Убаюканный любовью

Сознание ещё толком не успевшего проснуться Тайлера отметило писк надрывающегося будильника. Он дотянулся до тумбочки, где и находилось назойливое устройство, и отключил его. У него было стойкое ощущение, что он только пару минут назад коснулся головой подушки и заснул. И уже надо вставать? Обычно он просыпался легко, даже раньше того, как прозвенит сигнал к подъему, но вчера он весь вечер и половину ночи провёл за рулем своего металлического коня, в надежде, что это поможет ему избавиться от назойливых мыслей и воспоминаний. Он часто так делал, когда ему нужно было проветрить голову. Просто ездил без цели, распускал волосы, чтобы в них путался ветер, гнал на всей скорости, так чтобы рев мотора и ветра заглушал все окружающие звуки. Так он сделал и вчера. И хотя это ему не особенно помогло, так как мысли и воспоминания все равно лезли в голову, как он ни старался от них избавится, вымотался он сильно, и придя домой почти не чувствовал конечностей и ничего не соображал. Так что в какой-то степени он все же добился своей цели — мысли после нервного дня и заезда по городу были только об одном — как поскорее упасть на кровать и вырубиться, что он и поспешил сделать. Но, стоило проснуться, они все снова мёртвым грузом упали на Тайлера. — Чёрт, ну вот за что мне всё это? — выругался омега, и чтобы опять не заснуть, заставил себя подняться с кровати. Эмоции эмоциями, но на работу он пошел бы даже при смерти, так он был приучен, и действовал на уровне инстинктов. Надо было просыпаться и приходить в себя. И выкинуть чёртового альфу из головы. Мало ему кошмаров, что до сих пор снились ему? Мало ему поломанной жизни и проблем со здоровьем, которые до сих пор были с ним? Мало ему разорванного в клочья сердца, которое он за эти долгие десять лет так и не смог склеить? Мало ему того, что он теперь ни одного альфу не может к себе подпустить? И теперь тот, кто испортил его прошлое, хочет ворваться в его настоящее и испортить и его тоже? У него, наконец-то, есть стабильная, устоявшаяся жизнь, любимая работа, на которой он добился определенных высот и может посвящать всего себя. И теперь в его жизнь снова хочет войти ОН и все испортить? — Да пошел ты! — выкрикнул Тайлер и пнул табуретку, которая врезалась в стену и с жалобным кряком опрокинулась на бок, — я не позволю тебе снова испоганить мою жизнь! — на мгновенно отозвавшуюся болью ногу он предпочёл не обращать внимания — такая злость его охватила. И злился он по большей части на себя, ведь это именно он не мог до сих пор разлюбить Рея, альфу, который за долгие десять лет даже не удосужился узнать, что с ним стало, как он живёт и где. Хотя, какое он имеет право обижаться на это? Реймонд ничего ему не обещал. В последнюю их встречу, до рокового падения, он ясно дал понять, что думает и как относится к Тайлеру. А то, что Таю всегда казалось, что Рей просто ошибся, не показал своих настоящих чувств, или даже самому себе в них не смог признаться, так и подавно никто не виновен. Он может обижаться только на самого себя. За то, что где-то в глубине души до сих пор так думает. Тайлер не ненавидел Реймонда за всё, что тот ему сделал. Он и хотел бы, но у него не получалось. Если бы он сумел возненавидеть Рея, жить ему наверняка стало бы намного проще. Он был обижен, измучен безответной любовью, даже разгневан, но ненавидеть не мог, хотя и считал, что должен. Да и, спустя столько лет, связанные с альфой хорошие и плохие воспоминания перемешались. Стало невозможно отличить одно от другого. За что Тайлеру нужно ненавидеть Рея? За растоптанное сердце? Любя одного человека на протяжении стольких лет, не смотря на отсутствие взаимности, боль, обиду, разлуку, множество обстоятельств и прочего, понимаешь, что всё, что было на пути этой любви, совершенно не имеет значения. Любовь впиталась в кожу, она течёт по венам, она заменила твои нервные окончания, она то, чем ты дышишь. Любовь — это ты сам. И каждое новое мгновение нужно прикладывать миллион усилий, чтобы снова и снова убеждать себя, что и без него можно жить, что всё в прошлом, что нужно, наконец, забыть, встретить кого-нибудь другого, создать с ним семью и, если повезет, завести детей. Да только не получается. Не потому, что нет вариантов, не оттого, что не хочется, не потому, что не можешь сойтись с кем-то без любви, и даже не из-за проблем со здоровьем. А потому что Реймонд — единственный, и от этого не сбежать. И вроде бы и хочется его ненавидеть — за собственное одиночество, за то, что не помнит, за боль, слёзы, за то, что никто не может занять его место, но… Любовь перечеркивает всё. Она единолична