Game over. А может, всё только начинается?

Солнце светило по-прежнему ярко. Пение птиц, стрекот насекомых, шелест листвы за спиной и травы под ногами – всё было словно живое, настоящее, не было ни малейшего ощущения фальши, создатели арены потрудились на славу. Мы с Миртой всё дальше и дальше удалялись от пещеры, где только что разделались с последним живым трибутом – Питом Меларком. Эта смерть словно вдохнула в меня новый глоток жизни, как бы подбадривая и говоря, что конец совсем близок. Мне говорили, что люди меняются на Играх, а я не верил, смеялся в лицо этим безумцам. Я верил, что зверь, сидящий внутри меня, никогда не покинет этого тела, и я опять ошибался. Что-то внутри меня надломилось в тот момент, когда я не был к этому готов, тогда я чётко осознал, что не смогу причинить боль этому маленькому существу, которое шло подле меня. Не нужно быть великим психологом или гением, чтобы понять насколько Мирта влюблена в меня. Да и она сама мне признавалась в этом, в самые переломные для нас моменты, и тогда в её глазах отражалась маниакальная влюблённость в меня. Я знаю, о чём она сейчас думает, я чувствую её мысли, эмоции и желания, как это было всегда, в этом плане в наших отношениях мало чего изменилось. Но вот, к сожалению, дать я ей этого не могу. Не потому, что она просит невозможного, а потому что её желание непременно причинят ей боль. Я эгоистичный монстр, и она будет со мной несчастной, а её счастье для меня стало таким же необходимым, как например, потребность в еде или воде. Сейчас в моём сердце не было ничего, что было раньше: ни счастья от победы, ни радости, ни самодовольства, ни презрения к погибшим трибутам. Осталась лишь стальная пустота, которая руководила мной много лет, только я этого не понимал. Мирта шла рядом, но я боялся оглянуться и посмотреть в её глаза. Нет, не потому, что я боялся столкнуться с взглядом убийцы – если бы было нужно, она бы отдала жизнь ради моего спасения, и я это знал - просто я боялся её чувств. После того как прозвучал пушечный выстрел, всё изменилось, больше не нужно было притворяться и корчить из себя бездушных профи. И если всё это время мы помогали друг другу не сойти с ума, то сейчас этот барьер был разрушен, и Мирта могла сломаться окончательно, ожидая от меня большой и чистой любви. Я не был к этому готов. Я не был готов к тому, чтобы причинять ей боль и дальше. Я должен был оставить эту ненормальную девчонку, с глазами чистого изумруда, ради неё же самой. Почему она этого не понимает, почему она хочет обречь себя на бесконечные муки? Мы дошли до камня, который был практически единственным большим возвышением в этом поле. Неужели он здесь всегда находился? Я остановился, больше не в силах сделать шаг, ещё чуть-чуть, и я сойду с ума. В голове роем проносились самые бредовые мысли, ненужные мечты... ха мечты. Для профи мечты не позволительная роскошь. Но теперь я больше не профи - я Катон, самый обычный мальчик, по локоть увязший в чужой крови, обычный убийца и не более. И кто бы ни говорил, что я идеален, для себя я буду знать, что я просто монстр. Мирта обошла меня, и встала прямо передо мной, я отвёл взгляд, зная, что последует за её упрямо поджатыми губками. Этого разговора не избежать, я это знаю, но на нас всё ещё было направлено всё внимание Панема. - Что будет дальше, Катон? – я понимал, о чём идёт речь, и лишь горько ухмыльнулся, в надежде, что этого будет достаточно. Но в последнее время, я часто ошибаюсь. Мирта ждала моего ответа. - Дальше… - я отвёл от неё взгляд, рассматривая блестящую гладь озера, примерно в миле от нас. А раньше я не замечал, насколько красива природа. Раньше я вообще ничего не замечал, кроме себя самого. – Дальше за нами должен прилететь планолёт и забрать с этой чёртовой арены. - Ты ведь знаешь о чём я, - Мирта пытаясь заставить посмотреть на себя, подошла ещё ближе, и дотронулась до моей ладони. Я резко отдёрнул руку. Мы всё ещё в игре, мы всё ещё под прицелами тысячи камер. Её прикосновения пробудили во мне вспышку ярости. Я представил, что было бы, если бы сейчас нам объявили об отмене поправки в правилах. Представил, как с легкость сворачиваю Мирте шею. Легче лёгкого, мне даже не придётся с ней бороться, эта влюблённая девчонка сама согласится умереть ради моего будущего. Одно движение и бездыханное тело Мирты валялось бы у моих ног, а я бы избавился от всех проблем. Но у этого идеального конца была бы и другая сторона медали. Я бы до конца своих дней просыпался ночью от кошмаров, пытаясь нащупать рядом с собой маленькое тельце подруги. Я заскрипел зубами, стараясь унять внезапно нахлынувшую тошноту. Раздался рёв из невидимых динамиков, послышался голос Клавдия, который объявил нас победителями. Я засмеялся. Вот и