***
Луэазаэр закончила кормить ставшего куда более внушительным тигра, когда к ней подошла Защитница. — Он изменился. — Фамильяры отражают внутреннюю суть души хозяина, — глухо ответила Луэазаэр. — Если он безмятежен и верит в лучшее, то они пушистые, забавные и милые. — Я понимаю, что тебе нелегко, но не стоит разочаровываться во всех. — Эллис присела рядом на обеденную скамью и обняла подругу за плечи. — Есть и другие, кому ты небезразлична. — Не стоит меня утешать. Фамильяр также обозначает внутреннюю силу и готовность её применить, — продолжила эльфийка, но руку подруги не сбросила. — Раньше я хотела сама стать сильной и умелой. Я боялась своего апостольства и сопутствующей ему магии. Даже больше — я ненавидела эту силу, которая лишила меня нормальной жизни. Мой Пушистик получил такое имя и был милым с виду, потому что я изо всех сил отрицала эту сторону своей души. Но реальность такова, что она часть меня, которую нужно принять. — Ты приняла эту сторону и примирилась с собой. — Да. Но если бы я сделала это раньше, Кандрим остался бы жив. В любом случае, спасибо за участие, Эллис. Но я должна подумать над этим сама. Скажи только одно — ты сама только недавно открыла серебряную Волю в себе? Или она была у тебя всегда? Защитница собралась ответить, но задумалась. Действительно, Ферзь говорил, что она всегда была гибридом. Но почему ранее серебряная Воля не ощущалась в ней? Неужто, она подсознательно блокировала её? Жила чужой жизнью? Или просто несбыточной мечтой, своей блажью, желанием выделиться — стать первой женщиной в ордене Защитников? Если задуматься, всё время до встречи с этими удивительными соратниками, Эллис жила по уставу — механическому и бездушному. Собственные мысли и стремления занимали героические баллады. Собственные чувства занимали надуманные цели ордена. Ни с кем доселе она не была самой собой — настоящей. Только с Ансельмом. И потому его предательство так сильно её подкосило. Как знать, не спилась ли бы Эллис тогда, если бы не встреча с пятёркой тех, кто ныне стал её друзьями? Даже к бессовестному вору Хиту она чувствует некоторую привязанность. И чем дольше они путешествовали, тем меньше она стеснялась показаться перед ними самой собой. Все их секреты со временем раскрылись — они знают друг о друге больше, чем иные братья и сёстры. — Всегда. Но я была слабой. Слабой и глупой. Я и сейчас очень слаба, — тихо ответила Эллис ожидающей Луэазаэр. — Осознание — первый шаг к развитию, не так ли? — Эльфийка грустно усмехнулась. — Я лишь желаю тебе никого не потерять, прежде чем ты найдёшь себя.***
— Тристан, ты сильно занят? — Очень. — Юный мастер даже не повернул головы, чтобы посмотреть на подошедшую Защитницу. — Пока не встретил ничего интересного. Будто самые важные книги уже вывезли, а осталась сплошная беллетристика и ещё книги Роджера Кита, что гораздо хуже. Поверить не могу, что этот некромант читал такой ширпотреб. Из очередной книги Роджера Кита вывалилась записка, на которой рукой Соула Крика было написано: «Сам такой, умник. Поживи с моё под одной крышей с Гориком Лечаном и его идиотскими виршами — тебе Роджер Кит поэтами золотого века покажется». — Если подумать, то книги Кита — обычная развлекательная фантастика. — Эллис пожала плечами. — Пишет он часто всякую чушь. Например, о неких железных банках с людьми внутри, которые смогут летать высоко в бескрайнем космосе от одного мира к другому. — Действительно, полный бред. Как такое вообще в голову может прийти? — усмехнулся Тристан. — Скажи, Тристан, тебе не приходило в голову, зачем ты идёшь с нами? Ты ведь маг-теоретик, и весьма успешный. Ты мог бы остаться в Исмаине и спокойно работать над своими чарами уже после первого нашего прихода в столицу. Но ты всё равно ушёл. Почему? Тристан захлопнул очередную книгу и поставил её на полку, после чего повернулся в подвижном кресле к Эллис. — Не знаю, если честно. Просто внезапно я подумал, что так будет лучше. — Лучше? — Да. Понимаешь, Эллис, я ведь маг-теоретик, а значит, по общепринятому мнению, ничего полезного для команды сделать не смогу. Я думал над тем, чтобы остаться — никуда не идти, спокойно почивать на лаврах мастера магии. Но… Защитница терпеливо ждала, пока волшебник оформит мысль, с чем он явно не спешил. Тристан нервно поправил очки и продолжил: — Я ощутил что-то странное. Все маги индивидуалисты по характеру. Нам очень тяжело работать сообща с кем-либо. Даже Узы не дают стопроцентную