Убаюканный любовью

Рей сам не понял, что разбудило его посреди ночи — за окном было так темно, что даже свет фонарей казался каким-то тусклым. Он огляделся, щурясь со сна, вздохнул, перевернулся на другой бок, подгребая в объятия подушку, и закрыл глаза, рассчитывая уснуть обратно. На грани сознания маячило какое-то смутное, неопределенное беспокойство, но Рей был слишком сонным, чтобы осознать его. Пролежав какое-то время, и уже почти проваливаясь обратно в сон, Рей внезапно понял, что его так беспокоило — под боком не было Тайлера. Причём, уже достаточно продолжительное время — судя по тому, что вторая половина кровати успела остыть. Рей нахмурился, садясь и отбрасывая в сторону подушку, которую сжимал руками. — Где носит этого омегу ночью? — пробурчал он себе под нос, — найду — отшлёпаю, — ворчливо добавил он, поднимаясь с кровати, — а потом расцелую. Или сначала расцелую, а потом отшлёпаю… Рей быстро натянул свободные домашние штаны, сунул ноги в тапочки, и вышел из комнаты, намереваясь найти Тайлера и вернуть в постель. Или, как минимум, выяснить, что заставляет его не спать рядом с ним в такое время. Подходя к коридору, Рей услышал посторонние голоса, заставившие его напрячься и окончательно проснуться. Не успев толком о чем-либо подумать, он стремительным шагом подошёл к двери, из-за которой они раздавались, и, почти рывком, открыл её, подслеповато сощурившись от яркого света. Как только зрение более-менее прояснилось, Рей увидел странную картину. Что происходит в его квартире в такое время, было совершенно не понятно! Подарки от фанатов были частично разбросаны по полу, частично неаккуратной кучей сложены в стороне у стены, противоположной той, у которой они находились накануне вечером, когда они с Тайлером вернулись домой. В том месте, где до этого были сложено это всё, сидел Питерсон, держа в руках, затянутых в одноразовые латексные перчатки, красную коробку небольшого размера, и напряжённо рассматривал её содержимое. Рядом с ним стоял позеленевший Ричардс, закрывая одной ладонью рот, словно его тошнило, в другой руке он держал телефон, по которому, судя по мелькнувшему экрану завершения вызова, только что разговаривал. Сбоку от Ларса, спиной к Рею, в коротких домашних шортах, едва прикрывающих задницу, и тонкой длинной футболке, едва ли что-то скрывающей, из-под которой они выглядывали, стоял Тайлер. Рей хотел уже громко возмутиться, какого чёрта Тайлер в таком виде находится при посторонних, но сдержался. Если он будет так ярко проявлять свои собственнические замашки, Тайлер, чего доброго, надаёт ему по ушам и сбежит к кому-нибудь более адекватному. А Рей этого не хотел, поэтому промолчал. Да и приглядевшись к происходящему, он понял, что происходит что-то из ряда вон выходящее. Рей сделал шаг вперёд, и в этот момент его заметил Ларс. Криво усмехнувшись появлению Рея, он фыркнул: — Спящий красавец проснулся. Не прошло и часа. — Всегда удивлялся твоей способности крепко спать, что бы не происходило, — отрывая ладонь ото рта и обмахиваясь ею, сказал Кларк. — Твой помощник оказался бдительнее тебя, — поддел Рея Ларс, поднимая на него взгляд, — как ты умудрился не услышать это, — кивая на коробочку в своих руках и качая головой, сказал он, — ещё вчера вечером? — Может быть, сначала кто-нибудь объяснит мне, что здесь вообще происходит, и чем тут так отвратительно пахнет? — возмущенно ответил Рей, подходя ближе и собираясь заглянуть в упомянутую Ларсом коробку, и добавил, — вчера тут пахло не так. В этот момент Тайлер повернулся к Рею, загораживая ему обзор и кладя руки ему на грудь в останавливающем жесте. — Нет-нет, — торопливо, на выдохе, сказал он, смотря серьёзным взглядом на Рея, — просто поверь мне на слово — тебе не нужно этого видеть! — Что там такого, и почему я не должен на это смотреть? — возмутился Рей, кладя руки на талию Тайлера и намереваясь отодвинуть его в сторону, но встретил от того неожиданное сопротивление. — В твоих интересах услышать меня! — попытался ещё раз Тайлер, — не смотри туда, я… Но Рей не дал ему договорить, крепче сжал руки на его талии, и, приподняв над полом, аккуратно переставил в сторону. В ответ на это Тайлер смог только возмущенно открыть рот. Как только Рей увидел содержимое коробки, он, зажимая рукой рот, стремительно ушёл в направлении уборной, сопровождаемый тремя взглядами: понимающим — Кларка, снисходительным — Ларса, сочувственным — Тайлера. — Я же говорил, — вздохнул вслед Рею Тайлер… *** Дожидаться полиции остались Ричардс с Питерсоном. Тайлер быстро покидал в сумку необходимые вещи, заказал для них с Реем номер в отеле, и они уехали, чтобы избежать никому не нужных слухов. Одно дело, если в подобной истории замешаны охрана и менеджер, совсем другое — сам Рей. Конечно, допроса и посещения полицейского участка им все равно было не избежать, все-таки теперь это было не внутренней историей, про странные записки и непонятные угрозы, а уголовным делом, но это будет сделано позже и максимально конфиденциально. Рей даже не стал сопротивляться, и слова не сказал, когда Тайлер предложил ему сесть на заднее сидение автомобиля. Рей был шокирован произошедшим и пребывал где-то глубоко в своих мыслях, если вообще о чем-либо думал. До отеля они доехали быстро, зашли через вход для особых гостей, чтобы не вызвать не нужных слухов. Было даже страшно представить, что могут написать журналисты, если кому-то станет известно, что Реймонд Майерс в