***
Разъярённая Эмма успела соорудить ещё один сэндвич, снова с сыром и ветчиной, поскольку продуктовые запасы в холодильнике Реджины таяли на глазах, когда позади неё распахнулась дверь. Эмма невольно подскочила. С появлением Королевы все стали очень нервными, хотя за неделю пребывания в городе она ровным счётом ничего не сделала. Эмма резко развернулась с выставленным вперёд ножом для масла. В дверном проёме, вопросительно изогнув бровь, стояла Реджина. — Ну что, снова потребуешь пароль? — поинтересовалась она. Эмма внимательно посмотрела на неё. — Ты меня неделю игнорировала, а теперь решила прислушаться? — Ты сбила меня с мысли, — невозмутимо парировала Реджина. Вошла на кухню и с подозрением уставилась на приготовленный сэндвич. — Тысяча извинений, — Эмма отвернулась. Она чувствовала на себе проницательный взгляд Реджины и догадывалась: что бы сейчас ни сделала — всё будет неправильно. — Поменьше масла. — Столько хватит? — Эмма отступила, чтобы Реджина увидела тончайший, едва заметный слой сливочного масла на ломтике хлеба из цельной пшеницы. — И да, я купила в магазине ту дорогую ветчину, которая тебе нравится. Сыр заплесневел, поэтому утром я принесла новый, точно такой же. Ещё пожелания имеются? Реджина поджала губы. Интонация заставила её ощетиниться, и при других обстоятельствах она бы обязательно придумала язвительный ответ, но сегодня ограничилась кивком. — Хорошо. Спасибо. Эмма знала, что на лучший ответ она может не рассчитывать, поэтому благоразумно промолчала и вернула внимание сэндвичу. Реджина суетилась у неё за спиной, что-то делала, но Эмма не спешила поворачиваться. Она разрезала сэндвич на аккуратные треугольники по всем известному принципу: так вкуснее. Когда же нарочито медленно развернулась, Реджина сидела за кухонным островом, а перед ней стояли две дымящиеся чашки кофе. Эмма растерянно моргнула. — Одна из них для меня? Реджина снова изогнула бровь. — Я не такая эгоистка, чтобы вышвырнуть тебя из дома после того, как ты приготовила мне перекусить. У Эммы в голове пронеслись тысячи язвительных ответов, но на этот раз она решила не озвучивать ни один из них. Усевшись на высокий барный стул, развернулась лицом к Реджине, потом придвинула к ней тарелку. — Спасибо, — та взяла один треугольник и откусила небольшой кусочек. Эмма обхватила ладонями горячую чашку. Воцарилась привычная для них обеих тишина, и Эмма почувствовала, как сжимаются пальцы ног. Как бы сильно за прошедший год ни изменились их отношения, какими бы близкими подругами они ни стали, она всё ещё испытывала болезненную неуверенность во всём, что касалось Реджины. Даже сейчас, когда бывшая королева сидела напротив, в старом поношенном свитере и без грамма косметики, было в ней что-то пугающее, от чего её язык прилипал к нёбу. А так хотелось сказать что-нибудь остроумное, рассмешить Реджину, которая в последние дни почти не смеялась, но всякий раз, когда Эмма пыталась, получалось совсем по-детски. Если что-то из её бормотания Реджина всё-таки находила смешным, то посылала ей кривую усмешку, от которой, что скрывать, Эмма была без ума. Ради неё, пожалуй, стоило раз за разом выставлять себя полной кретинкой. — Ладно, — вздохнула она, оставив попытки придумать стоящие шутки и решив довольствоваться малым. — Есть успехи? Реджина покачала головой, тщательно пережёвывая сэндвич. — Не знаю, что надеюсь найти. Я читала эту книгу сотни раз. — А что насчёт других? — полюбопытствовала Эмма. — Из библиотеки и магазина мистера Голда? Реджина пожала плечами. Вся её поза выражала беспомощность, и это зрелище причиняло Эмме больше боли, чем вся ситуация со Злой Королевой. — Ничего полезного. Использованная мной магия, чтобы освободить её… Другая. Сомневаюсь, что в наших книгах можно прочитать о самой магии или о том, как покончить… — Покончить? — Эмма немного поёрзала на стуле. — Ты хочешь убить Королеву? Реджина вздохнула и опустила сэндвич на тарелку. Эмма краем глаза отметила, что она сделала всего лишь один укус, но ничего не сказала. — Не знаю, — призналась Реджина. — Первоначальный план был именно таким, да. Но теперь… Я в тупике. Не уверена, что это правильно. — Почему? Реджина резко вскинула голову и с подозрением уставилась на Свон. Ей пришлось снова напомнить себе, что какой бы невероятной ни казалась сложившаяся ситуация, доверять Эмме Свон совершенно нормально. — Она всё ещё часть меня. — Хорошо. Но не физически. — Нет, не физически. Понимаешь, я чувствовала себя свободнее, когда думала, что Королевы больше нет. Теперь, когда она вернулась, я засомневалась. Мне казалось, если я от неё избавлюсь, всё станет проще, но… Эмма сглотнула и осторожно предположила: — Ты