим маникюром, а рядом, на диванчике, не то что ее противоположность или копия, но тоже малоприятная свиду особа - не худая и не толстая, явно крашенная блондинка с крупными локонами, с какими-то кривыми икрами, торчащими из-под платья в коричневых теплых колготках и с очень отталкивающим лицом, немного изуродованном оспинами от ветрянки видимо, со вздернутым острым носом, круглыми крупными щеками, похожими на кубанские румяные яблоки, такими крупными, что они, казалось, малость закрывали снизу глаза, узковатые такие, а выражение этого своеобразного лица было полуленивым-полувеличавым. Только Шурик всерьез подозревала, что цена этому величию - грош ломаный… - Из полиции? - первой откликнулась блондинка, на вид сохраняя полное высокомерное спокойствие. - Вы по поводу Наины Петровны? - Именно. - Если вы к директору, то его нет, он на больничном, - жесткой скороговоркой заявила секретарша, все это время не поднимая головы от бумаг. - Ну может вы мне сможете сообщить что-то полезное, - девушке эта ледяная манера поведения, столь непривычная для нее, аж начинала нравиться. - Все вопросы к завучу, я секретарь, занимаюсь только бумагами, - тот же темп, та же жесткость, даже кивнула головой в сторону щекастой как-то механически. То же мне, пулеметчица… - Да, я завуч по воспитательной работе, - кивнула та, и от нее повеяло теперь еще каким-то снобизмом, - Хромадских Юлия Анатольевна. - Так что вы хотели у меня узнать о Наине Петровне? - О Наине Петровне, пожалуй, чуть позже, - Шурик села на стул, что стоял возле стола секретарши без приглашения, прекрасно понимая, что от этих двух она его не дождется. - Мне бы хотелось расспросить вас и о другом. - И о чем же? - завучиха картинно вскинула редкие, больше нарисованные, нежели настоящие брови. - Ну например, - Белоногова из напавшей на нее немножко подростковой вредности, решила поддержать этот тон, потому что при всей силе воспитания эту завучиху очень хотелось осадить хоть чем-то, - есть ли среди ваших учеников дети с дислексией и дисграфией? - А это что, простите? - изобразила с полуулыбкой вежливую заинтересованность тетка, будто ей рассказывали о каком-то новомодном философском течении. - Странно, что вы, как педагог с явно большим стажем, не знаете этого, - голос девушки стал жесток, она решила не играть в воспитанную барышню и рубить правду, - это когда у ребенка есть трудности с чтением и письмом. - Ой, это вы про Сазонову из пятого "В" с ее странностями? - неожиданно в канцелярии появился и третий персонаж, молодая женщина с каре и крупными темными глубоко посаженными глазами, а еще противным голосом. - Извините, я вам тут помешала, подслушала нечаянно, честное слово, нечаянно, - похоже, умом эта особа не отличается, подумала первым делом Шурик. - Познакомьтесь, наш преподаватель русского и литературы Горюхина Оксана Георгиевна, - представила бестактную училку завуч, все так же сохраняющая свое выражение лица, уже казавшееся мертвой маской. - Разве в английской гимназии преподают и русский? - деланно удивилась Белоногова? - А вы как думаете? - фыркнула Горюхина. - У нас вообще-то государственный язык не английский, чтоб вы знали! - Ну, давайте государство не будем трогать, я просто спросила.. - Так вас действительно интересует Сазонова? - вернула разговор в прежнее русло Хромадских. - В том числе и она. - А разве она как-то связана с убийством Наины Петровны? - Ну вы для начала расскажите о ее.. "странностях", и я смогу сказать, связана или нет. - Так разве Наину Петровну не маньяк убил? - захлопала глазами руссичка. - Маньяк, - ответила с наигранной задумчивостью Александра. - Но, насколько мы узнали, ваша покойная коллега интересовалась дислексией и.. - Странно, нам она ничего об этом не говорила, - пожала плечами завучиха. - А Сазонова вообще ненормальная какая-то! - вдруг затараторила Горюхина, включая чайник. - Пришла из прошлой школы с одними четверками да пятерками, думали талантливый ребенок. - А оказалось? - А оказалась вообще никакой! Худшая в классе! Лентяйка и совершенно без способностей к английскому языку! - Это вам Соболициева сказала? - на сей раз удар пришелся в цель: Горюхина прикусила язык, Хромадских будто на секунду поколебалась в своем величии. - Или так все преподаватели заключили? - Наина Петровна имела педагогический стаж без малого 40 лет, - последнюю реплику завучиха пропустила мимо ушей. - Достаточный, по-моему, чтобы судить о способностях и успехах учащегося. Любая педагогическая комиссия, протестировав девочку, подтвердила бы это. К тому же оценки говорили сами за себя, - а вам, конечно, оценки дороже всего! - Ой, да у нее по всем предметам было, не только по английскому! - снова затрещала эта сорока. - У меня она тоже пары слов связать не могла по-русски! И без ошибки написать. Еще и почерк такой ужасный, я глаза сломала! - И с математикой, кстати, тоже, - поддержала завучиха. - А математику, конечно, вы преподаете? - догадалась вдруг Шурик, что, впрочем, оказалось не так сложно. - Совершенно верно, - кивнула завучиха. - Так что, сами понимаете, Сазонова никак не соответствовала уровню остальных детей в знаниях. - Ой, я вообще предлагала ее сразу на второй год отправить! - от слов Горюхиной веяло такой глупостью и одновременно таким.. Дуболомством, что девушке на секунду заместо противно стало страшно. - Ну обратно в четвертый! Сразу ж было видно, что и семестра не протянет! - Как же ее, такую взяли, интересно, - напомнила о своем существовании секретарша, все так же корпя над бесконечными бумажками. - Для меня это тоже загадка, ее брали без меня, - отозвалась завучиха. - Ну блатная точно, говорю вам! - Ну хорошо, - выдохнула с накипевшим и едва сдерживаемым жаром Шурик. - Она плохо писала, плохо усваивала материал. Разве в таких случаях ребенка не оставляют после уроков? Не пытаются объяснить ему.. Факультативно то, что он не понимает? - Да вы что, девушка, в своем уме?! - Горюхина посмотрела на Белоногову как на действительно сморозившую невероятную глупость. - Факультативно! С какой стати! У меня каждый день по семь классов, я же не могу с каждым нянчиться! - а вот теперь девушка реально пришла в ужас от услышанного. - Сразу видно, что вы не педагог! - У вас действительно неверное представление о нашей работе, милая девушка, - поддержала коллегу, правда более спокойным и не менее отвратительным тоном математичка. - Наша задача - оказывать образовательные услуги для детей одного умственного уровня, по стандарту, установленному министерством образования, весьма демократичного, заметьте, демократичного стандарта. В нашей гимназии мы готовим будущих специалистов мирового уровня и должны уделить внимание прежде всего им, во имя их же будущего. - А если ребенок недоразвитый или с проблемами - пусть его родители дома учат или в школу коррекции устраивают! В конце концов их проблемы, что такого к нам привели, не наши! - Для такого рода проблем у нас существует семейное обучение, чтобы проблемный учащийся занимался в своем режиме и не тормозил обучение остальных детей. - Так вам было известно, что у Кати Сазоновой дислексия? - Шурик держалась из последних сил, чтобы не заплакать. - Вам предоставляли свидетельства этого? - Ну приносил ее опекун какие-то справки, под нос мне совал, и Наине Петровне тоже, - простодушно отозвалась русичка. - А вы.. Что? - А что я? - захлопала веками лупоглазая баба. - Что мне эти бумажки, я же не врач! Меня с этим работать в педагогическом не учили! - хотелось бы знать, что ты такое заканчивала, педагог… - Простите, конечно, но все-таки какое же это все имеет отношение к смерти нашей дорогой Наины Петровны? - напомнила математичка, но ответить ей Белоногова не успела, потому что вдруг из кабинета директора, где, по идее, никого не было - ведь директор на больничном! - раздался какой-то шум, чьи-то голоса, и при их приближении секретарша и завучиха заметно растерялись и даже переглянулись, одна Горюхина все хлебала со швырканьем свой дешевый порошковый кофе и никого не замечала, видимо, была так погружена в размышления о том, что она как педагог с большой буквы обязана делать, а что не обязана. Дверь кабинета распахнулась, и оттуда вышли двое мужчин - пожилой старичок с добрыми, но бегающими туда-сюда глазами, и моложе его, где-то сорока с чем-то лет, коротко стриженный, в представительном костюме, с папкой документов в руках хмурым смуглым лицом. - Простите, девушка, а.., - старичок ее заметил и смутился ее присутствия. - Добрый день, я из полиции, - Шурик взяла себя в руки, встала со стула, быстро извлекла удостоверение и распахнула его перед носом старичка. - Старший лейтенант Белоногова, спецотдел при ГУВД. Я расследую смерть вашей коллеги Соболициевой. А вы, я так понимаю, директор? - Э.., - у деда был такой вид, будто его взяли с поличным за воровством конфет из детских подарков, - директор, верно-верно, Аркадий Борисович Ползунов, - он кивнул головой. - Мне сказали, что вы на больничном.. - Ну, вчера на больничном, сегодня вот уже здесь, - разулыбался тот и как-то картинно закашлял, - дела-дела, от них на микстурах не убежишь, кхе-кхе.. - Мне бы поговорить с вами, Аркадий Борисович, сами понимаете, - Белоногова проигнорировала его юление. - Да-да-да, конечно, милая барышня, конечно, - затараторил старичок, - прошу в мой кабинет! - стараясь сгладить конфузность своего мелкого разоблачения, старик радушно распахнул дверь кабинета и простер руку. - Только соблаговолите меня подождать пару минут, надо отдать распоряжение.. - Всего доброго, Аркадий Борисович, - тихо произнес между тем мужчина в дорогом костюме и, не протянув на прощание руки, широким шагом поспешил к выходу из канцелярии. - Ээ, всего наилучшего, мой юный друг, крепитесь, - закивал на прощание старичок. - А я на пару секунд выйду, Аркадий Борисович, вы пока свои распоряжения сделаете, - шестым чувством девушка вдруг поняла, что ей надо сейчас непременно догнать этого мужчину, разумеется, для информации. - Да-да-да, конечно, кхе-кхе-кхе, - и Белоногова пулей выскочила из канцелярии. - Постойте! Постойте пожалуйста! - объект ее неожиданного преследования уже был в конце коридора и, как ни странно, остановился по ее просьбе. - Да, в чем дело? - мрачно осведомился он. - Простите пожалуйста, - девушка запыхалась, - это не вы случайно опекун Кати Сазоновой из 5 "В"? - Да, это я, - коротко ответил мужчина чуть сиплым густым голосом. - Я ее дядя вообще-то, прежде всего, Сазонов Дмитрий Андреевич. - Очень приятно, я.. - Я видел, вы из полиции, - перебил ее. - И что нужно органам от моей племянницы? - Я расследую дело смерти учительницы Соболициевой, - выпалила Шурик. - Скажите, она.. Она же правда виновата в том.. Что случилось с вашей племянницей? - Вам и это известно? - удивился, но как-то вяло, Сазонов. - Не знаю, что вы имеете в виду под "случилось".. Но Катю я забрал из этой школы благодаря этой особе. Она этому поспособствовала немало. - А можно.. - Извините, - у Сазонова зазвонил телефон, он поднял трубку, что-то односложно ответил, отключился и вновь обратился к девушке. - Простите, я не могу больше с вами разговаривать, надо заехать купить кое-что, у меня ребенок в больнице ждет. - В больнице? - Да, - кивнул Сазонов и уже сделал шаг в сторону выхода, как вдруг обернулся, - тоже плод стараний Соболициевой. Побочный, - в голосе его была горчайшая ирония, если это можно назвать иронией, и головой он как-то качнул.. Будто рисковал ее уронить с шеи. - А теперь простите, мне и правда надо ехать. - До свидания.., - пробормотала Белоногова, так и не выдавив из себя просьбы дать свой контакт, чтобы побеседовать позднее - не то слова этого Сазонова про побочный плод стараний мерзкой училки произвели на нее такое впечатление, не то его какие-то мутные, немного сумасшедшие глаза и мрачность лица, какая бывает у переживающих настоящее горе людей (она насмотрелась на таких среди маминых пациентов), не то голос.. Не сразу она опомнилась и зашагала обратно к директорской канцелярии. Окончательно вывел ее из транса визгливый голос Горюхиной, слышный из-за двери: - Ой, ну наконец-то, я думала никогда от этой отсталой