пять часов утра с неизвестным омегой приехал в отель. Тайлер огляделся. Номер был большим, светлым, и вызывал чувство какого-то внутреннего покоя и уверенности. Здесь хотелось отдыхать. Возможно, на то и был расчёт того, кто планировал его обстановку? Тайлер обернулся к Рею, обнимая его за талию и прижимаясь щекой к его груди. Рей вздохнул и тоже обнял его в ответ за плечи. Тайлер чувствовал, что сейчас это Рею необходимо. Нежность и чувство опоры, ощущение, что ты не один на один с происшедшим. Тайлер знал, что Рей вряд ли когда-нибудь признается в своих слабостях, никогда не скажет, что нуждается в поддержке. Рей всегда был таким. Конечно, сложно судить о таком наблюдая со стороны, но Тайлер делал это уже двадцать лет, и всё ещё хорошо помнил, каким тот был в школе. Вроде бы посреди людей, друзей, поклонников, уверенный и успешный, преуспевающий в музыке и спорте, но при этом прячущий свои истинные чувства за маской холодности и отстранённости. Его глаза могли обмануть кого угодно, но только не Тайлера. В них плескалась затаённая, спрятанная ото всех боль и одиночество. Став старше он научился прятать всё это за улыбками, так, что даже казалось, что он действительно счастлив. Но происшествие этой ночью показало, что на самом деле мало что изменилось. Рей нарушил тишину первым: — Это я должен успокаивать тебя, а не наоборот, — тихо, на выдохе, пробормотал он куда-то Тайлеру в макушку, — но расклеился почему-то я, а не ты. Это не правильно, — вздохнул он. — Я всякое в жизни видел, — ответил на это Тайлер, пожимая плечами, — меня сложно впечатлить такими вещами. Рей чуть отстранил от себя Тайлера, удивлённо заглядывая ему в глаза: — Что такого и где ты успел увидеть, что тебя не впечатлил зверски отрезанный у кого-то палец? — Это не важно, — мягко улыбнулся Тайлер, — ты хочешь спать? — перевёл он тему, — думаю, мы должны отдохнуть. — Не уверен, что смогу заснуть, — покачал головой Рей, — точно не сейчас. И, возможно, ещё лет десять. — Это не проблема, — ответил Тайлер, — у меня есть отличный чай, успокаивающий нервы. Кроме того у меня есть снотворное, если чай не поможет, оно с этим справится точно. Иди, — Тайлер отстранился, мягко подталкивая Рея вглубь номера, — я сейчас разберусь, где тут можно раздобыть чайник и кипяток, и приду. *** Чай Рей выпил, но от снотворного отказался. В сон тянуло, но они решили немного посидеть, расслабиться перед этим. Они устроились на диване. Тайлер сел, а Рей лёг, устроив голову у него на коленях. Рука Тайлера запуталась в волосах Рея, нежно их перебирая. Какое-то время они молча так просто и сидели, наслаждаясь обществом друг друга. В какой-то момент Рей посмотрел Тайлеру в глаза и вздохнул: — Не думал, что это дело может принять такой оборот. — Это ведь не первый раз, да? Твой начальник охраны, Питерсон, говорил о каких-то угрозах. Но я не думал, что всё так серьёзно, — Тайлер и правда не предполагал, что эта история может быть связана с чем-то уголовным. Всё, что происходило ранее, позволяло подумать, что это, скорее, какой-то антифанат, или сталкер таким образом выражает свою нелюбовь к Рею. Конечно, эти угрозы и без того несли реальную опасность. Никто не знает, что в очередной раз может взбрести в голову какому-то ненормальному, шлющему странные угрозы и детские игрушки, испачканные в крови животных. Но отрезанный человеческий палец… Это выводит неведомого тайного недоброжелателя на совершенно иной уровень. Обычный человек, пусть и обозлённый по какой-то причине, на самом деле мало чем может угрожать. Человек, способный покалечить другого ради угроз… И хорошо, если просто покалечить. Кто знает, для того, кто оказался жертвой в этот раз, ограничилось ли всё только отрезанным пальцем? — Да, не в первый. Но раньше всё было больше похоже на какие-то детские шутки. Жестокие, но шутки, — Рей поджал губы, тяжело выдыхая носом, — что думать об этом сейчас, я даже не знаю. Это слишком серьёзно. Никогда не думал, что могу кому-то настолько не нравиться. Нет, я, естественно, понимаю, что я не золотая монета, чтобы нравится всем, но… — Рей взял руку Тайлера в свою, переплетая пальцы и прижимая к своей груди, и, вздохнув в очередной раз, продолжил, — но я не сделал никому ничего настолько плохого, чтобы за это слать мне чей-то… — он закрыл на мгновение глаза, передергиваясь от отвращения, — чтобы слать мне настолько отвратительные посылки. Настолько жестокие. Если я кого-то настолько обидел, если он смог прислать мне это, — Рей посмотрел Тайлер у прямо в глаза, — то почему просто не пришёл ко мне сам и не потребовал от меня ответа? — Я уверен, что в произошедшем нет твоей вины, — Тайлер провёл рукой по волосам Рея от макушки к линии роста волос, то ли поправляя пряди, то ли взъерошивая ещё больше, после коснулся лба, там, где кожа сошлась в хмурые морщинки, провёл по ним пальцем, разглаживая, — твоё агентство давно работает над этим делом, а теперь в это будет замешана полиция, скоро они его вычислят. Не сомневайся в себе. Тайлер видел, насколько данное происшествие ранило Рея, но не знал, чем он может помочь. Как может уберечь от плохих мыслей и неуместного чувства вины. Рей, при всей своей уверенности, смелости и чисто альфьей силе был очень ранимым. Тайлер помнил это ещё со школы. Всем Рей показывал, что его ничто не может вывести из равновесия и заставить волноваться, но когда никто не видел, он позволял эмоциям отражаться на своём лице. Иногда Тайлер даже