Пойманное в ловушку мгновение.

POV (Эмилия) Мои родители неконсервативные люди. Благодаря своему образу жизни, а именно поездкам по разным странам, они не отстают от современной молодежи. Мама с папой обожают интернет, зарегистрированы в разных социальных сетях и выкладывают туда больше фоток чем я. Но в одном они отстали, считая, что в 25 лет уже нужно выйти замуж или хотя бы иметь парня. Поэтому каждая наша встреча заканчивается разговором о моей личной жизнь, и это просто выводит меня из себя. Сейчас же эти двое стоят в дверном проёме и с открытыми ртами смотрят на нас. Я как можно быстрее слезаю с Юнги, пытаясь при этом привести себя в порядок. — Мам…пап?.. А чего вы здесь? Я как-то вас не ждала совсем.- я хотела провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть их лица. — Амм… Дочка, понимаешь, мы соскучились, а тут, как раз, у нас освободилось несколько деньков. Вот мы и решили приехать к тебе, как видно не зря. — мама переместила свои взгляд с меня на Юнги, который тоже поднялся с пола и встал рядом со мной. Повисла пауза. Все смотрели друг на друга и ничего не говорили. Наконец, вмешался папа. — Эмилия, чтож мы стоим тут у порога, может хоть поможешь да за одно со своим гостем познакомишь. Этого-то я и боялась. — Ааа, проходите конечно. Сумки вот сюда ставь, куртки на вешалку. А мой гость, к сожалению, уже уходит. Ведь правда, Юнги?! — Конечно же нет, дорогая. Мне ужасно хочется познакомиться с твоими родителями. — с обаятельной улыбкой сказал этот подлец. Какая еще к черту дорогая! Он совсем офигел! Не сдержавшись, я ударила его локтем в бок, но так чтобы этого не видели родители. — Здравствуйте, меня зовут Мин Юнги. — он протянул папе руку. Отец тут же пожал ее. — Приятно познакомиться, я Сергей Николаевич, а это моя жена Алиса Георгиевна.Позволь спросить, а кем ты приходишься моей дочери? Я только хотела сказать, что он просто друг, как Юнги ляпнул: « Я ее парень.» Здесь меня просто вынесло. -Какого черта! Ты что вообще несешь, дебил! Это ведь… Но я не успела сказать, что хотела, потому что Юнги закрыл мне рот рукой. — Милая, давай не будем ссориться перед твоими родителями, они могут не то подумать. Поговорим вечером. Его лицо было как бы каменным и я ничего не могла понять: то ли он действительно дебил, либо это очередная его шутка. Но это было совсем не смешно, видели бы вы моих маму и папу. — Пппарень?..- заикавшись произнесла мама. — Но почему ты нам ничего не сказала, Эмилия? И давно вы вместе? — Нет, совсем недавно. Может недели две. Я кстати живу в соседней квартире и это очень удобно. Что он несет, каких две недели, какое удобно, он в своем уме. Мне же крышка сейчас будет! Так, нужно сменить тему, а с Юнги я потом разберусь. — Мама, папа, мойте руки и пойдемте завтракать, вы, наверное, ничего не ели, как прилетели. И это сработало: все сразу начали копошиться. Мама пошла переодеваться, папа пошел с Юнги на кухню «поговорить по-мужски». Мне, конечно, было немного страшно оставлять их одних, но так ему и надо, нефиг болтать всякую чушь. Я же пошла умываться. Вернувшись, я застала всех за столом, на котором уже стояли чашки с чаем и стопка блинов. — Но у меня не было блинов? -сказала я удивленно. — Да, у тебя вообще холодильник пустой был. Поэтому Юнги нам быстро приготовил завтрак. Он кстати хорошо готовит, и тебе бы уже пора научиться. — сказала мама, макая очередной блин в джем. — Пф — Не пфыкай, я правду говорю. Юнги замечательный молодой человек, ты должна гордиться им. Как он вообще тебя выбрал? — Мама! Хватит, как будто я такая уж плохая?! — Так прекратили ругаться за столом! Мы только приехали! —  крикнул на нас отец. Раньше бы я ему возразила, но сейчас была рада закончить этот разговор, о том какой хороший Юнги и какая плохая я, поэтому решила все исправить. — Извини мам, что так вспылила. Как у вам работа? Все хорошо? — И ты меня прости, я тоже виновата. Да, на работе все хорошо. Недавно летали по делам в Париж. Кстати, там такой крутой магазин открылся, в нем так много всяких милых вещичек: тебе обязательно нужно туда слетать. Тут начались наши привычные разговоры о поездках. И папа тоже подключился. А