***
Слава выходит из квартиры в отвратительном настроении, у подъезда стоит такси, что он осмотрительно вызвал двадцать минут назад, еще до того, как вернулся Мирон, все равно по делам надо было съездить, парень садится в машину, водитель, как это обычно бывает, полноватый мужчина, на вид ему слегка за тридцать. Карелин называет адрес, машина заводится только со второго раза, Слава хмыкает, думает о том, что так-то, в этом плане, нихуя разницы между Россией и Англией нет. Парню становится душно, он приоткрывает окно, холодный воздух дует в лицо, растрёпывает и без того непричесанные волосы. Парень думает, что сейчас было бы не плохо покурить. — Здесь курить можно? — Да, — мужик медленно поворачивает голову в сторону Славы, осматривает, видимо находит что-то в виде парня, что ему не нравится и недовольно отводит свой взгляд на дорогу. — А сигареты не будет? — Спрашивает Карелин, ему-то похуй, пусть кто-нибудь другой стремается. Слава вообще похуист, а еще коммунист и постмодернист - это гремучая смесь. Он думает, что курить перед встречей с матерью не очень хорошая идея, но успокаивает себя, потому что какая разница? Стоит сказать, что родители уже привыкли не ждать ничего хорошего от Славы, да и приедет он трезвый, не под наркотой, вот и пусть радуются. Подумаешь - начал курить, нихуя феноменального не случилось. Водитель притягивает сигарету, Слава забирает, достает спички с кармана, закуривает. Вскоре такси останавливается, Карелин ахуевает с того, как быстро они доехали, вообще можно было и пешком дойти, но уже поздно, поэтому они наскоро расплачивается и выходит из машины. Зайдя в холл гостиницы он называет администратору фамилию, та проверяет что-то в своем списке, а после называет этаж и номер комнаты. Слава поднимается на второй этаж, находит нужную цифру, стучит. Дверь почти сразу распахивается, женщина убегает к шкафу, начинает там что-то искать, а точнее сказать - сгребать все вещи лежащие там на пол. На несколько секунд она переводит взгляд на парня, кричит: " Проходи ", а потом продолжает заниматься своим делом. Слава проходит, садится на кресло. — Ну как дела у тебя? Развела папашу на деньги? — Язвительно тянет слова Карелин, оценивая обстановку в комнате. Ему тут очень даже нравится, минимум лишнего: несколько кресел, один шкаф рядом с кроватью, одно большое окно и нехуя больше, ну помимо разбросанных вещей. Неудивительно, что тут такой бардак, мать привыкла к домработнице, а сейчас появилась необходимость убираться самостоятельно, она, наверное, в шоке. — С таким настоем иди в жопу, Карелин, — отвечает женщина поворачиваясь к сыну, она часто не стеснялась в выражениях при нем, считала, будто у них такие отношения. Слава так не считал, ему просто было поебать. — Не, а если серьезно, как все прошло? — Славе это не интересно, просто хочется поскорее съебать в родной Питер, туда, где нет такого человека, как Федоров Мирон, а так же там нет никакого напряга, только бухло, трава и, конечно, друзья: вечно неадекватный Светло или ебнутый Замай. Все довольно четко и ясно, Слава знает там свое место, а в ебучем Лондоне нихуя не понятно, поэтому он надеется, что все прошло удачно. — Он хочет, чтобы ты подписал некоторые документы и переехал к нему, Андрею нужен наследник, только в этом случае он согласен нас спонсировать. — А больше он ничего не хочет? — отвечает Карелин, постукивая пальцами по обивке кресла. Уж что-что, а оставаться в этой стране он не намерен, так еще и с отцом. Странно все это как-то, слишком большая заинтересованность в Славе, раньше родственник не особо проявлял интерес к сыну, по любому в этом скрывается какой-то личный интерес, Слава понимает это и настроение портится еще больше, учитывая обстоятельства домой он теперь в ближайшее время точно не попадет. — Мне он говорил, что виделся с тобой, разве не посветил в свои планы? — Алина Сергеевна оставляет разбросанные вещи и садится на кровать, — Сказал, что ты даже друзей здесь нашел. — Нет, мы общались на более отдаленные темы, — Карелин усмехается вспоминая их встречу, уж поговорить о делах у них тогда точно не получилось, — да и люди здесь дерьмовые. Слава видит удивленный взгляд матери, но рассказывать об их встречи ему точно не хочется, все равно не поймет, а зная ее еще и начнет оправдывать поступки отца.***