не избавимся, девочки. Гора с плеч, больше не услышу это дурацкое слово.. Такое нерусское! - Главное, наш рейтинг больше она не испортит, точно войдем в первую десятку, - ответил ей низкий и спокойно-удовлетворенный голос завучихи Хромадских… *** - Вы себе даже представить не можете, что это за.. с-серпентарий!! - в кабинете группы Хабарова под вечер происходило поистине небывалое действо - всегда спокойная, рассудительная, тихая, неизменно сдерживающая иногда невмеру пламенные порывы и вспышки эмоций коллег-суровых мужчин, хрупкая девушка старший лейтенант Белоногова словно разъяренная львица металась по помещению и была натурально похожа на настоящую фурию, что ярко подчеркивали срывающийся голос, раскрасневшийся лик и растрепанные рыжие волосы. - Это даже не женщины, не люди!! Люди такими по природе не бывают! - Поверь, Сандра, как раз такими люди и бывают, - мрачно изрек в своем традиционном философском духе Елисеев, совсем не в своей традиционной угловатой строгой манере вольно подпирая угол оконного проема, меланхолично поглядывая то за окно на традиционно стальной-серый довольно аскетичный ноябрьский пейзаж, то на не на шутку разбушевавшуюся барышню. Финальным ярким штрихом разрисовавшейся на этом полотне картины, по своему эмоциональному накалу достойной кисти как минимум незабвенной Джульетты Михайловны, было то, что Шурик извергала свой праведный гнев, не утихающий уже полдня, с того часа, как она оказалась в директорской канцелярии английской гимназии, абсолютно свободно - у нее было максимально пустое пространство кабинета, а коллеги-мужчины расселись каждый по своим углам и не собирался оттуда вылезать, чтоб утихомирить Белоногову - пробовали уже, бесполезно. Значит, только ждать, сама перебесится. - Но не до такой же степени! Они.. Они же с детьми работают! - от обуревавших эмоций она даже сбивалась с фразы и запиналась. - Вот именно, что работают, - отозвался со вздохом Ершов, сидящий за столом и марающий бумаги, отчасти потому что делать было кроме этого нечего, а до конца рабочего дня совсем немного, отчасти оттого, что почему-то, к собственному удивлению, не мог смотреть на то, как Саша бегает по кабинету и кричит, в бессилии сделать что-то со своим потрясением. - Любить их они не подписывались… - Ага, зато учить до посинения горазды, - бросил ворчливо майор, хотя ни он, ни у него никто не учился - так он себе примерно все представил после рассказа Александры и того, что еще слышал о школе в последние годы. - Так если б учили, Миш! - оживился вмиг Андрей, слегка ударив ладонями по крышке стола. - Если б учили, еще бы ладно было! У меня Макс вот из школы приходит, что ни день так у них то контрольная, то диагностика городская, то вообще федеральное тестирование. А их учебники полистаешь, так такое вычитаешь! Волосы дыбом! Наших детей не учат, только их знания проверяют! - он аж разозлился, склонившись над очередным рапортом для Горобца. - Еще б не забывали их хоть иногда давать! - с накатившим остервенением поставил свою размашистую подпись. - Успеваемость они подсчитывают… - Гоосподи, какое ж счастье, что меня уже лет 20 никакая школа не касается, - протянул на выдохе с какой-то инфантильной сонной интонацией Воронин, находясь по сути не в кабинете с ними, а в своей уютной лаборатории, то есть в стороне, но имея возможность принимать участие в развернувшейся сцене благодаря своему окошку с бежевыми занавесками, навалившись грудью на подоконник и уютно устроив по-молодежному лохматую голову на сложенных друг на друга руках, и сразу после этой реплики закрыл глаза, и лениво зевнул, будто и правда собрался засыпать. - Впрочем, как и все остальное, кроме улик и преступлений. - Да уж, только радоваться остается, - хмыкнул Михаил. - Если только у тебя не учиться никто, - проворчал Ершов. - Ни дети, ни племянники и так далее. - Нет, вы понимаете, ладно бы они просто все время проверяли, им это сверху указывают, - опустила голову Шурик и снова сделала несколько стремительных шагов по кабинету, потряхивая руками. - Но у них учится ребенок с дисграфией и дислексией, а они не то, что никак это не учитывают , они даже знать не знают, что это такое! - Кстати, может мне все-таки объяснит кто-нибудь? - вставил Елисеев, скрестив руки на груди и тут же спохватившись. - Ну, что такое дисграфия и дислексия? Я когда-то краем уха слышал конечно, но я не медик ни разу, так что.. Это болезнь же такая? - Не совсем, - все так же не размыкая век и не меняя своего положения, отозвался криминалист с прошлым фельдшера скорой помощи, что, впрочем, вряд ли было следствием этого его знания. - Особенность развития. Не из той же оперы, что синдром Дауна и аутизм, конечно, но именно особенность развития. Научного определения, если честно, не дам, там с полушариями что-то кажется, но в двух словах детям трудно читать, информацию воспринимать на слух, писать разборчиво, а уж под быструю диктовку вообще.. У них даже образ мышления другой. Но зато у них может другое получаться, - он выдержал паузу, и тон его стал мрачнее. - Только не всем удается это другое найти и использовать правильно. - Таким детям помогать надо! - в голосе Белоноговой звякнула слезная нотка, но мужчины как-то упустили это. - Мама говорит, сейчас почему-то таких детей больше стало, чем раньше. Так с ними надо заниматься, помогать. Только у нас почему-то с этим работать не умеют… - Ага, не умеют, - зато в голосе Елисеева отозвалась привычная для него пресловутая злая желчь. - Не умеют работать с этим, не умеют людей лечить, не умеют образование давать, криминал в узде держать, памятники культуры охранять, пенсионеров, инвалидов обеспечить тоже не умеют! - он все больше распалялся и это было не остановить. - Зато вон, - он метнулся к своему столу, схватил кипу исписанных листков и слегка потряс ими в воздухе, - отчетность составлять умеют у нас все! - Хоть тут мы впереди планеты всей, - в тон ему усмехнулся Андрей, откладывая ручку. - Да, вот только делать что, если что-то из этого под хвост попадет? - задал риторический вопрос Михаил, в которого явно вселился дух Чернышевского. - Что делать? - Не париться и выживать в свое удовольствие, - брякнул Воронин, который сегодня явно был сам пацифизм. - В-выживать?.. - у девушки как будто в эту минуту пропал голос и она, не веря ушам своим, уставилась во все глаза на криминалиста, аж глаза открывшего от такого вопроса, и переспросила сиплым шепотом. - В свое удовольствие?? А.. А маленькой девочке, которую затравили несколько грымз, ты бы тоже.. Это посоветовал? - Саааш.., - в считанные секунды Ершовым овладела такая тревога от услышанного, что он аж вскочил из-за стола. - Сан.., - но было поздно - тормоза сорвало к черту, второй раз за день, из глаз Белоноговой градом хлынули слезы и раздалось сдавленное хриплое рыдание. - О гхоосспадии, - еще полминуты назад безнадежно засыпающий криминалист во мгновение ока ретировался, что есть силы оттолкнувшись от своего подоконника и пропав из виду, чтоб практически тут же влететь в кабинет и едва ли не первым оказаться рядом с буквально оседающей на пол по стене безудержно рыдающей, как пятилетняя крошка над мертвым птенцом или разбитой вдребезги любимой куклой, девушкой. - Шуур, ну чего ты! - он присел на корточки рядом с ней, уже сидевшей на полу и рыдающей в сжатые коленки, и попытался приобнять, не зная, как еще ее успокоить, но она только оттолкнула его. - Ты.. Ты хоть понял, что ты.. - Ну прости, ляпнул так ляпнул, не подумал, - он все равно силой сгреб ее в охапку, усевшись рядом прямо на полу, и теперь она рыдала ему в плечо, отчего Ершов с Елисеевым, тоже, пусть и стормозив от неловкости ситуации, спешившие утешать девушку, чей плач им обеим был никак не по душе, аж обалдели и аж рожи скривили - жест Володи, пусть вроде и понятный, как-то оказался неприятен обоим. - Халатик запачкать не боишься? - ставший мрачнее тучи Елисеев не придумал ничего лучше, как желчно заметить криминалисту, по сути главным образом виноватому в разразившейся истерике, это упущение. - А, - отмахнулся Воронин, продолжая вольно сидеть на полу и утешать девушку, поглаживая по голове, - все равно стирать собирался. - Сааш, - Ершов предпочел едким комментариям в адрес провинившегося присоединиться к ним на полу и тоже, не моргнув глазом, уселся рядом и как-то вдруг тоже стал гладить Белоногову по плечу, - ну правда, ну что ты так все близко приняла.. Ну девочка не сирота же, есть кому… - У нее никого нет! - прорыдала Шурик. - Кроме дяди. Он опекун ее единственный. Родители в.. в аварии разбились год назад вроде.. Я проверяла.. Ыыых.., - набрав в грудь воздуха, она вырвалась из рук Володи и выпалила. - А эти стервы ее и пожалеть не захотели! Ни капли жалости, ни сочувствия, ни понимания! Им вообще плевать на детей! Плевать на их особенности, на здоровье, на что у них дома! Захотят - по головке погладят, а захотят - прихлопнут, как.. Как комара! Дети для них не люди, а материал рабочий! Глина, понимаете?! Из которой они что захотят, то и слепят, а если не понравятся - разобьют и выкинут! Они детей не учат, не растят, не воспитывают, они на них как на лошадях ломовых зарабатывают! Соки все выжимают и в утиль! А если ребенок им ничего не может принести так они его просто уничтожают! Фашисты они, а не учителя!! - и снова в горькие рыдания. Все тоже самое она воспроизвела маме по телефону, едва только выбежала за порог этой проклятой гимназии и прыгнула в машину, с такой же истерикой. Думала, поплачется маме, та ее как умеет успокоит и станет легче. Не стало… - Ндааа, - с тяжким вздохом протянул подполковник, уперев руку в колено, уткнувшись подбородком в кулак и отведя взгляд. Он уже сто раз успел пожалеть, что не стал возражать, чтоб Саша съездила в эту поганую богадельню английскую. Самому надо было ехать и выбивать из этих куриц всю информацию, не миндальничая, попробовали б они что он него скрыть или расхваливать свои педагогические подвиги. Кто ж знал, что там настолько дрянная история и главное, что Сашка все это воспримет.. Настолько близко к сердцу. Будто была не меньше чем мамой этой девочки.. Ни дай Бог ей такое испытать… да и вообще кому-то… - Да уж… к стенке за такое б…, - Михаил не знал просто, куда деть себя - смотреть на плачущую над чужим ребенком Сандру было выше его сил, уйти куда-то под левым предлогом - стыдно… - Ну ты так и будешь как в почетном карауле торчать? - осведомился вдруг у него Воронин, все это время хранивший мрачное молчание, тоже, как Ершов, отвернувшись в сторону. - Ну что, прям на полу что ли? - чувство идиотизма и неловкости в конец доконало майора. - А чем тебе пол-то не угодил, не земля же, - усмехнулся мрачно Вовка. - Давай уже, на полу сидеть полезно… - Ну раз полезно.., - усадил себя на пол он тоже неловко и даже комично, на что, впрочем, никто внимания не обратил. - Нет, и главное, главное! - снова заговорила Белоногова, у которой никак не получалось обуздать слезы. - Ладно, ладно уже они не знают, что такое дислексия, не умеют профессионально работать с этим, ну не логопеды они, не нейропсихологи! Но.. Но как вот раньше делали.. Вот не понимает ребенок чего-то, не может усвоить вместе со всеми, так оставляли же там после уроков, ин-индивидуально как-то решали! А.. А они! А они на меня как на ненормальную посмотрели, когда я им это сказала! "Вы что, с ума сошли, у меня семь классов каждый день, я ж не могу со всеми!". В их обязанности это не входит, а! Они не возятся с отсталыми, они услуги оказывают образовательные! По стандарту министерства образования! Не учат, услуги оказывают, понимаете! И так сейчас во всех школах! - Да врачи сейчас тоже не лечат, а медицинские услуги оказывают, финплан выполняют, - пробурчал Елисеев. - Вон, к зубному ходил неделю назад, своими ушами слышал, как причитали как им успеть до конца месяца 45 штук сделать. Ну что, и меня в оборот пустили… Не, я понимаю, всякий труд оплачиваться должен, это как бы правильно, да так всегда и было, только в совке бесплатно лечили.. - Но не должно это ставиться во главе угла! - продолжила мысль девушка. - Так ничего человеческого не останется! - Ндаа, финплан у медиков это сильно конечно, - усмехнулся Андрей. - Да дикость это! - всхлипнула Шурик. - Ересь! Полная! - Увы, это наши сегодняшние реалии, - скривил рожу майор. - Вот интересно, а мы тоже.. услуги оказываем? Не, а что, медики, педагоги. Дальше мы.. - Да уж, услуги, вопрос только как их назвать, - усмехнулся криминалист.