Формалин

- Я в ахуе, - говорит Рудбой, откинув голову на спинку кресла, в котором сидел. Кира молчаливо ухмыльнулась этому замечанию и посмотрела на меня, задержав взгляд. - Что?! - психанул я. Нервы ни к черту. Сегодняшние события просто потрясли до глубины души. Всё, что я знал о своей любимой, всё, что любил, вдруг рассыпалось. Её слова сыпались как тяжёлые булыжники на лёд моей уверенности в своих чувствах. Она убийца. Убивала за деньги. С её рук сочится кровь, а глаза холоднее арктического айсберга. Даже цвет говорил об этом. Ледяные, не как кубик в бокале виски, а как самая большая и холодная ледяная глыба в Северном Ледовитом океане. Она совсем не такая, она - не тот образ, в который я влюбился. - Ты идиот, - совершенно спокойно говорит Кира, делая ещё один глоток из своего стакана. - Это у вас национальная португальская черта? Хочешь, скажу, что у тебя сейчас в голове происходит? - О, удиви меня, - ядовито говорю я. - Не надо на меня кидаться, - осадила меня Мальвина. - Ты думаешь, что все твои чувства к ней больше не имеют права на жизнь, поскольку ты совсем не знаешь ту девушку, которую полюбил и на которой собирался жениться. Что она убийца и тварь, что она играла с тобой, непонятно ради чего, - я слушал супругу Рудбоя, а рука сама тянулась проверить - нет ли у меня на лбу бегущей строки с моими мыслями? Впрочем, о чём это я. Кире она не нужна, она всё знает и так. Багира, что с неё взять. - Только вот играть настолько успешно - невозможно. Она была собой, ты знал её той, которой никто из нас не знал. Мы могли видеть всё что угодно, в отличии от тебя. И тот факт, что она - убийца... Знаешь, и я, и Тигр, и Ваня, и вон тот красавчик - мы все убивали, - я удивлённо покосился на Рудбоя, но тот промолчал, не давая разъяснений. - Более того, если потребуется, и ты убьёшь, и Мирон, и Алиса. - Я не... - попытался возразить я, но ничего не вышло. Меня перебил брат Лизы. Или Кати? Как её правильно теперь называть? - О, поверь мне, я тоже так думал, - словно в насмешку надо мной, говорит он. - А потом пошёл в ФСБ и пришлось. Кто-то по долгу службы, кто-то по вынужденной необходимости, особо отмороженные психи - по удовольствию. Поверь, ты просто не знаешь, на что способен человек ради выживания. И все моральные ориентиры ломаются, и всё, во что ты верил в этой ёбаной жизни, становится неважно. Ты не был в ситуациях, когда вопрос выживания стоит важнее вопроса морали. В Афганистане, например, я хорошо это на себе прочувствовал. - В Афганистане? - удивился я. - А ты думал ФСБ - это кабинетные крысы и ОМОН на первомайских демонстрациях? - насмешливо говорит Влад, напоминая мне Киру. Они чем-то похожи, в манере говорить и держаться у них проскальзывает что-то общее. Наверное, так выглядят люди, побывавшие за гранью и сумевшие вернуться оттуда. - Я бывал в Афганистане, в Чечне, в Сирии, в Ираке и в многих других горячих точках. Это страшно. - Мы сейчас не об этом, - мягко вклинилась Кира в наш диалог и я снова посмотрел на неё. Бесконечная мудрость в глазах девушки буквально завораживает. Она младше меня на несколько лет, но в жизни знает и умеет в разы больше. Я не знал, какая у неё судьба. Знал лишь в общих чертах, но и понятия не имел, через что именно она в своей жизни прошла. - Влад прав, это лишь вопрос выживания. И в тех кругах, в которых вращалась тогда Алая, невозможно выжить, если ты не переступаешь черту. В её случае это были убийства. Но я знала Графа и могу сказать, что человек он хоть был и дерьмовый, но справедливый. Я больше чем уверена - хороших, законопослушных и добрых людей он не убивал руками Фишки. Скорее, с её помощью он зачищал свой город от дерьма и всяческих ублюдков. Может, я не права, но уверена, что Катя всё это делала лишь потому что её внутренние убеждения не шли вразрез с приказами Графа. Я не оправдываю её, но подумай о том, что убийство - это далеко не всегда плохо и ужасно. Иногда это - необходимость. - Знаешь, Дар, - вдруг задумчиво говорит Алиса, до этого молчавшая. Хм, я думал, что она вообще спит. - Она спасла нам всем жизни. Даже не только нам, а ещё и твоей маме. Она рисковала