и заставляет жить с закрытыми глазами и запертым для всех, кроме него одного, сердцем. Ненавидеть за несколько лет издевательств? Но это было так давно. Да и стоит ли обвинять человека в том, что он вёл себя так же, как и все? Все мы в какие-то моменты действуем так, как ждёт от нас толпа, хотя не всегда можем в этом себе признаться. Для многих в подростковом возрасте любить и проявлять симпатию стыдно. А уж к такому, каким был Тайлер, вдвойне. Кроме того, истинность ещё не залог любви. Истинность — всего лишь гормоны, заставляющие сходить с ума тело и мозг. Только потому, что они истинные, Рей не обязан к Тайлеру хорошо относиться. Он вообще не обязан как-либо к нему относится и ничем другим тоже не обязан. А то, что Тайлер глупый, верящий во всю эту романтическую чушь, омега и решил, что истинность должна что-то значить, так это только его проблемы. И расхлебывать их только ему. Ненавидеть за переломанные кости, кому и мучительный период реабилитации? Но была ли вина альфы в происшедшей трагедии? Если он и был в чем-то виноват, то только в своём дурацком характере и отношении к людям, как к насекомым. Впрочем, сколько лет Тайлер видел его только на экране телевизора? Десять. Вполне может быть, что Рей изменился. Только это в любом случае ничего для Тайлера не меняло. Его сердце всё ещё, каждый раз, замирало от голоса Рея, когда омега слышал его песни или интервью, он забывал дышать от одного лишь взгляда, гипнотизирующего его с афиш и плакатов. А уж если Тайлеру случалось видеть клипы Рея или передачи с его участием, так и вовсе, одолевающие чувства рвали его на куски. И вместе с тем он слишком хорошо помнил тот злополучный вечер, ту школьную крышу и не вовремя начавшуюся течку, тот первый и единственный поцелуй, злые, грубые слова, взгляд, полный ужаса, краткий миг свободного падения, боль, и темноту. Все его чувства к этому альфе, которые он ненавидел и целых десять лет пытался вырвать из своего сердца или хотя бы спрятать в самый дальний и темный уголок души, они расцветали в нём подобно прекрасным цветам, стоило Тайлеру увидеть Рея или услышать его песню. И они же были его самым страшным грехом, который он не мог себе простить. Как мог он все ещё любить его? Того, кто почти три года был его самым страшным кошмаром? Того, кто растоптал его сердце и разрушил веру в любовь? Того, из-за кого он переломал все кости, год был прикован к кровати, а ещё год учился заново ходить и жить? Того, кто за время, что он лежал в больнице, даже ни разу не пришел его навестить? Того, кто предпочёл сделать вид, что его просто больше не существует? Тайлер понимал, что раз уж за десять лет он так и не смог забыть его, то уже, скорее всего, никогда не сможет, но предпочитал не думать об этом и старался никогда, ни под каким предлогом, не вспоминать. Но как можно не вспоминать о том, кто постоянно мелькает на афишах, в рекламе и по телевизору? Как можно забыть того, кто постоянно приходит к тебе в кошмарах и эротических снах? Как можно не думать о том, ради кого, не смотря ни на что, бьётся твоё сердце? — Я ненавижу тебя! Чтоб ты провалился! — Тайлер встряхнул головой, будто надеясь, что от этого назойливые мысли вылетят из неё. Ему ведь ещё работать на него неизвестно сколько времени! Как же он собирается это делать, если от одних только мыслей об этом альфе и о работе на него ему плохо становится? Надо срочно взять себя в руки. А для этого, первым делом, ему нужно сбросить с себя остатки сна и освежиться, чем Тайлер и поспешил заняться, отправившись в душ. *** Выйдя из душа Тайлер, как и обычно, не стал утруждать себя одеванием. Всё равно кроме него никого не было в квартире. Жил он один. У него даже животных дома не было, ведь из-за ненормированного рабочего графика он мог неделями не появляться дома. Так что переживать, что кто-то увидит его голым, не приходилось. Пройдя мимо большого зеркала, что было на двери шкафа, Тайлер остановился и хмыкнул, рассматривая своё отражение. Разве мог кто-нибудь десять лет назад предположить, что из гадкого утенка, каким был в то время Тайлер, вырастет такой красивый лебедь? От ложной скромности относительно собственной внешности Тайлер уже несколько лет как избавился, ведь он сам сделал себя тем, кем он являлся сейчас. И его потрясающая фигура была исключительно личной заслугой. Конечно, и родителям стоило сказать спасибо за хорошие гены, но все остальное было целиком и полностью кропотливой и многолетней работой над собой. А началось все в день, который Тайлер считал своим вторым днём рождения — когда он выжил лишь чудом. Приземлился он тогда на асфальт и крайне неудачно, у