ощущал себя сталкером, научившись искусно наблюдать за Реем так, что тот не замечал. Но благодаря этому он знал правду о том, чего на самом деле стоило Рею сохранять лицо. Конечно, всего он знать не мог, но и того, что есть, ему было достаточно. Перед своими друзьями Рей уверенно ухмылялся. А когда он думал, что его никто не видит, тихо грустил. На резкость и подколки всегда отвечал тем же, встречал обиды и подлость так, словно ничто не может сделать ему больно. Но когда пел или играл на фортепьяно, всегда делал это с какой-то отчаянной тоской и грустью. Вкладывал всего себя. Все копившиеся внутри чувства. Делал вид, что не видит на газоне мёртвую кошку, а сам шёл за ближайший угол и оставлял там свой обед… И сейчас тоже. Возможно Рей не настолько закрыт, как раньше, но всё ещё пытается держать всё под контролем и прячет собственные эмоции за улыбками. — Всё будет в порядке. Я обещаю тебе, — Рей бросил уверенный взгляд на Тайлера, затем повернулся на живот, одной рукой обнимая Тайлера за талию, а вторую кладя на его коленку. Он потёрся носом о его живот, и устроил голову обратно на коленях Тайлера, — просто вид крови и подобные вещи заставляют меня вспоминать неприятные моменты моего прошлого, которые я предпочёл бы забыть. И никогда не вспоминать. Но даже если моя дальнейшая жизнь будет совершенно безоблачной и счастливой… — он тяжело выдохнул, закрывая глаза, — я всегда буду это помнить. — Я понимаю, — Тайлер положил свою ладонь поверх руки Рея и легонько её сжал, — есть воспоминания, которые мы будем нести всю жизнь, какой бы она ни была после. Ты можешь рассказать мне, если хочешь. Я буду твоим преданным слушателем. Иногда это очень помогает, если просто кому-то рассказать, — Тайлер снова коснулся волос Рея, проводя по ним нежным жестом, — но если не хочешь, не надо, — он улыбнулся. Рей снова повернулся на спину, и, заглядывая Тайлеру в глаза, произнёс: — Я могу рассказать, — и, на мгновение задумавшись, добавил, — тебе — могу. В конце концов, это все уже далёкое прошлое. Но… — он на несколько секунд замолчал, всматриваясь в лицо Тайлера, — ты уверен, что хочешь это услышать? Это отвратительная и жестокая история. Да и предпосылки к ней не намного лучше. — Я хочу услышать всё, что ты пожелаешь мне рассказать, — улыбнулся Тайлер, — и я готов к этому, вне зависимости от того, насколько это отвратительно или жестоко. Поверь мне, — он легонько щёлкнул Рея указательным пальцем по лбу, — я не такой наивный цветочек, каким кажусь. — Не наивный цветочек? Хм… — задумчиво протянул Рей, — а кто же тогда? — он хитро прищурился, поджимая губы в ухмылке. Тайлер пожал плечами. — Я позволю тебе разобраться в этом самостоятельно, — ответил он, возвращая Рею ухмылку, — кем захочешь, тем и буду. — Ловлю тебя на слове! — довольно улыбнулся Рей. — Уже давно поймал, — фыркнул Тайлер, проводя пальцем от виска Рея, по скуле и щеке, вдоль подбородка, коснулся ладонью щеки в ласкающем жесте, замирая там. Рей потёрся щекой о руку Тайлера. — Ладно. Раз ты уверен, я начну сейчас, пока не передумал… — он вздохнул, собираясь с мыслями, и начал свой рассказ спустя несколько мгновений, — думаю, начать стоит с моих отношений с отцом. Чтоб ты понимал, несмотря на всё, что я дальше скажу, я уважаю своего отца. Всегда уважал. Он не плохой человек, на самом-то деле. Просто… — Рей поджал губы, думая, как лучше выразиться, — мы с ним слишком разные. Он всегда считал, и наверняка считает так до сих пор, что лучше всех знает, что требуется другому человеку. Что лучше всех понимает, что и как правильно делать и к какому будущему нужно стремиться. Отец не злой человек. Он… — голос Рея едва заметно дрогнул, он вздохнул, но продолжил говорить, — властный. Он подавляет своим авторитетом всех окружающих. Его слово — закон. Его мнение — единственно верное, — Рей тяжело выдохнул, прикрывая глаза. — Тебе тяжело с ним пришлось, да? — спросил Тайлер, проводя рукой по волосам Рея. — Не просто, — с грустью в голосе ответил он, — очень не просто. Я всегда был слишком другим. Не таким, как мои братья. Не таким, каким отец хотел меня видеть. Он всегда твердил мне… Повторял бесконечное количество раз: «ты должен получать всё самое лучшее», — спародировал Рей строгие интонации отца, — «не будь размазнёй», «будь серьёзнее», «веди себя как альфа», — зло выплюнул он. — Любил повторять, что если я хочу в будущем получить свою долю в семейном бизнесе и вместе с братьями продолжать дело отца и деда, то обязан отлично учиться. Получать баллы ниже самых высших, по его мнению, я не имел права, — Рей в который раз за это утро вздохнул, и улыбнулся, подняв глаза на Тайлера, — это звучит слишком грустно. Всё было не так уж и плохо, на самом деле. У меня было хорошее детство. И отличная юность. Я делал почти все, что хотел. Мне приходилось соблюдать некоторые отцовские правила, но моя жизнь от этого не становилась хуже. Отец многое от меня требовал, возможно, порой, непосильно многое, но и многое давал и никогда меня не обижал. Тайлер положил ладонь на грудь Рея, мягко поглаживая, стараясь поддержать его этим жестом. Он не пытался дать какую-то оценку словам Рея, он только показывал ему, что готов выслушать всё, что тот захочет ему рассказать. — В общем… — тихо сказал Рей, собираясь с мыслями, — отец никогда не бил меня. Никогда даже пальцем не трогал. Кроме одного раза… — Рей поджал губы, уплывая куда-то в свои мысли. Он продолжил только через несколько