Daddy's little rose

Глава 11 POV Gwen Три. Два. Один. Наконец-то… Когда стрелки осточертелых часов, висящих прямо над рабочим столом так, что приходится задирать голову, указали на восьмерку, я трясущейся от усталости рукой черканула корявую роспись в дежурном листе. Подхватив сумку и сунув в неё мобильник, я с шумом поднялась с кресла, которое было единственным постоянством за сегодняшнюю ночь. Нескончаемые звонки, эти ненавистные бумажонки с печатями на скорую руку, которые разнились от единичных листиков до тяжелых стопок договоров — все это это нескончаемым потоком тянулось друг за другом практически с полуночи. И, господи, кто бы знал, с каким усердием я отсчитывала минуты до скончания этого срока. Все-таки не надо было мне при вступлении на эту должность спускать со счётов тот, казалось, «незначительный» пунктик, что время от времени приходится находиться на рабочем месте целые сутки. Целые чертовы сутки перед экраном монитора, который светит тебе прямо в лицо посреди ночи в освещаемом гудящей лампой кабинете. Но теперь все эти прелести придётся испытать другому неудачнику, которому я с гордостью передам свой пост. Отыскав нужный ключ на своей связке, я прошла к двери, на ходу поправив неудобно севшую туфлю, и взяла висящий на ручке пиджак. Предложенная, а точнее, беспрецедентно отданная на временное пользование, мистером Стайлсом вещь являлась своего рода разнообразием для минувшей ночи. Яркий аромат мужского одеколона, который чаще всего приходилось чувствовать вместе с потом от не самых приятных коллег, помог мне хоть как-то совладать с не самой комфортной обстановкой. Пока я торопливо шагала по пустому коридору, минуя застекленные отделения, пиджак в моих руках подвергался самым различным манипуляциям вплоть до того момента, пока я не поняла, что как его ни сложи, в сумку он не уместится. Смирившись с этим маленьким несовершенством, я перекинула его через плечо и вышла на улицу, встречаясь с ещё более холодным воздухом, нежели вчера. Погода явно ополчилась против меня. Никогда не могла мириться с этими негласными законами фатума: будешь ждать дождь и таскать за собой зонт в течение месяца — и капли с неба не упадёт, но единственный раз забудешь куртку по глупости — и вот тебе пожалуйста. Нет, я, конечно, могла сейчас одеть мужской пиджак, который чертовски раздражал, болтаясь в руках, но это будет очень и очень нехорошо, если вдруг каким-то образом мимо на автомобиле проедет его обладатель и увидит меня в подобном одеянии. Все-таки, этот мужчина и так возомнил о себе слишком много, считая, что ему позволено говорить все, что вздумается, и безосновательно, но уверенно действовать против меня. Если он так уверен, что со своими английскими манерами сможет пустить мне пыль в глаза и продолжать игру в одни ворота, то пусть даже не надеется на это. Таких, как он, видно насквозь: сейчас он милый и вежливый, хотя на самом деле в своей голове уже подумывает над тем, как побыстрее вывести меня из себя и напомнить о своём величии, сверкнув дорогими часами. Собственно, от того, что я одену пиджак ещё раз ничего страшного не произойдёт — в конце концов, мистер Стайлс сам позаботился о том, чтобы эта вещь оказалась на моих плечах. Даже укутавшись в него так, что ладони уже едва удерживали в себе собравшуюся ткань, я могла чувствовать, как ткань прикрывает мою заднюю часть. Какой размер, интересно, он носит? И носит ли он его вообще? Вчера, сняв пиджак с себя, я могла увидеть то, что он был практически новый, без единой затяжки или вроде того, только помятый в некоторых местах. Даже швы были не растянуты, как это обычно бывает уже после второй носки. Не удивлюсь, если он таскает его при себе чисто для вида, чтобы в глазах других стать ещё более официальным. Куда уж больше? Проведя весь свой путь в собственных, ни к чему не приведших размышлениях, подходя к дому, я поспешила стянуть с себя пиджак, чтобы ненароком не вызвать у Эстер лишних подозрений и вопросов. Так как выхода у меня не оставалась, и на кону было или спокойствие моей дочери или сохранность вещи, я, наплевав на аккуратность, скомкала пиджак и с горем десять пополам запихала его в