него было сломано несколько ребер, руки и ноги в нескольких местах, что было всего лишь полбеды. Самой тяжелой травмой стала черепно-мозговая. Он больше месяца пролежал в коме. Никто не ждал уже, что он очнётся. Его практически похоронили, и уже собирались отключать от аппаратов жизнеобеспечения. Но чудо произошло снова — он очнулся. Ещё около года он был прикован к кровати, не имея возможности самостоятельно даже сходить в туалет. И потом ещё год он учился заново сидеть, ходить, пользоваться руками и говорить. К тому моменту, как он снова стал полноценным членом общества, ему исполнилось семнадцать. Выписавшись из больницы, он точно знал, что будет делать дальше. Он вернулся в тхэквондо, которым занимался долгое время до падения, привёл своё тело в хорошую спортивную форму, какой у него не было никогда раньше. А когда ему исполнилось восемнадцать, он пошел учиться в школу телохранителей. Он учился и работал, нагружая себя на 200 процентов. У него были некоторые накопления, оставленные ему родным папой-омегой, но их едва хватило, чтобы оплатить учебу. Закончив обучение, Тайлер долгое время искал работу, перебиваясь временными подработками — ни одна фирма не хотела брать на работу такого молодого омегу, у которого к тому же совсем не было опыта по специальности. Все говорили, что не для него это — телохранителем работать, с таким личиком и фигуркой, надо идти на подиум или в актеры, никак не меньше. Да и к чему такая охрана, которую саму от альф оберегать нужно? Течки, эмоциональность, чувствительность к запахам — ну куда он лезет? А если забеременеет? Беременный телохранитель, вы где-нибудь такое видели? Не нужно им такого счастья. И Тайлер уже почти был готов сдаться, когда попал в «огненный шторм». Он уже решил, что это будет его последнее собеседование, и если ничего опять не получится, значит действительно не судьба. Но ему наконец-то повезло, и он нашёл тут не только желанную работу, но и хорошего друга, который стал ему как отец. И то, что он сейчас видел в зеркале — была заслуга исключительно самого Тайлера. Особенно если вспомнить, каким он был, когда учился в школе, так и вовсе ссылаться на хорошие гены несправедливо. Роста он был невысокого, но не слишком — он не был совсем уж кнопкой, но на альф и бет почти всегда смотрел снизу вверх. Фигура у него была и от природы хорошая, но благодаря постоянным тренировкам его омежья хрупкость и нежность дополнялась красивыми рельефными мышцами, а тело стало гибким и сильным. Его ярко рыжие волосы слегка вились и спускались густыми прядями до талии, лицо было овальной формы, имело правильные, аккуратные, почти кукольные черты, а ярко-голубые глаза были обрамлены длинными, пушистыми ресницами. Может ему и правда стоило податься в актеры, или, на худой конец, модели? Ходил бы по подиуму, рекламировал модные тряпки. Быть может, научился бы не бояться людей, встретил бы кого-нибудь, имел бы сейчас любимого мужа и пару детишек? И не страдал бы по прошлому, и не мучился бы от него, и не рвал бы себе сердце каждый день, и не было бы ему по вечерам так одиноко, что хоть на луну волком вой… Отвернувшись, наконец, от зеркала, Тайлер встряхнул головой, отгоняя этим жестом непрошеную тоску. — Тоже мне, раскис, омега недоделанный. Быстро взял себя в руки! — заворчал он сам на себя. Тайлер взял со стола папку и сел в кресло, подвернул под себя ноги и углубился в чтение. Это был вполне стандартный договор на оказание услуг телохранителя. Всё по списку, плюс отдельный документ о секретности. Тайлера смутил лишь пункт о том, что «исполнитель обязуется следовать оговорённым заранее в секретном документе требованиям заказчика, если они не противоречат закону», и он решил обязательно заострить на этом особое внимание в разговоре с работодателем. Тайлер посмотрел на часы. Пора было собираться. Только вот что надеть? Их профессия требует соблюдать строгий дресс-код, и, не смотря даже на просьбу Лео надеть что-нибудь «омежье», согласно деловому этикету он должен был прийти в строгом чёрном костюме. Может, стоит этих агентов сразу напугать, чтобы они отказались его нанимать? И перед Лео он будет чист, и нежеланной работы избежит. Да, пожалуй, так и следует поступить. *** Тайлер всё тщательно спланировал. Он непременно должен заставить агентство отказаться от его кандидатуры! Иначе ничем хорошим это не закончится. Да и разве может нормально закончится этот бред? Тайлер успел так сильно накрутить себя, что был уверен, если они все-таки встретятся, в первое же мгновение, как он увидит Реймонда, просто не сдержится и убьёт его. Или, что было в сто раз хуже, бросится на шею с