эффективность командной работы тех же рыцарей вашего ордена и боевых волшебниц. Что уж говорить об остальных? Между собой маги также слабо проявляют симпатию и мало работают сообща — если только совсем припрёт. Например, для крупных исследований. И те идут долго. — А с нами было иначе? — помогла ему Эллис. — Именно! — Тристан покраснел от этих откровений, но всё же продолжил. — С вами я впервые ощутил себя другим. Нужным, полезным для кого-то. Я впервые понял, что значит работать в команде и, что главное, достигать результата. Умом я понимаю, что это лишь эмоции восторженного юнца, который ещё не до конца вышел из постпубертатного периода, но ничего не могу с собой поделать. Возможно, я всегда хотел быть частью какой-то команды и не был настоящим индивидуалистом. Кто знает? — Возможно. Не жалеешь, что в тиши кабинетов Исмаина работают другие люди, а ты теперь бегаешь с грубыми вояками в походы? — Не очень. Да и исследования... Хороший исследователь создаёт случай, а не пользуется подвернувшимся. Как знать — может, в этом походе я быстрее придумаю что-нибудь действительно новое и великое! — Тристан в возбуждении снял очки и вытер испарину со лба. — Остаётся только пожелать тебе удачи — я-то в этом ни капельки не разбираюсь, — улыбнулась Эллис. — Спасибо за поддержку. Признаться, я сильно нервничаю перед нашей встречей с магистром. — Юный мастер уже взял себя в руки и снова принял вид хладнокровный и деловой. — Надеюсь, он не успел войти в полную силу. Защитница кивнула и вышла из библиотеки. Она понимала Тристана, как никто другой. Будучи фактически отщепенцем в ордене Защитников, поддерживаемая только магистром, имеющая там лишь приятелей, но не друзей, зато не испытывающая недостатка в завистниках и просто не терпящих присутствие женщины в рядах бело-голубых рыцарей, она долгое время была одна. Дружба с Ансельмом, тогда ещё имевшая место быть, только усугубляла ситуацию. Она была одна, пусть и не могла назвать себя индивидуалисткой. И только судьбоносная встреча в трактире подарила команду соратников, пусть и странных, но тех, кому можно доверить спину.***
Габор смотрела на своё отражение в блестящей поверхности лезвия секиры, когда к ней подошла задумчивая Защитница. — Как настроение перед грядущей битвой? — Боевое! — ухмыльнулась воительница. — А ты как? Предвкушаешь? — Сказать по правде, немного нервничаю. Магистр Продавшихся куда сильнее всех тех, с кем нам доводилось сражаться. — Так это и хорошо! — воскликнула Габор. — Какая радость сражаться со слабаками? Никакого вызова, бурления крови в жилах, огня в глазах! — Если бы все думали так же, как ты, — усмехнулась Эллис. — А все так и думают — разуй глаза, подруга, — с удивлением воззрилась на неё воительница. — Дидрик разве что не приплясывает в нетерпении. Луи, конечно, эльфка, но тоже готова — решительность какая мрачная у неё. Волшебничек наш (а по нему видно) горит желанием доказать, что у него хрен длиннее, чем у древних этих магов. Или ты не слышала его причитания о проигрыше той гниде, которая нас в проклятие затянула? А сам только и ждёт, чтобы поквитаться. Ворюга наш трусоват, конечно, да внешне вечно причитает, но и сам радость какую-то извращённую испытывает от близости угрозы. Какое там маг ругательство изощрённое в отношении него сказал? Типа, ему не хватает какого-то адхренналица. — Может, адреналина? — Да, и его тоже! — Скажи, а почему ты ушла из Рарты? Разве там возможностей прославиться было меньше? — Неа, но что за радость — идти проторенными тропами? А мне хотелось пойти туда, где наши ещё не отметились. — Войти в историю, как первая из варваров Рарты, вписавшая себя на поле брани в других землях? — с пониманием спросила Эллис. — Ты потому попросила балладу о себе у магистра Криса? — Это да. Балладу, а лучше песен так пять-шесть. И ещё пару матерных частушек. — А последнее зачем? — А чтобы народ лучше помнил! Или ты думаешь, что все в народе твои баллады поют? Кому попроще и песенок хватит, а ещё попроще будут частушки голосить. — Твоя правда. Если честно, я тоже хотела, чтобы моё имя было упомянуто в балладе когда-нибудь, — нехотя призналась Защитница. — Тогда ты поймёшь, агась. Габор вернулась к чистке секиры, утомившись от столь долгого для неё разговора. Эллис же решила оставить подругу в покое. Желание прославиться было ей знакомо. Первая женщина-рыцарь в ордене Защитников. Звучит само по себе? А если она совершит великое деяние, то звучать