Чат для одиноких

Писалось под Unspoken — Start A Fire — А я тебе говорил, что так оно и будет. — Ага, — произнес Грейвс, чья голова лежала на длинном столе в форме барной стойки. — Я говорил, что ты в нее влюбишься. Снова. А ты меня не слышал и еще спорил. Но я же был прав, в конечном счете. Ты это понимаешь? — Ага. Эрик тяжело вздохнул и поставил на стол высокий бокал с трубочкой. — Шоколадно-молочный коктейль для прекрасной дамы, — сказал он, подталкивая его вперед. — Спасибо, пап, — радостно ответила Джейн, сидевшая рядом с Персивалем. — И темное пиво для того, кто не слушает своих друзей и конченого алкоголика, — продолжил мужчина, ставя открытую бутылку. Выпрямившись, Грейвс взял ее и устало вздохнул. — Спасибо, пап. — И что ты будешь делать? — Пить пиво с надеждой, что ты туда ничего лишнего не добавил, — произнес мужчина и постучал пальцами по холодной стеклянной поверхности бутылки. — Не успел, — проговорил Холл и положил руки на стол, облокачиваясь на них. — Я имел в виду Тину. Что ты планируешь делать дальше? — Понятия не имею. — А что говорит твой «гениальный план»? — Что не нужно было идти за помощью к другу. Грейвс сделал глоток и закрыл глаза. В голове был полный бардак, как и в душе. Однако он понятия не имел, что с этим делать, запутавшись окончательно. Джейн и ее отец переглянулись и с жалостью посмотрели на друга. — Не расстраивайся, крестный, — сказала девочка и положила свою ладошку ему на плечо. — Я уверена, что все будет хорошо. — И было бы уже, если бы кто-то меня слушался, — заметил Эрик и взял пиво для себя. — Ладно, хватит страдать и слезы лить. В любом случае ничего же плохого не случилось. Открыв глаза, Персиваль взглянул на него. — Она же тебе всегда нравилась, ведь так? Да, четыре года назад ты не мог к ней подойти, потому что раны от разрыва с той чертовой скрипачкой еще были свежи. — Виолончелистка. Глория была виолончелисткой, — поправил его Грейвс, делая еще глоток пива. — Неважно. Сейчас же все иначе: ты уже отошел от ее скверного, отвратительно, аморального и жестокого поступка и готов ринуться в бой. Я считаю, что время пришло. — Проблема не в этом, — произнес капитан, смотря на Холла. — Проблема в том, что она влюблена в Зануду. А Персиваль Грейвс ей и завтра не сдался. Да. Раньше я ей нравился и у нее были ко мне чувства, сейчас для нее важен Зануда и только. В общем, ты был прав, Эрик. Я признаю это. Весь мой план рухнул, и теперь я сам не знаю, что делать и как быть. Можешь гордиться собой. Поздравляю. — Я бы гордился, если бы не видел твое кислое лицо. Ладно, хорошо. Ситуация плохая, но я уверен, что и из нее можно выйти победителем. Просто надо подумать, как это сделать. — Сказать правду, — вдруг проговорила Джейн, и все взоры устремились на нее. — Скажи ей правду, крестный, кто ты есть на самом деле. Если она действительно любит Зануду, то примет тебя и все остальное. Расскажи ей. Она хорошая. Она поймет. — Ну, а если нет, то мне придется снова водить тебя по барам, чтобы унять разбитое сердце. — Пап! — с упреком сказала девочка и недовольно посмотрела на Холла. — Расскажи ей все. Про переписку, про план, про то, как хотел ей помочь. Она все поймет. Тина сможет понять, что ты хотел ей только добра. И про свои чувства скажи. Уверена, что они будут взаимны. Ты же самый лучший мужчина, которого я знаю. — Кхм. — После папы, конечно. — Так-то лучше, — произнес Эрик и поднял свою бутылку. — Выпьем за то, что молодое поколение разбирается в чувствах и людях намного лучше, чем старое. Грейвс усмехнулся и взял в руки свое пиво. — За самую очаровательную девочку во всем мире. Они чокнулись, а после Персиваль крепко обнял свою крестницу, благодаря за помощь. Немного расслабившись и сыграв несколько партий в покер, где он вечно выигрывал, и поэтому его обвинили в жульничестве, капитан