Мое спасение.

За прошедший год я по-настоящему узнала, что такое страх. Я чувствовала его в каждой клетке своего тела. Чувствовала, как он пробирается по спине и заставляет трястись руки, как в приступе паники сжимает мозг и съедает последние надежды за краткие секунды. Еще я столкнулась с настоящим ужасом, который мы с ребятами находили в школе, казавшейся нам когда-то родной и безопасной. О, как мы ошибались. Мой, нет, наш мир изменился. Перевернулся. Как бы мы не желали, но пути назад уже не было. Страх… Он бывает разный. Когда ты боишься за свою жизнь, это поистине сильно. Но когда боишься за человека, которого любишь, это… *** Выстрел. Мы четко услышали прогремевший звук, который, казалось, ударил нас по голове. Еще несколько мгновений информация медленно проникала в отвергавший ее мозг. — Вы слышали? — я должна была убедиться: не показалось ли? — Похоже на выстрел, — сказал Рома. Не показалось. Сердце отбивало бешеную дробь внутри, по рукам прошел неприятный холод. — Макс! — закричала Даша. И внутри меня все заледенело от ужаса. Такого я не испытывала, даже бегая по подземельям, когда смерть наступала нам на пятки. Я могла только ощущать, как внутри медленно сжимаются чувства, и пытаться ловить воздух ртом. Если бы Андрей не скомандовал, я не смогла бы пошевелиться. Мы с Дашей сорвались на бег. «Только не Макс. Пожалуйста, кто угодно, только не Макс» — крутилось в голове, как заевшая пленка. Я жадно искала глазами его в темноте. Мы пробежали несколько коридоров, но Максима нигде не было. Я отказывалась верить в посещавшие мою голову картины. Я не могла в это поверить. Я не должна была… Не помню, в какой момент Даша и Рома пронеслись мимо меня, и, отстав, я завернула не туда. Не останавливаясь, продолжала идти, искать его во всём, что попадалось на глаза. Кажется, сердце уже забыло свой привычный ритм и билось так сильно, что боль от каждого удара ощущалась во всем теле. Мне хотелось закричать, чтобы всё происходящее было лишь сном, который поутру забуду. — Макс, — дрожащим от страха голосом позвала я. Никто не откликнулся. Уже будучи на первом этаже я услышала шорох, и звук, словно кто-то упал. Прибавила шаг. И до меня донесся его голос. Он что-то шептал. Один поворот, пара шагов — и я рядом с ним. Но это не он… Тогда меня словно окатили ледяной водой. Я звала его по имени, пыталась привлечь внимание, смотря в его бегающие глаза, в которых был написан неимоверный ужас, страх, паника. Максим Морозов ничего не боялся, сколько его знаю. — Максим, что произошло? — почти прокричала свой вопрос, чтобы парень обратил на меня внимание. — Тише, тише. Я прошу тебя, тише, — шептал он, словно безумный. А когда, неправильно повернувшись, он сел на подоконник, я смогла разглядеть на его руках кровь, благодаря лунному свету, проникавшему через окно. Размазанная красная жидкость пачкала его руки, губы, подбородок. Кровь была не его. — Макс, у тебя кровь. Что случилось? — почему-то мой голос окреп, стал жестче. — Это не я… не я. Я не хотел, — бессвязно. — Я не хотел. Я смотрела и не узнавала Максима. Но разум диктовал взять себя в руки: перестать поддаваться собственной панике и прекратить её. — Что ты сделал? — Убил его, — еле слышно проговорил Морозов. Кажется, с его глаз начали бы катиться слезы, если бы я не переставала сыпать на него вопросами. Максим будто находился в тумане, из которого не мог выбраться. «Убил Виктора Николаевича» — эхом пронеслось в голове. Вдалеке послышался шорох и скрип. В каком-то порыве я нашла в себе силы подобрать ружье, обернутое перепачканным кровью полотенцем, а затем