Автор и ее Муза

      Утро добрым не бывает. Даже если это утро воскресенья. Особенно если вы легли в четыре, а проснулись в девять от жуткого грохота. В принципе, любое утро становится автоматически хреновым, если вы проснулись от грохота.       Кое-как, встав с кровати, с мыслью, что сейчас я одну рыжую сволочь пущу на шашлык, пошла на кухню. То, что я там увидела, заставило меня впасть в ступор на несколько секунд. Предо мной предстала картина локального апокалипсиса. Полочка, некогда висевшая рядом с холодильником, свернута. Все цветы, что на ней стояли, теперь на полу. Везде разбросана земля, горшки вдребезги. Шторкам хана. Они разодраны на лоскутки, благо хоть гардина на месте. Вся посуда, которой не посчастливилось остаться на столах, разделила участь цветочных горшков.… А посередине этого бедлама носится кот… за птицей… кот за птицей… носится.… Ну, держись комок шерсти! Убью скотину!       Аккуратно ступая, стараясь не делать резких движений и не наступить на осколки, тихонько пробираюсь к мойке.       — Вася, а Васенька, солнышко мое, лапочка моя, котик мой, — наиграно спокойным, ласковым голоском протягиваю я, — Иди-ка сюда, кис-кис-кис.       Кот, видимо, почуяв неладное, замер. Внимательным взглядом умненьких глаз окинул кухню, потом посмотрел на меня и начал тихонько пятиться. Понял что ему хана, зараза.       — Ну, куда ты, котик, лапочка, — продолжаю все тем же тоном, а сама не сводя с кота глаз, пытаюсь вытащить из-под мойки веник, — а ну сидеть на месте пакость рыжая.       О, а вот и веник! Хватаю сие орудие труда и обороны и с боевым кличем «Убью падлу!» понеслась на кота. Васька, не будь дураком, стартанул от меня со всех лап. Где-то с добрых полчаса я гоняла эту рыжую морду по квартире. Все это действо сопровождалось моими криками, орами и матами. Кот улепетывал от меня, прям, как заправский заяц. Только лапы сверкали.       Выпустив, таким образом, пар и немного успокоившись, пошла, устранять последствия кошачьей охоты. Васька, поняв, что его помиловали, ретировался на шкаф в коридоре и больше не отсвечивал. Оглядев еще раз фронт работы, не выдержала и выматерилась. Как же меня все достало! То Муза, то кот, то еще хрен пойми что! Так, нет, все. Спокойствие, только спокойствие. Я спокойна. Я спокойна… Уф…       ХЛОП!       Да что опять такое! Поворачиваю голову к холодильнику, со стороны которого и раздалось загадочное ХЛОП. Смотрю я на холодильник и понимаю, что у меня начинает дергаться глаз. С холодильника на меня любопытными глазенками смотрят две птички. Две, блин, птички! Она же одна была! Откуда вторая взялась?! Ладно, появление одной еще как-то можно объяснить, но второй то тут не было! Не было!       Так, все, отставить истерию! Вдох, выдох, вдох, выдох.       Подхожу поближе к холодильнику, что бы получше разглядеть пичужек. Хм… а птички то не обычные. Если издалека мне они казались обычными воробьями, то более близкий осмотр показал, насколько я заблуждалась. Да, размерами и окрасом они очень походили на воробушков, за несколькими «но». На голове у пташек имелся не большой хохолок, грудка и хвост желто-сине-зеленого цвета. Нет, я ничего не курила. И не употребляла. Я то, что сделаю, если они такие? И вишенка на торте, это их хвосты. Не перьевые, как у обычных птиц, а меховые. М-е-х-о-в-ы-е, блин!       Смотрю я на это чудо природы и вот никак не могу понять откуда. Откуда они взялись?! Аргх! Да что с этим миром не так?!       Так, спокойно, истерика делу не поможет. Вдох, выдох. Не будем пока забивать этим голову. Проблемы надо решать по мере их поступления. Пусть сидят, буду считать, что у меня глюки. Так как-то проще. А пока меня ждет уборка.       — Э-ге-гей! — раздался радостный вопль, — Я не поняла! Почему великую меня никто не встречает?! Ау! Где ты, мой любимый раб?! — и столько радости в голосе. Капец. Ее еще только до кучи не хватало. Старательно делаю вид, что я глухая и ничего не слышу. Молча прибираю погром дальше. Пусть хоть, что делает. Хоть на ушах по луне ходит. Я от сюда ни куда не уйду пока все не уберу!       — Ого! — присвистнула Муза, наваливаясь на меня сзади и обнимая за шею, — Вот это погром!       — Я рада, что ты оценила масштаб трагедии, а теперь будь так любезна, отойди и не мешай, — раздраженно говорю я.       — Ну, эй! — тянет это чудовище, и начинает дергать меня за хвост, — Я к тебе, со всем сердцем, всей душой, а ты! — наиграно-обиженно протягивает она, — Ты меня совсем не любишь!       Ну, началось. Разговорчики из серии «Ты меня уважаешь?». Эх, грехи мои тяжкие. За что же мне все это?       — Я тебя люблю. Периодически. В полнолуние с субботы на пятницу.       На меня бросили обиженный взгляд, гордо вздернули голову и удалились в комнату. Ну, раз не исчезла, значит как всегда, игра на публику. Ну и фиг с ней. Боги, как же я устала от всего этого дурдома.       С громким ХЛОП на холодильнике появился еще один недо-воробушек. Что за.… Так, меня это начинает раздражать, пора с этим разобраться.       — Эй, Муза Батьковна, — ору в сторону коридора, — твой любимый раб желает лицезреть твой светлый лик! Изволь-ка явить его на кухню!       Видимо из-за такого непривычного обращения с моей стороны, эта алкоголичка нарисовалась на кухне без лишних вопросов. Беру Музу за плечи и разворачиваю к холодильнику.       — Это, что? — и пальцем тычу уже в трех птиц.       — Эм… птички? — удивленно хлопает глазками это чудо.       — Гениально. А то я сама не знаю, — ну не могу я удержаться и не с ёрничать — А что это за птицы?       Муза встала на носочки, обошла холодильник, посмотрела на пичужек со всех сторон и выдала.       — Не знаю! — радостно возвестили меня.       Хлопаю себя ладонью по лбу. Я идиот! Чего я вообще ожидала от этой пьяни? Нормального ответа? Ага, десять раз! Пока я занималась самобичеванием, мой личный кошмар стал заглядывать во все ящики, и усилено что-то в них искать.       — Слушай, а у тебя есть что-нибудь поесть? — высунула мордашку из холодильника Муза.       — Откуда? Ты же сама меня вчера на бутербродную диету посадила.       — Уууу, — обиженно протянуло это чудо, — Я есть хочу!       — А я то тут причем? Хочешь есть? Вон птички сидят. Поймай и пожарь. И будет тебе счастье, — раздраженно говорю я.       — Живодерка — фыркает она в ответ.       — Алкоголичка, — в ответ слышу еще один фырк, — Если так хочешь, есть, то можешь порыться в шкафу в коридоре. Если тебе повезет, то найдешь консервы, а если нет — и развожу руками.       Чудовище, радостно вскликнув, соскочило со стола, на котором до этого сидело и понеслось в коридор. Послышался звук открывающихся дверок и тихое шебаршение. Раздался победный клич и на кухню ворвалась Муза, потрясая баночкой с рыбными консервами.       — Открой! Открой! Открой! — стала скандировать она, прыгая вокруг меня.       Молча забираю у нее банку и достаю открывашку.       — На, — протягиваю ей консервы и вилку, — А теперь брысь отсюда.       Выхватив у меня консервы и вилку, чудо унеслось в комнату. А я задалась вопросом, что же она такое сегодня пьет? Похоже это уже не коньяк и не вискарь.       Покончив, наконец, таки с уборкой, пошла в комнату проверить, что там делает Муза. А то уж больно тихо, меня это напрягает. Не успеваю войти в комнату, как меня хватают за руку и дергают на диван. На колени тут же приземляется ноут. У меня прямо дежавю…       — Ты же закончила? — радостно вопросила Муза, — Ну раз закончила, значит садись за работу! — возвестила она, а сама, прям, от счастья светится, — Так как ты меня покормила, а сытая я — добрая я, то даю тебе свое великое позволение на пятнадцати минутный перерыв раз в час. Будешь отлынивать приду и накажу. Все, бай-бай.       Муза послала мне воздушный поцелуй и испарилась. А я так и осталась сидеть с широко открытыми от удивления глазами. Что ж, блин на фиг она сегодня бухает?!