Daddy's little rose

POV Harper По возвращении домой я убедилась, что зря бежала, свесив язык на плечо — папа самостоятельно начал суетиться по дому. Он стоял со шваброй в руках и с крайне серьезным видом елозил тряпкой по полу, иногда вновь придавливая ее тапочком к креплениям. — Я видел твое смс, Харпер, и я бы с радостью тебя поздравил, если бы ты не огорошила меня приходом гостей, — в папином голосе то и дело проскальзывали нотки разочарования. — Когда я был в твоем возрасте, мне компания старперов была ни к чему, и мои друзья приходили одни. — Ну один разочек — и все! Я просто хочу, чтобы мама Эстер убедилась, что я из приличной семьи. На этой фразе отец резко переключил на меня свое внимание и не сдержал саркастической усмешки: — Только ради тебя и один раз. Я знала, что лучше всего сказать, дабы оживить в нем хоть какой-то интерес. Ведь ничто не подстегивает так, как самолюбие и желание представить себя и свою семью в лучшем свете. На самом деле, ни о чем подобном и не шло речи — просто мы решили с Харпер, что миссис Оллфорд и мой отец крайне недоброжелательны друг к другу из-за нас, и не мешало бы это исправить. Их первая и последняя встреча прошла отнюдь не на «ура», как мы с ней знаем, и в этом мало приятного. Сегодня был жест с моей стороны, а в дальнейшем инициатором станет Эстери. Пара-тройка подобных встреч в дружелюбной атмосфере — и мы расставим все на свои места. За ближайшие три часа нам предстояло привести в порядок гостиную, где сегодня расположился мини-офис, и заняться приготовлением еды. Я предложила купить шампанского, но после того, как меня смерили суровым взглядом, сразу поняла, что это плохая идея. Можно было предположить, что папа и так не в духе сегодня, и поэтому озвучивать такие вещи даже не стоило, но я попыталась. Потихоньку его сердитость, конечно, отступала, и он снова становился самим собой, но стоило ему поднять телефон и ответить на входящий звонок, он снова хмурился. С пренебрежением поднося телефон к уху, отец уходил в ванную, закрывая за собой дверь, и все, что доносилось до моих ушей: сухие «да», «нет» и хлопки дверной ручкой. Хотелось бы мне знать, с кем он разговаривает подобным образом, да только уж очень ловко и шустро отец скрывал телефон в своей ладони. Я не стала его спрашивать, а наоборот решила сменить тему, узнать как прошел день, но, как выяснилось, сделала я это зря:  — Дерек заходил в гости пару часов назад. Вместе с сыном посидели попили чай. Привет тебе передали. — Оба? -Да. -Не ври, — я глянула на него искоса. -Хорошо, Лукас был сегодня молчалив, но я уверен, он был бы рад тебя видеть, — папа почесал указательным пальцем кончик носа и подхватил на руки ноутбук с кипой бумаг на нем. — Опять врешь. — А что мне сказать?! — отец хотел было развести руками в стороны, но вовремя вспомнил, что они не пусты. — Что парень перекрестился, когда узнал, что ты не дома? Ты сама его запугала до смерти, вот он и нелюдим с тобой. — Или просто он девчонка, — чтобы более не продолжать этот разговор и не будить тараканов в своей голове, я резко завернула в кухню, — я начну готовить. Все то, что касается Глейна, крайне неприятно для моих ушей, а в свете последних событий тем более. Не знаю, на что рассчитывает этот разгильдяй, ведя себя подобным образом, и заявляясь сюда, хотя прекрасно знает, что меня дома нет. Не хотелось бы устраивать ему очную ставку и вести разъяснительную беседу, но, чувствую, придется. Одной на кухне в обществе замороженной курицы начало становиться скучно, да еще и папа где-то затих. Не удивлюсь, если он прилег на диване и уснул. Я прошлась по первому этажу, поднялась на второй — но его нигде не было видно. Благо вскоре моим поискам помог шорох в гардеробной между моей и его комнатами. Я приоткрыла дверцу, и моему