- Надо у генерала кстати будет спросить, может и нам свой финплан завести? Ну раз модно это дело стало? - Представляю себе его реакцию! - нервно рассмеялся Ершов. - Ага, а главное, реакцию Хабарова! - Елисеев не мог не проехаться по любимой теме, чем, впрочем, всех рассмешил, кроме Шурика. - Рейтинги у них! Им рейтинги дороже всего! Я.. Я ушами своими слышала, как они радовались, что дядя этой Кати документы забрал! "Главное, наш рейтинг от ее успеваемости теперь точно не пострадает, точно войдем в первую десятку", - аж скопировать эту мерзкую женщину получилось. - Им в десятку надо, гранды получать, на очередные электронные доски! - И на премии завучу и директору, - добавил, кивая головой, Михаил. - Да и директор там хорош! - от скорби Белоногова перескочила к злости. - Весь из себя такой дедушка-божий одуванчик, сама любезность и добродушие, стелет мягко, валенком прикинулся, как я про Катю Сазонову спросила, мол, ему на нее не жаловались, учителя все решали на своем уровне, но ах ты господи, заболел ребенок, вот несчастье, а ведь пришла с оценками.. Тьфу! - Да как пить дать был он в курсе всего, - выдохнул Андрей. - И судя по всему, не возражал избавиться от проблемы. - Ага, "главное, чтоб абсАлютно пАсторонние люди и нЭ из нашИго района", - Елисееву удалось на удивление точно воспроизвести Этуша с кавказским акцентом. - Главное, себя не замарать… - Концлагерь, а не школа, - снова всхлипнула Шурик. - Прости, что отпустил тебя туда, - неожиданно выдавил из себя подполковник. - Знал бы.. - Да ладно, прекрати, - отмахнулась она. - Хоть что-то в этой реальной жизни увидела, кроме цифр.. - Зато точно будешь знать, куда не надо детей отдавать, - улыбнулся Воронин и погладил ее по плечу. - Да я вообще своих детей ни в какую школу не отдала бы! - выпалила она в порыве. - Сама бы.. Дома учила! Никому б не дала к ним приблизиться! - Ну сама решать будешь, - продолжал улыбаться криминалист, радуясь, что она хоть плакать вроде прекращает. - Главное фиалками тепличными не вырастить. Не всю же жизнь их дома держать.. - Да, однажды на улицу выпустить придется, - согласился со вздохом майор. - А во взрослой жизни не дай Бог… - Так что вопрос еще, что хуже - школа или один дом, - признал Ершов. - Жизни-то учиться потихоньку надо… - Ну.. А как тогда? - Шурик вся аж растерялась, когда вдруг поняла, что не представляет, как было бы лучше для ее возможных детей. - В меру все, Шур, в меру, - нашел ответ для успокоения Воронин и тут же нашел гениальный ход. - Конфетку хочешь? - М-м, - помотала рыжей головой девушка и уткнулась носом в коленки. - Ириска, вкусная, литовская! - Володя с ней как с маленькой разговаривал, аж достал из кармана одну конфетку в шуршащей обертке и как специально пошуршал над ухом, чтоб раздразнить, что, впрочем, тоже не сработало, только рыжая макушка опять затряслась из стороны в сторону. - Ну что ж ты так.. Зря! - и сам, недолго думая, развернул и в рот запустил. - Мне больше достанется! - Литовские-то у тебя откуда? - как-то глупо осведомился Елисеев, но он правда не понял, откуда взялись литовские импортные конфеты. - От верблюда! - отозвался криминалист. - Племяшка с мужем на выходных проездом была, снабдила на месяц! - Она у тебя замужем уже? - вот таких подробностей майор не знал. - А то! - ухмыльнулся Воронин. - Пять лет уже как! Сразу после школы выскочила, - он вдруг отвернулся и посмотрел в сторону с каким-то полу-мечтательным-полу-ерническим мальчишеским видом. - Так что все рискую дедом стать.. Двоюродным! - Ну на деда ты точно никак не похож! - не сдержал хихиканья Ершов, попытавшись представить на секунду Володьку со всеми его замашками дедом в традиционном виде. - Да и на дядю, знаешь, мало походил, - усмехнулся тот в ответ, - на пионера из четвертого "Б" больше смахивал! Но.., - это но с красноречивой добродушной насквозь интонацией и легкое пожатие плечами было лучше слов. - Эй, Гюльчатай, - вдруг легонько толкнул он продолжающую мрачно прятать лицо в коленках Шуру, - а апельсинку хочешь? - Хочу! - вдруг совсем по-детски проныла она, оторвав голову от своего лежбища. - Ну другой разговор, сеньорита! - подмигнул в своей фирменной манере Воронин, вскочил на ноги, перегнулся через свой подоконник и тут же сел обратно, сложив ноги по-турецки, только теперь еще с крупным апельсином, как с картинки, и каким-то диковинным прибором, походящим на нечто среднее между каким-то ножом для бумаг и открывашкой для пива, в руках. - Это чего.. За скальпель такой? - искренне удивился Ершов, рассматривая темно-серую пластиковую ручку и металлический черенок с дыркой посередине, которую Вовка будто прилаживал к макушке фрукта. - Ха, скальпель.. Специально для цитрусовых! - усмехнулся паяц, так любивший чем-то невзначай удивлять окружающих. - Советский! Еще с детства моего! С Крыма с нами ездит! - Что, серьезно? - удивился и Елисеев, тоже никогда не видевший такого и привыкший чистить апельсины с помощью обычного ножа, срезая часть верхушки. - Да нет, конечно, тот у родителей в Красе остался, - признался криминалист, вдруг будто вдавив железку в толстую апельсиновую корку и поведя вокруг, только тоненькая рыжая змейка вылезала через дырку в ноже, как через мясорубку. - Этот мне от тетушки в наследство перешел, даа, - он вдруг погрустнел. - До одури апельсины любила, аж круглый год где-то доставать умудрялась, - фрукт все покрывался непрерывной тонкой бороздой и по капельке извергал свой сок. - В общем, вывод, ни дай Бог сейчас заиметь какие-то проблемы с развитием, - мрачно подвел итог всей беседе майор. - Каждый сам за себя, помогать никто не собирается… - Да не скажи, Миш, не все такие, - вставил вдруг Андрей. - Мне вон теща моя рассказывает, у ее соседей дочка педагогический кончает, практику в начальной школе проходит, ее сразу в первый класс классной поставили.. Ну класс как класс, только мальчик есть, учится плохо, училки все ругают и он весь зашоренный, забитый, на Камчатке сидит, вроде здоровый, как все, никто не разбирается, лентяй и лентяй. Ну а Маша, девушку так звать, наблюдает все за ним и вдруг понимает - да он же левой рукой царапает, левша! А в классе все правши. Ну а у левшей и мышление, и все немного а другое. Как машина типа праворукая ну или там хоккеист свой хват имеет. Идет на совещание, той училке говорит "вы что, не видели, что он левша?", а та глазами хлопает, мол, откуда она знать могла и что она сделать должна была, пусть родители с ним занимаются! - А Маша? - спросила Шурик, аж заинтересовавшись. - А Маша сама в детстве левша была, только мама вовремя заметила и переучила на правшу, ложку перекладывала, карандаш, все такое, - продолжил подполковник. - Так что она его куда лучше поняла, чем, ха, правильные учителя. Ну, после уроков его оставила, лично заниматься стала, бесплатно все, по-серьезному. - И как? - поинтересовался и Михаил. - Потихоньку, да подтянула парня, сейчас вроде лучше учится, - улыбнулся Ершов. - Ну, ВерВасильна так говорит. - Повезло, конечно, что такая Маша есть, - качнул головой майор. - Жаль таких единицы. Ха, ну тут хоть не сгнаивали.. Не успели сгноить, - злобно усмехнулся, отвернулся. - Кстати, а дядя девочки не сказал, чем эта Катя заболела-то? - оглянулся он на Сандру. - Неа, - помотала та головой. - Только то, что она в больнице. - Ну, наверно, нервный срыв, если ее там давили, - предположил Андрей с тяжелым вздохом. - И в больницу? Это ж какой срыв.. Надо было получить! - Елисеев сам понял, что сказал глупость. - Нда.. Слушайте, ну мы когда учились не было такого! Двойки ставили, в ПТУ отправляли.. Но чтоб так! Не было такого при нас! - Да это тебе просто не попадались, - вдруг вновь напомнил о себе Воронин, все это время тихо себе и медленно, будто получая эстетический кайф, чистя цитрус, исполосовав его и оставив длинную нитку из корки на полу. - А сволочи, друзья мои, всегда и везде были, даже в нашей стаарой-доброй школе.. - Ты-то.. - Да пришлось иметь дело, - не поднимая на товарищей глаз, зато приковав их взгляды к себе, он стал сдирать кусками корку, все больше наполняя воздух терпким солнечным ароматом. - Я ж учился так себе, так что меня после 8-го видеть особо не хотели, впрочем, как и я, вот в медуху и ушел.. Ну в начальной школе попал в класс к молодой такой, сразу после института, правильной.. Да не в ту сторону правильной. Не нравился я ей чем-то, до сих пор не знаю чем, ну в общем не ко двору я пришелся.. Ну а вдруг в карте моей, медицинской, нашла, что в 3 года менингит у меня был.. И зацепилась за это! Я про это все узнал только когда уже из школы уходил, - он поморщился и рукой зачем-то махнул, но продолжил. - Короче они с медсестрой что-то там мутить начали, пытались как-то доказать что раз я менингитник, то дибил, короче говоря, и меня в коррекцию сплавлять надо, вот смотрите сами, как он плохо учится… - А дальше? - Шурик аж сглотнула, уставившись на него во все глаза. - Дальше? - усмехнулся Воронин. - Дальше они маму вызывали, принципиально ее, папу-военного побаивались, ха, - в голосе его отозвалась злость. - До слез довели пару раз, методично так, пытались сказать, не место сыну вашему среди нормальных детей.. да только мама у меня как раз правильная, взяла послала их в итоге и в другую школу перевела, где уже никого моя карточка не пугала, - по лицу пробежало остервенение, даже падавшие занавеской волосы не сокрыли этого. - А через несколько лет она вдруг случайно так училку мою, ту самую, правильную, встретила в магазине. И знаете что? Та маму узнала. И на глазах у магазина всего на колени бухнулась, стала о прощении умолять, за то, что тогда плела, - криминалист тяжко вздохнул. - Оказалось, что она замуж там вышла вскоре и ребенка родила, по-настоящему больного, с синдромом Дауна. Так что поняла, что такое настоящий дибилизм и как быть родителем такого, - повисла пауза, он вдруг поднял голову и уже спокойно произнес, с грустной улыбкой. - Это к тому, что все рано или поздно по заслугам получают. - Ну вот англичанка и получила видимо.. Приветку с неба, - мрачно хмыкнул Михаил. - Так что.. Нормально все с девочкой будет, мне кажется, - продолжил Володя, подкинув в воздух уже почищенный апельсин. - Забрали со школы и хорошо, дальше учиться будет, по-другому. Не конец света! Я ж сижу с вами тут живой и здоровый! Хотя тоже из школы выставить пытались. - Ага, - кивнула головой Шурик и шмыгнула носом. - Слушай, а.. А откуда ты взял это.. Ну.. "выживать в свое удовольствие"? - Сам придумал, - усмехнулся добродушно тот, протягивая девушке с улыбкой добрую дольку фрукта. - Философская доктрина Воронцовства. Со школы практикую, ха-ха. - Всмысле любить, когда все хреново и выживать? - не понял философии приятеля Елисеев. - Полегче, я тебе не Достоевский какой кренделя ногами выделывать! - картинно обиделся явно в чеховской манере философ, откинувшись спиной на стену и оторвав щедрый кусок апельсина себе. - Это мазохисты от страданий кайфуют, а я от их преодоления. Как в анекдоте! Поручик, вы боретесь за призы? Нет, но сам процесс.., - он ухмыльнулся и стал похож на довольного всем кота ну или как раз поручика, усов только не хватало. - Что, даже от процесса.. ну голода? - удивилась Шурик, никогда не задумывавшаяся о том, что можно получать удовольствие от преодоления трудностей. - И от голода тоже, - усмехнулся тот. - Поголодал, поголодал.. Зато потом какой кайф, когда все и всех победил, - долька отправилась в рот, криминалист с довольным видом прикрыл глаза. - Но главным образом самого себя! - Даа, Вов, тебе на свете жить весело, - усмехнулся Ершов, впечатленный очередной открывшейся им стороной характера такого не похожего ни на кого кренделя, как Воронин. - Да в том-то и беда, что мне слишком часто скучно, - вздохнул картинно крендель, а скорее фрукт. - Как могу борюсь, а