это будет гордо. Каждый из её соратников был ей близок по духу. Каждый имел с ней что-то общее. Может, потому она испытывала такую привязанность к ним? Но как в эту картину вписывается вор по имени Хит? Страшно представить, что у них может быть общего друг с другом. Понимая, что этот вопрос не даст ей покоя, Эллис пересилила себя и решила поговорить также и с самым неприятным лично для себя членом команды. Хит обнаружился в прихожей, где он как раз нашёл-таки один тайник под доской пола и теперь рассматривал пакеты с травами для алхимических снадобий. — Эх, если бы я в этом ещё разбирался. — Покажи Тристану — он может сказать. — Эллис прервала его занятие и присела рядом. — Хотя вот этот пакет, судя по запаху, содержит тимьян. — Я как-то не разбираюсь. А ты откуда знаешь? — Магистр любит чай из этой травы и всегда держит мешочек в кабинете. Её запах я сразу узнаю. — Если подумать, припоминаю такой запах в его кабинете, — задумался Хит. — Этот некромант явно тоже был любителем чая. Только зачем держать такие вещи в тайнике? — Скажи, Хит. Почему ты с самого начала пошёл за нами? — До того, как вы нацепили на меня ошейник с поводком? — усмехнулся вор. — Не стоит разыгрывать из себя хорошую подругу — поздновато для этого, не находишь? — Можешь обижаться, сколько хочешь, но ты сам виноват в своих бедах, — ответила Защитница. — Что тебе мешало сразу наладить хорошие отношения с людьми из своего Зелёного Квартала? — Своего? — Хит медленно повернул голову к Эллис. — Своего?! Ты смеёшься надо мной? Зелёный Квартал такой же мой, как и твой. Я никогда не был там своим. Ты видела большую часть этих людей — они сами палец о палец не ударят, всё ждут, когда им кто-нибудь разжуёт всё и в рот положит. — Мне показалось, что Ген Ганош нормальный человек, — слегка оторопела Эллис от гневной отповеди. — Да, Ген — нормальный. Ему просто повезло больше, чем мне. Вместо того, чтобы блистать своим умом сразу, он сначала поднакопил денег и начал с пары благодеяний. Но у него и старт был получше — наследник мастера-вора, как-никак. Я же начинал с карманника самой низшей квалификации. Только был немножечко умнее основной массы воров, так что придумал несколько блистательных афер. За что меня и возненавидели, хотя первые мои аферы никак не коснулись простого народа в нижних кварталах. — С чего бы они тебя возненавидели, если ты не делал ничего плохого лично им? — Эллис, очнись! Хватит слепо верить в бедный и добрый угнетаемый народ! — повысил голос Хит. — Знаешь ли, основная масса чиновников — это не знать, а простолюдины. Знатных на такие места не напасёшься. Откуда, думаешь, являются гнилые чиновники, сволочные стражи порядка, сборщики податей, осознанно издевающиеся над людьми? Из воздуха материализуются?! Да они выходят из того самого целуемого всякими сказочниками и благородными героями в зад народа! Меня ненавидели за то, что я был успешней, умнее и толковей. Но я до последнего пытался нормально ужиться с людьми Зелёных Кварталов, получая в ответ только злобу и презрение через губу. Тогда я понял, что это стадо ничем не лучше тех купцов и банкиров, которых я обворовывал до этого. Так что я не особо расстроился, когда в мою «ННН» понесли деньги эти бедняки из простого народа, решившие по глупости получить лёгких денег на халяву. — Но ты лишил их последних сбережений. — Возможно. Но не только людей Зелёных Кварталов, но и многих других. Только вспомнили ли они про этих других, а, девочка-рыцарь? Припоминаешь, чтобы требовали вернуть деньги семьям из Синего Квартала, к примеру? Эллис помрачнела. Да, этот момент она упустила из виду — тогда головы соратников были заняты другими делами, куда более насущными. — А разрушение тринадцати семей? — Многие изменяют. Не со мной, так с другими. Но реально я был виноват лишь в трёх случаях. — А остальные десять? — Узнал об изменах и рассказал вторым половинкам. Такие семьи не имеют будущего, так пусть лучше сразу разберутся друг с другом. Или скажешь, что обманутые мужья, коих было шестеро, и четыре жены не заслуживали знать правду? Не ты ли со своими идеалами чести говорила, что правда превыше всего? — Да, — кивнула Эллис. — Но что насчет сиротского приюта? Ты обокрал его? — Верно. Я обокрал сиротский приют, но не сирот. Вынес припрятанные деньги и ценности из кабинета директора приюта, который работал на свой карман. — Подставил несколько бывших друзей, которые сели в тюрьму по твоим преступлениям, — припомнила