свою сумочку, которая теперь была похожа на распухший бочонок. Поёжившись от настигшего вновь ветра, который теперь пробирал до нитки, подхватывая легкую ткань блузки, я, плотно сжав челюсти, чтобы хоть как-то снести озноб, провернула ключ в замочной скважине двери и прошла в дом. Оглушающая тишина, столь непривычная для квартиры, в которой находится Эстер, заставила меня заволноваться уже с порога. Затолкав сумку в шкаф и аккуратно сняв намокшие туфли, по возможности пытаясь не испачкаться, я быстрыми шагами засеменила в комнату дочери, уже мысленно коря себя за то, что не попросила Джун присмотреть за ней. Эта глупышка может натворить чего угодно, лишь бы лишний раз показать свой норов, который находит воплощение в самых непредвиденных поступках: от ночной прогулки с отключённым телефоном до… до отношений с девушками. Правда, я не до конца уверена в том, что последне можно как-то причислить к этому ряду. Все-таки, подобный толчок в совершенно другую стезю никак не вяжется с её бунтарским духом. Было гораздо хуже, когда она пропадала неизвестно где с тем чертовым Джонотаном, который довольно потрепал мои нервы за прошедший год. Да простит меня моё эго, но здесь я вынуждена согласиться с мистером Стайлсом: в этом кошмарном возрасте не бывает равновесия — от худшего к худшему. — Эст, ты же не спишь, я надеюсь? — наученная горьким опытом, прежде постучавшись, я заглянула в спальню, и к своему удивлению не обнаружила ни дочери, ни царящего по утрам хаоса. — Уже давно, — она выскочила прямо передо мной, появившись из глубин неосвещенного коридора. Необычайно улыбчивая и довольная, она стояла передо мной, сцепив руки за спиной и время от времени покачиваясь на месте. — Ты давно пришла? Я просто не слышала, — сделав пару шагов назад и поправив на себе заткнувшийся за край джинс край кофты, она вновь устремила на меня своё внимание. — А где же ты тогда была? И почему постель не разобрана? И была ли ты в ней в принципе сегодня? — наводящая на сомнение идеальная, фактически, не тронутая со вчерашнего дня комната, чуть ли не ослепляла девственной чистотой, в состоянии которой я вчера оставила в квартиру, и её спальню в том числе. — Мам, мам, мам, притормози, — она по излюбленной привычке оборвала меня характерным жестом и почти невесомо взяла за плечи, — я спала на диване, все окей. Можешь посмотреть, если не веришь. Просто я вчера сильно устала, и мне было лень заниматься всеми этими прелестями. — Какими прелестями, Эст? И где ты успела устать, если ты вчера закончила уже в два? — Мам, одни расспросы. Я могу ещё и гулять, встречаться с друзьями, в магазин ходить, в конце концов. Или это запрещено? Почему ты берёшь во внимание только то, что кажется нужным тебе? — Не утрируй, прошу. Я просто интересуюсь, — потянувшись к её спутанным волосам, я поправила торчащую и выбивающуюся из общей копны прядь. — Ты виделась с Харпер вчера, да? Говорить нескольким мягче, чем прежде, замечая, как резко Эстер меняется в лице, мне удавалось с трудом — все-таки, зная её как свои пять пальцев, я безошибочно различу багряное от злости лицо и залившиеся краской стыда щеки. И снова мириться с мыслями о том, чем они наверняка занимались на досуге, приходилось ещё сложнее — все-таки, есть же различия между другом и девушкой. Я всем сердцем надеюсь, что оно не так уж и огромно, но разум кричит об обратном… — Мне пора в школу, — отведя глаза в сторону, стоило мне лишь попытаться поймать её боязливый взгляд, Эстер отдалилась и юрко скрылась за дверью своей комнаты. Потеряв прежнюю уверенность уже в самой себе, я не решилась зайти следом, поэтому, совладав с остатками своего терпения, молча ушла в кухню. Отвлекающая от навязчивых уродливых мыслей внушительная горка посуды в основном из чашек, которые мне пришлось закладывать в посудомоечную машину, заняла ненадолго моё внимание. Но все-таки продлилось это недолго. С появлением Эстер с не самым презентабельным выражением лица, ничем не отличающимися от моего, мне стало не так уж и просто продолжать заниматься прежним делом как ни в чем не бывало. — Ты ничего не чувствуешь? — подойдя ко мне, она потянула носом воздух и замахала