поцелуями. А этого никак нельзя было допустить. Он ведь уже давно не тот слабохарактерный толстяк, каким был в школе. Он уверенный в себе омега и сумеет за себя постоять! Собрание прошло как всегда. Неделя была спокойная, и кроме нескольких мелких происшествий, все было скучно и уныло. Что, учитывая специфику их работы, было даже хорошо. Тайлер почти не слушал, кто и о чём говорил, он старательно прятался от начальства. Он понимал, что Лео слишком хорошо его знает, и если увидит раньше времени, то обязательно всё поймёт и заставит рассказать, что он задумал. Тайлер никак не мог этого допустить, поэтому сидел в самом конце зала, оперев голову о сложенные на столе руки, и делал вид, что внимательно слушает. И как только собрание было окончено, Тайлер сорвался с места и бросился к выходу, благополучно успев выскочить наружу до того, как его заметили, и побежал в сторону туалета, ведь ему ещё нужно было добавить к своему образу несколько важных деталей. Заперевшись в дальней кабинке, Тайлер выдохнул с облегчением. Можно ненадолго расслабиться и подготовиться! Частично он был готов — черные драные обтягивающие джинсы и высокие гриндерсы на шнуровке уже были на нём. Белую рубашку, аккуратно застегнутую на все пуговицы Тайлер выпростал из-под джинсов и расстегнул, чтобы пропустив одну из верхних пуговиц, снова застегнуть, но криво. Сверху он надел чёрную кожаную куртку несколько хулиганского кроя. Подвёл глаза черным карандашом и распустил волосы, дав им в художественном беспорядке рассыпаться по плечам. В рот он кинул сразу несколько жевательных резинок, и проверил, достаточно ли большие и качественные выдуваются пузыри. Выйдя и взглянув на себя в зеркало, Тайлер удовлетворительно кивнул. Отлично! Теперь он никак не походил на милого, приличного омегу, а на телохранителя и тем более. Его бы и на рынке торговать в таком виде не взяли, посчитали бы, что народ сбежит, едва его увидев. А уж такую серьёзную и ответственную работу, как охрана национальной легенды, голоса страны и мечты всех омег от малолетства до старости, однозначно не доверят человеку, способному появится перед работодателями в таком виде. Выглянув из-за двери в поисках безопасного пути, Тайлер нос к носу столкнулся с Лео. Он даже подпрыгнул от неожиданности. — Ой! — только и успел пискнуть омега, смотря на начальника, что хмурил брови, рассматривая его, — меня там, наверное, уже в холле ждут, да? Я побежал, — проскальзывая мимо беты, бормотал Тайлер, не давая тому и слова вставить, — ведь нельзя заставлять ждать таких серьёзных людей! Это неправильно и неприлично. — Так и знал, что ты выкинешь что-то подобное, Тай! — ласково сказал в след удирающему омеге Лео, отчего тот даже несколько притормозил, оглядываясь, — ни о чём не волнуйся, я обо всем позаботился! — бета загадочно улыбнулся и помахал Тайлеру рукой. — Х-хорошо, спасибо — настороженно ответил, всё также продолжавший стратегическое отступление, омега, — д-до встречи! Позаботился? О чём это он? Смысл слов, сказанных ему Лео, слишком медленно доходил до Тайлера. Нет, не может быть! Похоже, этот старый лис решил его перехитрить. Тайлер даже застонал от досады. Но смысл думать об этом сейчас? В любом случае, что-либо ещё предпринимать было уже поздно. Сейчас ему остаётся только идти навстречу ожидавшим его людям, и надеяться, что обойдётся. *** Не дойдя до холла Тайлер остановился, прижавшись к стене. Надо срочно выкинуть слова Лео из головы и настроиться! — Я человек, которому нельзя доверить чью-либо охрану, — прошептал Тай себе под нос, надеясь, что это поможет, если не настроится, то хотя бы убедить мироздание в собственной непригодности для этой работы, — я человек, которому нельзя доверить чью-либо охрану. Я человек, которому ни в коем случае нельзя доверить чью-либо охрану! Я выгляжу совершенно безответственным! Я совершенно неподходящая кандидатура для этой работы! Тайлер вздохнул, оглядел себя в последний раз, и, убедился, что выглядит именно так, как и планировал. Пройдя несколько метров и завернув за угол, он оглядел представшее его взгляду помещение. Ему хватило нескольких мгновений, чтобы оценить и «на глазок» определить, кто и зачем тут находится. Парочка омег у входа, о чём-то увлеченно шептавшихся, наверняка пришли сюда к кому-нибудь в гости. Скорее всего, тут работает какой-нибудь родственник одного из них, брат, например. Или отец. Зашли под благовидным предлогом, а сами надеются подцепить красавцев альф, которые тут как на подбор, сильные, статные и смелые. А что поделаешь — профессия обязывает. Потерянный бета посреди холла наверняка попал сюда случайно. Хотел задать