развернутся все равно негде. - Ладно, развернешься еще так, что больше не захочется, - хмыкнул Михаил и вдруг встал на ноги, что не очень ловко у него вышло - слишком долго сидели. - В общем, как хотите, а я уже не особо верю, что нашу дамочку маньяк пришил. - Хочешь сказать, что этот самый Сазонов так за племянницу отомстил? - понял его мысль Андрей, продолжая сидеть на полу. - А тебе это уже очевидным не кажется? - отозвался майор и начал расхаживать по кабинету, сложив руки за спиной. - Ну, на эмоциях, злой, что понятно, решает ответить старой ведьме за ребенка, назначает типа встречу в Эрмитаже у павлина.. Помните, девушка из музея говорила, старуха явно кого-то ждала и искала? Не встретилась, предположим, тот ей назначает встречу в парке возле ее дома.. Та идет.. Ну а он ее аккуратненько на перо и не забыл перо оставить.. А что, символично, тащилась же бабка от павлинов.. Ну и заодно следы запутать - подделаться под почерк маньяка, творившего художества лет 20 назад.. - Ну топорно как-то все равно получается, - покачал головой подполковник. - Думаешь, он не знал, что маньяка 20 лет назад уже взяли, что эту версию быстро отметут, а на нового маньяка не подумают, если новых жертв не будет. А жертв-то так и нет. - Ну это только пока, - цинично, но здраво отметил Михаил. - Что ему мешает в следующую среду для убедительности еще кого-нибудь прирезать? - Проходили уже такое, когда под маньяка подделывались, - отмахнулся Андрей, вспомнив дело об убийствах ровно в 9 вечера и шизофренике, помешенном на точности времени. - Не похоже.. Да и потом, примерно в то же время Павлин сбегает, в день убийства его видят в Питере.. Погодите! - он поднял указательный палец вверх и нахмурил брови. - Убийство у нас где было? В районе Черной речки? - Ну да, старуха там и жила же, - кивнула Шурик. - И Павлина видели в районе Черной Речки как раз! Хабаров говорил, что на адрес его сестры ездил, которая недавно умерла! И в день убийства, точнее под вечер, Павлин был там, сидел, и скулил под дверью, а как стемнело ушел.. В неизвестном направлении! - подполковник аж просиял и вскочил на ноги. - Сестра была ему единственным родным человеком, вот она умерла, живой он ее не застает, а он, как мы знаем, конченный псих и вот какой удар по психике.. Почти смертельный! - И он идет в полном трансе вспоминать свою бурную молодость, - с нескрываемым скепсисом пробурчал, качая головой, Елисеев. - Да он что угодно в таком состоянии мог выкинуть, - поддержал версию Ершова Воронин. - Может он и сбежал, кстати, только через 20 лет потому что почувствовал, что.. Что сестры больше нет. Бывает такое вроде, - вставила Шурик. - У мамы спросить могу… - Все равно не верю, - помотал головой Михаил. - Вспомните, всех своих жертв он намечал внутри Эрмитажа, возле заведенных часов-павлина, вел их от самого Эрмитажа и только потом убивал в укромном месте. А попробовал бы он сейчас, сразу после зоны, без копейки денег, сунуться в Эрмитаж, в том, в чем сбежал. Да его тут же б если б не повязали, то срисовали б! - Знаешь, Миш, как Хабаров как-то сказал, когда мы такого типа маньяка искали, - нашел, что ответить ему Андрей, - убийца, соблюдающий весь свой ритуал до стопроцентной точности во всех деталях, типа времени, места убийства и все такое, не псих, а здоровый мыслящий человек, пытающийся подделаться под психа. Ты вспомни сам, последние жертвы Павлина 20 лет назад уже были случайными прохожими, не связанными с Эрмитажем, и случалось это не по средам, - он взял со стола полковника толстую папку с делом Павлина и потряс ею в воздухе. - Он уже тупо убивал, когда на него его павлинье вдохновение находило. - И Сазонов совсем не был похож на убийцу! - вдруг вставила Шурик, тоже встав с пола. - На несчастного человека - да, дядю больного ребенка - да, но на убийцу.. - В таком состоянии несчастья как раз, к сожалению, регулярно и преступают черту, - произнес задумчиво Воронин, продолжая сидеть, пялясь с печальным видом в сторону. - С горя да на кривую дорожку встают… - Да оно и ясно! Мы еще не знаем все-таки из-за чего Катя в больнице оказалась, - продолжал гнуть свое Михаил. - А если ей там по-серьезному психику сломали и это уже крест на всю жизнь? Она не сможет жить полноценно? Если там месть за большее, чем просто за школьный ад? - Ты бы кстати, окажись на его месте, не хотел убить виноватого? - задал вдруг зачем-то провокационный вопрос Володя, пристально уставившись на усатого майора. - Ну, чисто гипотетически. - Хотел бы, - голос Елисеева скрипнул. - Наверняка хотел бы, - выдержал паузу и посмотрел ясно на криминалиста. - Только вот прежде чем идти и резать от души, попытался бы все взвесить и наверняка понял, что это до дикости глупо. Если я единственный родной человек у душевно или просто больного ребенка, но пойду убью, ну замету, опомнившись, следы, как могу, под маньяка древнего подделаюсь, меня рано или поздно наверняка повяжут, а с ребенком кто останется? С ней что будет, если меня посадят? Кому она нужна будет тут, больная и маленькая? Если б я так сделал, я б никому не отомстил - убил бы мразь, а на деле своего же ребенка убил, только обрек бы на куда мучительнее смерть, чем от пера, - тряхнув головой, он отвернулся и отошел к окну. - В общем, у нас две равные версии, - подвел итог Ершов, сев к себе за стол. - Старуха могла напороться как на маньяка, так на полного мести дядю забитого ребенка, - продолжил за него Воронин. - И ничего подтверждающего или опровергающего у нас нет… - Кстати, а кто он, этот Сазонов? Чем занимается? - задал здравый вопрос майор. - Сейчас посмотрю, - вздохнув, Шурик села за компьютер. - Посмотришь и давай по домам, - сказал Ершов. - Рабочий день уже как бы почти все. А мне на хоккей пора, Макс ждет, - он встал и куда-то вышел из кабинета, видимо собираясь через минуту-другую вернуться за курткой. - И мне тоже что-то домой захотелось, - зевнул Володя и наконец тоже поднял бренное тело свое с пола, после чего тоже исчез за дверью, хотя Елисееву уже не первый день не терпелось узнать, полезет ли Воронин от лени в свою лабораторию не через дверь, а коротко через свою форточку. Пока ни разу лень до того не ломала товарища… - Ой господи.., - очень неожиданно зазвонил у Белоноговой телефон. - Да, Валерий Ильич? Вы куда пропали? Мы уже.. Нет, еще не разъехались. Ершов вышел, сейчас вроде вернется, - девушка вся нахмурилась, видимо не до конца понимая, к чему начальник клонит. - Могу Елисеева вам дать. Не надо? - майор не сдержал ехидной гримасы и заката глаз. - Ершову и Елисееву к вам приехать? Срочно? Хорошо а.. КУДА?! *** - В смысле не сможешь? - Макс чуть не выронил трубку прямо в лужу. - Пап, ты не приедешь? - Нет, Макс, я совсем не успеваю, - голос Ершова-старшего был полон горечи и искреннего раскаяния, ведь это его была идея пойти на игру, он так хотел! Но как это могло теперь исправить ситуацию?! - У нас тут задержание, ехать надо черт знает куда, не успею вообще! - И Хабаров тебя не отпускает? - Да если б только Хабаров.. короче, билеты же у тебя? - У меня.. пап.. - Иди, болей, не пропускай матч из-за меня. - Пап, а с кем? - Ну попробуй кому-нибудь из друзей позвонить.. все, не могу разговаривать, прости! - в трубке пошли гудки. Мальчик так и замер, не обращая внимания на идущих мимо и толкающих его людей. Он так надеялся, он так ждал, что они с папой сгоняют на хоккей, шарфы блин эти купил! А теперь что? С кем ему идти? Ну не одному же! Что он там будет делать один? Правда что ли Ежу позвонить.. Но старый кореш со старой школы трубку так и не взял; все три раза, что Максим набирал его, ему отвечал монотонный голос: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". До матча, между тем, оставался всего час, а он не знал, что ему делать - ехать домой или и правда идти одному. А его одного пустят? Без взрослых? Блин, ну не бабушку же вызывать! Хоть подходи к прохожим и спрашивай, не хотят ли они сходить на хо.. и тут он глазам своим не поверил, уставившись в вынырнувшую перед ним знакомую зеленую, цвета молодой травки спину и светлую косичку. - Каролина!! - заорал он, а это и правда была она, обернувшаяся на знакомый голос с огромным удивлением на лице. - Привет! - Привеет, - протянула она, до сих пор под впечатлением от встречи с мальчиком, с которым, как она думала, уже вряд ли еще хоть раз увидится. - Ты на хоккей? - сходу спросил он, чем еще больше вогнал ее в ступор. - А.. - Слушай, выручай! У меня папа никак не может приехать, а билет пропадает! Пошли со мной, а? Ты ж никуда не торопишься?! - он вцепился в нее, как утопающий за соломинку. - Ну пожалуйста! - Ладно-ладно, пошли! - его жар аж испугал ее. - Я никуда не тороплюсь.. чего ты так.. испугался? - Да понимаешь.., - Макс смутился и почесал затылок, - просто боялся что меня одного не пустят. - Хахахаха, - вдруг звонко рассмеялась девочка, и ему стало совсем стыдно, - глупенький! Конечно пустят! Если у тебя есть билет, тебя пускают! Ты ж не маленький совсем! Это значит, что он может идти один и она сейчас уйдет? - Ну, пошли что ли, - Каролина все не могла насмеяться и махнула рукой в сторону большой лестницы, по которой все поднимались на крыльцо Ледового к своим входам. - Билеты-то доставай! Или у тебя в телефоне?.. *** - Валер! Валеер! Хабаров! - все безуспешно воззывал в открытую дверь майор Половец, пытаясь докричаться до товарища, по идее, находящемуся сейчас где-то в коридоре. - Да ешкин кот! - как будто он не знал, что длина витого телефонного провода позволит ему выйти из кабинета, не смахнув при этом аппарат со стола. Чудом ведь поймал! - Ээ, девушка, милая, повесите полминутки на проводе, не кладите трубку, сейчас позо.. О, вот, собственно и он! Передаю! - Олежа толком и войти не дал, сразу буквально ткнул ему в грудь трубкой, едва оторвав от уха. - Тебя за смертью только посылай! Тебя! - и слова сказать тоже не дал, только хитро и даже чуть скабрезно ухмыльнулся. - Неизвестная, но что-то мне подсказывает, что красивая барышня, у меня на красивых музыкальный слух! - и вышел из кабинета, если так можно было назвать их каморку. Когда ж уймется, бабник.. - Слушаю, Хабаров, - нет, он конечно надеялся, но все равно до конца не был уверен, поэтому дежурно и отозвался. - Валера, Валер, Валер, это я, Ира!! - протараторила так громко и так сумбурно, что аж передернуло, трубка знакомым голосом. - Ир? А это.. - Павлин, Павлин! - Чего Павлин? - он чувствовал себя идиотом. - Да Павлина я видела, голова садовая!! - Что?! Где?! - сам не заметил, как на крик перешел, такой, что аж Геннадич с лейтенантом Игорьком Платовым заинтересованно, как по команде, заглянули, еще не понимая причины его крика. - Где-где, в городе! Шла домой, увидела на улице, от самой Черной Речки его веду.. - Ты чтооо?! - а вот теперь его обуял настоящий ужас, помимо откровенного и непозитивного балдежа от происходящего. - Веду! Слежу то есть! Короче, он на Петроградской сейчас, я звоню тебе отсюда же из автомата! Гатчинская, дом.. Ой. 4 кажется! Все, приезжайте, он тут пока на детской площадке дымит! - Ир!! - вместо Иры ответили короткие и режущие по уху гудки. - Я знал, Хабаров, что ты сухарь, но что девушка на тебя такой ужас нагонит! - Половец все ржал, глядя на его обалдевшую, вернее охреневшую рожу, и Платов сдержанно хихикал. - Ну, колись, что случилось-то, чем так напужала красотка! - все еще не понимая, что происходит, хлопнул щуплого друга. - Геннадич! Павлин.. На Гатчинской.. Дымит.., - аж утратил способность разговаривать связными предложениями! Столь же стремительно утратил всю свою развеселость майор и, похоже сам встал в ступор, только и вымолвил: - По коням! Что он еще мог сказать, черт! Но этим вывел из шока в пограничное с паникой! Аж сам заорал, чтоб машину заводили! А юмор ситуации состоял как раз в том, что небольшая Гатчинская улица была всего в 15 минутах езды от их отделения, но какие тут теперь шутки! Ира увидела Павлина, выследила его от самой Черной Речки, шла за ним, черт!! Черная Речка! Сестра где живет Павлина! Наружка, засада - все к чертям собачьим, девчонка-студентка сработала лучше бугаев при табельном оружии! И пошла за