минут, — мне тогда было тринадцать. Это был тот возраст, когда я начал активно бунтовать, скандалить, ввязываться в драки. Пытался отстаивать своё мнение и личные границы. Однажды я повздорил с одним мальчишкой, — Рей снова спрятал взгляд под полуопущенными веками, — мы подрались. Я не хотел его калечить, но вышло так, что он серьёзно пострадал и попал в больницу. Конечно, не обошлось без разбирательства и вмешательства в это дело отца… Тайлер помнил это происшествие. Он не был свидетелем той драки, но по школе про неё ходило множество слухов. Насколько знал Тайлер, тот парнишка и в самом деле пострадал случайно. Это началось как обыкновенная мальчишеская драка, и должно было тем и закончиться. Но, по стечению обстоятельств, эти двое умудрились в процессе того, как активно наставляли друг другу синяки, свалиться кубарем с лестницы. Рей отделался парой незначительных ссадин и синяков, второй же парень получил сложный перелом ноги и запястья. Никто не стал искать правых и виноватых, семья Рея заплатила семье пострадавшего хорошую компенсацию и на этом инцидент посчитали закрытым. — Отец был зол, — продолжил свой рассказ Рей, — он выпил в тот вечер, и решил, что самое время научить меня правильно себя вести. Он орал на меня. Он крайне редко это делал. Он даже ударил меня. Дал такую затрещину, что у меня искры из глаз посыпались. Это был единственный раз, когда он поднял на меня руку. И это очень дорого нам стоило… — Рей вздрогнул, хмурясь и с силой зажмуриваясь, — у нас тогда был пёс. Его звали Мич. Он был уже не молод. Он был очень добрый и ласковый. Я его очень любил, как и он меня… — с болью в голосе, почти шёпотом, проговорил Рей, — Мич кинулся меня защищать, вцепился отцу в ногу. Отец стал отбиваться от него, и в конце концов у него это получилось. Он откинул его в сторону, и Мич приземлился прямо на стеклянный журнальный столик… — Рей выдохнул, сжимая губы, — было много крови. Отцу наложили много швов. А мой любимый пёс истёк кровью у меня на руках… — Рей тяжело выдохнул и продолжил, словно боялся, что если промедлит, то не сможет что-то ещё добавить к своему рассказу, — я после этого долго боялся вида крови. Если видел где-то умершую птицу или что-то подобное, тут же избавлялся от содержимого желудка. Крови я до сих пор боюсь. Не так, как раньше, я уже давно не развожу панику при виде царапины, но бесследно та история для меня не прошла. Сегодняшнее происшествие тому доказательство. Я пошёл блевать, словно всё ещё ребёнок, — Рей поджал губы, слегка отворачивая лицо. Тайлер тихо вздохнул, повернул голову Рея обратно, отвёл волосы со скорбно намуренного лба, и нежно поцеловал его сначала в морщинку между бровей, а потом в кончик носа. — Тебе нечего стыдится, — Тайлер грустно улыбнулся одними уголками губ, — позволь себе испытывать эти эмоции. Грусти, если тебе грустно. Кричи, если тебе больно. Плач, если хочется плакать. Это нормально. Это правильно. Это не сделает тебя кем-то другим, — прошептал Тайлер, мягко обнимая Рея, одной рукой поглаживая где-то за ухом, другой по груди, — ты можешь даже снова отправить содержимое своего желудка в унитаз, если тебе это необходимо, — Тайлер едва заметно усмехнулся, смаргивая слезу, незаметно набежавшую в уголке глаза, — но тогда мне придётся снова напоить тебя чаем! Рей насмешливо фыркнул в ответ на последнюю фразу Тайлера, после чего резко повернулся на бок, чуть подтягиваясь, и уткнулся носом Тайлеру в живот, приобнимая его за талию. — Я, пожалуй, воздержусь, — хмыкнул Рей, и добавил со вздохом, — отец всю жизнь твердил мне, что сильные эмоции не достойны альфы. Я так живу до сих пор. Я уже около десяти лет не общался с отцом, но… это сильнее меня. Тайлер вздохнул, снова запутывая свои пальцы в волосах Рея. Он подумал о том, что если бы мог любить Рея ещё сильнее, то сделал бы это именно сейчас. Ведь, по сути, он был таким же раненым, запутавшимся мальчишкой, каким был когда-то сам Тайлер. Они были по разную сторону баррикады, но их боль была одинаковой. Возможно, Тайлер не знал многого о Рее, не знал тех вещей, которые тот надёжно скрывал ото всех, но он чувствовал его. Чувствовал его сердце и душу. И раньше — в школе. И сейчас — ещё сильнее, чем раньше. Тайлер всегда знал это, но сейчас убедился окончательно — поведению Рея были причины. И если в его сердце и таилась какая-то застарелая, покрытая коркой боли, обида, то сейчас она окончательно растворилась. Тайлер по прежнему многого не знал, но того, что рассказал ему Рей, было достаточно, чтобы недостающие кусочки паззла в их общем прошлом встали на свои места. Тайлер вспоминал того тринадцатилетнего Рея, и на его глаза наворачивались слёзы от осознания того, что ему пришлось пережить. Он шмыгнул носом, вытирая солёные капли со щёк… — Эй, ну чего ты? — обеспокоенно спросил Рей, приподнимаясь так, что их лица оказались на одном уровне, и опираясь на руку с другой стороны от Тайлера, — я так и думал, что не стоит тебе всего этого рассказывать! — вздохнул он. — Стоило, — улыбнулся в ответ Тайлер, — однозначно, стоило. — Не хочу, чтобы ты плакал. Не хочу, чтобы ты жалел меня, — чуть наклоняя голову вбок, сказал Рей, — не хочу чтобы рядом со мной ты испытывал такие эмоции. Вообще не хочу, чтобы ты испытывал что-нибудь кроме радости и счастья. — Так не бывает, — тихо рассмеялся Тайлер, не размыкая губ, — чтобы человек мог испытывать только это. И это не жалость. Я… — он выдохнул, ласково