Mirror Tricks / Зеркальные Фокусы

Припарковавшись на стоянке департамента шерифа, Реджина не спешила выходить из машины. Глубоко вздохнула и крепче сжала рулевое колесо. Стоило закрыть глаза — начинала слышать невнятный нарастающий шум. До настоящего момента она даже не понимала, что прошло больше трёх недель, когда слышала его в последний раз. Реджина чувствовала себя более объёмной. Цельной. Умом понимала, что, должно быть, воображает то, чего на самом деле нет, но всё равно позволила себе на мгновение задержаться на этом утешительном ощущении. Не открывая глаз, она откинулась на сиденье и вдруг осознала, что сердце тоже бьётся иначе. Чувствовалась некоторая грусть, если такое вообще возможно, как если бы тьма впитывалась в него, словно чернила. Боль, от которой сумела избавиться некоторое время назад, нахлынула с новой силой и свинцовой тяжестью осела в груди. Но Реджина вздохнула с облегчением. Прежняя нечувствительность ушла, и теперь хотелось целиком отдаться знакомой ярости. В тот самый момент, когда Королева растворилась в воздухе, в голове у Реджины пронеслись тысячи мыслей. Совладать с ними оказалось намного сложнее, чем она себе представляла. Но вопреки всем опасениям, что она очень скоро устанет от хора внутренних голосов, пока что их присутствие странным образом успокаивало. Реджина продолжала сидеть в тишине, прислушиваясь к ощущениям, как если бы ей нужно было время притереться к новой себе. Что-то в этой новообретённой наполненности нервировало, и Реджине потребовалось целое мгновение, чтобы понять, что именно. Помимо всего прочего у неё в голове роились новые воспоминания. Она слышала бормотанье Королевы, мерившей шагами склеп, чувствовала, как пышная ткань юбки ласкает лодыжки. Реджина сглотнула, стараясь не зацикливаться, понимая, что если слишком сильно заострит внимание на чувствах, воспоминания ускользнут от неё. Поэтому попыталась расслабиться и просто ждала, пока в памяти оживут, казалось бы, забытые события из жизни. — Ты думаешь, что знаешь её, но на самом деле это не так. Эмма, сидевшая напротив, ухмыльнулась. Судя по её одежде, разговор состоялся тем памятным утром, когда Реджина пришла к ней домой поговорить. Кажется, в конце концов, она заняла тот самый стул, на котором несколькими минутами ранее восседала Королева. — Исключено, — отрезала Эмма. — Я знаю её лучше, чем кого-либо другого. — Даже меня? — услышала Реджина собственный голос. Сердце забилось быстрее, и она лукаво улыбнулась в попытке разрядить обстановку, но Эмма не рассмеялась в ответ. — Нет. Я и тебя знаю. Для меня вы всё ещё одно целое. Сердце Королевы сжалось. — Тогда ты ещё тупее, чем я думала. Она ясно дала понять, что мы с ней разные люди. — Физически, возможно, — не отступала Эмма, — но ты всего лишь её сторона, с которой я очень хорошо знакома. Она мне нравилась. И я по ней скучаю. Королева ошеломлённо уставилась на неё. — Реджина нравилась тебе такой? Грубой и жёсткой? — Иногда я вполне могла бы обойтись без этого, — Эмма пожала плечами. — Но да, она мне нравилась. И всё ещё нравится. Просто она теперь… другая. Нежность в её голосе заставила почерневшее сердце Королевы биться ещё быстрее. — Ты действительно о ней заботишься, — пробормотала она. — Да, — сказала Эмма. — Я всегда о ней заботилась. — Даже сейчас, когда она не огрызается на тебя, не преследует и… — Да, — просто ответила Эмма. — Неважно, как Реджина себя ведёт, мой ответ всегда будет «да». При последних словах губы Спасительницы растянулись в весёлой улыбке, а её зелёные глаза блеснули озорством. И вот уже сердце