ним, поехала, черт, черт!! Девчонка на хвосте у конченного психопата с ножом, еще и звонит из автомата сказать ему, где тут маньяк! "Рожденная Революцией" какая-то!! Пока доедут эти гребаные 15 минут на служебной их семерке, думал, сам с ума, сойдет! И почти сошел - как псих выскочил чуть не на полном ходу из тачки едва завидел табличку с цифрой 4 и тут же услышал дикий девичий визг из ближайшей подворотни, куда и кинулся. - Павлин!! - сам по сей день не понимал, реально тогда узнал или интуитивно, вернее подчинившись наседавшей на него навязчивой ужасной картине из воображения, но едва увидев две темные полусогнутые фигуры и сверкнувший нож, тут же пальнул в небо, и это кажется сработало - маньяк со своим ножом отскочил от оседающей на землю Иры и пулей бросился наутек. - Ир! - едва ли тактильно убедившись, что он ее не успел ранить, капитан кинулся следом, вперед Геннадича и Игорька. Что это была за погоня! До сих пор было ощущение сна и дежа вю, как тогда, когда он гнался за ним в первый раз и застрял в лифте. Хрена-с два он от него теперь уйдет!! На бегу. Казалось, растерял все! Разум, память, ощущения, чувства, только инстинкт, звериный инстинкт - БЕЖАТЬ, ДОГНАТЬ, ВЗЯТЬ! Просто волчий ментальный минимум, он тогда себя реально будто ощутил волком, гонящимся за зайцем. Забавно, волк за зайцем, хотя на волка больше подходил маньяк… Дворы, подворотни, деревья, площадки, расплывающиеся в стороне огни проспекта.. А они все бежали, бежали! Мужиков сзади не было ни слышно, ни видно, отстали, значит это только его погоня, он остановиться нигде и никак не имеет право! Погоня, наконец, дошла до крыши - Павлин с ловкостью павиана запрыгнул на пожарную лестницу, воспользовавшись припаркованным рядом Вольваком-седаном, и с такой же первобытной ловкостью стремительно вскарабкался на самый верх, откуда с легкостью можно было свернуть шею и расшибиться в лепешку, чего психопат, видно, не боялся - дикое желание оторваться а значит выжить было сильнее! Точно так же у капитана Хабарова воля к поимке проклятого Павлина оказалось сильнее и усталости, и неспортивности и даже не изжитого из детства страха высоты! С этой лестницей он замешкался, дал гаду оторваться, и был в такой ярости, что чуть не зарычал по-волчьи, только и успел, что уловить в вокруг плывущем мире мелькнувшую спину Павлина в проеме чердачного окна и снова устремиться за ним! Нагнал уже сбегающим по старой-старой винтовой лестнице в парадной, как не старался, а маньяк на один-два круга-пролета все равно был впереди. - Не уйдешь!!! - прорычал Хабаров самому себе, чувствуя как начинает кружиться голова и как предательским слабеют ноги, и тут вдруг потерял Павлина из виду и услышал жуткий вопль снизу, докуда оставалось уже немного и докуда он, впрочем, по уже инерции добежал и с трудом затормозил, схватившись за перила. Взору его, все плывущему и едва проясняющемуся в полутьме парадной и после выматывающего марафона открылась воистину эпичная и одновременно пронзительная картинка - на полу, раскинув ноги, причем неестественно выгнув левую кажется, уперевшись обеими руками, заведенными за спину, в пол, сидел и мелко трясся кровавый маньяк и конченный психопат гражданин Полянский по кличке Павлин, с торчащими во все стороны, стоявшими дыбом жесткими волосами и выпученными, просто рвущимися из орбит огромными сумасшедшими глазищами, коими обеими он уставился на своего победителя и, выходит, в общем-то палача с видом затравленного, зажатого в угол и не собирающегося рыпаться и показывать зубы, которые для волка ничто, косого и ушастого зверя… *** Разве бывает такое, что спустя 20 лет ты встречаешь человека, а он смотрит на тебя абсолютно такими же, абсолютно до самой мелкой точности такими же глазами - тот же безумный, затравленный, обреченный взгляд загнанного в угол, морально полностью уничтоженного зверя, не собирающемуся даже бесплодно, но отмахнуться лапой, в последний раз зацепившись за жизнь. Может и бывает, Бог его знает. Только разве бывает такое, что на тебя такими же глазами, что так врезались в память тебе, смотрит даже не тот же человек, а его труп? Или еще мерещится это, психика уже отказывать начинает… Сложно было сейчас представить более эффектную и кинематографичную во всех смыслах сцену, чем та, что развернулась в описываемую минуту на старом городском кладбище такого далекого от Петербурга да и вообще, казалось, далекого от всех городка Луга, небольшого, обычного, серого, типичного провинциального райцентра, на самом отшибе Ленинградской. Сумеречное дождливое небо, сырость, морось, редкие голые деревья, старые и давно не прибираемые в большинстве своем захоронения, некрашеные оградки, кресты нелепо-замысловатые с кружочками низенькие, тронутые ржавчиной, облезшие надписи на камнях, выцветшие портретики в круглых медальонах.. И лишь одна могилка на этой самой окраине старого кладбища еще довольно свежая - ни оградки, ни лавки, ни тем более памятника с портретом - только скромный и выглядящий новее остальных деревянный крест с табличкой да уже издохшие цветы на могильном холмике, но цветы настоящие, не искусственные.. А совсем рядом суетится целая толпа людей, что-то все говорящая, говорящая, вряд ли в память недавно представившейся в муках Анны Ивановны Полянской 47 лет отроду. И все вокруг лежащего прямо возле холмика страшного черного трупного мешка и склонившимся недвижно над ним сутулым щуплым мужским силуэтом в старом сером пальто и кепи, с реденько клубящимся от ним сигаретным дымом… Смотреть на Хабарова было странно. Вот уже 40 минут, как здесь среди вечного элегического покоя собрался этот аврал из местных ментов, криминалистов, судмедов, санитаров, понятых, из них в том числе, логично приехавшими одними из последних - все ж неслись с самого Питера, а он все стоял и стоял, куря сигарету за сигаретой, время от времени гаснущую от непрекращающегося моросящего дождя, капельки которого все накрывали его, стекали по козырьку кепки, а тот на них вообще никакого внимания не обращал, только и делал, что таращился на уже остывший труп психа… - Такое чувство, как будто он этого Павлина жалеет, - не смог промолчать Елисеев, продолжая рассматривать начальника, зависшего, как компьютер, над черным мешком. - Не знаю, честно, - отозвался Ершов, тоже не отрывая взгляда от полковника, вряд ли сейчас находящегося в полностью адекватном состоянии. - Даже жутковато думать… - Так ведь на его глазах все случилось, - вставил местный опер, докуривающий сигарету рядом и услышавший их разговор. - Вроде как псих этот все на могиле торчал, увидел полковника вашего, тот торчал невдалеке, караулил, ну дернулся, то ли поскользнулся, то ли споткнулся.. Ну в общем виском, - характерный жест рукой, - о крест соседний… После этого у них повисло полное молчание - слова тут были излишни. А зачем? Зачем разводить притворно-элегическую демагогию о "шутках" судьбы - отправить на тот свет столько ни в чем не повинных женщин, девушек, которым жить бы дальше и жить, просто прирезать да еще и осквернять трупы этими аляпыми перьями, пережить 20 лет зоны, где он должен был загнуться уже в первые годы своего пожизненного, сбежать и кончить на могиле сестры вот так.. Нелепо. Казалось бы ну туда ему и дорога, конченный, даже не человек, а непонятное существо, непонятно зачем живущее все эти годы.. А страшно. Может Хабаров сейчас как раз над этим размышлял. Кому как не ему, лично поймавшего его 20 лет назад и отправившего на суд, который должен был быть беспощадным, так размышлять, тем более, что погиб этот конченный на его глазах и в какой-то степени из-за него даже.. Что впрочем не рисовалось особой трагедией. Сгинул и сгинул. Пусть и так страшно. Примерно об этом старый волк и думал, как ни странно. Нет, правда, какая-то уж очень заковыристая шутка судьбы вышла. Ловил он этого Павлина, ловил.. Поймал.. Благодаря ему с женой познакомился.. Жена погибла через несколько лет, а Павлин вдруг всплыл живым и снова приковылял в его жизнь, на неправильно сросшейся после того перелома - от прыжка с лестницы в парадной - зачем приковылял? Что принес, кроме старых воспоминаний, ставших больными, и издевательских страшных миражей, как прошлой ночью с Олюшкой? Смешно и страшно одновременно. И ведь угадал, правильно понял, где искать этого конченного после опечатанной квартиры почившего в бозе единственного своего родного человека, единственного для которого он не был ни Павлином, ни маньяком из самой преисподней, ни подонком и не психопатом конченным, а младшим братом? Странно, только теперь он, стоя над телом и над черным от дождя могильным холмом, вдруг осознал это, даже не будучи знаком особо ни с сестрой Павлина, несчастной, как весь иудейский народ, ни с ним самим, как с человеком, как с гражданином Полянским, знал только как маньяка Павлина, помешенного на павлинах и часах в Эрмитаже… Но как-то шестым чувством догадался, что нет больше места, куда бы мог пойти Павлин, кроме как на могилу сестры, которую на редкость добродушные соседи схоронили на собранные деньги здесь, в этой дыре, где был похоронен кто-то из родственников Полянских. Как он в невменяемом состоянии понял, где ее схоронили, как добрался без гроша в кармане до Луги - Бог его знает, да и какое это имело для него значение, когда он оказался прав, когда сторож кладбища рассказал ему о бедолаге, что сидит тут где-то со вчерашнего утра безвылазно на окрайной могиле, взял у него только краюху хлеба да глотнул из фляжки для согрева, и когда он сам издалека увидел знакомый сгорбленный силуэт, словно ослеп от непонятной радости - вот он, вот он! Никуда не денешься, Павлин! Нет, это точно стоило 147 километров беспрерывной езды в эту Лугу, стоило! Как в тумане позвонил Шурику, потребовал немедленного приезда Ершова с, черт с ним, Елисеева, Крапивин все равно за свой счет отгул взял, рассчитывал, как втроем, под прикрытием местных оперов, которых надо вызвать попозже, возьмут его наконец! Что за навязчивое желание схватить Павлина овладело им, что за солнечный удар в ноябре - будто Павлин был злейшим врагом и соперником ему всю жизнь, будто он у него жену отнял на самой заре счастья, будто он еще поубивал с десяток дамочек.. Сам не знал. Это даже при том, что не был до конца уверен в том, что Соболициеву на Черной Речке пришил именно он. Это он все позже осознал, позже. А там засел в засаду, между крестами да камнями, сидел не шелохнувшись, смотрел, ждал. То ли ноги затекли сидеть в одной позе, то ли померещилось в сумерках, что Павлин куда-то уходит - высунулся, дурак, сделал два шага вперед, задел ногой валяющуюся здесь , взявшуюся откуда-то банку из-под консервов. А дальше как в дурном тяжелом сне на замедленной перемотке - Павлин, стоявший на обеих ногах, шелохнулся, резко обернулся. Их разделяло несколько метров, столкнулись взглядами. Павлин весь окосел от сумасшедшего ужаса, дернулся, резко пошатнулся.. И головой о соседний крест. Бросился к нему, весь в надежде, что только стукнулся. Висок. Кровь. Мертв. Только взгляд тот же… - Товарищ полковник, пора, - вырвал его из мутных мыслей голос Ершова и легкий хлопок ладони по плечу. - Что? Ах да, - опомнился старый волк и, не оглядываясь, быстро зашагал прочь по тропинке к выходу, не прощаясь с операми, не говоря ни слова. Ершов с Елисеевым и так за ним последовали, все поняв без распоряжений. В машине подполковника Хабаров молча залез на переднее сидение, откинулся на спинку кресла и замолчал. Майор спокойно влез на заднее, Бонд - на водительское, завелся - автоматически заработала и магнитола… "Я смотрю в темноту, я вижу огни. Это где-то в степи полыхает пожар. Я вижу огни, вижу пламя костров. Это значит, что здесь скрывается зверь. Я гнался за ним столько лет, столько зим. Я нашел его здесь, в этой степи. Слышу вой под собой, вижу слезы в глазах. Это значит, что зверь почувствовал страх. Я смотрю в темноту, я вижу огни, Это значит где-то здесь скрывается зверь…" А у Бонда неплохой вкус… - Не он это, - вдруг нарушил звучание песни полковник, открыв глаза и выпрямившись. - Не он? - с особой интонацией уточнил Ершов, пристально всмотревшись