какой-нибудь вопрос, но попал в обстановку «огненного шторма», которая была совершенно неповторима понедельничным утром после собрания, и растерялся. Да и многие бы растерялись от такой картины — из лифта пачками выходили люди с серьёзными, сосредоточенными лицами в черных деловых костюмах, очень похожие на секретных агентов из остросюжетного кино, и постепенно их становилось слишком много на квадратные метры холла. Один из здоровяков альф радостно скалился, идя кому-то на встречу. Из-за назначения в другой город он долго не имел контакта с коллегами и давно не видел своих друзей, и таким образом всего лишь выражал свою радость. Но видя его в первый раз можно было и перепугаться — он был похож на зверя, скалящегося в предвкушении праздничного угощения. Огромный, мускулистый, под распахнувшимися от быстрой ходьбы полами пиджака мелькает кобура с пистолетом, и зубы блестят. Шел он прямо в сторону бедолаги-беты, недалеко за спиной которого и находились друзья здоровяка, готовые встретить друга в крепкие объятия. И не захочешь — оробеешь. Зато омежкам раздолье, вон как хвосты распушили. Стоят и только и успевают глазками стрелять. А вот и будущие жертвы спектакля Тайлера. Оба альфы. Стоят, ждут, смотрят по сторонам. Спокойны и уверены в себе. Местная обстановка не вызывает у них никаких особых эмоций. Тайлер нахмурился. Он не любил иметь дело с альфами, за редким исключением. Он не боялся их и не избегал, но предпочитал без необходимости не рисковать собственным душевным равновесием. Да и относился он к альфам достаточно предвзято. Его мнение заочно сложилось благодаря написанному папой в дневнике об отце Тайлера, который обманул его, оставив после себя только огромную боль, разочарование и незапланированную беременность, и единственному альфе, что был в жизни Тайлера — Рею. Из-за печального опыта Тайлер всегда ждал от альф подвоха и обмана. Он старался это не показывать, пряча в глубине души, но что-либо изменить было не в его силах. Да и с отношением альф к себе он ничего поделать не мог. В большинстве своём они воспринимали Тайлера как красивую куклу, видели только яркую оболочку, забывая, что под ней есть живой человек. Смотрели на него горящими взглядами, иногда позволяли себе пошлые знаки внимания или даже приставали. Не редко Тайлеру приходилось применять силу, чтобы отвадить особо настырных претендентов на его внимание. После удара по яйцам или броска на лопатки обычно они сразу начинали его уважать, хотя и глазеть не переставали. Всё это повышенное внимание было Тайлеру особенно противно в свете своего школьного прошлого. Поменялся только градус их отношения — в школе его дразнили, унижали и пинали, не вспоминая, что он тоже человек и что у него тоже есть чувства, и сейчас они также об этом забывают, ведясь на яркую, красивую внешность. Лучше бы Тайлеру было родиться серой мышью. Чтоб никто не замечал. Жить было бы во много раз проще. Да и в жизни, и в любви он, быть может, не разочаровался бы. Был бы он сейчас замужем, имел бы парочку детишек. Он, скорее всего, все равно не нашел бы счастье в любви и браке, но познал бы радость выносить, родить и вырастить своё дитя, или, если сложилось бы, даже нескольких. Но только даже этого он был лишен. После того рокового дня на школьной крыше его гормональная система дала сбой и замерла, у него не было больше течек, его запах стал почти не ощутим. Врачи все, как один, разводили руками — это из-за стресса, твердили они, дайте организму восстановится, и всё придёт в норму. После полного восстановления они говорили «ваша репродуктивная система в пределах нормы, дайте организму время». Время прошло, но ничего так и не восстановилось. В какой-то момент Тайлер просто перестал ходить к врачам. К чему лишний раз травить себе душу и слушать одни и те же оправдания? Он бракованный омега, и раз уж за десять лет чуда не произошло, то стоит просто смириться с этим. Забыть. Воспринимать себя бетой. У бет гормонального фона нет и им это нравится. И жизнь их хуже от этого не становится. Может быть она другая, не такая, как у альф или омег, но не хуже. Вот и Тайлер так будет жить. Не хуже. Просто по-другому. Но это всё лирика. В данный момент для Тайлера было только лучше, что его наниматели были альфами — проще будет прикидываться дурачком, неизвестно как попавшим в эту профессию. Он сыграет на этом и окажется в выигрыше. Он ни в коем случае не должен допустить встречи с Реем. Если это произойдёт, то Тайлер просто погибнет. Его накроет лавиной эмоций и чувств — любовь, обида, ненависть, разочарование — она накроют его, он не сможет шевелиться и дышать, и умрет, не