своей шкурой и жизнями дорогих ей людей. А ведь могла просто смотать удочки и свалить от нас подальше, а потом злорадно наблюдать, как за нами охотятся головорезы этого урода. - У нас был особое уточнение насчёт тебя, кстати, - хмыкнул Влад, переведя взгляд на рыжую. - За твою жизнь и здоровье она тряслась больше всего. У снайперов был прямой приказ расстрелять любого, кто приблизится к тебе с целью даже дать пощёчину. И плевать на деньги. Он замолчал, устало откинувшись назад. Мужчина не подводил ни к чему, просто давал факт для размышления. Лиза спасла наши жизни, раскрыла себя и теперь рискует вызвать на себя гнев всей верхушки. Более того, она это сделала отчасти и для спасения моей мамы. Эта девушка сделала для меня больше, чем делал кто либо за все мои двадцать девять лет. А я... А я предал её. Поверил в её слова, сказал, что Родриго был прав. Нет, я действительно поверил в то, что Родриго был прав. Не подождал, не предпочёл разобраться, не подумал о том, что это развод или наёб... Я просто сложил два плюс два и получил пять, то есть наложил всё сказанное там на недомолвки и тайны о её прошлом, и получил картину, достойную пера идиота. - Что ты сказал ей там? - безмятежно спрашивает Кира, снова глядя в окно. - Когда она собиралась уходить? - Я сказал, что Родриго был прав, - глухо говорю я, низко опустив голову. - Долбоёб, - фыркнула Кира. - Согласен, - вдруг хмыкнул Мирон. - И не надо так на меня смотреть. Бро, я, конечно, всегда на твоей стороне, но тут ты реально не прав. Даже я, почти не зная её, не торопился делать выводы, хотя бы потому что знал, как сильно она заёбывалась ради нас в евротуре, хотя могла послать всё по азимуту. И как она себя с нами вела, учитывая, что она интроверт. Она приняла нас, а мы её. Не знаю как тебе, но для меня она ближе, чем Родриго. Я бы доверил ей свою жизнь, да я и сделал это. Она не способна на предательство. - Верно, - эхом отозвался Влад. - Она не способна на предательство тех, кого любит и кому верит. К тому же, она не смогла бы так убедительно играть личность чужого человека, если бы в ней не было этого изначально. И, честно, наблюдая за ней и читая отчёты, я не заметил особых отличий от того, как она вела себя ещё в интернате. Да, может в кругах она была совсем другой, но это и понятно. - Отчёты? - довольно ухмыльнулась Кира, непонятно почему вообще. - Ты же не думала, что я выпущу свою сестру из виду, зная, что она живёт со мной в одном городе? - вскидывает бровь мужчина. - При всех моих возможностях-то? Я понял, что перестал понимать эту тёмную парочку вообще. Странные, скрытные, безумно умные и мудрые для своих лет, понимающие гораздо больше, чем все вокруг и предпочитающие знать всё, что только можно. Я думал, что таких, как Кира, больше нет, но ошибался. Есть. - Что будешь делать? - спрашивает Алиса, посмотрев на меня. Я почти видел в её глазах жалость. Она понимала меня, понимала, почему я ошибся. У меня не было опыта в этом, мы с ней в этих интригах не понимали нихрена, однако, ей хватило ума заткнуться и подождать, а мне - нет. Впрочем, Мирон тоже промолчал, но скорее из принципа "Не моё дело". Или просто знал Лизу лучше, чем я. А может опыт? Не знаю. - Пойду к ней, - твёрдо говорю я. - Может, мне удастся всё исправить. - Хах, удачи, - фыркнул Влад. - Зная сестру, могу сказать только это, - я уже стоял в проёме, когда услышал последнюю его реплику: - Но я заберу её отсюда, едва она только об этом попросит или я пойму, что ей здесь хреново. Поверь, рэперок, я порву задницу, но вытащу её из этого города и страны, и спрячу так, что ты не найдёшь. Поэтому, если ты действительно собирался на ней жениться, то сейчас лучший момент, чтобы это сделать. Если ты свяжешь её брачными узами, то я ничего не смогу сделать с этим. Впрочем, если она сама будет этого хотеть, вмешиваться я не стану. Я понял всё, что он мне сказал. Он действительно заберёт её, если я сейчас налажаю. Против моей и её воли, он сделает так, как лучше сестре. Мужчина давал мне подсказки, почти прямо говорил о том, что всё это будет непросто. Но ведь за любовь надо бороться, как бы сопливо это не