серо-голубыми глазами в начальника. - Нет, не он, - задумчиво покачал головой Хабаров. - По времени не сходится? - спросил Елисеев, будто уже знал его мысль досконально, что, конечно, было невозможно. - Да по времени как раз.. Сторож-единственный свидетель, он заметил Павлина вчера утром - больше он с могилы не уходил. - А в среду под вечер Павлина видели в доме покойницы в районе Черной Речки. Вполне мог, блуждая в безумстве, наткнуться на старушку, да зарезать, а за ночь как-то добраться до Луги. Но откуда у него орудие убийства хотя бы? - Да мало ли.., - к своей же злости, Михаил растерялся. - Вот именно, майор, мало ли! "Я кружу в темноте, там, где слышится смех, Это значит, что теперь зверю конец. Я не буду ждать утра, чтоб не видеть как он, Пробудившись ото сна, станет другим…" - Не он это, говорю вам. Если хотите, чувствую, - такое от Хабарова, пожалуй, еще никто не слышал! - Хорошо, тогда кто? Дядя заболевшей девочки? - Не понял, какой дядя? - Да мы вам доложить не успели, - вздохнул Андрей и почесал затылок. - В общем, Саша съездила еще раз в эту школу и принесла оттуда много впечатлений и информации. У Соболициевой была ученица, Катя Сазонова, та самая, что "заболела из-за училки". - И? - Оказалось, что Катя дислектик и диграфик.. Это особенность развития, которая в современных наших школах сродни приговору, - вставил Михаил. - И ее дружно сгноили три училки, одна из них Соболициева. Сгноили в прямом смысле - вынудили дядю забрать документы племянницы, получившей нервный срыв. - А кто у нас дядя? - Единственный опекун, - ответил подполковник. - Катя сирота, кроме дяди, некого Сазонова Дмитрия Андреевича.. - Сазонова?! - Хабаров оживился. - Ну да, Сазонова. А что? - Фамилия уж очень знакомая… - Да, Саш, - вдруг зазвонивший телефон прервал их и отвлек Ершова. - Вот в Луге, - он тяжко вздохнул, - закончили, - отвел недобрый взгляд, видно вспомнил о невыполненном обещании сыну. - Маньяк наш представился на могиле родной сестры. В отделе расскажем. Ты по Сазонову что-нибудь нашла? Так, - он оживился, - сейчас громкую включу. - Готовы? Слышно? - раздалось из трубки. - Слышно, Шурик, слышно, - заверил полковник. - Выкладывай! - Хорошо. Сазонов Дмитрий Андреевич - бизнесмен, владелец автосалона BMW, в прошлом связан с несколькими группировками, но везде проходил как свидетель. Брат с женой погибли в аварии год назад, осталась племянница Катя, оформил опеку на себя. Сам не женат, детей нет, родни тоже никакой. Валерий Ильич, но это же не причина его подозревать в убийстве! -порывисто воскликнула она спустя паузу, будто догадалась, к чему клонят коллеги. - А никто и не говорит, что Сазонов-убийца, Шурик! - заверил Хабаров. - Может он ценный свидетель. С ним бы пообщаться нам, приличия.. - Несколько часов назад он в больницу поехал, - буркнула девушка в трубку, - к племяннице. - И куда же ее положили? - Шурик дала координаты больницы и заодно назвала домашний адрес. - Отлично! Увидимся, Шурик! - полковник сам нажал на красную трубку и протянул телефон хозяину. - Поехали, Ершов, поехали!.. *** В Питер вкатились уже по темноте, хотя дорога и пустая была, и на часах был только восьмой час вечера - ноябрь! Решили все-таки попробовать найти Сазонова в больнице у племянницы, заодно порасспросить там персонал - узнать, наконец, что произошло с девочкой и как дядя себя ведет. - Мне что, это мерещится? - резко вдруг спросил майор, едва они подъехали к крыльцу больницы, и рывком головы указал в сторону близстоящей машины. Трудно было даже в полутьме не разглядеть маленькую машинку ярко-салатового цвета и не узнать машину старшего лейтенанта Белоноговой, благодаря веселенькой наклейкой в виде череды божьих коровок на крыле колеса. - Не тебе одному, - на Ершова это открытие тоже произвело почему-то не самое приятное впечатление. - Интересно-интересно, - только и протянул Хабаров, прищурившись на машину Шурика. - Ну пошли, чего сидим, сейчас все и выясним. Дружно оставив теплый салон старого ершовского джипа, троица сыскарей довольно решительно направилось ко входу, на ходу доставая удостоверения, которые им конечно помогли беспрепятственно попасть внутрь и выяснить, где лежит Катя Сазонова, заодно и узнать, что "сегодня к ребенку прямо паломничество полицейских!" - уже двое за полчаса до них пришли по душу Сазоновой и даже вроде до сих пор там. - Двое? - пробормотал полковник. - Еще интереснее.. Ну-ка идем, орлы, - последнее слово было произнесено с какой-то не то ироничной, не то издевательской интонацией, почему-то непривычно в духе генерала Горобца. А возле указанной палаты они уже издалека узнали знакомую рыжую опущенную макушку и знакомый мужской силуэт с четким профилем и тоже чуть опущенной лохматой головой, небрежно прислонившийся спиной к стене и скрестивший руки на груди. - Не знал, что криминалисты у нас выезжают на допрос подозреваемого, - по идее, эта полная раздражения, пусть и легкого, фраза должна была принадлежать полковнику, однако вырвалась из уст никого иного, как Ершова, что заставило Хабарова с удивлением оглянуться на подчиненного. - Ой, вы уже тут.., - сидя в креслице, Шурик будто дремала все это время, сложив голову на руки и колени, и, разбуженная Андреем, аж вскочила. - Не знал, что криминалистам у нас можно отпускать хрупких девушек одних в ночь на встречу с подозреваемым, - не моргнув глазом, парировал Воронин, обернувшись к ним. - Трогательно с вашей стороны, капитан, - старый волк будто почувствовал, что встреча и диалог коллег рискуют уйти совсем не в ту сторону, или понял по встревоженным глазам Шурика, плотно сжатым губам Елисеева и какому-то распетушившемуся виду Ершова с Ворониным, - но ближе к делу! - У Кати Сазоновой неделю назад произошел нервный срыв после возвращения из школы, в разгар истерики она упала в обморок и попутно задела головой ступеньку лестницы, - начала рассказывать Белоногова, опустив голову, севшим голосом, будто опять в слезы ударится сейчас. - Ж-жизни ничего не угрожает, сотрясение легкое.. - Но невроз она себе заработала, - закончил с мрачным видом криминалист, отведя взгляд куда-то в сторону. - Ей здесь курс успокоительных колют, по идее скоро выписывать должны. Дальше если придется, будет долечиваться в.. Кхм.. Специализированном месте, - намек был ясен. - Павлин мертв, - никак не прокомментировав эти сведения, вдруг сказал Хабаров, хотя это все уже и так знали. - Это сто процентов не он. - Все-таки на Сазонова думаете? - осведомился, как-то небрежно и.. иронично прикрыв глаза, Володя. - Подозреваю, - скрипнул раздраженно полковник. - В версии с Павлином больше надуманного, чем реального, я это сегодня, наконец, понял, - он сцепил руки у себя за спиной и сделал пару шагов вперед, оторвавшись от подчиненных, оставшихся смирно стоять. - Эту сказку про вернувшегося маньяка, даже зная о белых пятнах и логически рассуждая, примет разве что наша Варенька да ее благодарная публика - народу хлеба и зрелищ! А если действительно подумать, - он резко обернулся, - от бывшего бандита, полного чувства мести за заболевшего ребенка легче и логичнее ждать убийства виновной в этом, чем от старого сломанного психа, отмотавшего 20 лет на зоне и сбежавшего только к умершей сестре. - Про сестру это он сам вам рассказал? - выпад криминалиста, что-то уж больно распоясавшегося сегодня, прям подменившего Елисеева в спорах с полковником, был тем не менее цинично-здрав и справедлив. - Сам догадался, Воронин, сам, - ответил в тон ему начальник и продолжил. - Да и маньяк, четко соблюдающий свой обряд спустя 20 лет перерыв в своих безумствах - не маньяк, а вполне здоровый и оочень хитрый человек. Так что.. В этот момент дверь палаты, возле которой и происходила описываемая сцена, распахнулась, и на пороге перед ними предстал сам Сазонов собственной персоной. - Добрый вечер, господа, - медленно протянул он, оглядев всех присутствующих и особенно задержавшись взглядом на Шурике, отчего она слегка поежилась и как-то автоматически попятилась за спины коллег-мужчин, причем всех троих. - Добрый вечер, гражданин Сазонов, - ответил, спустя короткую паузу, потраченную на рассматривание мужчины с ног до головы, Хабаров. - Я так понимаю, мне следует незамедлительно проехать с вами и надолго? - тот аккуратно закрыл за собой дверь в палату, а вид его был живописен и театрален - бледный, гордый, полный достоинства. Кто ж в нем опознает вчерашнего голодранца, шестерку и рекетира, курсировавшего по рынкам да торговым центрам с битой? - Скажем так, поехать с нами и немного поговорить, - Хабарова эта театральщина, казавшаяся ему фальшью и не более, чем игрой Сазонова, нехило разозлила, оттого голос стал жестким и скрипучим. - Оставьте, я же вижу, что вы за мной, - последнее он произнес с особым нажимом, намекая прозрачно на арест. - Наручников не надо, сам поеду. Дайте только с племянницей попрощаться. Не сбегу, тут шестой этаж.. - Прощайтесь, - теперь вместо полковника вставил слово майор, что, впрочем, ничуть не обидела полковника. - Спасибо, - коротко и хрипло поблагодарил только что выдавший самого себя, будто специально и осознанно, убийца, и со словами "Катенька, малыш.." скрылся за дверью палаты. - Ну прям арест героя подполья какой-то, - не сдержал малость язвительного комментария Андрей. - Ага, он герой, а мы гестапо, - в том же тоне поддержал Михаил. - Да уж, - хмыкнул Владимир, криво усмехнувшись. - Роли подстать амплуа всем.. - Ну прекратите вы, - простонала Шурик, и все трое, хотя и с тяжким раздраженным вздохом, скрестив руки на груди, кто закатив глаза, кто резко отвернувшись, кто состроив гримасу, замолчали, подчинившись просьбе девушки, которой будто больно было принимать хоть какое-то участие в развязке этого дела. В коридоре повисла тишина, и Хабаров вдруг, что-то про себя цепко анализируя, уставился на всю четверку - троих раздраженных мужиков и стоящую посреди них, как одинокий цветочек на выкошенном лугу, грустную девушку, и долго смотрел, рассматривая каждого и всех вместе, после чего с трудом удержался, чтоб не выругаться и не проворчать вслух: "Ну только этого мне еще не хватало!"… *** Сколько допросов, признаний, отпираний, даже слез уже успела увидеть с момента их переезда допросная комната с огромным стеклом в стенке, а сколько их помнила комната в старом отделе.. Иногда так задумаешься об этом.. Не вовремя.. Да только время потеряешь на пустые сантименты. - Как же ж вы до жизни такой докатились, гражданин Сазон? - протяжно-задумчиво, без особого пиетета, словно напоминая о полной биографии нынешнего владельца автосалона, произнес Хабаров, медленно расхаживая по комнате, сложив за спиной руки, и рассматривая, прищурившись, сидящего перед ним за столом Сазонова. - Всю жизнь свидетелем оставались, теперь.. В убийстве признаетесь, значит? - Все бывает в первый раз, гражданин начальник, - сипло отозвался тот, сбросивший дорогой пиджак, грубо закатавший рукава явно тоже дорогой белой рубашки до локтей и, раскуривающий медленно, будто в свое удовольствие сигаретку, держа ее двумя пальцами по-особенному, как делали блатные, и развалившись на стуле, тем самым будто реально обратно превратившись из лощеного и гордого бизнесмена Дмитрия Андреевича Сазонова в борзого ухаря и конкретного пацана Димона Сазона. - Что, - с каким-то вызовом и больной насмешкой, криво ухмыльнувшись, бросил он "гражданину начальнику", смерив того чуток сумасшедшим взглядом, - не складывается че-та? Бизнесмен без ходок и за девчушку в мокруху вляпался, старушку-божий одуванчик пришил? - Я этого не говорил, - выдержав основательную паузу, ответил полковник и отвернулся. - Вот хочешь верь, а хочешь нет, - пропустив мимо ушей эту нейтральную реплику, несколько злобно и в то же время устало бросил ему в спину Сазон, выдохнул новую порцию густого дымища, после чего перегнулся к столу, навалившись на него грудью, и с силой вдавил тлеющий окурок в стеклянное донышко пепельницы и заговорил, испепеляя взглядом этот несчастный остаток сигареты. - Я у Катюшки единственный родич, взял к себе, как брат с женой в кювет улетели. Она с ними была, - он поднял на Хабарова взгляд, - чудом уцелела, кресло