отправился домой. Медленно идя по вечерним улицам, мужчина снова вспомнил про Тину и тут же начал придумывать, как бы правильно начать разговор и выйти на эту тему, но уже сидя перед ноутбуком и переходя на закладку чата, все идеи улетучились, как осенние листья при дуновении ветра. Зануда: Привет. Мышка: Привет, совенок. Как дела? Зануда: Неплохо, а твои? Мышка: Хорошо. Сегодня был выходной и я выспалась. Мышка: Согласна, что достижение не из великих, но тоже неплохое. Зануда: Это точно. Зануда: Можно вопрос? Мышка: Конечно. Зануда: Что будет, если мы перестанем общаться? Сердца упало куда-то в пятки, а глаза нервно забегали по строчке. Она боялась этого момента с самого начала, и вот он настал. Мышка: То есть? Ты хочешь уйти? Зануда: Нет! Что ты! Я не хочу уходить и бросать тебя. Зануда: Это просто ради интереса. Мышка: Какого? Тине все больше и больше начинал не нравиться этот разговор. Зануда: Личного. Мышка: Захотел потешить свое самолюбие? Зануда: Нет. Мышка: Неужели? Хорошо, даже если и так, то мне будет очень тяжело и плохо без тебя, твоих советов и твоего общения. За все это время я ужасно сильно привыкла к тебе. Ты был одним из тех немногих, кто поддерживал и помогал мне, кто поднимал мне настроение, кто стал мне дорогим. Мышка: Я влюбилась в тебя. Сильно. После этого ответа Грейвс чертыхнулся не единожды. Зануда: А вдруг я не тот человек, каким ты меня представляла. Вдруг, в жизни я ужасный и отвратительный? Мышка: По работе я часто встречаю ужасных людей. Так вот, ты не такой. — Я еще хуже, Тина. Поверь мне. Зануда: Но ты меня не знаешь. Мышка: Знаю! Я знаю тебя! Ты добрый, отзывчивый, внимательный человек. Ты столько сделал для меня, что больше сделала только сестра. И за это я тебе безумно благодарно. Ты нужен мне как никто другой. Тяжело вздохнув, Персиваль взял графин и налил себе полный бокал виски. Мышка: Я знаю, в чем дело! Рука крепче сжала хрупкое стекло. Зануда: Знаешь? Мышка: Да! У тебя что-то случилось, что испортило тебе настроение, пошатнуло веру в себя, и ты сейчас расстроен, поэтому и пишешь такие вещи. Рассказывай. Пора и мне тебе помочь. Что у тебя случилось? — Я влюбился в тебя и становлюсь алкоголиком, — ответил он и осушил залпом весь бокал. На следующий день, ближе к вечеру, Грейвс стоял у окна в своем кабинете и задумчиво смотрел на дорогу, по которой ехали машины. На его столе поверх всех отчетов лежала папка серого цвета, присланная из верховного суда штата Нью-Йорк, где у него были друзья. Он уже прочитал все, что там было, и сейчас думал, как этим воспользоваться, когда в дверь постучались. — Войдите, — сказал капитан, не поворачиваясь. — Простите за беспокойство, сэр, — послышался знакомый женский голосок. — Ничего страшного, Тина. Что-то случилось? Только не говори, что у братьев Ли объявился третий близнец и он тоже полицейский. Еще одного я не выдержу. — Нет, сэр. На самом деле я пришла попросить у вас совет. Он резко развернулся и увидел ее в тусклом свете лампы, что стояла на столе. Она была в юбке выше колена и в кофте с вырезом, но не таким большим, как на том платье. Ему нравилось видеть ее такой: притягательной и женственной, легкой, но в то же время серьезной. — Если вы не против. — Я не против, Тина. Слушаю. Махнув рукой, приглашая ее сесть, капитан подошел к столу. — Мне нужен взгляд на ситуацию со стороны мужчины. Я не хотела спрашивать Якоба, потому что он расскажет все Куинни, а мне бы не хотелось ее беспокоить по пустякам. Вот я и решила попросить помощи у вас. Вы ведь тоже мужчина, — ответила девушка, присаживаясь на стул. — Лестно, что ты заметила. Так что случилось? — Помните, я вам рассказывала про друга по переписке? — спросила Тина и, получив кивок, продолжила. — Понимаете, мне кажется, что он хочет прекратить наше общение. Вчера он спросил меня, что будет, если