подошла к Максиму. Я помогла подняться парню и заставила его побежать со мной. Мы еле поднялись на второй этаж, потому что Макс всё время сворачивал не туда. Расположение комнат и коридоров, кажется, стерлись из его памяти. Я довела его до мужского туалета. Убедившись, что внутри никого нет, завела туда Макса и закрыла дверь. — Максим, посмотри на меня, — мой голос снова срывался на крик, — смотри на меня. Ты убил Виктора Николаевича? Максим… Снова шорох и чьи-то шаги. Кто-то медленно приближался. Мы спрятались за большим выступом, отделявшим дверь в душевую от раковин. Ужас сковал все тело. Вдруг нас найдут. Что тогда? Что будет с Максом? Я посмотрела на парня. Его пробирала дрожь. Дверь открылась, и кто-то вошел. — Что за черт? — я услышала голос бывшего директора, и еле слышно выдохнула. Он жив. После пары секунд дверь за мужчиной захлопнулась, и я поднялась с пола, помогая встать и Максиму. Оглядевшись, зацепила взглядом салфетки, тут же подала их парню, чтобы он вытер руки. Это не помогло так, как хотелось бы. Кровь осталась на его руках. Внимательно осмотрев Макса, я заметила, что на кофте также имелись следы чьего-то убийства. — Сними кофту, Максим. Морозов послушно начал сдергивать с себя предмет одежды, я помогла ему. На белой футболке, в которой остался Макс, пятен крови не было. Тогда я успокоилась и подошла ближе к нему, обхватывая ладошками его лицо: — Максим, прошу тебя, ты должен… должен мне объяснить, что произошло. Я помогу тебе… Хорошо? — Там был человек. Он хотел убить уборщицу… уборщицу М-машу. Он держал ее на мушке, — парень повысил голос, — и я открыл дверь. Он стоял и держал ее на мушке! Я не хотел. Я не хотел в него стрелять. Я не хотел в него стрелять… — Кто это был? — Я не знаю. Я никогда… никогда его раньше не видел. Ты поняла? — Макс начал говорить тише. — Я просто затыкал кровь полотенцем. Информация, произнесенная им, кажется, только сейчас дошла до самого парня. Скомканная салфетка выпала из его рук, а глаза приобрели некую осознанность. Кажется, он немного начал приходить в себя. Я видела, как его дрожь проходит, а связные мысли начинают появляться в его голове. А мне становилось страшнее. — Поклянись, что ты никому не скажешь. Сломленный вид Максима ударил больно в грудь. Я моргнула. — Поклянись, что ты никому не расскажешь! — Я никому не скажу. Клянусь. Не сдержавшись, я обняла парня, привстав на цыпочки. Почувствовала, как его руки сомкнулись за моей спиной. Несколько его вздохов, и я заставила себя отстраниться. Не время поддаваться собственным слабостям. Нужно помочь ему. — Нужно куда-то спрятать ружье, — я взяла тяжелое оружие в руки. Максим съехал по стене вниз. *** Прошел месяц. Каникулы впервые за всю школьную жизнь показались мне такими долгими. Я считала дни, когда смогу вернуться в школу. Дома мне не было покоя. По ночам меня мучили кошмары, заставляя вскакивать в кровати посреди ночи. Мысли изводили мой мозг и сердце. Я звонила ему, но он не брал трубку. Тогда я позвонила Даше, кратко поинтересовалась о ее делах и вскользь спросила о Максиме. Очевидно, подруга ничего не знала о произошедшем с парнем, но они общались, и Даша сказала, что у него все хорошо. Меня это отнюдь не успокоило. Но вот каникулы закончились. Даша подлетела ко мне. Увидев свою светловолосую подругу, я не сдержала улыбки. Когда она заключила меня в объятия, из-за ее плеча я увидела Максима. Парень серьезно изучал мое лицо зелеными глазами, а когда Даша отошла, давая нам поздороваться, он тоже обнял меня, как это обычно бывало после каникул. Только теперь мое сердце не просто