спасло, - в голосе зазвенело возбуждение, в глазах было то же самое. - Она месяц после этого не разговаривала. Онемела! Последствия шока! - руки взметнулись вверх, возбуждение потухло. - Я до этого в жизни ее вообще не участвовал, не ладилось у нас с братцем, ха, не хотел брата-бандита иметь, - резко отвернулся, искривил лицо насмешливой болезненной гримасой, - все честного интеллигента из себя корчил. Докорчился! - снова резко повернулся к полковнику. - Сам не ожидал, прикипел! Семьи никогда не имел, детей не хотел, баб имел только чтоб иметь их, а тут вон! Со школы забирать стал, читать на ночь, гулять вывозить! Ха, - снова эта болезненная усмешка, - братва засмеяла бы, самому аж смешно иногда… - Зачем ты мне это все рассказываешь? - холодно осведомился вдруг Хабаров, прервав ту порывистую, сбивчивую исповедь Сазона. - А это чтоб ты, полковник, меня понял, - тут взгляд бывшего рэкетира стал вдруг предельно ясным, пристальным и пронзительным, даже такому кремню, как старый полковник, "не знающий слов любви", стало не по себе. - Ты же тоже.. вроде как отец? - Отец, - коротко ответил он спустя паузу молчания и прямых взглядов глаза в глаза. - Вот и я.. Типа отец, - скривился Сазон и, помолчав, продолжил. - Она нормально училась. Получше, чем я учился! Не, почерк конечно кривой, тормозила иногда, что-то не запоминала, не могла пересказать иногда.. Заговориться могла! Но не была так хуже других в класс е! Такая же как все! Диагностики только эти тупые через раз нормально писала. Так их бы и академик без ошибок не написал! - все разгоряченно тараторил он. - Так 4 класс кончила. Мне учительница ее с логопедом и говорят, что есть какие-то огрехи, надо бы проверить. Ну я быковать вздумал, взял, да Катьку перевел на 5 класс в другую школу, вон, в гимназию английскую, думал, там моя детка всех порвет, и это все херня! Понтов срубил, у*бище.. Если б знал, что там.., - пауза, продолжил. - А не выходило у не там! Никак! И там никак, и там.. Пытался понять, что это, не мог! Мозгами не вышел! Бэхами торговать - не разбираться в детях! - он вдруг вытащил еще сигарету, Хабаров молча дал ему прикурить. - Потащил ее по врачам, логопедам, психологам, к психиатру даже отвел, дибил! Там-то и выяснилось - нормальный ребенок, без отклонений, только с особенностью - дислексия и дисграфия! Говорили, не пугайтесь, папаша, не страшно, поправимо, надо только это-это-это, логопеды, нейропсихологи.. Устроил.. И все бы нормально было! Если б.., - голос дрогнул, глаза блеснули злой влагой, - если б сс*ки эти не решили слить ее! Мешала она им! Рейтинг портила! Они и начали ее ненормальной объявлять! Чтоб избавиться! Со школы через день в слезах приходила, ревела, что тупая она и не может учиться с детьми нормальными! На глазах просто таяла, общаться ни с кем не общалась, бояться всех стала! Я в школу приходил, говорил с ними всеми, справки ее про эту.. Дислексию показывал! А они только и кудахтали типа не врачи мы, на кой хрен сдались нам ваши бумажки, вашего ребенка учить невозможно! Дибил, тогда еще забирать надо было. А я тянул все! Думал, все наладится, не будет беспредела, ну не станут же бабы ребенку жизнь ломать. Дибил! - раздавил окурок. - А в один день мне ее из школы в середине дня забрать пришлось! После очередного инглиша по-настоящему заистерила, в туалете заперлась, насилу оттуда вытащили. Домой повез, все переговоры отменил. Она мне там все и рассказала.. И опять зарыдала, что тупая она, что не может учиться, что.., - сглотнул, вздрогнул, - что и жить ей тоже нельзя. А потом побежала.. Споткнулась и об ступеньку.. Вот и невроз, и черепно-мозговая.. Ей 12 лет всего, слышь, а у нее невроз! И жить она не хочет! - тут впору было подумать и небезосновательно, что Сазонову самому врач нужен по неврозам.. И это тоже было понятно.. А тот, казалось, сейчас рубаху на груди от обуревавших чувств рвать на себе начнет или старого сыщика за грудки схватит, аж вскочил. - А теперь слушай, что дальше было, начальник.. Катенька в больнице, я у нее, подружек нет, никто не звонит, не спрашивает.. Только я директору звонил.. И тут мне мамашка с комитета звонит и спрашивает, что там случилось с моей девочкой. Я говорю, что заболела. А она.. "так заболели, что вас просят убрать из школы?". Ха-ха.. Оказалось знаешь чего? Эта мразь старая.. Англичанка.. Классуха их.. Зная, что я не в курсе буду, созвала срочное родительское.. И там поставила вопрос, что Сазонова Катерина умственно отсталая, учится хуже всех, не соответствует уровню их гимназии! И предложила уважаемому собранию.., - он аж затрясся, - докладную написать.. И подписать.. Прошение исключить Катерину Сазонову из класса и из школы.. Она учиться детям нормальным мешает! За моей спиной, пока она в больнице лежит под капельницей и успокоительными!! - шибанул кулаком по столу. - И тут ты не выдержал, - пробормотал усталым шепотом все понявший уже полковник. - Не выдержал, - признал Сазон. - Долго терпел.. Только терпилы из меня не получилось! - И ты решил мразь убить.. - Решил. Убрать нахер ее. Чтоб больше ничью соплюшку, как мою, не сгноила до неврологии! - трясущимися руками потянулся за пачкой сигарет. - Стал кумекать как. Просто так пришить и подставиться не хотелось. Понтануться тут захотелось! И тут вспомнил как Катюшка мне сказывала, как черепаха эта на павлинах двинутая, перья павлиньи носит повсюду! - И вспомнил старого маньяка, тоже двинутого на павлинах? - Да, - закурил. - Ну и как в бреду решился. Позвонил, попросил встретиться насчет Кати.. Старая тварь и согласилась. Не знаю, бабла срубить захотела с меня в обмен на Катькину учебу, не то покуражиться.. Короче в Эрмитаж пригласил ее, на часы-павлина.. А в зале и не встретился. Вдалеке стоял, наблюдал, думал живет же падла такая, носит же земля ее.. Только больше убедился, что грохну. А потом написал ей да предложил в парке встретиться через час, сказал, на встрече деловой задержался. Ха, и тут, клуша, согласилась! Не заподозрила ничего! Видать лавэ так надо было! Не обосралась, ха-ха! - Дальше не надо, ты ее подкараулил и прирезал, - уронил голову Хабаров. - Сечешь, начальник, - нервно усмехнулся Сазонов. - Не знал, что это так легко - взял да пером вперед! Не вякнула даже, мразь, только и вылупилась на меня, падая. Я ей и сказал все и про Катю Сазонову, и про дислексию.. Слышала ли, не знаю! А там вдруг как протрезвел, опомнился. - Оттащил в кусты, перо присобачил, телефон убрал.., - Хабаров и так это знал. - Мобилу в пруд выкинул. И свалил, - долгая пауза. - Знаешь, начальник, странно, а не жалею! Не, легче не стало! Ни мне, ни Катюхе. Но жалеть не жалею! Не должна была эта сс*ка больше бдеть в воздух! - тут он опустил глаза, уставился куда-то себе в ноги. - Конечно, всех троих надо было, а не только эту.. - Ты что, - тут Хабаров уже застывшего на его лице ужаса не стал скрывать, - и остальных дамочек.. Хотел? - А как же! Они втроем мою кроху душили, втроем до койки больничной довели! Сдохнуть тоже должны были втроем! Кишка тонка оказалась, боялся, уже не получиться без палева.. Да и решиться.. Не получилось. Ссыканул, не дал себе.. Вон, даже признаться вам захотелось… - Ты хоть сам понял.. что ты наворотил, Сазон? - голос полковника, видавшего всякое, от ужаса стал сиплым, глаза выкатились наружу, он смотрел на Сазона как на какого-то.. Дикого зверя. - Ты ж.. Не бабку убил.. Ты девчонку свою.. убил! - Да?! - взвился убийца и запалил полушепотом с видом отчаянного психа. - А кто бы за нее ответил?! Кто за нее ответил бы, как не родной дядька! Ты что ли со своими.. Ментами?! - На то есть министерство образования, жалобы.. - А ты мне умнее казался, полковник, - усмехнулся Сазон. - Какое нахер министерство? Хоть сто жалоб я написал бы, им бы ничего не было! Там никому не было б дела до девчонки, портящей рейтинг.. Там своя, - мучительная усмешка, - братва рулит. - Ты хоть понимаешь, сколько лет тебе дадут? Не год, Сазон! - В курсе, читали.. - А с девочкой твоей что будет, ты башкой недодумкал?! - теперь полковник взорвался. - Сам сказал, что ты единственный у нее. Кто о ней позаботиться?! Кто долечивать, учить дальше будет.. - Не психуй, - устало отозвался Сазонов, прикрывая глаза от нечеловеческой усталости, - я уже все устроил. Ее компаньон мой к себе возьмет, мы салон вдвоем делали. Не кинет, клялся. Я от пули его спас как-то… - Такой же.. - Бандит, да? Вот прикинь, начальник, бандит. Бандит тоже своих детей иметь может и любого порвать за них, не слышал? - он пронзительно уставился на Хабарова. - Короче, гони бумагу, я все напишу.. Признаться хочется аж жжет уже. Старый волк был обескуражен. Едва ли не впервые не знал, что делать. И едва ли не впервые был не беспощаден к допрашиваемому в этой комнате. Не зная, куда себя деть (похоже, он все-таки стареет, принцип Жеглова про вора и тюрьму железной лапой не держал его за плечо) он оглянулся на панорамное стекло и увидел за ним всю свою ораву - Бонда, ФСБшника, Шурика, Паяца.. Не хватало только Дрона с Крапивиным, да заодно Георгия Иваныча в придачу. Они стояли, вытянувшись, у стенки и хранили покорное и какое-то строгое молчание, смотрели на него во все глаза выжидающе. Чего ждали? Чтоб он Сазонова помиловал и отпустил? Пусть и дальше будет на свободе и еще кого-нибудь так пришьет, кто племянницу его заденет? Тут он вдруг увидел, что строго смотрят одни мужики - Шурик вся зареванная да и сейчас, молча правда слезу пускает. Развели тут.. Институт благородных девиц! Убийцу жалко им! Мститель благородный, мать его! Племянницину честь защищал! Сам ее в эту чертову школу устроил, сам не забирал до последнего! Никак не доходило, что только понтуется ребенком! А если б.. А четверка все смотрела на него и смотрела, не двигаясь. Мужики хмурились, Шурик плакала, за спиной Сазонов курил уже четвертую или пятую.. "Ты же тоже.. Вроде как отец". Что за черт?.. - Дежурный! - рявкнул полковник, и ноге вырос служивый. - Увести, в камеру, до утра, - указал головой на Сазона. - А чистосер.., - теперь Сазонов удивился и насторожился. - Завтра утром с тобой поговорим, гражданин Сазон, - бросил на ходу Хабаров и стремительно выбежал из допросной. - Где протоколы с кладбища Лужского? - первым делом, без предисловий, спросил он у подчиненных, чем их удивил. - Ээ, вот, - протянул ему папку Бонд, которую полковник открыл и прямо тут начал изучать обстоятельства смерти Павлина, записанные с его же слов, показания сторожа.. Был замечен с утра четверга.. Тут же были и показания пенсионерки Анфисы Михайловны. Среда, ближе к вечеру, был на Черной речке.. В парке "Тихий отдых" камер нет, свидетелей не было.. Вспомнились опять эти выпученные от нечеловеческого ужаса глаза.. Наверно, он никогда их уже не забудет и будут они сниться ему в дурных снах.. "Когда утро взошло, успокоилась ночь, Не грозила ничем, лишь отправилась прочь. Он еще крепко спал, когда слабая дрожь Мелькнула в груди, с неба вылился дождь. Он еще крепко спал, когда утро взошло, Он еще крепко спал…" - пришли на ум старые строчки зачем-то. Странно нас с тобой свела судьба, господин Павлин.. Странно пусть и разведет, гражданин Полянский.. Прости, господи, но.. - Товарищ полковник? - вдруг услышал он Елисеева. - Так.. - Все свободны, - коротко бросил начальник и стремительно пошел в кабинет. - До понедельника, - и исчез. - Неужели реально.., - у майора, все глядящего вслед начальнику, от удивления даже не получилось договорить. - Сам с трудом верю, но похоже, да, - Андрей его прекрасно понял с полуслова, впрочем, как и все. - Понять преступника всегда можно, - шмыгнула носом Шурик. - А простить… - Нет, но.. Пожалеть убийцу! - циничный по жизни ФСБшник все равно был обескуражен. - А ты б не пожалел? - на высокой ноте вдруг хлестко спросила Сандра и испытующе посмотрела ему в глаза, чего Михаил не выдержал. - Не знаю, - пробурчал он, честно не зная. Час назад бы не пожалел ни за что, будь там хоть сто больных племянниц, а теперь.. Сам не знал. И от этого было страшновато. - Да не убийцу он пожалел, - устало протянул Воронин, словно разочарованный неверным ходом мыслей коллег и вынужденный объяснять