смотря Рею в глаза, — тоже многое видел в жизни. Я чувствую… — он приложил ладонь к груди Рея, туда, где билось его сердце, — я знаю, — со вздохом добавил он. — Спасибо, — Рей едва заметно улыбнулся, — спасибо, что понимаешь. Для меня это важно. Я никому раньше об этом не рассказывал. Но ты стал мне очень близок, хотя и прошло не так много времени. Это удивительно, — Рей склонил голову на бок, — понимать, что ты можешь доверить кому-то то, что не доверял до этого никому раньше. — А я благодарен, что из всех людей, именно мне ты решил довериться, — улыбнулся в ответ Тайлер, — и помни, что ты можешь рассказать мне обо всем. Я пойму и поддержу тебя. — Эй! — в полушутливом возмущении воскликнул Рей, — не заставляй меня чувствовать себя слабаком! Тайлер закатил глаза: — Эмоции не делают человека слабым, а слабости слабаком. Они всего лишь делают человека живым. — Я знаю, — фыркнул, улыбаясь, Рей, — наверное. Кстати, ты ведь понимаешь, что это работает в обе стороны? Я про то, что ты тоже можешь мне рассказать всё. Всё, что угодно, — Рей пытливо посмотрел Тайлер в глаза. Тайлер вздохнул. Говорить Рею прямо, что он ошибается, и к нему самому это не применимо, он не хотел. Это могло обидеть и задеть Рея. Могло вызвать совершенно ненужный сейчас интерес к тайнам Тайлера, подтвердить сам факт того, что ему есть, что скрывать. Он в последнее время начинал задумываться, может стоит просто рассказать Рею всё? Но поставить на кон всё Тайлер был не готов, как и доверять Рею настолько, чтобы не бояться того, что произойдёт после раскрытия этой правды. Не зная, как лучше ответить, Тайлер просто спросил: — Что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал? — Мм… — протянул Рей задумчиво, — на самом деле — всё. Я хочу знать о тебе всё. А знаю до обидного мало. Например, почему ты не знал своего родного отца? Я, конечно, знаю часть истории, когда-то Сай рассказывал мне. Не особо подробно, но рассказывал. Но я хотел бы знать эту историю и с твоей стороны. Где и как ты рос? Где учился и работал? Что за история с травмой? Что это за травма и как ты её получил? Что за история с женихом, от которого ты был вынужден спрятаться? — ревниво поджимая губы, спросил он. Но когда Рей снова открыл рот, собираясь что-то добавить, Тайлер перебил его: — Всё-всё, прекрати! Я понял! — он вздохнул. — Не вздыхай так печально. Я не прошу прямо сейчас мне что-то рассказывать, — Рей немного грустно улыбнулся, — я просто надеюсь, что однажды и ты сможешь мне довериться. Тайлер хотел сказать, что он тоже на это надеется, но вместо этого ответил: — Для каждой откровенности есть своё время. И я думаю, что это время точно не сейчас. Сейчас нам нужно отдохнуть. Не стоит забывать, что, самое позднее, днём нам, скорее всего, придётся пообщаться с полицией. До этого момента мы должны хоть немного поспать. — Я же не настаиваю, — вздохнул Рей, — я понимаю, что всему своё время. Просто… — он закрыл на мгновение глаза, — просто пообещай мне… — он замолк, выдерживая паузу и вглядываясь Тайлеру в глаза. — Что? — не дождавшись продолжения, спросил Тайлер. — Что просто будешь всегда со мною рядом, — взгляд Рея был серьёзным, но глаза были полны какого-то неясного отчаяния и решимости. — О боже, Рей! Как я могу тебе такое обещать? Жизнь слишком непредсказуема. Она может повернуться так, что ты сам не захочешь меня видеть рядом с собой. Или я. Или меня внезапно где-нибудь на пешеходном переходе собьёт машина и я умру! Может произойти что угодно. — Не говори так, — нахмурился Рей, — не хочу слышать ничего подобного! Мы будем жить долго и счастливо и умрём в один день! — Ты романтик, — покачал головой Тайлер, — можешь возражать сколько тебе угодно, но я не могу пообещать тебе этого. Однажды тебе самому эта просьба покажется преждевременной. Когда-нибудь ты поймёшь, с кем связался, и будешь счастлив избавится от меня, — сказал Тайлер, горько улыбнувшись, и добавил, опуская взгляд, — но кое что я всё-таки могу тебе пообещать. — Что? — нетерпеливо выдохнул Рей. — Что бы не случилось с нами в будущем… — Тайлер втянул воздух, медленно выдыхая через нос. Было очень трудно и волнительно говорить это. Он закрыл глаза, и тихо проговорил, — даже если я не смогу по какой-то причине быть рядом с тобой… Я всегда буду любить тебя. Рей взял Тайлера за подбородок, заставляя поднять взгляд, ласково провел большим пальцем по щеке. Ещё около минуты он с какой-то отчаянной нежностью смотрел на Тайлера, всматриваясь в его черты. И потом тихо, но уверенно прошептал: — Упрямец, — Рей улыбнулся, — я уже говорил тебе. Я никогда… — он вздохнул, — слышишь! Никогда не захочу, чтобы ты ушёл из моей жизни! — уже громче проговорил Рей, впиваясь взглядом в глаза Тайлера, — и если тебе так больше нравится, я тоже могу пообещать тебе! Я не отпущу тебя, даже если ты когда-нибудь захочешь от меня уйти. Если у тебя не останется ни грамма любви ко мне, я, может быть, и позволю тебе оставить меня. Но ты сам только что пообещал мне, что всегда будешь любить меня. Так что у нас остаётся только один единственный возможный вариант — мы всегда будем вместе. И, не давая Тайлеру возможности возмутиться или что-нибудь ответить, Рей его поцеловал. Мягко, но напористо смял его губы, проскользнув между ними, то поглаживая языком где-то внутри, куда мог дотянуться, то переплетая их языки. Рей завладел ртом Тайлера, отчаянно и исступленно целовал его, не давая возможности даже толком отвечать. Рукой