Соль

      Звук открывающейся двери привел Юльку в себя. Она подтянулась и сумела сесть на кровати. Головокружения вроде бы не было, голова не болела, конечности целы. Но эта комната явно не была каютой, в которой Юлька отключилась. И она была… странной. Мягкий свет лился, казалось, отовсюду, хотя Юля не видела ни окон, ни светильников. Округлые стены без единого угла плавно перетекали в купол потолка. Все здесь: стены, пол, потолок, немногочисленная мебель, было нежного молочно-белого цвета. И только в центре комнаты, как пуп земли, торчал ядовито-бордовый стол. Юлька поежилась от этого оригинального интерьерного решения и оглянулась на вошедшего.       Это был мужчина средних лет в костюме, наводившем на мысль об униформе службы безопасности. Он сделал приглашающий жест и сказал на плохом федеральном:       — Идьом. Королева приказывает видеть тебя.       — Чего? — не поняла Юлька.       Мужчина поморщился, взял Юльку за руку, как заблудившегося ребенка, и потащил за собой по лабиринтам белых коридоров. Все еще ошарашенная, Юлька не сопротивлялась. Происходящее казалось ей бредовым сном, а в голове, как в пустом мяче, бултыхалась глупая мысль, что рабочий комбинезон не лучший наряд для королевской аудиенции. Наконец провожатый открыл дверь в небольшой кабинет, жестом показал Юле, что она может присесть на стул, и неподвижно замер у входа.       «Ну точно, охрана, — подумала Юлька. — Сейчас выпишут по первое число и отправят домой. Отец будет в бешенстве. А я так ничего и не увидела кроме дурацкого стола».       Ветер колыхнул тонкую белую штору. Из приоткрытого окна донеслись музыка и ясно различимый смех. Маскарад, похоже, был в разгаре. Юлька состроила жалобную мордочку и протянула:       — Можно мне выглянуть? Пожалуйста! Хоть на минуточку!       Охранник не ответил, но и не шевельнулся, когда Юлька попыталась привстать со стула. Она истолковала это как «если очень хочется, то можно», подошла к окну и отогнула уголок шторы.       За окном вечерело, но солнце еще довольно ярко освещало лежащий под окнами сад. Ровные дорожки под прямыми углами рассекали аккуратные клумбы, усаженные белыми и бордовыми цветами, составляющими сложный геометрический узор. Немногочисленные, стриженные под мячик, деревья украшали гирлянды. На большой лужайке у прямоугольного пруда располагался подиум с живым оркестром, перед которым танцевали гости. Чуть поодаль стояли огромные белые шатры с бордовыми вензелями, в которых, скорее всего, и были накрыты столы с угощением. По саду парами и группами гуляли люди, разодетые в костюмы всех планет и эпох. Лица большинства из них были спрятаны масками.       Юлькино любование было прервано громким объявлением вошедшего в комнату человека в строгом костюме: «Ее Великолепие Светлая Королева!» Юля вздрогнула и отскочила от окна как раз вовремя, чтобы увидеть, как говоривший с поклоном подался назад в коридор, а в кабинет вошла женщина в маскарадном костюме. Быстро и плавно она подошла к столу, оперлась на него бедром и бросила в пустоту:       — Ну, что у нас тут?       Секретарь что-то тихо объяснял и показывал бумаги. А Юлька во все глаза смотрела на Ее Великолепие. Высокая, стройная, в чем-то странно-неправильная фигура была полностью затянута в — кто бы мог подумать?! — бордовое и белое. Выбеленное лицо прятала полумаска, украшенная ослепляющим количеством страз. «Действительно, глаза не разглядишь», — вдруг подумала Юлька.       Ее внимание, как видно, позабавило Королеву. Она мелодично рассмеялась, постучала белым пальчиком себе по брови и погрозила Юльке.       — Маленькая шалунья! Так это ты наш непрошенный заяц?       Юлька смущенно кивнула.       — Кто-нибудь знал, что ты собиралась забраться на корабль?       — Нет, это вышло спонтанно. А потом я где-то потеряла свой коммуникатор.       — То есть ты не связывалась ни с кем из родных или друзей?       — Нет. И я бы попросила Вас, если можно, позволить мне воспользоваться вашим коммуникатором или передатчиком, чтобы сообщить домой, что со мной все в порядке. А потом я сразу же улечу вместе с персоналом, который обслуживает ваш банкет, — Юлька сникла и пробормотала: — Я очень извиняюсь за причиненное беспокойство, и если нужно что-то возместить… может быть какие-то расходы… оплату перелета…       Королева на минуту задумалась, барабаня пальцами по столу, потом обернулась к секретарю:       — Разгрузка производилась силами нашего персонала?       Тот молча кивнул. Королева выпрямилась и поплыла к двери, бросив на ходу:       — Проводите в производственный сектор, — она еще раз взглянула на Юльку. — Тебе понравится у нас, девочка.       Секретарь что-то шепнул охраннику и поспешил за Королевой. Юлька облегченно вздохнула: надо же, обошлось без скандала! Никаких криков, выяснений, нравоучений, угроз. Просто чудо эта Королева, сама любезность.       Охранник подошел к Юльке, снова взял ее за руку и повел прочь. В коридоре она поинтересовалась у провожатого:       — В производственном секторе находится радиостанция?       Охранник молча покачал головой.       — А зачем мы туда идем? Когда я смогу попасть к передатчику? — заволновалась Юля.       И снова молчаливый отрицательный кивок. У Юльки блеснула догадка.       — Вы понимаете, что я говорю?       Провожатый снова качнул головой. Стало ясно, что ответов от него не добьешься. Оставалось лишь надеяться, что на месте найдется кто-то более образованный и разговорчивый.       Они прошли через сад, стараясь обогнуть его по самому краю, чтобы не попадаться на глаза прогуливающимся гостям. Юле, конечно же, хотелось рассмотреть все получше, но охранник волок ее как тележку на привязи. Она бесилась, но вырвать руку так и не смогла. Ну и ладно: скоро она улетит отсюда и пусть себе таскают за руки кого хотят. К тому же, так она хотя бы не заблудится: сад кончился, и мимо потянулись бесчисленные хозяйственные постройки, плавно переходящие в высокие глухие стены, зажавшие узкую дорожку не больше метра шириной. Идти рядом здесь стало неудобно, и охранник сам выпустил Юлькину руку.       Юля тащилась за провожатым, поглядывая на небо, такое далекое, что и не разглядишь, какого оно цвета, и думала, как глупо размещать радиостанцию в таких катакомбах. Она давно уже сбилась со счета поворотов и скоро вообще перестала понимать в какую сторону идет. Но за очередным поворотом стены кончились. Просто расступились. Ошеломление было так сильно, что Юлька поскользнулась на ровном месте и даже не попыталась подняться. Она сидела и, широко раскрыв глаза, рассматривала открывшийся пейзаж.       Здесь царила зима.       Только зима эта была не из тех, морозных и ярких, что рисуют для календарей и открыток, а из тех, сырых и промозглых, что хлещут по щекам стылым дождем и забираются в ботинки слякотной кашей. Далеко, на сколько хватало глаз, раскинулась безжизненная серая долина, присыпанная грязноватым снегом. Ни лесочка, ни кустика. Только клочки чахлой травы у больших бурых луж. Складывалось впечатление, что дождь шел здесь недели две к ряду и закончился только этим утром, уступив место снегу, который падал с небес уже грязным. Хотя вряд ли это было на самом деле так. Над многими крупными лужами были перекинуты мостки, такие же серые и грязные, как все вокруг, а это могло значить только одно: никакого дождя не было, а эти лужи были здесь всегда. Или уж по крайней мере очень-очень давно.       