Not an Angel

Лайт понимал, что у него есть две проблемы. Две очень раздражающие проблемы, требующие срочного разрешения. Недавно Лайт познакомился с Ниа, в виде искаженного голоса и буквы «N» на экране, и Мелло, в виде инцидента с похищением и единственного детского изображения, нарисованного молодой девушкой из того приюта, который основал Ватари, Вамми Хаус. Как будто он снова вынужден сражаться с L. «L, раунд два» было на повестке дня. Все было бы не так плохо, если бы эти две неприятности не имели ничего общего с L или были бы просто как большинство следователей, выступавших против Киры. Тогда их можно было бы просто игнорировать. Однако, это было не так, поэтому с ними нужно было бороться, и даже если одна часть Лайта не могла дождаться очередной финальной схватки, другая его часть смертельно устала. Устала от бесконечной борьбы, от постоянной смены ролей, которые он вынужден был играть, от L, и от Киры разом. На этот раз все должно было быть идеально. Не должно быть ни одной, даже крошечной, ошибки, которая могла бы оставить даже призрачный намек на то, кем являлся Кира на самом деле, как это произошло с настоящим L. Только при помощи детально проработанного алгоритма действий можно было одержать победу над противником, и Лайт был решительно настроен оказаться на несколько шагов впереди Мэлло и Ниа, заранее продумывая все возможные схемы еще до того, как их нужно будет использовать. Поэтому он множество раз думал об этом, один в пустой комнате, когда Миса уходила на очередной шоппинг или пила где-то со своими подругами-актрисами. Думал, зажав ручку между тонкими пальцами. Лайт всегда держал ее в руках. Даже если просто вертел ее и лишь изредка выводил абстрактные фигуры на бумаге, (чтобы не оставлять следов своих планов), Лайт давно обнаружил – так было легче думать. Это помогало чувствовать силу, контроль над ситуацией. Однажды он почти создал идеальный план. Такой сложный, с огромным количеством уровней защиты против любых подозрений, что Лайту почти удалось напугать самого себя. Этот план был слишком идеален, да, именно так. Но было одно «но». И как бы Лайт не пытался перестроить его, центральная проблема оставалась неизменной. – Черт возьми! – воскликнул Лайт. Его единственный зритель, Рюк, перегнувшись через письменный стол, спросил: – В чем дело, Лайт? Волнуешься из-за того, что детективы снова наступают тебе на пятки? – Разумеется, нет, Рюк, ты же меня знаешь. Просто я только что разработал лучшую тактику за всю историю человечества, но для ее реализации требуется большее количество тетрадей смерти, иначе ничего не сработает. – Это все? – спросил Рюк. – Что ж, твои дружки не сбросят мне их по команде. Да и ты своей собственной тетрадью вряд ли поделишься, верно? Лайт почти надеялся, что он окажется неправ, и что Рюк все-таки сделает это, хотя бы чисто из любопытства. Рюк хрипло рассмеялся и ответил: – Ты плохо меня знаешь, если думаешь, что ответ будет положительным. Нет, моя тетрадь останется висеть на этом ремне до тех пор, пока не закончится все веселье. – А еще ты застрял в мире людей, поэтому даже если бы существовал какой-нибудь способ получить дополнительную тетрадь из мира шинигами, то ты все равно не смог бы туда попасть. Рюк наклонился, в его глазах мелькнул дьявольский огонек. – Если все, чего ты желаешь, это другая тетрадь смерти, то я мог бы достать ее для тебя. У этой услуги есть цена, иначе бы он так себя не вел. Какое разочарование. Лайт спросил: – И какова же цена? – О, это совершенно бесплатно. Я дам тебе дополнительную тетрадь, а моим вознаграждением станет то развлечение, которое ждет меня после того, как ты ее получишь. Уверен, это того стоит. Что скажешь, Лайт? Он что-то скрывает. Я знаю это. Лайт спросил: – Что произойдет, если я