мы перестанем общаться. Грейвс тяжело вздохнул и мысленно получил сам от себя подзатыльник. Он не думал, что это так взволнует ее. — Я честно призналась, что мне будет без него безумно плохо. Сказала, что влюбилась в него, но он лишь написал, что не такой, как его вижу я. Мне кажется, что у него что-то случилось, но за вчерашний вечер я так и не сумела его разговорить. Как вы думаете, сэр, почему он это написал? Внимательно смотря на нее, он растерялся. В последнее время это происходило только из-за сестер Голдштейн. Пора бы их собрать и перебросить за черту города, забыв об этом, как о страшном сне. Покачав головой и пытаясь собраться с мыслями, мужчина встал напротив нее, облокотившись на стол. — Лично я считаю, что он не собирается тебя бросать. Тем более вы довольно долго с ним общаетесь. Как я понял. Кивнув, Тина не сводила своего взгляда с его серьезного лица. — Возможно, ты права и у него на самом деле что-то случилось, но он не хочет тебе этого рассказывать, потому что это что-то незначительное и он сам сможет все решить, как настоящий мужчина. Или, может он просто не может выразить своих чувств к тебе. — Не может? — переспросила она, хмуря лоб. — Именно. Понимаешь, нам, мужчинам, всегда тяжело выражать то, что мы чувствуем. Может, именно так он хотел вывести ваш разговор на что-то более откровенное, но у него ничего не получилось? Может, просто не хватило смелости или времени. Или ты сама его прервала. Задумавшись, Голдштейн стала смотреть в одну точку, по всей видимости, вспоминая их переписку, пока капитан думал, что нужно было идти в актеры, а не в полицейские. — Вы правы, — прервала молчания Тина и даже подскочила на стуле. — Вы абсолютно правы, сэр. Я резко перевела тему на то, что у него случилось, и он просто не успел ничего мне написать. Вы правы. — Вот видишь, — с облегчением ответил Грейвс, чувствуя, что, как только она уйдет, ему нужно будет принять успокоительное, а лучше выпить. — А как бы вы поступили, сэр? — Я? — переспросил он, чувствуя, что так легко от нее не отделаться. — Да, — сказала девушка, поднимаясь и подходя к мужчине. — Как бы вы поступили в такой ситуации? Если бы с вами такое случилось. Ее карие глаза неотрывно наблюдали за его черными зрачками, которые моментально стали увеличиваться. — Я бы дал ему высказаться, а уже потом менять тему, — ответил капитан на одном выдохе, не двигаясь с места. — А если бы хотели признаться девушке в любви? — Я бы так ей и сказал. В голове тут же послышался голос Холла, который начал обзывать его вруном и остальными ругательствами. — Спасибо за совет, сэр, — сказала Голдштейн и сделала шаг назад. — Вы мне очень сильно помогли. Развернувшись, она направилась к двери, под задумчивый взгляд хозяина кабинета. — Тина. Резко остановившись, девушка вопросительно посмотрела на него. — Даже если он на самом деле захотел с тобой перестать общаться, то не переживай. Уверен, что ты найдешь намного лучше этого идиота, который не понимает, как ему повезло общаться с тобой. — Надеюсь, что такого не будет, сэр, — ответила она, опустив голову. — Я же на самом деле люблю его. Замешкавшись на секунду, Тина резко подняла голову и улыбнулась. — Но спасибо за комплимент, сэр. Они стали получаться у вас намного лучше. Как только дверь за ней захлопнулась, Грейвс взял в руки смартфон и, найдя самый последний номер, нажал на вызов. — Я идиот. — Слава Богу! Господи! Наконец-то! Я дождался этого! — послышался голос Эрика из динамика. — Джейн, неси папину книгу рецептов! Устроим сегодня праздничный ужин! Твой крестный, наконец, признался, что он идиот! Честно, я не думал, что доживу до этого момента. Слушая радостные вопли Холла, Персиваль достал из стола флягу с гравировкой и сделал приличный глоток. За окном же начинал накрапывать дождь, аккуратно разбивая капли о стекло окна.