ладошкой перед своим лицом, — запах. Знакомый, знаешь ли… Она как-то недовольно покосилась в мою сторону и сощурилась. Уже приготовившись что-то сказать, она приоткрыла рот, но тут же, издав что-то непонятное, замолчала. — Просто если бы кто-то вынес вчера мусор, этого знакомого запаха не было, — дабы аккуратно уйти от её каверзного вопроса, я заглянула в мусорку и, как и ожидалось, найдя в нем мешок, торжественным жестом указала ей на него. — Ладно, забудь, — едва заметно нахмурившись, Эст махнула рукой и неторопливо зашагала в гостиную. Не сразу поторопившись вернуться к посуде, я заметила, как она все так же продолжала принюхиваться, вместе с этим что-то еле слышно бурча себе под нос. Ее очередные додумки, которыми она поспешила себя озадачить, вряд ли приведут к чему-то хорошему — в этом я уверена — но все же не думаю, что она имела в виду именно аромат одеколона, которым пропиталась моя блузка. Хотя, кого я обманываю, наверняка она говорила именно про это. Её прошлые выходки закончились тем, что она, напридумывав себе что-то до боли отвратительное, обвинила меня в осквернении памяти Роберта. Услышав хлопок входной двери, я хотела было подорваться вслед дочери, но почему-то продолжала находиться на кухне, не желая сделать и шага. Что я должна буду ей сказать, если она спросит? Снова врать? Я понимаю, что нет ничего зазорного в том, что вчера я общалась с отцом Харпер, но как объяснить это ей, зацикленной на том, что тем самым я неуважительно отношусь к Робу? Мне не доставляет удовольствия лишний раз оправдываться перед ней и вступать в разговоры на высоких тонах. Вовсе нет. Если уж мне и должно быть за что-то стыдно, то только за тот упущенный в воспитани момент, когда я допустила отношения моей дочери с девушкой. Это, пожалуй, самая главная ошибка в моей жизни, и исправить её будет стоить мне намного большего, чем простая нервотрёпка каждый день по несколько раз. Все-таки, с таким вздорным характером, как у Эстер, придётся нелегко. Однако, чего ещё стоит вправлять мозги её упрямому «защитнику», который калечит и своего и моего ребёнка этими высокими фразочками о равенстве полов и прочем. Я не спорю, это все, конечно, прекрасно и хорошо, что он такой грамотный и разумный — поддерживает всех и вся по поводу и без, но надо знать грань. Кстати, о нем: неплохо было бы отдать пиджак как можно скорее. Его продолжительное нахождение в моей сумке чревато плохими и необратимыми последствиями, когда при очередном столкновении лоб в лоб, Эстер учует очередные «знакомые» ароматы. Потянувшись за своим мобильным, я быстро нашла нужный номер, подписанный как «Мр. Стайлс» и, пересилив свою гордость, нажала кнопку вызова. Недолгие гудки быстро прекратились, а на смену им пришёл негромкий голос, отозвавшийся в динамике: — Вы уверены, что не ошиблись номером? — однако, отличное начало для плодотворного разговора. — С остроты надо начинать не утро, а обед, мистер Стайлс. Я не просто так звоню. Вам же нужен ваш пиджак, верно? — На самом деле, не особо. Но я не против вернуться за ним, чтобы ещё раз встретиться с вами, — ...чтобы ещё раз довести вас до белого каления. Прокашлявшись, чтобы не хрипеть в трубку от того, что слова когда не нужно исчезли с языка, я продолжила: — Вы сможете подъехать? Или подойти? — Конечно, но только это будет позже — я ещё не в городе, — он выдержал паузу, а я в это время невольно сопоставила своё дежурство и его возможное отсутсвие дома. — Извините за личные вопросы, но где вы были сегодня ночью? — чувствую, что уже успела сказать что-то не то. — Точнее, были ли вы с Харпер? — Нет, Гвэн, — он негромко рассмеялся в трубку, — дома меня не было. А что-то случилось? — Тогда нам точно нужно встретиться, — раздосадованно выдохнув, я присела на край дивана, уже в процессе разговора вновь погружаясь в свои мысли, — простите за такой допрос, просто это правда важно для меня. — Вы наверняка преувеличиваете, как и всегда, — он так же обессилено, вероятно, устав от меня, выдохнул в трубку, — я буду у вас ближе к десяти, если вы не возражаете. — При всём моём желании — увы, нет, я не возражаю. Думаю, нам вновь предстоит серьёзный разговор.