соглашусь? – Ну, я ни разу не использовал свою репродуктивную возможность, хотя и заработал достаточно очков, поэтому король, вероятно, осуществит мою просьбу. Обычно репродукция не происходит в мире людей, но правила этого не запрещают. Отпрыск появится прямо возле меня, и у него будет тетрадь смерти. Все, что от тебя требуется, подождать, пока новый шинигами уронит или положит ее на землю, и забрать ее себе. У тебя будет еще одна тетрадь, а у шинигами ни одной. Он окажется беспомощен без нее и не сможет записать твое имя. Но буду связан с другим шинигами, преследующим меня повсюду. Будет ли он менее сдержанным, чем Рэм и Рюк? – Ребенок шинигами? Разве для этого не нужна женщина? Предложу Мису, если понадобится. Рюк хихикнул и сказал: – Нет, весь процесс абсолютно асексуален, а отпрыск будет взрослым. Нужно просто правильно оформить документы. Это займет всего несколько минут. Рюк ухмыльнулся, как сумасшедший, его широкий рот растянулся от уха до уха. Почему Рюк выглядит таким довольным? Здесь все еще что-то не так, но мой великолепный план должен быть осуществлен, чего бы это не стоило, хотя Рюк, очевидно, не собирается говорить, чего именно. Как на него похоже. Что ж, однажды мне уже приходилось держать в узде двух шинигами, одного из которых даже удалось убить. Я могу справиться с еще одним. От молодого, наивного шинигами, вероятно, будет легко избавиться, если он станет проблемой. Все, что мне нужно – заставить его нарушить правило, к примеру, сообщить мне чье-то имя или продолжительность жизни, о которых я не знал. Лайт решился: – Хорошо, так и поступим. Начнем сейчас же. В данный момент никого нет дома, поэтому все пройдет отлично. Рюк усмехнулся неестественно широко, снимая тетрадь смерти с держателя на ремне, и начал писать. Лайт привстал, пытаясь рассмотреть, что именно, но Рюк наклонил тетрадь так, что заполняемые мелким почерком страницы оказались вне поля зрения человека. Потом Рюк заговорил: – Король видит все, что написано в тетради. Я почти закончил мою просьбу. Таким образом, тетрадь смерти, ко всему прочему, является средством коммуникации с королем шинигами? Какие еще загадки таит в себе эта сила, которую я никогда не смогу познать полностью путем эксперимента? Рюк закончил писать и добавил: – Будет лучше, если ты не будешь пытаться отправить какие-либо послания королю. В случае если ты напишешь что-нибудь, что он бы сочтет оскорбительным или раздражающим, король просто убьет тебя и, тем самым, испортит мне все веселье. Лайт сел обратно за письменный стол, разворачиваясь лицом к пока еще пустующему пространству комнаты и ожидая дальнейшего развития событий. Его глаза пробежались по кровати, стенам, дверям, ведущим в коридор и ванную. Новый шинигами должен был появиться здесь, не так ли? Сначала он не будет виден, зато будет тетрадь смерти, как только она коснется земли. Внезапно выражение лица Рюка изменилось, а его глаза сфокусировались на чем-то, находящемся прямо возле письменного стола Лайта. Лайт уставился туда тоже. Он хотел протянуть руку, ощупать пространство перед собой, но не стал, опасаясь, что это может быть расценено молодым шинигами, как угроза. – Он здесь! – воскликнул Рюк. Глаза Лайта проследовали за взглядом Рюка, рассчитывая местонахождение. Невидимый шинигами двигался. Рюк слегка кивнул в знак приветствия пустому пространству и произнес: – Добро пожаловать на свет! Надеюсь, тебе здесь понравится. Осмотрись. Все мускулы в теле Лайта напряглись, он был готов сорваться с места при первом признаке появления тетради из воздуха. Сердце отчаянно билось в груди. Что, если он уйдет в другую комнату или, что еще хуже, в другое помещение до того, как я завладею тетрадью смерти? Пустая чашка кофе, оставленная Мисой на тумбочке, поднялась в воздух сама