он поглаживал его шею, скользнув сначала по горлу, вбок и приостановившись на задней её поверхности. От этого движения у Тайлера по спине прошёл табун мурашек. Ему нравилось, когда Рей целовал его так. Тайлер не мог думать, не мог дышать, не мог воспротивиться или столь же отчаянно отвечать на такие поцелуи. Рей просто не позволял ему этого. Тайлер мог только отдавать ему всё, что тот хотел взять. Он мог только каждой клеточкой тела чувствовать всё то, что Рей не мог выразить в словах, и говорил ему при помощи поцелуев. Отчаянных, жадных, пьянящих… Когда дыхание закончилось, Рей оторвался от губ Тайлера, и, сделав пару вдохов, сказал: — Ты мой! Только мой! Слышишь? Рей, почти не отстраняясь, сел рядом с Тайлером, усаживая его к себе на колени, обнял за талию, притянув сильнее к себе. Тайлер тихо ойкнул от неожиданности, вцепившись в его плечи. Рей уткнулся носом в ямочку между ключиц Тайлера, щекоча кожу своим сбитым дыханием. — Я же не спорю, — улыбнулся Тайлер, и немного смущённо добавил, прижимаясь щекой к волосам Рея, — твой. Только твой! — За какие заслуги мне досталось такое сокровище? — прошептал Рей, мягко целуя Тайлера в мочку уха, — наверное, в прошлой жизни я спас мир! Тайлер слегка вздрогнул, когда руки Рея проникли под футболку, мягко оглаживая поясницу. Он прижался сильнее к Рею, и почувствовал, что тот уже успел изрядно завестись. Член Рея, зажатый между их телами, был твёрд, как камень. Рей нежно куснул Тайлера за краешек уха и стал спускаться цепочкой коротких поцелуев по его шее. Добрался губами до трогательной впадинки между ключицами, задержавшись там чуть дольше. Пальцы одной руки Рей вплёл Тайлеру в волосы, осторожно потянув, заставляя поднять голову. Потом провёл языком вверх по шее Тайлера, поднявшись влажной дорожкой до подбородка. Тайлер в ответ тихо застонал и закусил нижнюю губу, сильнее сжимая пальцами плечи Рея. — Ты такой сладкий, — прошептал Рей, на мгновение оторвавшись от Тайлера, — такой прекрасный, — он скользнул рукой вниз, оставляя в покое волосы Тайлера, провёл пальцами по линии позвоночника, вызывая в теле Тайлера дрожь. Рей зацепил руками его футболку, потянул её наверх, стягивая и откидывая в сторону. Одной рукой он снова притянул к себе Тайлера, второй скользнул к его груди, задевая пальцем напряжённой сосок, чуть сжимая его пальцами, — такой невероятный… — выдохнул Рей, вновь приникая к его губам. Несколько минут, а может и несколько часов, они страстно целовались, лишь изредка отрываясь друг от друга, чтобы схватить воздуха. Руки Рея то скользили по спине Тайлера, то опускались на ягодицы, сжимая их. В какой-то момент Рей рыкнул, оторвавшись от губ Тайлера, и, не отпуская его ни на мгновение из своих рук, повалил его на диван, опираясь на локоть и отказываясь сверху между раздвинутых ног Тайлера. Поцелуи становились всё более жадными, и перемежались с укусами. Краешком сознания, ещё способным на какие-то мысли, Тайлер понимал, что завтра будет похож на леопарда от Реевых меток. Он сам от Рея старался не отставать, но соревноваться с альфой, решившим выместить на нем всю свою страсть, было чрезвычайно сложно. Он мог только задыхаться от стонов и дрожи в каждой клеточке тела, выгибаясь от безудержных ласк и рук, которые находились везде. Рей спустился ниже, обхватывая губами напряженную горошинку соска, играя с ней языком, а его рука скользнула под шорты, касаясь кожи, сжимая ягодицу и срывая с губ Тайлера отчаянный протяжный стон. Тайлер скользил пальцами по плечам и спине Рея, дрожа от переполняющих его ощущений. Тайлер плавился в руках Рея, сходя с ума от его слов и действий. Прошло ещё слишком мало времени с их первого раза, и он не чувствовал себя достаточно раскрепощённым, несмотря на то, что они уже несколько раз занимались любовью. Он просто плыл, позволяя Рею делать с собой всё, что тот только пожелает. Выгибался в унисон с руками Рея, скользящими по его телу, вжимался в него всем своим существом, желая чувствовать его сильнее, плотнее, больше. Пожар в теле Тайлера разгорался все ярче, зарождаясь где-то в области сердца, спускаясь к животу и паху, и концентрировался между его ягодиц. Омежья сущность Тайлера с готовностью отзывалась на ласки Рея, его анус сочился смазкой и пульсировал в такт с участившимися ударами сердца. Рей спустился ещё ниже, покрывая поцелуями живот Тайлера, провёл языком вокруг впадинки пупка, опустился ещё ниже, остановившись там, где начинались его шорты. Мягко поцеловал одну из тазовых косточек сквозь ткань и отстранился, проведя руками по ногам Тайлера, от бёдер к коленям, и потом обратно. Он смотрел Тайлеру прямо в глаза, подцепляя пальцами мешающую ткань и стягивая вместе с бельём и откидывая в сторону. Тайлер тихо выдохнул, чувствуя, что в его теле будто трепещет стайка бабочек. Это ощущение принадлежности любимому человеку все ещё было для него чем-то новым, но именно сейчас Тайлер был готов признать свое окончательное поражение. Он никогда не сможет жить так, как раньше. Жить без Рея. Без его рук и губ, ласкающих его тело. Без его жадных, жарких, нежных взглядов и откровенных слов. Рей поцеловал коленку Тайлера, после чего мягко надавил на его ноги, заставляя опустить их в сторону, и перевернул его, ставя на колени. Быстрым движением стянул с себя штаны, кинув их куда-то к остальной одежде. Шире расставил ноги Тайлера, усаживаясь на пятки между ними, провел по ягодицам, надавил на поясницу, молчаливо