Пока идёт дождь

- Идиот! – ваза, подаренная кем-то по случаю чего-то с треском ударилась об стену и полетела в разные стороны разноцветными осколками. Миг, и вслед за ней полетела кружка. – Дурак, кретин! Высокий мужчина, склонив голову набок, наблюдал за тем как беснуется женщина. - Это всё? - Нет! Я тебя люблю придурка, а ты мне говоришь, что всё, развод? Мужчина хмыкнул и с каким-то внутренним разочарованием посмотрел на осколки вазы и кружки, когда-то бывшей любимой. - Знаешь, сколько лет я терплю твои выходки? Знаешь. И понимаешь. Поэтому… Договорить он не успел – женщина одним отчаянным рывком подскочила к нему, приблизив своё тонкое, красивое лицо к его прямому, чуть грубоватому. - А знаешь, может так и лучше, - она отступила от него на шаг, смерив взглядом, в котором смешалось презрение, гордость и какой-то вызов и, схватив с дивана сумочку, ушла. Конечно же, напоследок громко хлопнув дверью. Словно поставив точку. Сейчас красотка Нонна предпочла бы, чтобы её никто не видел. Чтобы все люди, которые знают её, уважают её, любят её пропали с расстояния в один сантиметр. Чтобы она осталась одна, на этой пустынной улице. И чтобы больше никто не топтался в её жизни грязными ботинками. Она шла, не разбирая дороги – ей было плевать куда, лишь бы подальше от дома, подальше от любимого мужа. Она остановилась и поняла, что слёзы текут по щекам градом – вот так, очередная ссора закончилась одним маленьким, коротким словом, которое для семейной жизни значит смерть – развод. Володя раньше никогда его не упоминал, хотя и были ссоры пострашнее, похуже… Просто рано или поздно всё приходит к концу, всё в этой жизни имеет свой конец – деньги, сигареты, кофе, трафик. И любовь. В своих мыслях она дошла до дороги, и не обращая никого внимания на светофоры, начала переходить улицу. Бибиканье машин не привело её в чувство до тех пор, пока рядом с ней не взвизгнула тормозами ещё одна. Толчок, асфальт и темнота. Очнулась она в салоне машины. Поняв, что заботливо укрыта пледом, она подскочила на заднем сиденье и посмотрела в зеркало заднего вида. - Я … я… - Странно, но Нонна не знала, что сказать. Её только что чуть не сбили, и что она должна говорить? Ругаться? Но она виновата сама – даже не посмотрела на дорогу. Извиняться? Ну уж нет! - А с каких это пор радиоведущие, и непростые радиоведущие, а примы эфира, бросаются под колёса? Услышав этот баритон, Нонна покраснела. Прямо до корней волос. Вот что значит, если день не задался, то не жди от него ничего хорошего. Ладно бы просто попасть под колёса, но попасть под колёса этого человека…. Это уже перебор. - Макс! А теперь объясни, что ты тут вообще делаешь? Ди-джей повернулся к женщине и усмехнулся. - Самоубийц вроде тебя подбираю. И что же тебя толкнуло под колёса моего скромного транспортного средства?. Нонна посмотрела на Макса, и снова залилась слезами. Очевидно, что он такой реакции не ожидал, и поэтому тут же протянул к Нонне руку. - Успокойся, всё в порядке. Сейчас доедем до кафе и ты мне всё расскажешь, - из голоса пропал обычный сарказм, и он наполнился какой-то дружеской нежностью. - Не… не надо в кафе… Я заплаканная, да и костюм…. Макс задумчиво побарабанил по рулю. - Ладно. Поехали ко мне домой, и я не принимаю никаких возражений. Да, и прекрати плакать – на улице и так обещали грозу. Он завёл мотор, и словно в подтверждении его слов, Нонна услышала первые раскаты грома. Холостяцкая квартира встретила их неприветливым полумраком – мебель освещал свет фонарей с улицы. Макс привычным движением включил в прихожей свет и посмотрел на Нонну – она критично осматривала себя. - Мне кажется, что костюмчик стоит постирать, я тебя в нём на новую мебель не пущу. Я пошутил, - добавил он, заметив, как прищурилась Нонна. – А ещё лучше тебе принять ванну. Ну, если тебе приятно было поваляться на асфальте… - Водила, - прошипела Нонна, оставляя сумочку и босоножки в прихожей. Она знала, где находится ванна, да и вообще эта квартира была жутко ей знакома – те ночи, дни, что она порой делила с Максимом, останутся в её памяти надолго. Простой служебный