Мое спасение.

      Утро наступило слишком быстро. Я совершенно не выспалась и пропустила завтрак из-за долгих сборов. Пол ночи меня мучили мысли о Кристине Панфиловой и о том, сколько всего нарыто информации у этих гадов на нас. В копилку к этому, мне еще снился сон, где красным штампом на наших с ребятами фотографиях написано «устранен». Поэтому с самого утра я была капризна и раздражена. — Все нормально? — спросила у меня Даша во время первого урока. — Мне всю ночь кошмары снились. — Мне тоже, — кивнула я. Наши с ней отношения пришли в относительную норму, после вчерашнего разговора. Размолвки из-за Макса и Кристины, точнее, из-за того, что я утаила от нее, были обговорены и к этой теме больше не возвращались. Конечно, тайна Макса к этому не относилась. Я никогда не расскажу ей или кому-либо другому, если меня не попросит сам Максим. Кстати о нем, парня на первом уроке не было. Можно было, конечно, легко предположить, что он без зазрения совести отсыпается дальше. Учеба его не сильно волновала. Однако, я слишком сильно беспокоюсь за него, и уже факт не появления его на уроке заставлял меня нервно ерзать на стуле.       Наконец прозвенел долгожданный звонок. Я решила сначала зайти на кухню, чтобы прихватить оттуда какую-нибудь вкусность — голод дал о себе знать. Спокойно лавируя между бегающими учениками начальных классов, я подошла к кухне. Дверь была приоткрыта. — Это он сейчас о чем? — Услышала я встревоженный голос Макса. Тут же замерла, ожидая продолжения. — Ты, что ему все рассказала?! — Он перешел на крик. Такой отчаянный, что я едва сдержалась, чтобы не подскочить. Все, что было доступно моему обзору — его спина. Где-то впереди него виднелась макушка уборщицы, а рядом с ней стоял повар с весьма серьезным видом. Обычно он веселый, таким я видела его лишь однажды, когда он разнимал сцепившихся Андрея и Максима. — Ты, вообще, соображаешь, что ты делаешь?       Морозов неожиданно развернулся в мою сторону и направился к выходу. Я быстро отскочила. Он вышел из кухни, сначала даже не заметив моего присутствия, а затем настороженно обернулся. Кажется, злость в нем усилилась. Под таким свирепым взглядом, можно было треснуть. Я сжала руки в кулаки, дабы прогнать дрожь. Ему было больно. Больно от того, что он убил ради этой женщины, а она выдала его секрет.       Я, наверное, сумасшедшая раз осмелилась сделать шаг к нему. Другие бы ретировались прочь при виде взбешенного Морозова. В гневе он себя не контролирует и всем об этом известно. От незнания, что сказать или сделать, я продолжала подходить к нему. Остановилась совсем рядом так, что чувствовала его тяжелые вздохи. — Макс, я слышала, что случилось. Я могу чем-то помочь? — как можно тверже произнесла я, заранее зная, что попаду под удар. — Ты? Помочь? Спасибо, уже помогла. Передай Кубику «привет».       Он развернулся, собираясь уйти. Я цепко схватила его за локоть, оттягивая на себя. Тем самым заставив его повернуться. Максим злобно сверлил меня взглядом. Я и сама не понимала своих действий. — Вик, отвяжись от меня. Честно. Не нужно мне помогать, просто оставь меня в покое, ясно? — презрение. Макс выдернул руку из моей хватки. — Я не хотела тебя подставлять, — отчаянно проговорила я. — Правда не хотела и ты это знаешь. — Знаю, да? — Морозов гневно посмотрел на меня. — Где же ты была, когда он пытался меня задушить? Почему не призналась после, когда Самойлова решила меня подставить? Почему просто не сказала нам?       Как ни странно, он не кричал, более того, он говорил почти шепотом. От этого стало хуже. Уж лучше бы Макс накричал на меня, вылил все презрение, что в нем скопилось, только не эти выжигающие глаза, которые не хотят верить в предательство. — Ты поэтому решила мне помочь в ту ночь? Совесть замучила? — Перестань. Это полный бред. Я твой друг, Максим. Прости, что так вышло. Я очень испугалась Каверина. А потом… потом боялась сказать тебе, потому что знала, как ты отреагируешь, — протараторила я. — Спасибо за откровенность.       Морозов кивнул, что-то подтверждая для себя, и ушел. Я не посмела пойти за ним. Только захлебывалась в чувстве вины и в том, что творилось внутри.       Ну, почему он? Почему я влюбилась именно в него? Почему все так сложно?