не чувствуешь себя самой собой? Из груди Реджины вырвался вздох облегчения, и Эмма почувствовала, как сердце снова сжимается невидимыми тисками. — Да, — Реджина благодарно улыбнулась. — Именно. Эмма замерла, сжимая мышцы живота в попытке побороть волнение, зарождающееся глубоко внутри, и вернула улыбку. — Как бы там ни было, искать способ уничтожить её раз и навсегда — далеко не самый лучший вариант. — Почему? — Если не останется другого выхода, ты будешь чувствовать себя виноватой. Ты больше не убийца. Реджина перевела взгляд на тарелку. Её пальцы машинально теребили хлебную корочку. — Если бы получилось снова воссоединиться с ней, хотя… Я уже не такая сильная. Кто знает, возможно, я не смогу противостоять злой стороне, когда мы снова станем одним целым. — Злая Королева никогда не отвечала за твою силу духа, Реджина, — возразила Эмма. — За безжалостность, да, но за силу — лишь отчасти. Ты проявила великое мужество, когда была героем. Я не верю, что ты так просто возьмёшь и сдашься. Она надеялась, что Реджина улыбнётся, но та лишь вздохнула. — Даже если ты права, у нас есть одна большая проблема. — Какая? — Если мы и сможем найти способ, что-то я сомневаюсь, что мой дорогой злобный двойник добровольно воссоединится со мной. Она вкусила свободы, и, я подозреваю, ей понравилось. Впереди нас ждёт нешуточная война. Эмма задумчиво поджала губы. — Ну… Может — да, а может — нет. Королева здесь неделю. У неё было предостаточно возможностей осложнить нам жизнь, но она ничего не сделала. — Наверное, из-за того, что я наложила защитное заклинание на особняк. Она не может проникнуть сюда, чтобы навредить мне или Генри. — Брось, Реджина. Мы обе прекрасно понимаем, твой маленький щит не поможет, если ей действительно захочется пошалить. В городе полно других мест, чтобы оторваться по полной, а она сидит где-то и ждёт, что ты прибежишь. Мгновение Реджина обдумывала её слова. — Наверное, ты права. Но она могла просто затаиться, чтобы выждать подходящий момент и напасть тогда, когда мы меньше всего будем этого ждать. — Не исключено, а может быть, ты просто ожидаешь самого худшего. Единственное, что мы знаем о Королеве наверняка, так это то, что Лерой чуть не переехал её грузовиком, когда переходила Мэйн-стрит. С тех пор её никто не видел. — Она в моём склепе. Реджина произнесла эти слова так небрежно и уверенно, что до Эммы не сразу дошёл их смысл. — Что? — нахмурилась она. — Откуда ты знаешь? — Потому что она — это я, а склеп именно то место, куда бы я отправилась в первую очередь, — Реджина со вздохом отодвинула тарелку с недоеденным сэндвичем. Усилием воли Эмма проигнорировала ноющее ощущение в груди. — Понятия не имею, что ей известно о городе. С одной стороны, она может помнить абсолютно всё, начиная с моего появления в Сторибруке, с другой — только то, что произошло, когда Злая Королева превратилась в мэра Миллс. Не знаю. Но одно ясно точно — о склепе она не может не знать. Эмма закусила губу. Она терпеть не могла, когда Реджина оказывалась права, а так было почти всегда, и образ Злой Королевы, кошкой рыскающей по склепу, под завязку забитому магическими штучками, прочно обосновался у неё в голове. — В таком случае, — уставившись на чашку кофе, осторожно заговорила Эмма. — Возможно, она действительно что-то задумала. Как на счёт того, чтобы пойти и спросить? Реджина громко хмыкнула. — Потрясающая идея, мисс Свон! — Я серьёзно. В конце концов, мы всё равно встретимся, так почему не сейчас? Королева за нами не пришла, значит, ещё не готова. Мы можем застать её врасплох. Она совершенно точно не ждёт, что ты заявишься к ней со Спасительницей. Реджина сузила глаза. — Самоубийство. — Брось, Реджина. Ты не хуже меня знаешь, что вместе мы можем справиться с любой напастью. Просто ты боишься встречаться со своей тёмной стороной. Эмма почувствовала, как Реджина ощетинилась, её тёмные глаза сверкнули гневом, чего очень давно не наблюдалось. — Я не боюсь. — Тогда как это назвать? — Прямо сейчас я раздражена, — Реджина помолчала. — Ты не представляешь, о чём говоришь. — Ой, да ладно. Ты знаешь, что я права. Я не говорю, что ты не должна бояться. Я бы тоже не захотела противостоять своей злой половине. Просто в какой-то момент тебе всё равно придётся, и мы могли бы сделать это вместе. Реджина впилась в неё взглядом. Поджала губы. Иногда она спрашивала себя, за каким чёртом подпустила Свон так близко — это оказалось одной из самых больших ошибок в её жизни. Через мгновение она отвела глаза. — Нелепая затея, мисс Свон. Не думай, что сможешь убедить меня отправиться туда прямо сейчас и противостоять ей. Мы не знаем, что у неё на уме, и можем прийти прямо в ловушку. — Да, но… — А