самой Реджины пропустило один удар. Она видела, как Королева нервно сжимала руки на коленях, чувствовала, как пыталась отмахнуться от приятного чувства разливающегося тепла, но эфемерный пузырь счастья, такой знакомый, всё равно лопнул, заполняя собой всё её естество. Реджина не сдержала рвущийся из груди стон. Весь мир сошёлся на этой улыбке. Боже… Эмма давно так не улыбалась ей. Стук сердца стоял у неё в ушах — сердца Королевы — и Реджина вдруг почувствовала желание потянуться через стол и обхватить ладонями глупое, красивое лицо Эммы. Пока та говорила, Королева не могла отвести глаз от прекрасных губ. И в какой-то момент на краю сознания Реджины промелькнуло: как, чёрт возьми, Реджина всё это время сопротивлялась ей? Если бы Королева застряла на столько лет в богом забытом городишке, она первым делом соблазнила бы шерифа. Впрочем, именно это она и сделала, когда появилась в Сторибруке. Реджина покачала головой, надеясь, что сможет заставить два голоса слиться в один прежде, чем они сведут её с ума. Но в её воспоминании — в новом и совершенно восхитительном, в котором хотелось остаться навсегда — Эмма снова улыбнулась, и Реджина почувствовала, что тает. Следом за этим пришло ещё одно воспоминание. Её там не было, но теперь она там есть. На скамейке, скрестив ноги, крепко сжимая в руках бумажный стакан кофе, сидела Эмма, а рядом с ней — Королева. Над крыльцом закусочной покачивалась неоновая вывеска, и оранжево-красные блики плясали по лицу Эммы. Его выражение было безмятежным, а на губах играла беззаботная, по-настоящему беззаботная улыбка, и Королева тоже окончательно растаяла. Она снова смотрела на губы Эммы, когда вдруг её грудь сжало тисками желания. — Ты никому не расскажешь? Встрепенувшись от неожиданности, Королева отвела глаза. — Кому, по-твоему, я могу рассказать? — протянула она. — Если ты не заметила, у меня в этом городе нет хороших знакомых, которым я могла бы выдать твои секреты за послеобеденной чашкой чая. — А при чём тут хорошие знакомые? — усмехнулась Эмма. — Я бы не стала исключать возможности, что ты можешь проболтаться назло. Королева открыла рот, чтобы возразить, она чувствовала себя слегка задетой словами, но вспомнила свои прежние действия. Вздохнула. — Да, хорошо, — она перевела взгляд на дорогу. — Может быть, ещё недавно я бы так и сделала. Ей не нужно было смотреть на Эмму, чтобы знать, что та улыбается. — Ты размякла по отношению ко мне, — пробормотала Спасительница. Королева закатила глаза, так медленно, как только могла, и Эмма рассмеялась. — В хорошем смысле, — пояснила она. Королева фыркнула. — Даже в такой трактовке на комплимент не тянет, — она покосилась на Свон. Та сделала глоток кофе. — И потом… Почему ты не хочешь, чтобы кто-то узнал? Вряд ли ты стыдишься. — Не совсем. Единственные люди, чьё мнение меня интересует — моя семья, но я сомневаюсь, что они сильно парились бы. Тот же Генри был бы на седьмом небе от счастья. — Жаль, у меня не было возможности познакомиться с ним, — выпалила Королева прежде, чем успела остановить себя, и задумчивость в её голосе говорила сама за себя. Эмма улыбнулась. — Понимаю, — сказала она. — Мне просто кажется, что это уже перебор. — Я понимаю, — вздохнула Королева. — Он не мой сын. Мне здесь не место. Эмма явно хотела сказать что-то ободряющее, но на этот раз ей ничего не приходило на ум. Если того потребовала бы ситуация, она бы за милую душу рискнула сама, но если появлялась вероятность, пусть даже ничтожная, что может пострадать Генри, она шла на попятную. Сын вне этой игры. — Как бы там ни было, — нарушила