звучало? Она сделала это ради меня. Лиза действительно пошла на всё это в большей степени ради меня и моей мамы. Она любит меня, я это знаю. Сложно представить ещё более наглядное доказательство. А я люблю её. Люблю её смех, улыбку, люблю привычку сидеть с чашкой кофе с утра, уставившись в одну точку. Люблю проводить с ней горячие ночи и люблю читать с ней одни и те же книги одновременно, а потом обсуждать за горячей пиццей. Люблю ненавязчиво целовать, когда прохожу мимо неё на студии и смеяться про себя над тем, как она смущается перед ребятами. Я люблю её всю, без остатка и я сделаю всё, чтобы она осталась со мной. - Она на крыше, - последняя подсказка от её брата, даже не глядящего на меня. - Я больше чем уверен. - Спасибо, - тихо говорю я, не получая ответа, но зная, что он услышал. Пожалуй, мы могли бы быть друзьями. Но это потом. Быстро поднимаюсь на девятый этаж и вижу открытую дверь, ведущую на крышу. Влад был прав. Поднявшись по ступеням, толкаю тяжёлый люк и вылажу на крышу, прикрывая за собой крышку. Не хотелось бы, чтобы нам помешали встревоженные жильцы. Оглянувшись, вижу красноволосую фигурку, сидящую на толстом бортике крыши. Ноги девушка перебросила на сторону окон и сидела ко мне спиной. Может, даже не услышала, как я сюда пробрался. Я подхожу ближе и вижу непривычно понурые плечи и низко опущенную голову, хотя девушка всегда держала осанку. - Есть сигарета? - первая заговорила она, хриплым голосом, каким говорят люди после долгих рыданий. Я протянул ей свой любимый Мальборо, однако Лиза не спешила закуривать, крутя пачку в руках. Рядом на парапете стояла полупустая бутылка виски. - Ненавидишь меня? - Нет, - мотнул головой я, хоть она и не видела этого. - Скорее, виню. Я подошёл ближе и крепко обнял её поверх рук, судорожно шепча ей в затылок: - Я идиот. Я поверил в твой блеф, хотя знал, как хорошо ты умеешь это делать. Я усомнился в тебе, решил, что ты способна на предательство. Хотя по сути, это я предал тебя. Прости меня, - я поцеловал алый затылок, приятно пахнущий шампунем. - Я не смогу без тебя. Я люблю тебя. Мне всё равно, что там у тебя в прошлом, я люблю тебя настоящую. Ты столько для меня сделала, а я этого даже не понял. Ты спасла мою маму. Боги, ты нас всех спасла! - Никогда не сомневайся во мне, - слышу её тихий голос и крепче прижимаю к себе. - Слышишь? Никогда. Я не способна на это. Знаешь, там, в Новосибирске, я думала, что люблю Графа, что он любит меня, но... Я была лишь собачкой на привязи, которая делает всё, что хочет хозяин. Марионеткой в его руках. Он пользовался мной, а я не замечала. Только с тобой я поняла, что это такое. Когда всё взаимно и даже сомневаться в чувствах не надо. Девушка освобождается от моих рук, перебрасывает ноги обратно и встаёт, глядя мне в глаза. Я смотрю на неё и понимаю, что не хочу, чтобы эта девушка была далеко от меня хоть на секунду. Не смогу, просто не смогу её отпустить, не отдам Владу или кому-то ещё. Она - моя. Моя жизнь, моя судьба, моя любовь. - Ты станешь моей женой? - спрашиваю я, глядя на неё и доставая из кармана кольцо, которое так долго носил там, ожидая удобного момента. Этот, я думаю, лучший. - Ты уверен, что хочешь связать жизнь с такой, как я? - хмурится она. - Да. Я хочу тебя в красивом белом платье, говорящую мне "да". Я хочу тест с двумя полосками и бегать по городу в три часа ночи, ища любую лютую херню, которая придёт тебе в голову. Я хочу сына с твоими глазами и дочь с моими. Я хочу всю тебя, без остатка, с твоими демонами и страхами, с твоим безумным и ужасным прошлым, хочу провести с тобой всю жизнь, - слова словно сами собой слетают с языка, минуя мозг, потому что идут из сердца. - Я стану твоей женой, - опустив глаза, говорит красноволосая. Я обнимаю её, но вместо поцелуя, девушка утыкается носом в мою толстовку и плачет. Впервые, за всё время, которое я её знаю. Выпуская всё, что в ней накопилось, всю боль и страх, весь стресс и обиду. Всё. И я прижимаю её к себе, зная, что это куда ценнее поцелуя сейчас, куда интимнее и откровенней. А сам улыбаюсь. Как последний дурак. Как самый счастливый человек в этой чёртовой Вселенной.