ускорило ход, мне стало лучше. Макс держался, и этому я была рада. Все-таки он сильный. — Как ты? — шепотом спросила я. — Нормально, — так же ответил парень. Через два часа, переодевшаяся в привычную школьную форму, я спустилась на первый этаж. Многие ученики только прибывали медленным потоком. И засмотревшись на них, я не заметила, как рядом кто-то опустился. Только после, переведя задумчивый взгляд, увидела Макса. Морозов продолжал молча смотреть на меня, в его взгляде одинаково смешались благодарность и недоверие. Не выдержав, я вздохнула, убирая волосы за спину. — Я никому ничего не рассказывала, — сказала я. — Я же поклялась тебе, помнишь? — Помню, — как обычно чуть раздраженно ответил Макс. — Почему ты не рассказал Даше? — Потому что это не телефонный разговор, Вика. Мы замолчали, когда увидели ребят, которые приближались к нам. Максим вел себя нормально. Другие и не подозревали, что с ним произошло, а у меня все еще рисовались страшные картины той ночи. Даша, поцеловав парня в щеку, села к нему на колени. Я проигнорировала неприятное чувство внутри. Такое бывает, когда влюбляешься в парня своей лучшей подруги. Лишь тихий выдох вырвался из моих губ. Я отвела взгляд, стараясь не чувствовать ничего. И снова взгляд Максима возник в памяти. В ту ночь. Наверное, этого я никогда не смогу забыть. Ему нужна была поддержка все это время, пока длились каникулы. Меня парень игнорировал, а остальные ничего не знают. И я могла только подозревать, что он делал целый месяц дома. А, учитывая, что его отец в тюрьме, то ему было чертовски плохо. — Да, наверное, вербует помощников, чтобы за нами следить, — сказала Даша, гневно испепеляя бывшего директора взглядом, который разговаривал с Юлей. — А мне все-таки не верится, что Виктор один из них, — озвучила я свои мысли. — Ты же сама видела, что это он тогда был в костюме петрушки, — опровергнул их Андрей. — Чуть не убил меня в подземелье. Мне просто чудом повезло. — Андрюхе повезло, а Теме вот нет, — надавил на больное Макс. — У нас есть доказательство, что тебе еще нужно, Вик? Почему задела грубоватая манера его разговора со мной? Потому что я ожидала доверия с его стороны? Потому что была влюблена с восьмого класса? — Тише-тише, — перебила мои мысли Даша, когда Юля приближалась к нам. Дальше последовал краткий допрос Юли, из которого мы узнали, что это не Виктор ударил Андрея в подземелье, и урок биологии. Я честно старалась не следить постоянно за Максом, а сосредоточиться на контрольной работе. Однако это не получалось. Совершенно. Мои глаза то и дело вновь прилипали к его лицу, потому что мне хотелось пристать к нему с множеством вопросом, которые не давали мне спокойно сидеть на месте. А когда Макс и Даша начали целоваться, я пожалела о том, что не умею вовремя отвести взгляд. Пора бы уже научиться за столь долгое время их отношений, чтобы потом не чувствовать ожогов на собственных чувствах. Андрей, сидевший рядом, напрягся, сжимая в руке ручку, которая едва не треснула. Когда Макс, Даша и остальные одноклассники покинули кабинет, я, проходя мимо Андрея, проронила вслух: — Все еще мечтаешь быть на его месте. — Точно так же как и ты на ее, — бросил мне в спину парень. Это было больно. Но я едва не засмеялась от его слов. Как же он не прав. — Сравнил. Мне ничего не светит, а у тебя есть шанс. Я не стала поворачиваться. Просто вышла из кабинета. Теперь и Андрею известно о моих чувствах к Максу. Неужели все об этом знают? *** Прогулка по жуткому подземелью прошла на удивление спокойно. Я уже начала привыкать к чувству постоянной опасности. Мы с ребятами