молчание Королева, тем самым избавляя Свон от необходимости врать, — ты сама сказала мне, что ты — бесстыжая. Эмма снова улыбнулась. — Я не так сказала. — Но близко, — отмахнулась Королева. — Вопрос остаётся открытым: почему тебе так не хочется, чтобы Реджина узнала об этом? Эмма недоумённо посмотрела на неё. — Ты серьёзно? — Я всегда серьёзна. — Может, мои родители и не парятся, но она будет, — сказала Эмма. — Если тебе нравится подкалывать меня и флиртовать со мной, ещё не значит, что это нравится Реджине. Она никогда не почувствует того же. — О, Эмма. Ты правда наивная идиотка, — сказала Королева. — Когда ты начнёшь видеть то, что творится прямо перед твоим носом. — Слушай, я знаю, что она вроде как ревнует. И, возможно, на мгновение я позволила себе поверить, что это значит что-то большее, чем есть на самом деле, но… — Никаких «но», — нетерпеливо отрезала Королева. — Любой дурак увидит, что она чувствует к тебе. И потом, мы с ней достаточно долго делили один мозг на двоих, чтобы я могла считывать её реакцию на наше взаимодействие. Если не хочешь слушать свой голос разума, послушай меня. Не тупи. Эмма посмотрела на неё. — Я не туплю. — Ты бываешь тупее кирпича, принцесса, — сказала Королева, и на какой-то момент ей показалось, что Эмма вот-вот набросится на неё. Но потом она выдохнула и опустила плечи. — Откуда мне знать, что я могу доверять тебе? — Ты только сейчас обеспокоилась этим? — задала встречный вопрос Королева. Когда Эмма ответила умоляющим взглядом, она вздохнула: — Значит, нет. На самом деле ты слишком глупа, чтобы подумать о том, что ко мне стоит прислушаться.Но я рада, что ты такая, ведь на самом деле я впервые в жизни говорю правду. Тебе преподнесли редчайший дар, можешь его использовать. Эмма фыркнула. — Ты слишком высокого мнения о себе. Королева слабо улыбнулась. — Ну. Кто-то же должен. По лицу Эммы промелькнула тень беспокойства. Помедлив, она положила ладонь Королеве на запястье. Её пальцы нагрелись от стакана горячего кофе. — Знаешь, то, что мне нравится Реджина, не значит, что мне не нравишься ты. Ответ в общем-то был предсказуем — рассмеяться и спросить, с чего Эмма решила, будто её подростковые чувства имеют для неё, Королевы, какое-то значение. Но её накрыло такой волной усталости, что все слова вдруг утратили какой-либо смысл. — Ты должна рассказать ей о своих чувствах. Эмма моргнула, её пальцы задрожали. — Должна? — Да, — сказала Королева ровным голосом. — Не знаю, зачем поощряю это, мне-то всё равно выйдет боком, но не могу больше терпеть. Если ты её любишь — скажи. Если мне придётся наблюдать за вашим хождением вокруг да около, хотя бы ещё одну неделю, я самолично тебя придушу. Глаза Эммы расширились и предательски заблестели. — Но… если… — Вдруг она не ответит взаимностью, — скучающе перебила Королева, — Может да, а может нет, это её проблемы. Не ты будешь идиоткой из-за того, что признаешься в своих чувствах, а она — из-за того, что не чувствует того же. Прямо сейчас вы обе безмозглые идиотки, что очень раздражает. Королева представила выражение своей копии, когда та часом ранее бесновалась в склепе. Реджина почти задушила её, пытаясь убедить, что плевать хотела на Свон. Всё это было бы смешно, если бы не было так грустно. — Реджина, наверное, ещё не призналась себе, — тихо сказала Королева. — Но чувства есть. Просто кто-то должен вытащить их. Когда она подняла глаза, нижняя губа Эммы дрожала. — Зачем ты это делаешь? Ты ничего мне не должна. И ты совершенно точно ничем не обязана Реджине. Королева поджала губы. — Может, я