справившись с их тяжестью. Вдалеке от Рея он может жить. Пусть его жизнь не полноценна, но она только его, и она его устраивает, он хочет и дальше совершенствоваться в профессии, общаться с коллегами, проводить время с Лео. Если Рей войдёт в его жизнь все исчезнет. И ничего не будет как раньше. Тайлер не должен этого допустить. Ни в коем случае! Пора действовать! Красивая походка, немножко от бедра, весь мир — подиум для прекрасного омеги. Идеальный симбиоз изящества и хулиганской развязности во взгляде голубых глаз, подведённых стрелками, что делали его похожим на дикую кошку. Легким движением руки отбросить назад локон рыжих волос, самого яркого и огненного оттенка из всех возможных, что так хорошо отражал его огненный, горячий нрав. И не забыть надуть парочку красивых пузырей. По взглядам, что бросали на него окружающие, Тайлер понял, что производит нужное впечатление. Всё идет по плану! *** На внешний вид Тайлера обращали должное внимание все, кроме тех, на кого он был рассчитан. Один из альф, тот, что был больше и походил на гориллу, только неопределенно хмыкнул, ничем больше не показав, что внешность Тайлера вызывает у него какие-либо вопросы. Второй, компактнее первого и интеллигентнее на вид, вообще никак не среагировал. Это несколько расстраивало и заставляло сомневаться в собственных силах. Кларк Ричардс и Ларс Питерсон — так представились альфы, предложили провести «окончательное согласование» в более комфортной и удобной обстановке, отправившись в какое-нибудь кафе неподалёку. Тайлер против не был. Почему бы и нет? Они пошли в находящееся напротив офиса заведение и заняли удобный столик в углу у окна, где можно было спокойно обсудить все вопросы и не опасаться, что их кто-нибудь услышит. Тот альфа, что был поменьше и потоньше, если так вообще можно сказать о человеке выше тебя как минимум на голову, Ричардс, назвался главным менеджером и протянул Тайлеру свою визитку. На золотой карточке из тонкого металлизированного картона красивыми буквами было написано его имя, название агентства «М. Старс» и контактный номер. Такие не давали кому попало, не давали любовникам однодневкам и случайным людям, с которыми приходилось из-за работы сидеть в кафе. Вероятно, они были серьёзно намерены принять его на работу. Иначе, зачем бы этому альфе давать Тайлеру такую визитку? Впрочем, ответ не заставил себя ждать. Второй альфа, тот, что был больше и мускулистее, и смотрелся на фоне изящного столика особенно горообразным, ответил на все вопросы Тайлера, которые тот не успел задать. — Не вижу смысла тянуть кота за яйца и притворяться, что по одному лишь взгляду на вас уверился в компетентности вашей кандидатуры, — он посмотрел на цыкнувшего было Ричардса, от чего тот недовольно поджал губы и неопределенно пожал плечами, мол, поступай, как знаешь. — Но Леонард поручился за вас, а я ему доверяю. Я давно с ним знаком, мы служили вместе. Он никогда бы не порекомендовал мне неподходящего человека. Поэтому предлагаю избежать никому ненужных расшаркиваний и любезностей, приступив сразу к обсуждению деталей и формальностей. Если вас утроят наши требования, можете считать, что работу вы получили. И… — альфа немного помолчал, будто в неуверенности стоит ли ему об этом говорить, но продолжил, — Мы с Лео долго разговаривали, он много чего о вас рассказал и предупредил о вашем возможном поведении, — альфа натянуто улыбнулся, он явно не ободрял подобного, но заверения друга не мог игнорировать. — Саботировать ваше трудоустройство не удастся. Можете даже не пытаться. — Тайлер на этих словах альфы как раз выдувал очередной пузырь жевательной резинкой, он получился особенно крупным и удачным. От неожиданности и шока Тай открыл рот, смотря на Питерсона, а жевательная резинка прилипла к его верхней губе, и надутый пузырь лопнул, верхним краем зацепившись за кончик его носа и нелепо повиснув. Питерсон лишь недовольно поморщился и продолжил говорить, у него, судя по всему, совершенно отсутствовало чувство юмора, в отличие от своего соседа, который тихонечко фыркнул от смеха и прикрыл рот ладонью. — Единственный выбор, какой у вас есть — самому отказаться от этой работы. Но перед тем как примете окончательное решение, подумайте, как оно повлияет на Леонарда. Он за вас поручился, — как ни в чём не бывало, напомнил Питерсон, не обращая никакого внимание на прилипшую к лицу Тайлера жвачку. — Вы должны понимать, что это значит. Давая омеге время собраться с мыслями, альфа поднял руку, подзывая официанта, и собираясь сделать заказ. Вот и все. Люди так быстро и легко вынесли ему приговор, сами об этом не подозревая. И, Лео, старый