удивлению не было предела. От неожиданности я даже забыла, что ему сказать. Он сидел на полу в гардеробной все с тем же ноутбуком и бумагами на коленях с телефоном у уха и крайне недовольным выражением лица. Было похоже, словно он был взбешен. Последний раз я помню его таким, когда моя мать названивала ему двое суток подряд, и он даже сорвал голос тогда после нескончаемых криков. Неужели это снова она? — Перезвоню, — папа опустил хмурый взгляд в пол и поднялся на ноги, опираясь рукой о простенок, — ошибся дверью, Харпер, свернул не туда. Не дожидаясь моей реакции на сказанное, он закрыл дверь в гардеробную, оставив там все бумаги, и, погладив меня по плечу, спустился вниз. Я засеменила следом за ним, в конце концов, рассчитывая получить объяснение всему происходящему, но он просто напросто проигнорировал мое вопросительное выражение лица. — Мне кажется, курица сыровата, — отец ткнул вилкой в размораживающуюся в кастрюле тушку, — надо поварить еще. — Пап, она только что из холодильника. Еще раз глянув в кастрюлю и убедившись в мною сказанном, он взялся за ручки посуды, слил воду и убрал курицу в холодильник: — Сегодня без готовки, мы оба устали и заслужили отдых. Закажем что-нибудь похожее, и со спокойной совестью поваляемся. Я не стала перечить, и наоборот, мне такой вариант самой пришелся по душе — я отнюдь не повар. Мы позвонили в the Empress и заказали самый обычный домашний ужин. Женщина на том конце провода была очень убедительна, сказав, что еда приедет ровно в срок, и поэтому мы с папой разбрелись каждый по спальням. Я видела, что он сегодня не в духе, поэтому не стал настаивать на каком-то разговоре, как хотела прежде. После того, как он закрыл дверь в свою комнату с ощутимым хлопком, я поняла, что у него появились проблемы, и, признаюсь, даже чувствовала в этом свою вину, что свалила на него всю сегодняшнюю кутерьму. Хотелось бы знать, что случилось во время моего отсутствия, что так повлияло на его настроение. Ближе к восьми часам, когда должны были прийти Эстер с мамой, я начала наматывать круги вокруг двери папиной комнаты. Больше всего я переживала, что он уснул, и поэтому моя последняя надежда была на звонок от службы доставки. Мои волнения были напрасными — я вовремя успела отойти на приличное расстояние от его комнаты — потому что вскоре отец выглянул из своей спальни. Его внешний вид претерпел очевидные изменения: домашняя одежда сменилась серыми брюками и рубашкой, застегнутой на все пуговицы кроме последней. Мне было приятно, что он заморочился. — Ты у меня такой красивый, особенно, когда улыбаешься, — я подошла к папе и крепко обняла его, прижавшись своей засаленной щекой к чистой рубашке. Я затылком чувствовала, что на его лице появилась хоть и маленькая, но улыбка, и от этого становилось тепло на душе. Я не хотела, чтобы сегодняшний вечер был для него в тягость. — Харпер, ты смущаешь меня, — он так же обнял меня в ответ и немного ссутулился для большего удобства. — Могу я хоть один раз сказать что-то подобное? Тем более такого тебе больше никто не скажет, как я. Папа рассмеялся и легонько чмокнул меня в лоб. Он заметно приободрился, да и здоровый румянец появился на его щеках. Мы спустились на первый этаж и накрыли на стол. Когда приехал курьер с увесистым пакетом, я взялась за нарезку багета, чтобы он не был засохшим к приходу гостей, а папа выкладывал на блюдо мясо. Вскоре в приятной суете мы даже не расслышали звонок в дверь, поэтому я со всех ног побежала в прихожую, как только в кармане завибрировал телефон. Оказавшись у двери, я открыла замок и тут же толкнула папу на передний план, чтобы он встретил миссис Оллфорд, а сама встала позади него. — Добрый вечер, — отец приятным тоном поприветствовал проходящих гостей, и даже подал руку Гвэн. Она сегодня тоже