должна. — Что? — опешила Эмма. — Ей или мне? — Вам обеим, — задумчиво произнесла Королева. — Честно говоря, я долгое время осложняла Реджине жизнь. Полагаю, я могла бы сделать ей крошечное одолжение. Королева выглядела так, будто собиралась что-то сказать, но в последний момент остановила себя. Мгновение Эмма смотрела на неё, терпеливо дожидаясь продолжения, а затем осторожно спросила: — А я?.. Королева пожала плечами и опустила глаза. — А ты… Не знаю, мисс Свон. Ты была добра ко мне. Это редкость. Может, мне просто хочется отплатить тебе тем же. Эмма ничего не сказала, впрочем, Королева и не ждала от неё ответа. Некоторое время спустя она осторожно взглянула на Свон. Та не улыбалась, но при этом выражение лица оставалось прежним — ослепительным. — Я знала, что всё это хрень собачья, — мягко сказала она, дрожащими пальцами сжимая запястье Королевы. — Ты о чём? — Прозвище, — Эмма склонила голову. — Злая Королева. Я ни на секунду не верила. Повисла пауза. Эмма не удивилась бы, если бы Королева вскочила и принялась чинить беспредел лишь для того, чтобы доказать, что она ошибается. Она же ответила слабой, дрожащей улыбкой, той самой, что ранила в самое сердце. А всё из-за того, что Эмма понимала — Королева жертвовала собой и собственным счастьем. Снова. Но она не смогла бы поступить иначе, потому что заботилась об Эмме и — вопреки всем странностям — о Реджине тоже. Устало откинув голову на подголовник сиденья, Реджина проглотила острую боль в горле. Воспоминание казалось невероятно ярким, словно она прожила его сама, но при этом оно всё равно выбивало воздух из лёгких. Очень хотелось иметь запись произошедшего, чтобы снова и снова проигрывать её, наслаждаясь красивыми словами Эммы, её прекрасной улыбкой и глупой, мягкой неуверенностью. Что до Королевы… Реджина прикрыла глаза, прижала ладонь к своему бьющемуся, почерневшему сердцу. — Спасибо, — какая-то её часть ждала ответа, а когда его не последовало, почувствовала непонятную тоску. У Реджины больше не осталось сил ждать. Она задолжала Эмме, себе и — Боже! — даже Королеве. И вдруг на неё нахлынуло отчаянное желание всё исправить, чтобы глупая боль окупилась. Ничто во всём белом свете не могло помешать ей выйти из машины и пересечь пустую стоянку. С нарастающим шумом в ушах и новообретённой уверенностью, Реджина вышагивала в сторону департамента шерифа. Слишком давно она не ощущала подобных эмоций, и какой-то её ничтожной части хотелось бежать, без шуток, потому что просто идти — слишком скучно для неё. Кончики пальцев обжигало магическое тепло. Несмотря на боль в сердце, на то, что Эмма могла ответить отказом, Реджина чувствовала себя поразительно цельной, спокойной, и ни секунды не сомневалась, что сможет справиться со всем на свете. Реджина решительно толкнула дверь и, стуча каблуками по плиточному полу, прошла вглубь здания. Приемная шерифа располагалась в самом конце коридора. И Реджина поспешила туда, как если бы кто-то невидимый, обвязав вокруг её талии верёвку, притягивал всё ближе и ближе к заветной цели. Она ожидала, что Эмма, едва взглянув на неё, набросится с объятиями и поцелуями, чего так вроде бы жаждала долгие годы. Но шериф даже не заметила её появления. Она сидела в наушниках за рабочим столом и ритмично дёргала головой в такт музыке. Реджина прерывисто вздохнула, прислушиваясь к своему бешеному сердцебиению, и шагнула в приёмную. Хотелось запульнуть в шерифа чем-нибудь, чтобы обратить внимание на себя, но она сдержалась. А Эмма окончательно ушла в себя. Сидела, опустив голову, и тихонько покачивала ногой. Длинные волосы