Мартовский подарок, или О нетрадиционных способах использования капитанской фуражки

— КОТЬКАТВОЮЗАНОГУ! Возмущенный рев капитана огласил внутренности «Мозгоеда». Кроме собственно капитана, во внутренностях имелись: виноватая Полина, одна штука («Простите-Станислав-Федотович-она-сама-а-капельки-кончились-еще-на-Шоарре»), и ловчие киборги, две штуки, причем в руке Ланса вместо искомой Котькиной ноги была зажата подвернувшаяся ножка стула, а Дэн живописно распластался на полу у самых ног капитана — и неподалеку от дверного проема, в который выскользнула хвостатая негодница. — Поймать! Живо! Принесете мне котят в подоле — прибью. Всех. На поиски беглянки отправились уже вчетвером: Тед, вооружившийся ломиком (вдруг ее из-под какого-нибудь корабля опять выковыривать?), Полина, запасливо прихватившая с собой куриную ножку, и киборги, которым вооружаться было бессмысленно. Зато в темноте ночного космопорта четыре алых глаза смотрелись очень живописно. После получаса поисков Ланс уверенно ткнул в примостившуюся на окраине стоянки фрисскую «бабочку», откуда почти сразу же донеслось возмущенное «Мря-а-а! Мярф! Мряф! Мр-р-р! Ур-р-р!», затем короткий мявк незнакомым кошачьим голосом — и в противоположную от охотников сторону рысью вылетел огромный серый кошак, по-помойному драный, но, несмотря на это, щеголявший вполне себе шубой. — Мр-р-ру-у-у! — подвывало под «бабочкой». *** — А может, он не успел? — робко предположила Полина. — Скажи еще — не попал! — хохотнул Тед. — Может, просто капитану не скажем? — опасливо предложил Дэн. Ланс же, которому как главному «котику» было поручено нести добычу, ничего не сказал, только перехватил рвавшееся на свободу животное из какого-то особо заковыристого выверта, мимоходом лизнув пять глубоких царапин на тыльной стороне ладони. *** Через пару недель Полина, начесывая Котькино пузо, нащупала заметно уплотнившиеся соски, а Ланс и Дэн практически одновременно заметили изменение гормонального фона. Маша раз попробовала появиться перед капитаном с тонким (точнее, толстым, в виде ощутимого пузика, на которое был накинут только белоснежный фартук) намеком, но капитан в этот момент чесал затылок, сдвинув фуражку на лоб, и ничего не заметил. *** Когда пришло время очередной течки, Котька, вопреки ожиданиям, не стала устраивать ночные концерты. Стала же она льнуть к капитану с неимоверной ласковостью, а в отсутствие Единственного и Любимого — ко всем другим членам экипажа, не исключая даже Михалыча. Механик забаррикадировался в машинном; Тед предположил, что сурового космического волка и повелителя бездушных запчастей пугает столь чистая любовь. Полина тайком стащила со склада пустую коробку от альфианских консервов и выстлала ее изнутри останками старого Дэнова свитера. Коробка удостоилась высокомерного взгляда будущей матери. Впрочем, живота было практически не заметно. Так, как будто Котька колбасы объелась. Если взять ее за лапы и вытянуть в длину, она висела чуть неравномерной сосиской и только жалобно смотрела на исследователей. — Может, у нее всего один котенок? — предположила Полина. — У представителей семейства кошачьих первая беременность редко бывает многоплодной… В трех парах уставившихся на нее глаз горела надежда. *** — Никто не видел мою фуражку? — Станислав высунулся из каюты по пояс, сурово оглядел команду, получил шесть синхронных пожатий плечами и всунулся обратно. Через пару минут корабль потряс возмущенный вопль: — КО-О-ОТЬКА-А-А! *** — Я что вам говорил? Нет, скажите, я вас предупреждал? Четверо мозгоедов стояли, одинаково понурившись. «Не бойся», — прилетело Лансу от Дэна. — Мы не успели, Станислав Федотович… Она уже… — Я коробку приготовила. Ну, как гнездо… — Так вы знали?! Мозгоеды понурились еще сильнее, хотя куда уж сильнее, казалось бы. — Слушать мою команду! — Станислав вытянулся перед строем, дернул было рукой — поправить фуражку, — но вовремя вспомнил о причине ее отсутствия. — К котенку не подходить! Не дай Бог тронете, а она потом кормить его перестанет — сами будете молоко ему вливать! Внутривенно! Котьку не нервировать, женщине нужен покой! С каждого — по три галактических единицы мне на новую фуражку! Из зарплаты вычту!!! Каждому — по пять нарядов вне очереди, когда он… она… это ваше пятиногое половое животное подрастет и начнет лужи делать по всем углам! Полина — в магазин за молоком! Остальные — затыкать все дыры! И только попробуйте пропустить хоть одну! Я не потерплю на своем судне еще одного призрака Моси… нет, лучше сделаю третий призрак Моси из вас самих! — А кто такой Мося? — шепотом спросил Ланс у стоявшего ближе всех Теда. — По шесть нарядов! — Видимо, слух у капитана сегодня обострился. В капитанской каюте, в шкафу, в перевернутой фуражке, прижавшись к теплому маминому боку, мирно дремал маленький, пока еще слепой и не пушистый зверек. Серый. *** Полину Котька подпустила через неделю — видимо, в благодарность за исправно носимое молоко. На остальных продолжала шипеть и бить лапой, в результате чего весь экипаж ходил в крови и коллоиде. А еще через восемь дней Полина с визгом вылетела в коридор: — Глаза! Ребята! Он глаза открыл! Голубые!!! Тут уж не удержалась вся команда. Внаглую забрались в капитанскую каюту (к чести Станислава Федотовича, он возглавил это безобразие), обступили шкаф со всех сторон. — А глаза как у Дэна, — тихонько сказала Полина. — Эх, жаль, не рыжий… — протянул Тед. На лице Дэна никаких эмоций не читалось. Но никто не мог поручиться, что он не испытывает их где-то глубоко внутри. Ланс опустился на корточки перед открытым шкафом. Протянул руку. Котенок заинтересованно ткнулся мокрым носиком ему в ладонь. — Микки… — вдруг шепнул Ланс. — Мя! — радостно согласился котенок и, вцепившись в ладонь киборга тонкими коготками, осторожно, заваливаясь набок, пополз по руке. — Микки… Котенок добрался до рукава. — Микки. Котька не возражала, мурчала громко и спокойно. Ланс осторожно перехватил хрупкое, покрытое пока еще коротким пушком пузатое тельце, прижал к груди, давая ощутить биение своего сердца. Котенок смотрел на киборга голубыми глазами. И тоненько-тоненько, едва слышно, урчал. — Неужели у кошек правда девять жизней? — зачарованно прошептала Полина где-то за спиной киборга. Девять, не девять — Лансу было плевать. Он просто знал, что это — Микки, его кот, он вернулся. Он не мог не вернуться. — Микки-Микки-Микки… — все повторял и повторял он, раскачиваясь взад-вперед, и в одном этом коротком слове было все: и «как же я скучал», и «ты вернулся», и «ты живой», и «не умирай больше, слышишь», и «я никогда тебя больше не брошу»… Вот только все остальные слова словно слиплись, встали комом в горле, и проглотить его не получалось. А потом он вырвался наружу тихим страшным воем. До этого мгновения Станислав не верил, что боевые киборги умеют плакать.