После ухода Славы Мирон долго роется в тумбочке, пытается отыскать визитку, что давал ему Андрей Викторович и получается не сразу, слишком дохуя лишней макулатуры. Отыскав ее он быстро набирает номер, слышит длинные гудки, а потом низкий голос на другом конце линии: — Слушаю. — Это Мирон Федоров, вы просили позвонить, когда я приму решение — Мне показалось, ответ был положительным, когда ты взял деньги, — отвечает властный голос. Мирону сразу представляется лицо мужчины, кажется тот открыто насмехается. — Вам правильно показалось, но теперь я согласен на ваши условия, только в случае повышения суммы в два раза, — Федоров произносит это уверенно, даже слегка нагловато, понимает, что его могут послать, но на меньшее он не согласен, ведь иначе это не имеет никакого смысла, помочь Диме не получится. Моральные принципы продавать не хочется, но если это и делать, то нужно хотя бы не продешевить. Мужчина долго молчит и Мирон начинает напрягаться, ведь как бы он не храбрился, но отец Карелина вызывал страх, было ощущение какой-то опасности, когда тот был рядом и даже по телефону это чувствовалось, хотя и не так сильно. — Ладно, я пришлю человека с деньгами и документам через час, он расскажет, что тебе нужно делать, — голос становится более раздражительным, но Федоров вздыхает с облегчением, он рад, что отец Карелина согласен, — но имей в виду, если накосячишь тебе же будет хуже, всю жизнь расплачиваться со мной будешь. " Вызов завершен " - читает Мирон на дисплее мобильного, он уже прекрасно понимает, что в очередной раз вляпался и только надеется, что все пойдет по плану. Проходит полтора часа, все это время Федоров не может усидеть на месте, пытается заняться написанием текстов для новых треков, но ничего не выходит. Он весь, как на иголках и с каждой прошедшей минутой становится хуже, парень уже проклинает того человека, что должен прийти от Андрея Викторовича. Ждать Мирон никогда не умел, сам никогда не опаздывал и от других ждал того же, поэтому когда звонят в дверь вздыхает с облегчением и идет открывать. На пороге стоит тот же парень, что и первый раз приходил от старшего Карелина, только прическа другая, более коротко пострижены волосы, если раньше они были синего оттенка, то теперь ближе к белому, почти пепельные. — Ну че, впустишь гостя? — Улыбаясь говорит парень. Мирон ничего не отвечает, открывает шире дверь, а сам чуть отходит в сторону. Тот проходит, сразу идет в комнату не дожидаясь хозяина квартиры. — А ты всегда такой разговорчивый? — Спрашивает блондин и садится на диван, достает из рюкзака документы и кидает их на стол, — меня, кстати, Ваня зовут, можно Рудбой называть. Мирон закрывает дверь, заходит следом и садится рядом. — Мирон Федоров. Я просто удивлен, что прислали именно тебя, — И он действительно удивлен, не выглядит этот Ваня, как человек, которому можно доверять подобную документацию, слишком молод, больше похож на подростка, что рисуют хуи на стенах, постоянно курят траву и бухают с кентами в подъездах. — Вот сейчас обидно было, — тянет слова Ваня, опрокидывая голову на спинку кресла, — скажи спасибо, что пришел именно я, со мной хоть не скучно. — Вот в этом я почему-то не сомневаюсь, — отвечает Федоров и еле заметно усмехается, — ладно, давай ближе делу. Парень ему, как ни странно нравится, неприязни точно не вызывает. Без выебонов, не то что Слава. Рудбой достает из рюкзака еще несколько листов, протягивает Мирону. — Ознакомься, эти бумаги Слава должен подписать в любом случае, делай с ним, что хочешь, но чтобы подпись стояла. — Ваня тянется на стол, забирает остальные документы и отдает их Федорову, — Это так, для ознакомления, чтобы знал что, да как. Я их тебе мог не показывать, но вдруг передумаешь, вдруг совесть там появится. — Тут написано, что имущество можно переписать, только после достижения совершеннолетия, а Славе, насколько я знаю, еще нет даже восемнадцати, — Мирон плохо понимает в чем суть, вроде договоры на недвижимость какие-то, несколько заводов и еще много непонятной хуйни, кажется все это нелегально и это однозначно подстава для младшего Карелина, похоже даже достаточно веская, чтобы сесть лет на десять, если повезет, конечно. — У Славы через две недели день рождение, восемнадцать исполнится, вот и побудет у тебя это время, ну или сколько понадобится, но не дольше двух месяцев, а Андрей тебе оплатит проживание. — А совсем забыл, — Ваня достает из кармана джинсов конверт и кидает на колени Мирону, — Аванс твой. — Если не секрет, не скажешь нахуя ему подставлять сына? — Мирон пересчитывает деньги, а удостоверившись, что сумма верная складывает обратно в конверт. — Это уже тебя не касается, сделай все как надо и забудь, думаю тебе такие проблемы не нужны, — серьезно отвечает Рудбой, поправляет челку, а после улыбается а-ля Чеширский кот, — ты мне нравишься, так что не лезь, а то по стенке размажут. Ваня продолжает улыбаться, вызывающе смотря на Федорова, потом встает и как ни в чем не бывало идет к выходу. Мирон слышит, как щелкает замок и хлопает дверь. Думать о том, на что подписался не хочется, он просто надеется, что все обойдется, прячет все бумаги и звонит Карелину, все-таки Мирону пришлось отдать ему свой старый телефон, Слава все мозги выебал. Трубку парень берет сразу: — Че надо? — Слав, приходи, нам поговорить надо. — Мы уже обо всем поговорили, вроде. Я тебя услышал. — Я долбоеб, все не так, кажется принял неправильное решение. Возвращайся. — Ладно, к вечеру вернусь, сейчас занят.