прося прогнуться сильнее. Лицо Тайлера полыхало от столь откровенной позы и обжигающего возбуждения, заставляющего каждую клеточку тела трепетать от ощущений. Он опустился грудью вниз, кладя голову на мягкую обшивку дивана, поворачивая её так, что мог наблюдать за Реем краем взгляда из-под опущенных ресниц. Тайлер послушно выгнулся, выставляя себя. Руки Рея вернулись к ягодицам Тайлера, сжимая их и раздвигая, открывая взору сочащуюся омежьими соками плотно сжатую дырочку. Дыхание Рея ускорилось, с его губ сорвался полурык — полустон. Он наклонился, проведя языком от аккуратных яичек вверх, к дырочке, покружил вокруг, касаясь самого центра, но не надавливая и не проникая внутрь. Тайлер застонал, тихо задрожав от столь откровенной ласки. Его пальцы сильнее вцепились в обшивку дивана. Хотелось одновременно сгореть от стыда и податься назад, подставляясь под этот бесстыжий язык и прося большего. — Мой вкусный омежка… — хрипло проговорил Рей, чуть отстранившись, — самый самый, — он коснулся пальцем влажной дырочки, поглаживая её, слегка надавливая, но не входя, — никогда не думал, что можно кого-то так сильно желать… Покружив ещё немного вокруг, Рей осторожно надавил, проникая внутрь одним пальцем. Тайлер застонал, подаваясь назад, навстречу этой сладкой ласке. Всё его естество дрожало в нетерпении, желая почувствовать, как Рей заполнит его собой до предела. — Сейчас… — хрипло выдохнул Рей, проникая пальцем глубже в Тайлера, — подожди, — он куснул его за ягодицу, шевеля пальцем внутри сжимающих его мышц, спустя несколько движений добавляя ещё один палец, — Ещё чуть чуть… — срывающимся голосом сказал Рей в ответ на несмелое движение Тайлера бёдрами, в попытке сильнее насадиться на ласкающие и растягивающие его пальцы, и добавил третий… Спустя несколько мучительно долгих для обоих минут, Рей перевернул Тайлера обратно на спину. Широко развёл его ноги, не отрывая взгляда от жаждущего его члена отверстия. Тайлер прикусил губу, одновременно смущаясь от столь откровенного взгляда и чувствуя, как каждая клеточка его тела плавится и трепещет от желания почувствовать Рея внутри как можно скорее. Рей подцепил немного смазки, размазал её по своему члену, притянул Тайлера ближе, направляя член к его дырочке, и осторожным движением толкнулся внутрь, проникнув сначала только головкой и давая Тайлеру привыкнуть к вторжению. Спустя несколько мгновений Рей стал очень медленно входить глубже, так медленно, что Тайлер чувствовал каждый миллиметр растягивающего его мышцы члена, каждую венку на нем. Когда Рей вошёл в Тайлера до самого основания, он хрипло простонал, наклоняясь и вжимая Тайлера в диван. Рей коротко поцеловал его, прикусывая нижнюю губу, и начал осторожно двигаться. По его виску стекла капелька пота. Тайлер чувствовал, как тяжело Рею сдерживаться и двигаться столь медленно и осторожно. Он обвил Рея ногами, скрещивая их где-то в районе поясницы, руками скользнул по плечам, задевая кожу ногтями. — Пожалуйста… — полустоном выдохнул Тайлер, не в силах произнести вслух то, о чем просит. Но Рей понял его. Он рыкнул, перестав себя сдерживать, вышел почти полностью, и резко толкнулся обратно, вгоняя член до самого конца. Тайлер выгнулся, широко раскрывая рот, захлебываясь стоном. Это было древнее, как мир, опьяняющее наслаждение, чувствовать своего альфу так глубоко внутри себя, так глубоко, как это вообще физически возможно. Это было больше чем секс, больше чем любовь, больше чем наслаждение. С каждым новым толчком, с каждым новым трением, с каждым новым криком и стоном, Тайлер все сильнее сходил с ума, растворяясь в Рее. Становясь с ним единым целым. — Тайлер… — хрипло простонал Рей, — о боже, Тайлер… Их движения все ускорялись, Рей почти вбивал Тайлера в диван, шумно дыша ему в шею. Тайлер впивался ногтями в спину Рея, оставляя там яркие красные полоски. В какой-то момент, чувствуя, что поднялся в небеса, Тайлер ощутил что где-то внутри него взрываются звезды, и, через несколько мгновений, как член Рея дёргается внутри него, изливаясь семенем, и связывая их узлом… В себя Тайлер пришёл спустя несколько минут и оглушающих, заставляющих видеть звезды оргазмов. Он лежал на Рее, узел постепенно спадал, но был ещё достаточно крепок и все ещё находился внутри него. Рей пошевелился, погладил Тайлера по спине и ласково поцеловал его в краешек губ. — Знаешь, я до сих пор не понимаю… — Рей крепче прижал Тайлера к себе, утыкаясь носом ему в щеку, — как так получилось? — Как? — спросил Тайлер, не открывая глаз. — Как так получилось, что мне досталось такое сокровище, как ты? — мурлыкнул Рей. — Понятия не имею, — хмыкнул Тайлер. Связных мыслей в голове не было, наслаждение после невероятного секса мягкими волнами прокатывалось по телу, оставляя на коже стайки тёплых мурашек. Думать, что хочет этим сказать Рей совершенно не хотелось, — только ты, видимо, ещё не понял, что сокровище из меня то ещё. Советую присмотреться повнимательней, а не то в какой-то момент тебя будет ждать сюрприз. И не факт, что приятный. — Я уверен, что все твои сюрпризы могут быть только приятными, — улыбнулся Рей, — конечно, всякое бывает в жизни. В нашей жизни рано или поздно будут и ссоры, и какие-нибудь прочие неприятности. Мы люди, а не манекены. В любом случае, ты — моё сокровище, вне зависимости от того, что там припрятано у тебя в шкафу, и я хочу, чтобы ты всегда был со мной, — Рей потерся о щеку Тайлера, словно кот, — чем больше