интриган! Чтоб он проикался до тошноты и красных оттопыренных ушей, хитрый лис! Как он мог так подставить его? Тайлер не злился и даже предполагал, почему тот так с ним поступил, он знал, что Лео не может желать ему зла и неприятностей. Но чувство, что всё решили без его участия, в сущности не оставив даже выбора, было очень мерзким и неприятным. Тайлер отлепил с лица жвачку, и, брезгливо держа двумя пальцами, завернул в салфетку. — Извините, я отлучусь на несколько минут, — не глядя на альф сказал Тайлер, встал и пошёл в сторону туалета. Добравшись на места назначения, он первым делом выкинул салфетку с жевательной резинкой в урну. Он на самом деле не любил и никогда не жевал их, считая это верхом некультурности и дурного воспитания. Тайлера даже передергивало, когда он наблюдал за кем-то, кто жевал их также некрасиво, как делал это сегодня он. Но чем не пожертвуешь ради благого дела. Вот только все оказалось зря. Тайлер включил воду и оперся руками о раковину. Придумывать новый план в данный момент не было никакого смысла. Благодаря Лео ему придётся согласиться на эту работу. Старый интриган все рассчитал и продумал. Предусмотрел, что Тайлер обязательно выкинет что-нибудь, прощупал почву, поговорил с человеком, который ему доверяет, каким-то непостижимым образом убедив взять Тайлера на работу не смотря ни на что. И теперь ведь не отвертишься! — Чёрт! — выругался Тайлер, сжимая белоснежный кафель так сильно, что костяшки его пальцев побелели. — И вот ведь надо же было так попасть! Отпустив ни в чём не повинную раковину, он сунул руки под воду и брызнул холодной водой на лицо. Как выразился Питерсон, нет никакого смысла «тянуть кота за яйца». Пора выслушать их условия, подписать договор, и отправится на растерзание судьбе. *** — Теперь, когда мы согласовали с вами основной договор на оказание услуг телохранителя, и вы подписали документы о неразглашении, — говорил Ричардс, который, в основном, и разговаривал всё это время с Тайлером, — мы можем обсудить детали. Как вы, должно быть, уже в курсе, Реймонд не будет знать, что вы на самом деле являетесь его телохранителем. Мы были вынуждены пойти на такие меры, — альфа нахмурился, ему всё это и самому не особо нравилось, но вариантов не было. — Могу я узнать причины этого? — спросил Тайлер, сделав очередной глоток своего черного кофе, эта была уже третья чашка за сегодняшнее утро. — Да, конечно, можете. — Ричардс опустил взгляд на лежащую на краю стола объёмную папку с документами, поправил её, чтобы она не упала, случайно кем-нибудь задетая, задумчиво почесал переносицу, и снова посмотрел на омегу, — Рей замечательный, невероятно талантливый человек с богатым внутренним миром и чрезвычайно ранимой душой. Но вот характер у него, — альфа поджал губы и покачал головой, — мягко говоря, не сахар. Очень мягко говоря. Он никогда не считается ни с чьим мнением, и всегда всё делает только так, как сам считает нужным. Плюс ко всему он чрезвычайно упрям. Я ещё не встречал человека, способного его в чём-то убедить или заставить что-то сделать, если сам Рей того не хочет. Он решил, что охрана ему не требуется, и ничто не может убедить его в обратном. Ни письма с угрозами, ни окровавленные посылки, ни подозрительные личности, пытающиеся к нему подобраться. Рей считает, что может сам позаботиться о своей безопасности и не готов терпеть рядом с собой лишних людей. Он подпускает к себе кого-либо постороннего только тогда, когда без этого никак не обойтись. Да и то, этими посторонними становятся только тщательно отобранные и проверенные люди. Единственный, чьё присутствие он терпит — это его помощник. Он бы и его не терпел, но слишком о многих вещах Рей не может заботиться сам. Тайлер слушал рассказ Ричардса и делал свои выводы. Реймонд всегда был таким. Прятал свою истинную сущность за множеством масок. У него было выразительное, харизматичное и красивое, но совершенно неэмоциональное лицо, и, ярко контрастирующий с внешней холодностью, чувственный и пронзительный голос, задевающий самые потаённые струнки человеческих душ. Ледяной принц. Всегда равнодушный и отстраненный. Ничто не способно его поколебать и найти отклик в сердце. Кроме музыки. И, может быть, самого Тайлера — омега никогда не видел, чтобы Рей на кого-нибудь обращал столько внимания, сколько досталось ему в школьные годы. Ни положительного, ни отрицательного. — Все ясно, — тихо сказал Тайлер, поднимая взгляд от гладкой коричневой поверхности остывающего кофе на Ричардса, — у меня к вам только два вопроса. В чем заключаются обязанности помощника? И в основном договоре говорится о каком-то секретном