Однообразие пейзажа немного разбавляли следы цивилизации. Справа возвышалось трехэтажное заводское здание с густой сеткой на окнах. Налево убегала к группе невысоких железных ангаров извилистая тропинка. За ангарами виднелись постройки непонятного Юльке предназначения, каждое с решетчатой вышкой. А еще дальше начинались ровные ряды холмов явно искусственного происхождения. И все это было серым с редким вкраплением бурого. Впечатление усиливало низкое небо, затянутое беспросветными тучами. Казалось, даже солнцу было не под силу оставаться в этом бесцветном краю.       Подумав о солнце, Юля сразу поняла, почему ее преследовало свербящее ощущение неправильности. Ведь сад Королевы только что был весь залит закатным солнцем! Там было даже жарко. Хотя тепло было и здесь. Но удивительный снег не таял.       Провожатый рывком поставил Юльку на ноги. От грубости она вздрогнула, словно очнулась. Он снова взял ее за руку и повел по тропинке в сторону ангаров. Тропинка огибала множество препятствий: обломки проржавевшей техники, кучи песка и строительного мусора, лужи, так что Юльке стоило больших усилий не спотыкаться на каждом шагу.       Чем дальше они отходили от стен, тем явственнее ощущался в воздухе специфический солоноватый запах, который скоро до того сгустился, что почти превратился во вкус. Проходя мимо заснеженного холмика, Юлька быстро наклонилась и зачерпнула ладонью горсть снега. Конечно же, это оказался вовсе не снег. Лежавшие в ее ладони грязновато-белые кристаллы были теплыми, пахли солью и на вид тоже больше всего походили на плохо очищенную каменную соль. Но лизнуть ее Юлька все-таки не решилась.       Молчаливый охранник сильнее потянул Юльку, давая понять, что не намерен задерживаться по каждому пустяку. Ей надел этот детский сад, она отдернула руку и хотела уже высказать все, что накипело. Спросить, где уже, черт возьми, передатчик и что, черт возьми, вообще происходит. Но ее перебил короткий захлебывающийся вскрик. Юля резко обернулась.       Над одной из луж надломился мостик, и стоявший на нем человек неловко рухнул в лужу. Но, вопреки логике, не промочил обувь, и даже не разбил коленку, а начал тонуть. Совершенно натурально тонуть, отчаянно всплескивая руками и погружаясь с каждой минутой все глубже. Юлька рванулась бежать, но охранник пригвоздил ее к месту, крепко схватив за плечо. Она попыталась вырваться, показывая в сторону утопающего:       — Пустите! Там человек!       Охранник глянул безразлично, повернулся и вывернул за собой Юльку так, что ей показалось, что ключица треснула.       — Сдурел?! — орала Юлька, вырываясь и пинаясь. — Пусти, придурок! Он утонет же!       Но провожатый обращал на нее внимания не больше, чем на насекомое, и продолжал тащить к ангарам. Юлька задыхалась от смеси ужаса и гнева. Оборачиваясь через плечо, она успела разглядеть, что на помощь бегут люди. Но было уже слишком поздно: протянутых рук больше не было видно над водой. Юльку трясло. Она не могла поверить ни глазам, ни слуху, ни самой себе. Лужа! Обычная паршивая лужа — не война, не апокалиптический монстр — забрала человеческую жизнь. А представитель властей реагирует на это как на …. да вообще никак не реагирует! Что это за планета такая?! Глаза застилала пелена слез, ноги подгибались. И только опустившись без сил на землю, Юлька поняла, что ее больше никто не держит. Она осталась одна перед строем облезлых ангаров, совершенно не представляя себе, что будет дальше и что ей теперь делать. Предельно ясно было только одно: домой она не полетит. Ни сегодня, ни, скорее всего, вообще.       Юлька рыдала горько и безудержно, по-детски размазывая слезы по щекам. «Так не может быть. Так не может… так не бывает», — всхлипывала она.       А потом кто-то осторожно положил руку на ее плечо.