я и забыла, как это весело завтракать всем вместе. Последний раз они были у меня месяца три назад, это было так давно. Во время всего завтрака Шуга сидел тихо, ничего не ел и просто смотрел на нас. — Что с тобой? Тебе не хорошо? —  обеспокоенно спросила мама. — А? Нет, спасибо, все хорошо. Просто это так не привычно, есть в такой шумной обстановке. Я наслаждаюсь моментом. — ответил он. В его глазах светилась искренняя радость, и можно было даже сказать, что он счастлив. Я вспомнила разговор с Сокджином, о том, что мама Юнги постоянно работала, и ему приходилось жить практически в одиночестве. Мне стало его жаль, ведь он не виноват, что у него не было отца и мать вкалывала на двух работах из-за этого. После того как стопка блинов кончилась и у всех уже болели животы, мы просто беседовали. Мама вспомнила все мои детские косяки: как я потерялась в аэропорту в Лондоне и просто стояла и орала по середине зала, как я облила соком одного очень влиятельного дипломата, как я бегала голышом по отелю в Риге, как сломала нос дочери, какой-то бизнес-леди. Вобщем, я была веселым и шумным ребенком. Я сидела там вся красная, желая провалится сквозь землю. Юнги разумеется оценил все мои выходки и сказал, что нисколько не удивлен, что я и сейчас такая. Затем мама с папой стали расспрашивать о его жизни: пришла моя очередь ухмыляться. Юнги рассказал, что живет с матерью в Тэгу, работает фотографом в одной престижной компании, имеет еще одну квартиру в центре и еще многое из того, что я уже знаю. А когда разговор зашел об отце, то Шуга тут же попытался сменить тему, сказав, что того больше не существует в его жизни. При этом лицо Юнги сразу помрачнело, в глазах появилась злоба и ненависть. Но это заметила только я. Когда Шуга в очередной раз с трудом назвал моего папу Сергеем Николаевичем, то тот ответил: «Так, все. Мне надоело слушать, как ты мучаешься, выговаривая наши с Алисой имена и отчества, поэтому просто называй меня папой.» Все остолбенели. Мама сначала хотела возразить, но затем смягчилась и тоже согласилась и отцом. — Эм, я был бы очень рад называя вас папой, но не слишком ли это рано? Мы с вашей дочерью встречаемся всего две недели, это небольшой срок. — смущенно ответил Шуга, который тоже не ожидал такого предложения. — Все нормально. Подумаешь, вы встречаетесь всего ничего, у тебя на нее ведь большие планы? —  сказал папа голосом, на который нельзя было ответить нет. Мой отец умел убеждать одной интонацией, вот почему у него так хорошо идет бизнес. — Ааа. Да, конечно, Сергей Николаевич. Ой, простите, па…па. —с трудом произнес такое на первый взгляд простое слово. Но проблема была не в произношении, он просто давно его не говорил. Я видела, как он затем повторил слово «папа» еще три раза шепотом, расплываясь в лучезарной улыбке. Я даже не могла возразить, так как была сильно поражена ей. Но неожиданно комнату наполняет громкий стук, кто-то долбился в входную дверь. Быстро соскочив со стула, я рванула в прихожую. На пороге стояла запыхавшаяся Ёна. — Ты что тут делаешь?! Почему еще не одета?! Ей, у тебя смена через 20 минут! — Ёна уже перешла на крик. Но до меня все равно дошло только спустя несколько секунд. -Твою мать! Черт! Все мне крышка. Я опоздала, мне еще одеваться максимум 5 минут, а до работы топать еще 15. Я покойник! -орала я, схватившись за голову и садясь на пол. На крики сбежались все из кухни. — Что стряслось? Эмилия, милая, все в порядке? — мама присела рядом со мной. — Нет, мам. Не в порядке. Это жопа! — Объясни сначала все, а потом ори! — мама тоже повысила голос, тем самым помогла мне прийти в себя. Пока я рассказывала ей все в подробностях прошло еще минуты три. Но помощь пришла, откуда я совсем не ожидала. — Так давай, я тебя на мотоцикле подброшу. Долетим за 5 минут. -сказал совсем спокойный Шуга. Я не хотела соглашаться, так как потом стала бы ему должна, но выбора совсем не было. — Хорошо, я быстро одеваюсь и мы едем. — Жду через 5 минут у подъезда.Пока мама, папа. И он ушел с улыбкой на лице, оставив Ёну с открытым ртом и в полном недоумении. — Я потом тебе все объясню. —  крикнула я ей уже копошась в шкафу. — Ты уж попытайся!