девушка. — Было дело. Только они мило «запамятовали», что крали вместе, а подвести под руку закона пытались и меня, но я вовремя заметил подставные предметы и просто вернул их по адресу к этим ушлым дружкам. Опять-таки, я уже говорил, что друзей у меня там не было. — И даже Джон Дример? — Он в первую очередь. Его «дружба» закончилась там, когда я отказался быть его мальчиком на побегушках. Зная, что он и прибить может, я просто тихо ушёл, а этот придурок, решив, что никуда я не денусь и выполню его приказы, сам сунул голову в петлю. Ту самую петлю, которую он, как я теперь понимаю, приготовил для меня. Эллис была шокирована. Для этого разговора она специально выпустила Волю и теперь знала, что Хит… не лжёт. Вор был слишком эмоционален в настоящее время и не смог скрыть свои чувства — гнев, возмущение, презрение. — Знай, девочка из благородной семьи, что я не отрицаю — да, я вор и мерзавец. Много кого обманул за жизнь. И титул украл, и банки обворовывал, и даже прикрыл пару откровенных мерзавцев по старой, как я считал, дружбе. — Хит поднялся и направился к гостиной комнате, остановившись на самом пороге. — Но я никогда не делал гадости первым. Мои аферы были направлены только на обогащение — я никого не стремился посадить в тюрьму, подвести под нож или стрелу. И вас я бы не предал — но вы сами решили мне не доверять. Даже при том, что на нашем хвосте висели Продавшиеся. Да что там — вы не доверяете мне и теперь, когда за нами гонятся дьяволы с богами вперемешку, а я уже подписал кабальный контракт. — Скажи одно, Хит. Почему ты не рассказал всё это раньше — тогда, когда мы изготовляли этот контракт? — спросила его в спину Эллис. — Ведь одних твоих признаний было бы достаточно, чтобы избежать этого. — Это звучало бы отговоркой, чтобы сохранить свою награду. Не спорю, в глубине души я, родившись нищим и прожив им большую часть жизни, всегда хотел богатства — я очень слаб духом, чтобы не поддаться соблазну. Но ещё мне очень хотелось, чтобы вы начали мне доверять. — Ты серьёзно? — не поверила своим ушам Защитница. — Да. Пусть не всегда наши отношения были гладкими, но вы первые, кто в начале нашего сотрудничества, отнеслись ко мне как к равному, как к своему. И я благодарен вам, что, вопреки всему услышанному, вы всё же спасли меня от людей Зелёных Кварталов. Хит решительным шагом ушёл из прихожей, показывая, что разговор окончен, оставив Эллис в смешанных чувствах. Она ощущала, что Хит не лжёт ей. Да и смысл во лжи в данный момент, когда до схватки с магистром Продавшихся осталось всего несколько часов? Самоубийственная атака, которая, далеко не факт, что увенчается успехом. Новоиспечённый командор Защитников. Юный мастер теоретической магии, умеющий идеально накладывать только путы. Молодая воительница народа Рарты, которая едва успела закончить школу. Изгнанный из рода гном, который даже не боец, а ремесленник, пусть и высокой по статусу профессии. Принцесса эльфов, которой далеко до рейнджеров, обладающая странной силой, но не способная ею толком управлять. И вор из бедного квартала Лоранда. Какие шансы у такой команды? О шансах говорить не приходится — их просто нет. Но у каждого из них есть свои особенности, которые меняют дело. Серебряная Воля Эллис поднимает её над другими Защитниками и даёт шанс покончить с магистром последним ударом. Мастерское изготовление рунических артефактов Дидрика усиливает всю команду. Фамильяр Луэазаэр даёт шанс внезапной атаки. Путы Тристана — пусть и узкое по специализации магическое умение, но при толковом использовании может доставить проблем даже магистру. Оружие Габор является артефактом с секретом, и оно явно признало воительницу достойной себя. Но самое главное, что она поняла после разговора с Хитом — у них есть команда. Пусть они ещё не так крепко сработались — у них нет многих лет практики. Зато каждый из них готов встать друг за друга горой. Даже Хит, которого она так долго презирала. Один даже бесконечно сильнейший воин не добьётся ничего, если за ним нет никого, кто поддержал бы его в трудную минуту. Часы на стене пробили три удара. В полночь они дошли до этих апартаментов. Ровно три часа отмерено было на отдых. И эти три часа прошли. Но теперь взять себя в руки и пойти дальше было куда легче. Будто невидимая тяжесть больше не давила на плечи Защитницы и её верных соратников. — Пора. Собирайтесь — мы выходим… друзья, — сдавленным голосом сказала она, входя в комнату.