элементарное, - а девочку. Вы лично верите, чтоб этот компаньон о ней позаботился, когда дядю посадят и салон ему одному останется? Я лично нет. - Вот и Хабаров, видимо, тоже, - вздохнул Ершов и тут слегка усмехнулся, - хоть в чем-то ты с ним солидарен, Вов. - Подобьет эту муть с маньяком так, чтоб убийцей был Павлин, - изрек Михаил, будто рассуждая, скрестив руки на груди и уставившись через стекло в опустевшую допросную. - И никто опровергнуть не сможет, - продолжил мысль криминалист, приняв ту же позу и направив взгляд туда же - Все, кто мог опровергнуть, мертвы или ничего точного не видели, - присоединился к ним и Ершов, вот только засмеяться никто не засмеялся. - Туман сплошной.. Из которого так удобно слепить то что надо. И все, главное, поверят, - философски изрек метафору Володя. - Поверят с удовольствием. - Воронцова от счастья из туфель выпрыгнет, - желчно усмехнулся Елисеев. - Не, скорее от злости, - заухмылялся тут же Воронин. - Почему это? - не понял майор. - Ну так не она взяла маньяка первой, а тупая полиция, - снова этот взгляд, полный убийственной иронии. - Ааа, - он умел хохотать, удивительно, но факт. - Точно! Вот на что, так на маньяка красавица наша опоздала! - доволен был как слон. - Ой, - спохватился вдруг Ершов и обнаружил, что часы свои в машине забыл. - Мужики, а сколько времени? - Ээ, полдесятого ровно, - а вот Воронин со своими не расставался никогда. - Ох ёёёёё!! - Андрей аж подскочил. - А вот теперь я везде опоздаю! - наскоро пожав мужикам руки и кивнув Сашке, он кинулся к лестнице. - Пока! - Пока! - аж хором попрощались с ним друзья. - А если без шуток, - насупился вновь, как всегда майор, на сей раз уставившись в сторону их кабинета, где сейчас заседал и решал судьбу нескольких людей Хабаров. - А если без шуток, - вздохнул и посмотрел туда же криминалист, - то такого мы больше не увидим точно. - Одной жертвой больше, одной меньше.. - Только вот ни одна из них не была так оправдана, как эта. - Мертвый маньяк своим бренным телом спасает больную девчонку и ее дядьку-бандита. - Даа, - снова вздохнул Воронин и задумчиво-поэтично протянул, - вот такая вот и получается.. последняя песня павлина… - Только вот как Сазонов с этим жить дальше сможет? - поджал губы Елисеев, оглянувшись на замершую в темноте комнату за стеклом. - Сможет. Будет ради кого, - с твердостью в голосе поставила точку с этом философском рассуждении уже давно не плачущая и молчавшая все это время девушка. *** - Хэй, хэй! Красно-синий-самый сильный! Хэй, хэй! Красно-синий самый сильный! - вот где в этот пятничный холодный вечер не было никому не грустно, не тяжко, и никто ни о чем высоком и трудном не думал, так это на восточном краю города, на самом конце рыжей ветки метро, на так любимой многими станции Проспект Большевиков, на высоком и огромном крыльце Ледового дворца, откуда красно-синими волнами, такими яркими в свете ночным фонарей, сходили более чем довольные всем болельщики и, пусть не очень стройно и дружно, не очень массово, но продолжали скандировать фирменный лозунг обитавшей здесь вот уже почти 15 лет команды. - Только СКА и тоолько по-бе-даа!! - вырвалось вдруг из этой толпы звонким еще совсем мальчишеским фальцетом и последовало несколько звонких ударов в ладоши. - Только СКА и тоолько по-бе-даа!! Всех с победоой! - Ну, все, уймись уже, хватит! - вроде пыталась его приструнить, но сама не могла остановиться хихикать Каролина. - Игра же кончилась! - Да не могу, Каро, не могу! Прет меня, понимаешь! - Макс и не думал останавливать свой бушующий фонтан эмоций, неутихающий уже минут так 40. - Понимаю. И вижу, - в голосе девчонки было не по годам много изящной иронии. - Не, ну игра просто огоооонь!! - в порыве паренек аж с лестницы спрыгнул и, не задумываясь, протянул руку своей по воле рока спутнице, которая отставала на несколько ступенек и даже не думала спрыгивать и которая немало смутилась этому жесту. - Ах, ну почему я уже такая старая для таких рыцарей, - вдруг раздался чей-то голос - рядом остановилась какая-то уже наверно не очень молодая, но еще очень красивая тетенька в кепке СКА и грустно-кокетливо поглядела на Макса, еще и по голове ласково потрепала. - Ниче, мать, ты у нас еще ого-го, найдем тебе посолиднее! - развязно как-то ответил той шедший рядом высокий седой с седыми усами в красно-синем шарфе и темно-синей кепке со звездой, да еще со старым черным портфелем в руке дяденька, точнее, уже наверное дедушка. - Ну все равно жалко, где мои 17.., - и тетенька с дедушкой ушли. А вот теперь смутился Макс, чем очень насмешил Каро, тем не менее, принявшую его руку и легко сойдя вниз на асфальт: - Привыкайте получать комплименты, сэр рыцарь, тут таких дам много, - язвительно сказала она. - Ой, ладно тебе, - отмахнулся он, став похожим на Малыша из мультика, который спрашивал у мамы, придется ли ему жениться на старой жене старшего брата. - Да расслабься, it's just a joke! - Это просто.., - он весь нахмурился, переводя фразу, - что? Сорян, я не в английской гимназии учусь и я тупой. - Шутка! Joke - это шутка, вот и все! И кстати ты не тупой. И даже в нашей гимназии мальчики девочкам руку на лестнице не подают, - спустя паузу, будто решаясь, стоит ли произносить эту фразу, добавила девчонка, которой стало не очень ловко. - Ааа, запомню, пасибо, - вторую часть фразы решил оставить без комментария, просто не придумал, что сказать умное. - Так ты на служебный идешь или нет? - напомнила ему вдруг Каро, почему они до сих пор не в метро. - Ааа, да, блин, точно! - вспомнил парень о том, чем бредил перед игрой. - Куда идти-то, показывай! - Прямо, вокруг Ледового, - и они пошли. - Да не несись ты так, они долго еще не выйдут! - Серьезно? - Ну конечно! - Каролина сделала вид, будто это было очевидно всем. - Пока кто-то даст интервью, пока они душ примут, пока еще что-то.. Мы еще замерзнуть успеем. - Ты что ли не первый раз там ждешь их? - А то! Служебный вход у Ледового дворца, которым пользовались хоккеисты команды и на который после каждой игры в любую погоду спешили болельщики был совсем рядом с клубной парковкой, где стояли самые крутые тачки, что парень в своей жизни только видел. - Так кого ты ловить собрался? - осведомилась Каро. - Чудинова, - ответил парень. - Чудинова? - немного удивилась она. - Ни Дацюка, ни Гусева, ни Ковальчука даже? - Ну, было б круто конечно, - не мог не признать Макс, чуть потупив взгляд, но тут же взял себя в руки. - Но сначала Чудинов. - Потому что он тоже Максим? - усмехнулась язва. - Потому что четкий мужик! - парировал ее иронии со всей серьезностью парень. - И мощный дэф. - Ну тормози тогда, вот его машина! - сказала вдруг Каро и указала на черный Мэрс-Геленваген, мимо которого они как раз проходили. - Ты что, его машину знаешь? - она не переставала его удивлять. - Ее все знают, даже те, кто его не знает, - а ей это начинало уже нравиться. - На номер смотри! - указала она пальчиком на табличку. - Цифры видишь? Ноль-семь-три. Его номер! - Ааа, точно! Погоди, а разве.. - А ты хочешь, чтоб тебя там эти.. Дамочки задавили? - прямо-таки со взрослым сарказмом она кивнула на служебный вход, где реально была целая толпа тетенек и девушек. - Или снова в рыцари посвятили? - Окей, подождем здесь, - признал ее правоту Макс. А дальше было все как в сказке. Чудинова ждали долго, пока его не было, успел взять автографы и сфоткаться с Шипачевым, Дадоновым, Шестеркиным, Прохоркиным, Беловым, да даже Дацюком! Все оказались такими классными мужиками, приветливо улыбались, по свойски ему руку жали, будто они его тут видят на этой парковке в тысячный раз, а не в первый, никто не отказал ни в фотке, ни в автографе, хотя перед этим каждого кучу раз останавливали фанатки, а это, наверное, должно было бесить. Дацюк даже спросил, в первый ли раз он на хоккее, а узнав, что в первый, спросил как игра и болтал так еще 5 минут, пока все-таки не уехал, пожав парнишке руку, потрепав по голове и.. Подмигнув Каро. Кстати все остальные тоже ей подмигивали на прощание, и Макс это заметил, но спросить ее об этом не успел, потому что тут пришел Чудинов, и все повторилось, в том числе и разговор. - Ладно, бывай, еще пр'иходи, тезка! - усатый защитник СКА, который еще и смешно картавил, потрепал своего фаната по голове и собирался уже сесть в свой Гелик, как вдруг Макс Ершов крикнул: - Ой, стойте! - Чего такое? - нахмурился хоккеист, уже не улыбаясь. - Колесо! - парнишка показал пальцем на переднее левое. - Ох ёёёёёк-макар'ёёёёк! - и правда, шина у джипа была спущена, странно, что только сейчас это заметили. - Пр'иехали! - Чудинов расстроился и очень сильно, наверняка хотел выругаться от души, но вовремя вспомнил, что тут как бы дети. - Сильно? - робко поинтересовался мальчик. - Нор'мально, - пробурчал мужчина. - Помогать? - вдруг предложил фанат. - Ну если не тор'опишься, - кумир аж вдруг развеселился и, хлопнув мальчишку по плечу, пошел за инструментами. Впрочем, помощи особой не случилось - как-то Чудинов больше делал, а Макс стоял рядом и не мешался, изредка что-то говоря - Тебя дома-то не потер'яют? - Не, щас папа заедет за мной. - А, ну нор'м.. Ключ давай. - Так почему он не приехал? - Каро тоже стояла рядом и молчала все это время. - А, - мальчик помрачнел, - как обычно отправили бандита ловить в конце рабочего дня. - А он у тебя в полиции? Работает? - удивилась девочка. - А то! - Максу-маленькому вдруг ужасно захотелось похвастаться папой, пусть даже не пришедшим на хоккей. - Спецотдел ГУВД города, подполковник! - Кр'уууутоо! - протянул Макс-большой, закручивая болт и хихикая в усы. - А твой папа кто, кстати, Кар? И не успела барышня ответить на этот вопрос, заметно смутившись, как вдруг с двух противоположных сторон почти одновременно раздались два разных, но знакомых юным пионЭрам голоса. - Макс! - более резкий. - Каролек! - более глухой. Со стороны проспекта на парковку вышел, вернее выбежал подполковник Ершов собственной персоной, безбожно опоздавший сегодня на все, и в эту же минуту со стороны Ледового на ту же парковку вышел неспеша и даже вальяжно чернявый мужчина с проседью в волосах и восточными глазами, золотой капитан СКА и автор сегодняшнего дубля в ворота Динамо нападающий Илья Ковальчук тоже собственной персоной. - О, папа, - произнесли хором ребята, каждый в свою сторону, после чего переглянулись и оба, каждый по своей причине, сделали ну очень удивленные лица. - Ээ, папа?? - Р'ебят, че пр'оисходит? - не удержался от смешка Чудинов, аж оставив в покое на время колесо, наблюдая эту знаменательную почти немую сцену. Пожалуй, нет нужды перечислять все сказанные в эту минутку неловкие "ой", "здрасте", зато стоит показать, как неловкость разрешилась - а все благодаря уважаемому лидеру ледовой дружины, нашедшему гениальный выход из положения, просто улыбнувшись и протянув руку обалдевшему подполковнику. - Илья! - Андрей, - сработало, оба родителя юных чад, просто снедаемых неловкостью и удивлением одновременно, обменялись крепким рукопожатием и даже оба улыбнулись, а не один хоккеист. - Ээ, Максим, - пример отца подбодрил Ершова-младшего и тот, набравшись наглости, протянул легендарному форварду руку. - Илья, - улыбнулся тот приветливо парнишке и по-взрослому пожал тому руку, правда втрое меньше своей. - Каролиинаа, - едва ли не простонала, чувствуя себя круглой дурой, девочка, хотя уж ее имя знали точно все присутствующие мужчины, после чего все рассмеялись, а громче всех Чудинов, а потом поспешили попрощаться хотя бы потому, что времени уже было ну очень много! Ершовы пошли в свою сторону, Ковальчуки в свою, и оставшийся доводить до ума свое колесо защитник СКА выхватил слухом с одной стороны полный иронии и стеснительности диалог: - Ты хоть телефончик у девушки взял, красавец? - Ээээ… И с другой: - Пап, это не то, что ты подумал!! - Интересно, что я такое подумал, принцесса? Хоккеист не удержался от хохота и поглядел напоследок вслед одним и вторым, после чего подумал, улыбнувшись до ушей - детки-детки! Ха, это ему через 12 лет тоже тут на служебке женихов для своей конфетки встречать? Ну не, пусть родится сначала, а там поговорим! Скоро-скоро, блин. Скорей бы…