обнаружили загадочную дверь, ключ от которой нашли в сейфе бывшего историка. Ключа с собой не было и нам пришлось вернуться. Уже ближе к ночи, на протяжении нескольких часов я была занята домашней работой, от которой мне отрываться нельзя, ведь только мои оценки позволяют мне оставаться в этой школе, рядом с друзьями. Хорошее образование, чтобы после поступить в престижный ВУЗ, только главное не погибнуть где-нибудь в подземелье. Мы хотели остановиться, прекратить. Но вдруг от нас могут зависеть жизни других людей? Доклад по географии не хотел мне подчиняться, и, совершенно не понимая, что написать в заключение работы, я начинала злиться. Думать было сложнее. Постоянная бессонница, постоянная мыслительная работа сказывались на моем организме и активности в целом. Но даже в комнате я не смогла найти покой. Ко мне пристала Юля с расспросами о Максиме. — Слушай, что, у Макса с Дашей прям такая любовь с первого класса? — ядовито поинтересовалась блондинка. — А что? — Ничего. Просто интересно… — Да, прям такая любовь с первого класса, — грубовато ответила я, чувствуя, как Самойлова начинает действовать мне на нервы. — Слушай, а вот странно… Что Макс за десять лет ни на кого больше не запал? Мне понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с собой. — А ему кроме Даши никто не нужен, — ответила я чистую правду. — Да нет. У него просто выбора нет, точнее, не было. — Явный намек на себя. Даша вошла в комнату, громко хлопнув дверью. Я кинула последний взгляд на Юлю, предупреждающий: если Самойлова захочет придраться к Дашке с пропитанными ядом расспросами, то пусть знает, что нарвется. Кажется, она меня поняла. Убрав ноутбук, я вышла из комнаты. Похоже, коридор — единственное спокойное убежище. Покосившись на дверь в комнату парней, которая располагалась рядом с нашей, я решила зайти к ним. Аккуратно заглянув, я обнаружила только Макса, сидящего на полу. Парень склонил голову на руки, щелкая зажигалкой в правой руке. Я тихо приотворила дверь. — Вика, что тебе нужно? Морозов смерил меня колючим холодом. — Просто хотела убедиться, что… — Все нормально, я же сказал, — перебил меня парень. Я проигнорировала его нервный выдох, когда села рядом с ним. Я не знаю, действительно ли я его раздражаю или это притворство, но оставить его в такой ситуации я не могу. Мы сидели молча около минуты. — Я хочу помочь, Максим. — Чем ты мне поможешь? Чем? — как обычно повысил голос Макс, заставив меня вздрогнуть. — Ты уже помогла. Всё на этом. Всё. Парень резко поднялся. Я тоже встала. — Я мою руки по двадцать раз в день, чтобы смыть с них кровь незнакомого человека. Что ты на это скажешь, м? Чем ты мне поможешь? Чем ты мне поможешь, Вика? — Я… — Не надо. Не надо, — вновь не дал мне договорить Морозов. Он отвернулся, глядя куда-то в стену. — Завтра будет долгий день. Нам нужно открыть ту чертову дверь… Иди спать. По рукам прошел ток волнения, сосредотачиваясь в ладонях, которые я с силой сжала. Мне хотелось подойти к нему. Обнять. Сказать, что все будет нормально. Но я не могла. Тогда он был слаб, поэтому подпустил так близко. Сейчас снова отмахивался, словно я надоедливое насекомое. Безусловно, это ранило. Но его чувства были важнее собственных. — Я просто хотела сказать, что ты можешь обратиться ко мне по любому поводу. Чтобы тебе не понадобилось, я помогу, Макс. Он не ответил. Не повернулся. Я просто вышла из комнаты. *** Страх… Он бывает разный. Когда ты боишься за свою жизнь, это поистине сильно. Но когда боишься за человека, которого любишь, это… Заставляет тебя искать спасение, даже если оно невозможно.