почти полностью закрывали её лицо, но даже увиденной малости хватило, чтобы ладони Реджины вспотели. Было в ничего не подозревающей Спасительнице что-то завораживающее. С минуту Реджина наблюдала за ней, отмечая про себя крошечные детали, которые до недавнего времени (по собственным убеждениям) всей душой ненавидела. Эмма принялась негромко подпевать звучавшей в наушниках песне, и Реджина не сдержала весёлой улыбки. В эти короткие мгновения она почувствовала неожиданный прилив любви по отношению к этой совершенно идиотической женщине, сидевшей перед ней, не замечающей ничего вокруг. А потом наваждение рассеялось. Эмма наконец-то почувствовала на себе чужой взгляд, подняла глаза и вся словно замерла. Вынув наушники из ушей, она положила их на стол, а затем медленно откинулась на спинку кресла. Реджина шагнула ещё ближе и улыбнулась. Эмма закусила нижнюю губу и уставилась на неё таким изучающим взглядом, как будто сомневалась в том, что они встречались раньше. Пробежавшись глазами по стройной фигуре, она остановилась на убийственно высоких каблуках. Её манера держаться изменилась — теперь Реджина казалась выше, расправила плечи, и впервые за несколько недель её пальцы не дрожали. Она поджимала губы, готовая говорить, готовая бороться, а потом вдруг улыбнулась, обнажив идеально белые зубы. Но самые разительные изменения произошли со взглядом. Глаза Реджины слегка сузились, она смотрела изучающе, почти не моргая. Ещё они казались темнее, чем утром, а когда Реджина дерзко вскинула подбородок, Эмма увидела, как её зрачки полыхнули давно забытым огнём. Несколько секунд Эмма смотрела на неё с надеждой, а затем искренне улыбнулась. — С возвращением, мадам мэр. Реджина без колебаний преодолела разделявшие их четыре шага. Эмма вскочила с кресла и уверенно шагнула вперёд. Они столкнулись на середине приёмной. Их руки тут же нашли друг друга, а губы встретились, словно всё это проделывалось сотни раз. Эмма чувствовала, как проворные пальцы зарываются ей в волосы, и полностью отдалась поцелую, подаваясь навстречу Реджине, растерявшей всю свою неуверенность. Обняла за талию, притягивая ещё ближе, ощущая, как вздымается и опускается её грудная клетка. Скользнув руками выше, Эмма наткнулась пальцами на линию бюстгальтера и поражёно выдохнула Реджине в губы. Та улыбнулась, но ничего не сказала и слегка толкнула в плечи, а потом ещё раз и ещё, пока Спасительница не упёрлась бёдрами в край стола. Эмма оступилась, когда Реджина снова впилась ей в губы требовательным поцелуем, но в тот же момент горячие ладони обхватили её лицо, удерживая от падения. Язык Реджины, чертовски острый, когда разговаривала, на поверку оказался невероятно мягким. Он скользил по её губам, посылая электрические разряды по всему телу, вплоть до кончиков ногтей. Эмма застонала, впиваясь пальцами в её спину, прихватывая зубами прекрасную пухлую губу. Стон удовольствия, сорвавшийся с губ Реджины, очень походил на мурлыканье, и Эмма почувствовала ещё один толчок. Она удивлённо выдохнула, когда край стола снова врезался в бёдра, но в общем-то это ничего не значило. Эмма ни капельки не возражала — всё её тело превратилось в измученный комок нервов, и физическая боль казалась ничем по сравнению с невероятной мистерией нахлынувших на неё эмоций. Никогда раньше Эмма не чувствовала себя такой живой, как сейчас, когда целовала Реджину. Все её нервные окончания ожили, а искры предвкушения, пробежавшие по телу, будоражили сознание, почти пугали. Реджина гладила её волосы, пальцы каким-то невообразимым образом идеально вторили движениям