по себе, совершила кувырок и затем вернулась на место. А мгновение спустя, тонкая черная тетрадь материализовалась прямо возле нее. Она на противоположном конце комнаты. Если я брошусь за ней, шинигами поймет, что тетрадь представляет ценность, и заберет обратно раньше, чем я доберусь до нее. С непринужденным видом Лайт соскользнул с кресла и забрался на кровать, его глаза избегали цели, а пальцы чесались от желания побыстрее добраться до тетради. Он подвинулся вперед, и был уже практически в пределах нужного диапазона, чтобы сделать это, но тут чья-то рука неожиданно схватила его за ногу. Он напряженно уставился в пустоту. Попытавшись выдернуть ногу, Лайт потерпел неудачу. То, что держало его, имело невероятную силу. Нога не сдвинулась даже на миллиметр. Неужели я выдал свои намерения? Тут вмешался Рюк: – О, этот человек мой. Будь осторожен с ним. Если серьезно покалечить или убить человека неправильным способом, ты умрешь. Сейчас Рюк начнет рассказывать новичку о назначении тетради. А я все еще не могу до нее добраться! К невидимой руке присоединилась вторая, и после того, как легкие тычки прошлись по ботинкам Лайта в нескольких местах, его шнурки стали развязываться сами по себе. Лайт попытался выдернуть свою ногу, но она была будто зажата в стальных тисках. Ботинок соскользнул с ноги и упал на пол. Далее Ягами почувствовал, будто два пальцы сжали его пятку, а потом, деликатно потеребив носок, стянули его сначала наполовину, потом целиком. Носок пролетел через всю комнату и ударился об какие-то книги на полке. Рюк хихикнул. – Ты сильнее, чем думаешь, малыш. – Как его зовут? – спросил Лайт. – Он скажет тебе, если захочет. Он может увидеть свое имя, посмотрев в любое из зеркал. Что-то теплое и живое коснулось голой ноги Лайта. Теплый шинигами? Что здесь происходит? Рюк сказал: – Да, его нога такая же, как и твоя. После небольшой паузы он добавил, как будто отвечая на чей-то неслышимый человеку вопрос: – Нет, моя отличается. Я покажу. С видимым усилием Рюк сел и начал стягивать с себя один из своих ботинков. Рюк никогда не снимает ничего из своей одежды! Это практически часть его тела! Через пару мгновений Рюк высвободил голубовато-серую, заостренную когтистую ногу. Как только хватка на ноге исчезла, Лайт рванул вперед, падая на живот поперек кровати и касаясь тетради смерти. Ура! Теперь я владелец тетради смерти, и даже если шинигами коснется ее снова, это ничего не изменит! При условии, что я не откажусь от владения вербально, тетрадь останется моей навсегда. Тут новый голос достиг его слуха: – Почему моя нога не выглядит, как твоя, Рюк? Невыразительный голос заставил Лайта обернуться в ужасе, с надеждой, что его предположение не будет подтверждено. То, что он увидел, Лайта не обрадовало. Со спины существо выглядело абсолютно так же, как L. Такая же сутулость, такие же растрепанные, необычайно грязные черные волосы и такие же неуклюжие, превышающие стандартные размеры руки и ноги. Единственным видимым отличаем была его одежда: вместо свободной кофты и джинсов были белые бинты, обмотанные вокруг всей его фигуры за исключением головы, рук и ног, прямо как у мумии. L ничего не помнит, иначе у меня уже были бы проблемы. Тем не менее, Лайт был шокирован, инстинктивный страх сжал его внутренности. L-подобное существо обернулось и уставилось прямо на него этим фирменным пустым взглядом. Это были его глаза, без единого сомнения, они были абсолютно такими же, только немного более пустыми и призрачными. Это было его лицо, точно такое же, как и несколько лет назад. И даже под бинтами, доходящими чуть ли не до подбородка, на месте которых раньше, еще при жизни L, всегда была белая свободная кофта с широким воротником, Лайт мог увидеть очерченные, так хорошо знакомые ему ключицы.