теперь, если позволишь, я вернусь к книгам, в которых можно найти что-то по-настоящему полезное. Ты уйдёшь и никогда больше не будешь поднимать эту тему. Ясно? Эмма чуть прищурилась. В голосе Реджины звучала знакомая ненависть, но бледное выражение лица и отчаянная жестикуляция указывали на то, что слова исходили не от сердца. Она просто сорвалась, а Эмма, как это часто бывало, оказалась единственным человеком поблизости, в чьих силах было принять на себя удар. Что бы Реджина ни говорила, как бы не просила оставить в покое, она так же знала, что Эмма не уйдёт. Не навсегда. И не очень-то она этого хотела. Вот почему искренне удивилась, когда Спасительница соскользнула со стула и одёрнула куртку. — Отлично, — Эмма пожала плечами с таким видом, словно весь их разговор не имел никакого значения. — Я поняла. Ухожу. Развернувшись и невольно сжимая кулаки, Эмма решительно направилась к двери. Она почти физически ощущала затылком растерянный взгляд Реджины, не верившей, что в кои-то веки сумела распознать блеф. Ещё до того, как деревянный стул царапнул кафельный пол, Эмма знала, что её так просто не отпустят. — И куда ты собралась? — осведомилась Реджина. — Ты знаешь, — Эмма даже не обернулась. — Я поговорю с ней сама. — Нет, не поговоришь. — Ты не можешь командовать мной, Реджина, — она потянула дверную ручку вниз. — Я с ней поговорю, и ты меня не остановишь. — Я могу воспользоваться магией. Тебя втянет обратно в дом и привяжет к стулу. — И я могу. Развязать верёвки и силой вытащить тебя из особняка, — Эмма пожала плечами. — Но мы обе знаем, что не поступим так друг с другом. На это Реджине было нечего ответить. К сожалению, Эмма права — когда-то давно она бы без колебаний воспользовалась магией, чтобы убрать с дороги, добиться своего или просто выпустить пар. Она бы не думала дважды. Но многое изменилось. Между ней и Спасительницей возникло негласное соглашение не прибегать к помощи магии. Она почти не вспоминала о нём, но всё равно придерживалась на протяжении многих месяцев. Потому что не хотела больше насильно подчинять Свон своей воле. Это казалось ей неправильным. Эмма продолжала стоять в дверном проёме. Она наблюдала за тем, как сжались челюсти Реджины, как её ладонь легла на живот. И хотя она не произнесла ни слова, Эмма прекрасно могла представить, какие словечки крутятся у неё в голове. Она не знала, в какой именно момент Реджина стала такой слабой, но понимала, что единственная возможность вытащить её прежнюю — игнорировать, поэтому повернулась к двери. — Если хочешь торчать здесь и перечитывать бесполезные книжки, ради Бога, — бросила Эмма через плечо, а потом направилась вниз по дорожке. — А я займусь чем-то действительно полезным, — и, не дожидаясь возражений, она поспешила достигнуть изгороди и свернуть за угол.***
Ярость искрами срывалась с кончиков пальцев. Реджина выбросила руку вперёд и, направив всю свою магию на дверь, захлопнула её с такой силой, что задребезжали стёкла в оконных рамах. Она развернулась в сторону кабинета, полная решимости читать книги до тех пор, пока не отыщет хоть что-нибудь полезное, исключительно назло Эмме, но не двинулась с места. Пальцы разочарованно сжались в кулаки. Реджина не могла отпустить её одну. В противном случае Генри на самом деле пришлось бы мириться с потерей одной из матерей. Она метнула гневный взгляд в сторону двери, чувствуя, как бешено колотится сердце. Королева что-то затевает. Это очевидно. У неё был козырь в рукаве, иначе бы она не молчала так долго. Отправившись на её поиски, Эмма сознательно подвергала себя опасности, да и вообще это — самая глупая идея из всех, которые Реджина когда-либо слышала. Но в то же время слова Спасительницы не лишены смысла. Королева не ждала, что они заявятся вместе (а с чего бы собственно?), и элемент неожиданности мог бы дать им преимущество. Возможно, получилось бы добраться до неё прежде, чем она успела бы привести свой план в действие. Реджина мысленно застонала и перевела взгляд на лестницу. Генри был у себя в комнате, наверняка снова переписывался с девочкой, от отношений с которой открещивался всеми правдами и неправдами. При мысли, что придётся бросить его одного, стало тошно. Пришлось напомнить себе про силовой щит. Здесь Генри в куда большей безопасности, чем в школе, где с ним, кстати говоря, ничего не случилось. Реджина раздражённо зашипела. — Генри! — окликнула она. Дождавшись, пока сын соизволит отреагировать, она добавила: — Мне нужно ненадолго выйти! Оставайся здесь, никому не открывай дверь! Если появятся проблемы, сразу звони! — затем схватила пальто и, ощутив кожей тёплое прикосновение магии, буквально выбежала из особняка.