роман, и ничего более. Макс сам понимал, что эти отношения долго не продляться, но тем не менее, обманывал себя и тешил, вероятно, какой-то мыслью, тем самым сделав себе больно. Нонна лежала в ванне, рассматривая синяк на боку – отлично, на время можно забыть об открытых вещах. Горячая вода ласкала тело, согревала душу. Женщина старалась отойти от семейных неурядиц, просто пытаясь отдохнуть и расслабиться. Сейчас она думала, о том, с какой целью Макс решил ей помочь? Как друг? Как коллега или бывший любовник? Мысли крутились, но ответа Нонна так и не могла получить. - Знаешь, если у тебя не получилось броситься под машину, это не значит, что нужно и в моей ванне топиться. Труп я куда потом дену? И объясняй потом соседям, что я не маньяк! Нонна хмыкнула, не став отвечать. Понежившись в воде ещё полчаса, она, наконец, вышла из ванной, замотавшись в махровый халат Максима. Выйдя из ванной, она почувствовала запах свежесваренного кофе и выпечки. - О, наконец звезда всех эфиров появилась в этой студии, - пошутил Макс, указывая Нонне на кресло. Она хмыкнула и села. - Итак, с каких пор твою прекрасную голову посещают мысли о суициде? - Я не пыталась покончить с собой, я просто не заметила машину. - Это какая же такая мысль зародилась в твоей голове, из-за которой ты так крепко задумалась. Нонна помрачнела – почему-то ей не хотелось говорить о ссоре с мужем. - Ну? - Я… - С Володькой поругалась, так? Нонна удивлённо посмотрела на ведущего и кивнула. - И что с того? - Ты кофе пей, и булочки бери. Ты пока изображала русалку, я до пекарни за углом сбегать успел. Ешь, иначе тебе останется только их запах. Нонна, покосившись на Макса, взяла в руки чашечку кофе и небольшую булочку. Осторожно надкусив её, она чуть не вскрикнула – сдоба была ужасно вкусной. - Знаешь Максим, ты таким темпами никогда не похудеешь. - Ерунда – хорошего человека должно быть много, - хохотнул Макс, делая глоток кофе. По окну били дождевые капли, а они молча пили кофе, избегая прямых взглядов. - Ты почему пригласил меня к себе? – в конце концов поинтересовалась Нонна, когда тишина стала просто не выносимой. - Угу, а я должен был оставить тебя на проезжей части, помятую? Натаныч бы с тебя бы шкуру снял, за порчу репутации. Да и вообще… - Что? - Ну я же тебе друг. Близкий. Нонна поперхнулась и закашлялась. Максим заботливо постучал её по спине. - Нонн, я тебе не говорил, что хотел бы жить с тобой. Да и вообще быть рядом. - Ты сейчас серьёзно? – Нонна понимала, что он серьёзно, но хотела верить, что он это сказал, чтобы её успокоить. - Серьёзно, - он посмотрел на неё, и потянулся к ней. Нонна же, в оцепенении смотрела на коллегу. Вот он задевает чашку кофе, коричневая жидкость течёт по журнальному столику, заливает бумаги, а Максу плевать – он мягко прижался своими губами к её губам. Не встретив сопротивления, мягко поцеловал, не углубляя поцелуя. Секунда, половина ли её прошла, и женщина отпрянула. - Макс, прости, сейчас я не могу ничего тебе сказать. То что было между нами – это…. - Я понял, - он кивнул и встал с кресла. – Диван тебе, я ухожу в комнату. И да, костюм в стиральной машине. Спокойной ночи, нам на работу завтра. На утро Нонны в квартире не было – только записка со словами «Спасибо. Было вкусно. Тебе пора худеть. Да, и жаль, что ты не женщина – твоя косметичка была кстати». Смяв её, Макс хмыкнул – Нонна в своём репертуаре. Посмотрев на журнальный столик, Макс тоскливо вздохнул – распечатка сегодняшнего эфира потонула во вчерашнем кофе. Сидя в ди-джейской, он ждал её – утренний эфир они должны были вести вместе, однако когда в помещении появился Лёша, Макс вопросительно на него взглянул. - Малыш, у тебя часы остановились на семи-ноль-ноль? - Почему это? - Потому что это твоё время эфира, мусик. Лёша вздохнул и заговорческим шёпотом произнёс: - Нонна сказала что приболела, но по голосу было слышно, что счастлива она выше крыши. Опять с Володькой видимо поругались-помирились, обычная история. Эфир. - Доброе утро, дорогие как бы слушатели…. – начал Макс, понимая, что утро вообще не доброе. И добрым оно почти не бывает….