Пока идёт дождь

На улице лил дождь. С самого утра он занавесил улицы огромной мокрой стеной, и такая погода наводила на лирические мысли. А хорошо бы было оставить кресло генерального директора на пару месяцев. Хорошо было бы уехать куда-нибудь, и не на Мальдивы, как делают это всякого рода шишки, а куда-нибудь в Европу. В Чехию, в Латвию… Где есть русские…. Михаил Натанович отошёл от окна и поправил очки. Лирические мысли сразу сменились статическими, вполне приземистыми – оставить кресло директора! А кого посадят на его место? Кого-нибудь, кто сможет предложить «Как бы радио» спонсорскую помощь? В Европу уехать? Конечно, больше-то некуда ехать! Мама уже второй год по телефону жалуется, что сына всё не может увидеть. Михаил отшвырнул от себя бумагу, которую он мусолил в руках уже полчаса, и снял очки. Загнался он, загнался. Ещё работники, хороши ди-джеи, отпраздновали вчера корпоратив. Сегодня гендиректор с грустью рассматривал чек, оформленный пожарными за ложный вызов в офис. - Аня, позови ко мне всех. У нас совещание. - Хорошо, Михаил Натанович. - Итак, вам наверное невероятно интересно, почему я вас всех собрал. Наверняка интересно, - заложив руки за спину, сделав пару шагов по кабинету, Михаил обратился ко всем. Хмурые Дим, Камиль и Макс смотрели на начальника чуть виновато, но в тоже время с каким-то странным вызовом, мол давай, скажи нам, какие мы плохие, и мы выдадим тебе наш список подвигов. Сделанных за этот год. С большого, размашистого пинка самого начальника. - Миш, понимаешь, - начал Слава, но Михаил его перебил. - Нет, не понимаю. Что я вам сказал вчера? Офис ваш, с одним условием – вы отработаете и доведёте спокойно вечерний эфир! В ночной мы бы посадили стажёра трепаться. А вы? Что сделали вы? Нет, конечно, Дима, даже под градусом хорошо закончил начатое. Что я говорил про маты в эфире? Мат – это минус зарплата за месяц. При таком раскладе, Дмитрий, я должен год вам ничего не платить. Все, кто находился в кабинете, сникли – если Михаил Натанович начинает называть сотрудников по полному имени, это значит одно – он дико зол. - Саша, что ты там мне летом говорил? Что вы все за меня - за меня? Так вот, как-то незаметно. Кто вызвал пожарных? Я спрашиваю, кто вызвал пожарных?! Последняя фраза поднялась всего на полтона, но этого хватило, чтобы Лёша ответил за всех. - Никто не вызывал, это мы в кабинете немного покурили. - Да? А за ложный вызов наверное я буду платить? - Миш, зачем ты так? Мы скинемся… - Скинутся они… Да с крыши скиньтесь, толку будет больше!!! Вон все из кабинета, чтобы я вас не видел! Вон! Повторять дважды не имело смысла – вся команда по единому порыву исчезла из кабинета, оставив после себя запах табака, одеколона, мятной жевачки и перегара. Михаил опустился в кресло, отвернулся спинкой к двери и включил приёмник. Услышав голос Славы, выключил. Сейчас он даже голоса его слышать не мог. - Миш… - Я же сказал, я не хочу никого видеть. - Даже меня? Аня зашла в кабинет. Она слышала, как Михаил орал на всех, но ведь то были все, а это была она, Аня. Вечером её в офисе не было – она пораньше уехала домой, вчера у неё сильно разболелась голова и ни о каком празднике речи быть не могло. - Миша, принести кофе? - Лучше оставь меня в покое… И тут она решила сделать то, что не решалась делать на рабочем месте – она подошла к креслу и обняла Михаила за плечи, мягко поцеловав его в макушку. - Что ты делаешь, прекрати! - Миш, не злись. В кабинете возникла тишина, нарушаемая лишь стуком дождевых капель о подоконник. Аня всё так же обнимала его за плечи. - Скажи, а если мы уедем куда-нибудь на пару дней? - Аня, зачем? - Ты устал, и я это вижу. - А что же ты ещё видишь? - Я не знаю. Михаил Натанович убрал её руки с плеч и посмотрел на неё. Прищурившись, он смотрел на неё и не понимал, что держит эту женщину рядом с ним. Они ведь не женаты, он тот ещё бабник, а она терпеливо приносит ему кофе – как на работе, так и дома, когда остаётся у него спать. - Ты пришла окончательно меня дозлить? - Что? - Да ничего, давай, скажи, что я как честный человек должен сделать тебе предложение… - Миш, ты чего? – она отступила от кресла и испуганно посмотрела на него. Зато Михаил не заметил, как в её глазах мелькнул испуг и продолжил. - Знаешь, порой, мне хочется тебя уволить, а знаешь, что останавливает?! Да то, что обо мне скажут на работе. Тот же Слава. У тебя ведь с ним что-то было?! - Миш… - Было! – прибывая в необъяснимом раздражении, он начал перебирать сначала диски, лежашие стопкой на его рабочем столе, а затем и бумаги. - Миша, я хотела сказать…. - ЧТО? – гаркнул он, и бумаги разлетелись в разные стороны. Тишина. Удары капель по подоконнику. Мерцание лампы. Листы белой бумаги, падающие к её ногам. - Я люблю тебя, Миш. И тут он посмотрел в её глаза - полные слёз. Обидел, опять обидел, сорвался и не удержался, нагрубил, наорал без каких-либо на то причин. - Аня, Аня… Прости, я… - он откатил злосчастное кресло, разделявшее их, сделал пару шагов и прижал её, уже трясущуюся от рыданий, к себе. Она никогда, никогда до сегодняшнего дня не говорила, что любит его. И тут. - Прости, я полный дурак, - сказал Михаил и замолчал. Слова сейчас были явно лишними. Да плевать, что про него подумают, одно самое главное – ему нужна эта женщина. - Нет, ты не полный, - Аня всхлипнула и улыбнулась, - ты худой. Михаил Натанович и ещё крепче прижал Аню к себе. - Да, - радостно шепнул Саша, закрывая дверь в кабинет начальника. – Мне кажется, что за ложный вызов нам платить не придётся!