языка, продолжавшего терзать губы, и Эмма почти достигла пика блаженства. Она со стоном запрокинула голову, и в то же мгновение ощутила тёплые губы на своей шее. Кончик языка коснулся пульсирующей жилки, и Эмма, оперевшись одной рукой о стол, растворилась в волшебстве момента. — Боже, — услышала она собственный вздох. Пальцы на ногах невольно поджались, в груди яростно стучало что-то, что определённо не могло быть её сердцем — больше походило на реактивный двигатель. Реджина, вероятно, подумала о том же, потому что отстранилась и обеспокоенно посмотрела на неё. — Всё… хорошо? — она провела большим пальцем по её припухшей нижней губе. Получила в ответ улыбку и почувствовала, как сердце наполняется светом. — И даже лучше, — Эмма поцеловала Реджину ещё раз, а потом ещё и ещё. — Боже, Реджина. Я… Как я давно об этом мечтала. — Правда? — тёплый запах ванили, исходивший от волос Эммы, заполнял всё вокруг и лишал возможности мыслить ясно. — Ага. Не скажу, что понимала это, пока кое-кто не появился и не начал цепляться… — она постучала указательным пальцем по виску Реджины. Она до чёртиков боялась, что мэр окончательно утратила способность к самоиронии. С самого утра, пока сидела за своим рабочим столом, то и дело бросая тревожные взгляды на дверь, ожидая возвращения Реджины, внутри нарастала паника. Ей казалось, что всё это — ошибка, что когда Реджина вернётся (если вообще) всё будет совсем иначе. Что мадам мэр, в которую она была отчаянно и бесповоротно влюблена, исчезнет навсегда. Что её место займёт грустная и обозлённая на весь мир Реджина, внутри которой будет заключена Королева, но, к счастью, все её опасения оказались беспочвенны. Реджина снова стала Реджиной. Эмма поняла это сразу — по озорным огонькам в тёмных глазах. Чувствовалось присутствие Королевы, но Реджина больше не отталкивала её, что было видно по холодной улыбке, способной вскружить голову любому. Реджина, её Реджина вернулась. Единственное, что изменилось, так это то, что теперь Эмма знала и понимала её намного лучше. — Ты всё помнишь? — спросила она. Руки, обнимающие её талию, заметно напряглись. — Да, — Реджина помолчала. — Тебе это кажется странным? — Немного, — призналась Эмма. — Как будто нарушено какое-то безумное соглашение о конфиденциальности. Но я думаю, что для тебя всё это намного необычнее, чем для меня. Реджина снова улыбнулась. Каждый раз, когда она делала это, Эмма, привыкшая видеть на её лице взволнованное выражение, чувствовала себя на седьмом небе от счастья. — Ты права. Но оно того стоит… Спасибо тебе за твои слова. Знаю, ты говорила не со мной, поэтому прости, что подслушала, но… — она осеклась на полуслове. — Я рада, что ты знаешь, — Эмма провела кончиками пальцев по её щеке. У неё в голове не укладывалось, что ей позволено касаться вот так, что Реджина сама льнула к её ладони. — И потом, я говорила с тобой, просто через посредника. Реджина улыбнулась и, наклонившись, прижалась лбом к её лбу. Мгновение они стояли молча. На душе у Эммы было хорошо и тепло, хотя чувство беспокойства так до конца и не исчезло. Преисполненная благодарности за то, что вопреки всем неприятностям, через которые они прошли, Реджина была здесь, с ней, Эмма накрыла её руки своими и сжала. Глаза предательски защипало. — Я так рада, что ты в порядке, — пробормотала она. Реджина с тревогой отстранилась. — С чего бы мне не быть? Эмма с трудом сглотнула. — Я очень испугалась, — сказала она. — Я не знала, вернёшься ли ты, не знала, что случится с Королевой, и… я так рада, что ты в порядке. Вся ты. Эмма прижала ладонь к