документе. Поясните, пожалуйста, что это за документ, и какие дополнительные требования я должен буду исполнять? — Помощник — это очень просто. Ваши обязанности в этом качестве будут крайне банальны — выполнять все прихоти Реймонда, — увидев удивлённый и немного напуганный взгляд Тайлера, он поспешил добавить, — не стоит пугаться! Рей не будет просить вас сделать что-то неприемлемое, а даже если вдруг и попросит, вы не будете обязаны это выполнять. Главная задача его помощника — заботится о быте Рея. Я не имею в виду уборку или приготовление еды, на него работают квалифицированные повара и прислуга, хотя возможно, что время от времени вам все же придётся заниматься и этим. Он не допускает в своем доме нахождение посторонних кроме личного помощника, и поэтому все приходится делать, когда Реймонда нет дома. Главная задача помощника — контакты Реймонда с окружающим миром. Кроме того, он должен следить, чтобы Рей не забывал о встречах и следовал расписанию, составленному для него менеджерами. Ну и так далее. Всего не упомнишь, но Рей сам вам скажет, что ему нужно. А я в свою очередь буду заботиться о том, чтобы вам сообщали всю прочую необходимую информацию. Что касается вашего второго вопроса… — Ричардс в очередной раз почесал переносицу, похоже, это было его любимым жестом. Он достал из папки лист бумаги и протянул Тайлеру, — ознакомьтесь, — попросил он и нервно застучал пальцами по поверхности стола. «Я, Тайлер Дей, настоящим договором обязуюсь сблизиться с Реймондом Майером, вступить с Реймондом Майером в романтические отношения, если он того пожелает, и сделать все возможное для того, чтобы у меня, Тайлера Дея, была возможность как можно дольше исполнять обязанности телохранителя Реймонда Майера. Согласен с выплатой компенсации, соразмерной оказанным мной особым услугам, оговоренным данным договором». — Что это? — непонимающе посмотрел на Ричардса Тайлер, кладя листок на стол. — Лео, кажется, должен был вас предупредить? — спросил заслонявший собой треть окружающего пространства Питерсон, который молчал все это время, — если всё сложится удачно, вам нужно будет сыграть его пару. Не думаю, что вам удастся долго удержаться на месте его помощника. Он меняет их как перчатки. Только за последний месяц он уволил пятерых. Если вы не заставите его себе доверять, если не привяжете к себе, как к омеге, то он очень быстро выставит вас вон. Мы просто не найдём столько квалифицированных омег-телохранителей, чтобы предоставлять их ему с такой скоростью. Конечно, всё это только временная мера. Наша служба безопасности работает над устранением угрозы и вычисляет агрессивно настроенного сталкера, желающего навредить Реймонду. Но в данный момент он крайне уязвим. Он нуждается в ком-то вроде вас, просто не способен этого признать. И вы можете не беспокоиться, помимо основного гонорара вам выплатят большую компенсацию за подобные нестандартные услуги, в накладе вы не останетесь. А это, — альфа кивнул на лежащую, на столе бумажку, — всего лишь формальность. Тайлер не мог вымолвить ни слова. Не мог ни о чём думать. Он, словно наяву, почувствовал, как перед ним разверзлась пропасть, а он стоит на самом её краю, едва не срываясь вниз. Хватит даже малейшего ветерка, и он не сможет удержаться. И пути назад нет. Не потому, что его аккуратно подвели к этому обрыву и не оставили другого пути, кроме как упасть в эту пропасть, а оттого, что его глупое истерзанное любовью сердце не готово прислушаться к доводам разума и здравого смысла. Как только Тайлер понял, что именно ему предстоит делать, оно затрепетало внутри, словно потревоженная птичка, и готово выпорхнуть из груди от горькой, мучительной радости. Оно заранее согласно на всю боль, которая последует за этим выбором. Оно готово и вовсе остановится и не биться больше никогда, лишь бы провести хоть один день рядом с ним, лишь бы только однажды быть согретым лучами единственного солнца, чей свет оно когда-либо ощущало. Тайлер вздохнул. Он понимал, что совершает самую большую ошибку в своей жизни. Летит к огню, словно мотылёк, и вскоре сгорит, не оставив после себя даже пепла. Но он не мог поступить иначе. И не столько из-за своего глупого сердца, сколько потому, что внезапно осознал — он не имеет права врать самому себе. Все метания Тайлера, бунт и попытки сбежать лишь шелуха. Он хочет встретиться с Реем. Хочет посмотреть ему в глаза. Хочет убедиться, что у него все хорошо, что в его жизни есть место радости, и что он благополучен не только на экранах и страницах журналов, но и в жизни. Тайлер вздохнул, молча взял со стола документы и поставил на каждом в необходимых местах свою подпись…