всё, теперь мы отправимся домой, после того, как пройдём лечение и финальное интервью. Нас будут встречать с криками и восторженными воплями, многие будут кидать цветы к ногам моей маленькой победительницы, а девушки будут падать в обморок от созерцания моей идеальной внешности. А что будет дальше? Не хочу об этом думать. За нами прилетел планолёт, я кожей чувствовал, что все камеры Панема направлены на нас с Миртой, все хотят видеть лица победителей - детей, которые благодаря своей жестокости, выиграли на этих проклятых Играх. Я хотел сказать ей, что всё будет хорошо, что время всё расставит на свои места, но за место этого лишь произнёс: - Пойдём, - я направился к спущенной планолётом лестнице. - Подожди, - Мирта как безумная вцепилась в мою руку, но я не посмел её вновь отдёрнуть, так как почувствовал, как сильно она дрожит. Она вот-вот упадёт. Я обеспокоено взглянул на неё, и с ужасом отметил, насколько бледное было её лицо – ни кровиночки. - С тобой всё в порядке? - спокойно спросил я, но мой голос не сумел скрыть тревогу. Я мысленно чертыхнулся, ведь профи никогда не должны переживать, в идеале профи не должны чувствовать ничего, кроме тяги к победе и жажде убивать. - Да, - выдохнула она, из-за всех сил стараясь стоять прямо. Я обхватил её за талию и повёл к лестнице, но девушка начала сопротивляться. - Катон, пообещай мне, что всё будет хорошо, - всхлипнула она, но на её щеках не было слёз. Она умоляюще смотрела на меня. - Обещаю, - быстро отмахнулся я от Мирты. Мне пришлось насильно тащить её к планолёту, благо наши силы были не равны. - Нет, - застонала девушка, крепче цепляясь за меня. Кажется, она уже начинала бредить, губы её побелели, словно у умирающего. Во мне нарастала паника, я уже не обращал внимания на её слабые протесты, а просто силой ввёл вперёд, боясь не успеть. Боясь потерять её – ту единственную, которая спасла меня от сумасшествия на арене, ту, которая всегда меня понимала, ту, которая любила меня и ничего не требовала взамен, ту, которая готова была отдать жизнь, ради моей жизни. - Пожалуйста, я не хочу тебя потерять, Катон, - она уже практически повисла на моём плече, и мне ничего не оставалось, как взять девчонку на руки. Она, дрожа, дотронулась до моего лица, но была настолько слаба, что через мгновение её рука безвольно повисла. - Я же тебе обещал. Значит всё будет хорошо, - жестоко отозвался я. Все мои силы уходили на то, чтобы не закричать от отчаянья и страха. Теперь я осознал, неся на руках умирающую Мирту, что больше всего на свете я боюсь не смерти, а увидеть, как медленно она умирает, и потухает жить в её глазах. Мне стало страшно. Впервые, я чего-то испугался по-настоящему. Последние три шага я преодолел бегом. Я бережно опустил Мирту на ступеньку лестницы планолёта. Одной рукой я поддерживал её, а второй ухватился сам, и тут же почувствовал, как меня приковало током. Облегчённый вздох вырвался из моей груди. Скоро всё будет хорошо. Капитолийские врачи не допустят её смерти. Нас подняли, и как только мои ноги оказались на твёрдой поверхности, а ток перестал сочиться по моим венам, беспокойство опять овладело мной. Нужно срочно показать Мирту врачам, но не успел я произнести и слова, позвать на помощь, как к нам подошёл Сенека и наши менторы. Энобария, коротко поздравив меня с победой, и нагло отпихнув в сторону, подошла к Мирте. Ко мне подоспел Брут и затряс руку, произнося поздравительную речь. - Мирта… - начал я, перебив Брута в середине фразы. Это было невежливо, но я не мог иначе. - Да, Мирта тоже держалась молодцом. Из вас двоих получилась отличная команда. Знаешь, в какой-то момент мне даже показалось… - но договорить он не успел, его слова заглушил визг Энобарии и крик Сенеки. Я обернулся и увидел, как Мирта начала оседать на пол. - Мирта, - я оттолкнув распорядителя кинулся к ней, перехватив её маленькое, холодной тельце. Я с ужасом смотрел на её бледное лицо, пока Брут звал на помощь медиков. Мои руки безудержно гладили её по волосам, и даже когда врачи попытались забрать у меня её, я что-то невнятно бормотал, не желая расставаться с ней. Только не сейчас, не тогда когда всё самое ужасное было позади. Наконец её вырвали у меня из рук, с помощью укола, который действовал на меня как клофелин. Брут поспешил обратно ко мне, когда я упал на колени, не в силах больше сдерживаться, из моих глаз потекли горячие слезинки, предательски обжигая скулу, до которой недавно дотрагивалась Мирта. Я посмотрел на дверь, куда её внесли несколько секунд назад медики, и понял, что больше не в силах держать веки открытыми. Мои глаза закрылись, и я отключился от происходящего, напоследок услышав слова ментора: - Ты молодец. А теперь отдохни, Катон, - и меня подхватили его сильные руки.