её груди. И Реджина почувствовала, что её сердце затрепетало. — Вся я, — повторила она. — Нравится мне это или нет. Эмма внимательно посмотрела на неё. — Ты пошла на это не только ради меня, правда? — Нет, — ответила Реджина. — Хорошо, процентов на сорок. Дело в том, что всё это время ты была права… Во-первых, я не должна была разделять нас. Во-вторых, когда Королева ушла, я была сама не своя. В общем, да, я делала это ради тебя, но и ради себя тоже, — она немного помолчала и тише добавила: — Я эгоистка? — Эгоистка из-за того, что один раз в жизни приняла себя? — рассмеявшись, Эмма заправила прядь волос ей за ухо. — Нет, Реджина. Ты поступила правильно, и я горжусь тобой. Чтобы скрыть смущение, вызванное этими словами, Реджина поцеловала её в губы. Когда Эмма ответила на поцелуй, она почувствовала ни с чем несравнимое ощущение полноты жизни. — Пойдём отсюда, — пробормотала Реджина, прижимаясь губами к уголку её рта. Эмма улыбнулась. — Куда? — Не знаю, — Реджина отстранилась и легонько провела пальцами по её лицу. — Мы могли бы прогуляться или выпить кофе. Или пойти ко мне. Я хочу побыть с тобой и наконец-то выслушать. Ты не против? Ей казалось, что Эмма не может выглядеть ещё более счастливой, но прямо сейчас она просто сияла. — Было бы здорово. Я хотела бы этого. Они постояли ещё мгновение, а потом Эмма отвернулась и, потянувшись через стол, подхватила со спинки кресла свою красную кожаную куртку. Реджина приподняла брови. — Ты наденешь её? Эмма ухмыльнулась. — Да, и во всех вселенных нет такого мира, где бы тебе удалось меня убедить, что ты в тайне не фанатеешь по ней. Щёки Реджины вспыхнули румянцем. — Ты опять заблуждаешься, мисс Свон. — А ты опять злобствуешь, мадам мэр, — Эмма надела куртку. Реджина скользнула по ней оценивающим взглядом, в котором читалось одобрение. — К счастью, ты мне нравишься разной. Реджина покраснела ещё сильнее. — Итак, куда мы отправимся? — с улыбкой поинтересовалась Эмма. — Может, к Бабушке? — Отлично, — кивнула Эмма и, дождавшись, пока Реджина направится к двери, поспешила следом. — Заказываем жареный сыр и текилу? Реджина остановилась, медленно повернулась к ней. Эмма выдержала её взгляд не больше пары секунд, а потом рассмеялась, не без удовольствия наблюдая за тем, как она меняется в лице. — Я пошутила! — крикнула Эмма, когда Реджина, закатив глаза, пошла дальше по коридору. — У тебя не смешные шутки, Эмма. — Но ты же смеёшься, — и это было правдой. Пусть лицо Реджины оставалось бесстрастным, от Эммы не укрылось, что она прикусила внутреннюю сторону щеки в попытке сдержать смех. — Нет. — Да, Реджина. Ты пытаешься не рассмеяться. — Я не смеюсь, — отозвалась та. — Ты выдумываешь. Эмма насмешливо фыркнула. — Ты правда думаешь, что я куплюсь на это? — остановившись у двери, ведущей на стоянку, Эмма неуверенно взяла Реджину за руку. В глубине души она ожидала, что от неё отмахнутся, поэтому удивилась, почувствовав, что Реджина сжала её пальцы с таким видом, как будто для неё это самая естественная реакция на свете. — И да, и нет, — не выпуская её руки, Реджина толкнула дверь, вышла и подождала, пока Эмма присоединится к ней. — Возможно, тебе удалось меня рассмешить. Раз. Или два. Ей не нужно было оглядываться, чтобы знать, что при этих словах лицо Эммы просияло. — О, так у меня есть все шансы выйти на золотую медаль! Реджина громко рассмеялась и крепче сжала её пальцы. — Проклятье, — пробормотала Эмма. — И о чём мы теперь будем говорить? Реджина оглянулась, посмотрела на неё весёлым взглядом и пожала плечами. — Уверена, мы что-нибудь придумаем.