времени мы проводим вместе, тем чаще я ловлю себя на мысли, что ты — тот, кого я ждал всю свою жизнь. У меня тоже есть свои скелеты в шкафу, и я не думал, что когда-нибудь ещё встречу кого-то особенного. Кого-то, кто заставит меня чувствовать все это. Делать всё это. Заставит снова дышать. Заставит чувствовать себя драконом, нашедшим свое сокровище, — Рей мягко улыбнулся, — и, ты можешь просто поверить мне на слово, я уверен в том, что говорю. Для человека, который никогда не верил во все эти романтические истории о том, что однажды ты просто встречаешь того самого, и всё, что было раньше, становится не важно… Это достаточно смелое заявление! — Рей снова улыбнулся, погладив Тайлера по пояснице, —и, вместо того, чтобы опять со мной спорить, лучше ответь мне на вопрос. Я давно хотел спросить. Надеюсь это не потревожит твоих скелетов? В общем… Ты ведь до меня был девственником? Как так получилось? — спросил Рей, и поспешно добавил, — не подумай, я не смогу описать словами, насколько я счастлив, что всё случилось именно так, и ты только мой. Но ты ведь не школьник, у тебя был жених. Ты не скучный ботаник в потертых очках, и не зануда, изучающих математику в университете. Ты красивый омега, на которого сворачивает шеи все альфы, — Рей почти сердито буркнул последнюю фразу, и, смягчая тон, добавил, — как так получилось? — он провел ладонью по спине Тайлера вниз, к ягодицам, огладил их, и сжал одну из половинок, — что вот это всё, — он скользнул языком по верхней губе, — и мне? Тайлер тихо вздохнул. Его искренне тронули слова Рея. Но он пока не понимал, меняло ли это что-то в их ситуации. Мог ли он надеяться, что этого будет достаточно, чтобы однажды они оба смогли оставить позади прошлое и быть счастливы вместе? Или же это означало, что в тот момент, когда вся правда откроется, их разрыв будет ещё болезненнее? Имел ли он право и дальше молчать? С другой стороны — имел ли он право что-либо рассказывать именно сейчас, когда непонятная угроза стала более реальной? Тайлер не имел никакого права и желания рисковать жизнью Рея. И поэтому он будет молчать. Молчать, несмотря на то, как отчаянно бьётся его сердце, и как мечется его душа от невозможности быть до конца искренним и честным с любимым человеком. Но что Тайлер может ответить на этот вопрос, не добавляя новых кирпичей в стену лжи между ними? Что ждал именно Рея всю жизнь? Что он пытался с кем-нибудь сойтись, но даже мысли о ком-то другом вызывают в нём отвращение, не то что прикосновения? Что сколько бы он не отрицал этого, сколько бы не боролся с собой раньше, он всегда на самом деле знал — Рей для него единственный? Что если бы не воспользовался этим шансом, даже понимая, что за него они оба могут заплатить очень высокую цену, особенно сам Тайлер, то, вероятнее всего, так бы и остался жалким влюблённым девственником до конца своих дней? Тайлеру очень хотелось высказать Рею всё, что он думает на эту тему. Всё, что копилось в нём годами. Но он не мог. Он прикусил губу, снова вздыхая. Тайлер поднялся на руках, опираясь ими о грудь Рея и заглядывая ему в глаза. Тайлер не понял, что такого Рей увидел в его глазах, но когда он открыл рот, чтобы попытаться ответить, Рей поспешно перебил его: — Прости, если обидел тебя. Я не должен был спрашивать. — Не обидел, — выдохнул Тайлер, стараясь скрыть грусть и злость на самого себя и Рея, который ни о чем даже не подозревал, за мягкой улыбкой, — нет. Просто… — он вздохнул, — всё очень не просто. Тайлер смотрел в глаза Рея, ожидающего, что ещё он скажет, и понимал, что должен ответить хоть что-то. И решился. Нет, не рассказать всю правду. Но приоткрыть её немного. Завуалированно. Ведь даже если Рей никогда не догадается, рано или поздно вся правда о том, кто такой Тайлер на самом деле, все равно всплывёт. А даже если нет, Тайлер не сможет молчать вечно. И кто знает, если Рей будет знать больше о чувствах Тайлера, тогда, быть может, у них все ещё будет шанс? — Когда-то давно я очень любил одного человека. Он был моей первой любовью, — грустно улыбнулся он, добавив про себя «и единственной», — это было, — он вздохнул, устраиваясь поудобнее на Рее. Обмякший член выскользнул из него, когда он сел, — не взаимно. Взаимно со знаком минус, — Тайлер горько усмехнулся, не в силах продолжать смотреть Рею в глаза, он устремил свой взгляд в сторону, — наверное, он ненавидел меня. Но это грустная история, о которой мне сложно говорить даже спустя столько лет, — «особенно с тем, кто имеет к ней непосредственное отношение», добавил про себя Тайлер, напряжённо выдыхая, — потом… — Тайлер поджал губы на мгновение, — потом со мной случилось кое-что. Та травма… — он тяжело вздохнул, пряча глаза за волосами, — я был в коме. Меня даже хотели отключить. Переломы, черепно-мозговая, долгая реабилитация… Я всему учился заново. Ходить, сидеть, дышать. Когда я восстановился, нужно было как-то заново строить свою жизнь. Учиться. Работать. Найти свое место в этой жизни. От моей прошлой жизни, от того, кем я был раньше, не осталось ничего. Не до отношений было. Да и после всего, что со мной было, я их просто не хотел. Позже у меня была пара попыток начать с кем-то встречаться, но они были абсолютно провальными. А потом… — Тайлер смешливо фыркнул, поднимая взгляд, — потом со мной случился ты, — «снова», про себя добавил он. Рей сел, как-то особо бережно обнимая Тайлера и мягко целуя в губы. — Зато теперь у тебя есть я. И я люблю тебя.