выглядела на все сто, хоть было видно, что ее нахождение здесь — заслуга Эстер. — Здравствуйте, — женщина улыбнулась и помахала мне рукой, пытаясь изобразить дружеский жест. Ничего не осталось, как подвигать ладошкой в ответ. Стоящая рядом с ней девушка тихо хихикала и украдкой поглядывала на моего отца, вероятно, наблюдая за тем, как он реагирует на все происходящее. — У вас очень уютно. По мере продвижения по дому, миссис Оллфорд оставляла подобные короткие комментарии, на что папа благодарно кивал каждый раз. Эстер то ходила рядом с ней, не давая ей растеряться, то возвращалась ко мне, а после ужина и вовсе оставила маму с моим отцом за столом, когда поняла, что чувствует она себя достаточно уверенно. Мы сразу сказали, что не голодны поэтому с нас все взятки гладки. Поднявшись в мою спальню, мы оставили дверь немного приоткрытой, чтобы видеть, если кто-то будет подыматься. Когда я наконец осталась наедине с Эстер, комната наполнилась нашим шепотом. Вполголоса мы говорили с ней обо всем, время от времени отвлекаясь на редкие поцелуи или дурачества. Мы валялись на кровати, переплетя наши ноги вместе, и давно забыв о том, что не одни дома. — Я так соскучилась по твоему телу, — голос девушки сделался тише, а ее пальцы вновь забрались под мою некогда заправленную футболку, — может после ужина ко мне домой? Мм? — С ума сошла? Мне даже отпрашиваться стыдно будет! Что родители подумают? — Им наплевать, поверь. Да и ни один нормальный человек в здравом уме не будет думать о том, как трахают его дочь, — Эстер тут же убрала свою руку и отвернулась в сторону от меня, — и кровать у меня побольше будет. После этих слов она вновь повернулась, и ее лицо рассекала широкая ликующая улыбка. Она думала, что последние слова заставили меня передумать, но нет, не сегодня. — Прости, Эстер, — я утешающе похлопала ее пару раз по бедру и улеглась головой на ее живот поперёк кровати. Грустно вздыхая, она лишь поглаживала мои волосы. На сегодня шалости кончились, как и приподнятое настроение Оллфорд. Умиротворенность настигла ее довольно стремительно, словно все ее нутро заключили в смирительную рубашку, но от этого наш вечер не сделался хуже. Наше спокойствие было прервано громким звуком, раздавшимся с первого этажа. Эстер и я насторожились. Как только мы поняли, что это был звон разбившегося стекла, мы спрыгнули с кроватей и стремглав ломанулись вниз по лестнице. — Неужели мама не сдержалась? — прежде чем зайти в столовую, Эстер с опаской глянула в проем — и тут же осталась в ступоре на прежнем месте. Я хотела было нарушить ее молчание, но она тут же прикрыла мне рот рукой и указала пальцем под стол, пятясь вместе со мной назад. Только сейчас я увидела, что предшествовало ее заторможенности, и, признаюсь, я тоже была немногим шокирована. Папа и миссис Оллфорд сидели на кухонном полу — непривычно было видеть Гвэн на коленях — и тихо смеялись, удерживая в руках осколки графина. Мы даже и примерно не догадывались, что вообще могло тут произойти, и от этого ситуация принимала ещё большую странность. — Они точно сок пили? — Эстер тихо шепнула мне на ухо, не отводя взгляда от собственной матери, уже которую минуту весело смеющейся. — Ты лучше спроси, были ли грибы шампиньонами. Что мы, черт возьми, пропустили? Мы постояли ещё минуту, они все так же задорно хихикали, изредка отрывая взгляд от пола, но нас, судя по всему, так никто и не заметил. Эстер и я снова вернулись в спальню, когда отец наконец поднялся с колен и подал руку Гвэн. Они начали собирать осколки в полной тишине — возможно, эти двое и шептались, но к нам были обращены только их спины. Все увиденное нами по инициативе Эст было замолчано, и когда ужин подошел к концу, мы обе сделали вид, что все прошло так, как и планировалось, не вдаваясь в нюансы.