***

      После вчерашнего вечера ребята решили побольше разузнать о Кристине Панфиловой. С помощью Андрея мы заполучили ключ от учительской. После уроков направились прямиком туда. Максим вел себя, как раньше, ничем не привлекая внимания, но по взглядам, которые он на меня кидал, я понимала — он расстроен. Конечно, желание поговорить с ним жужжало в голове, но я была уверена на все сто процентов, что Максу это не нужно. Он привык со всем справляться сам. И тяжело принимал чью-либо помощь. Тем более мою, зная о моей к нему симпатии. — Бесполезно, тут ничего нет, — Андрей захлопнул дверь очередного шкафчика. — Может эта Кристина не училась здесь? — Ну да, а форму купила на распродаже, — съязвил Морозов (форму «Логоса» я нашла в комнате Кристины, о чем рассказала ребятам).       Я вернулась к документам, которые проверяла. Спустя пару минут наткнулась на нужный: — Вот! Я нашла! Кристина Панфилова.       Парни подошли ко мне. А Даша напрягла слух, чтобы слышать, что я буду читать, пока она стояла у двери, следя, чтобы мы не попались учителям. — Она училась тут всего две недели, — прочитал из-за моего плеча Авдеев. — Близко общалась с Харитоновым из восьмого класса, — прочитала я. Мы переглянулись. — С Харитоновым? Со Славкой? — Макс был удивлен не меньше нашего. — Ну, Харитонов это по части Виктории, — протянула Даша, лукаво улыбаясь. — Что? Нам все равно нужно узнать как можно больше, — добавила она, когда я выразительно глянула на нее. — Ты и Славка? — удивился Максим, несколько издевательски ухмыляясь. Но ответить я не успела: Даша увидела, приближающуюся в кабинет учительницу начальных классов, у которой Андрей «позаимствовал» ключи. Надо было срочно скрыться. Даша, Андрей и Макс быстро поспешили к соседней комнате, которая вела в комнату директора (там никого не было, мы проверили). А я пыталась поскорее засунуть папку с документами на место, но пара листов вывалилось, разлетевшись у меня под ногами. Наклонилась, чтоб поднять их. За дверью все ближе и ближе слышались шаги.       Макс повернулся обратно ко мне, выхватил из рук папку и сунул в нее листы, которые так же забрал у меня, затем ловко положил все на место. Парень схватил меня за руку, как когда-то я его. Нервно кинул взгляд на дверь, которая находилась нам ближе остальных, потащил меня во внутрь. Быстро толкнул в незнакомое помещение и забежал следом за мной. Мы притихли.       Места было чертовски мало. В свете зашторенного окна тяжело было разглядеть, где мы находимся. Я чувствовала, что упираюсь спиной в шкаф. Морозову пришлось встать почти вплотную ко мне. Его дыхание коснулось моей щеки, из-за чего я непроизвольно вздрогнула. Близость Максима всегда лишала меня рассудка. В последнее время мы часто оставались наедине, что взбудораживало мои чувства, которые я пыталась заглушить. Сердце бешено колотилось. Знакомый парфюм, смешавшись с запахом сигарет, не давал трезво мыслить. Под кожей прошел ток волнения и трепета. А внутри что-то совершало кульбиты, просто от мысли, что он так близко. И все-таки я тщетно боролась с этим. Нельзя было стоять ничего не предпринимая.       Внезапно я почувствовала странную вибрацию, в районе правого бедра. — Макс? — спросила я шепотом. — Черт! — выругался парень, — это мой мобильник.       Я сдержала смешок.       Максим попытался достать свой телефон. Это было крайне неудобно, учитывая в каком положении мы находились. Он невзначай коснулся моего бедра, отчего по телу прошла нервная дрожь. Всегда так, стоит ему взять меня за руку, чтобы провести к выходу из подземелья. Или подтолкнуть вперед, когда мы куда-нибудь торопимся.       Я вдохнула побольше воздуха, стараясь максимально отодвинуться назад, что у меня вообще не получилось. Я была все так же зажата между Морозовым и шкафом. Он тем временем, не обращая внимания на мои манипуляции, извлек мобильник, сбросил звонок. — Ушли, — тихо сказал он, прислушиваясь. — Чуть не попались. — Я думала: ты не хочешь со мной разговаривать. — Так и есть. — Макс, мне так жаль. Если бы я могла что-нибудь сделать… — я могла извиняться перед ним вечно, потому что сердце щемило от мысли, что я причинила ему боль. Но меня не волновали мои чувства. Нисколько. Важным было то, что испытывает он. Максиму пришлось многое пережить, и я не хотела ничего усугублять. — Ладно, Вика, забей. Все нормально, — произнес он. По голосу легко было определить, что ничего, блин, не нормально. Он все еще злился и, наверное, жалел, что подпустил меня близко. Чувство благодарности ему отнюдь не мешало не прощать меня. Кажется, пытаться что-либо исправить бесполезно, пока он четко не даст понять, что готов примириться. — Ну, чего вы застряли? — Андрей распахнул дверь.

***

      День выдался тяжелым. Все события в совокупности тяжелым грузом давили на меня. Единственное о чем я мечтала, так это хороший сон. Правда и такая роскошь мне не была позволена, ведь сегодня день рождения Темы. Рома здорово на нас разозлился, решив, что мы с ребятами забыли об этом или попросту не хотели вспоминать. Мы пытались отгородиться, признаюсь честно. Не потому что испугались чего-то или решили забыть из-за того, что его больше нет с нами. Нет, вовсе нет. Нам очень больно вспоминать о нем, и думать, что мы ничем не помогли ему, не защитили. Тяжело воскрешать перед глазами веселую улыбку и звонкий беззаботный смех, моменты, когда мы разделяли вместе радость и печаль. Он был нашим другом. Нашей семьей.       Лесной воздух обдавал прохладой наши лица. Мы с ребятами не спеша направлялись в сторону места, где погиб Артем Калинин. Никто из нас не проронил ни слова с тех пор, как мы вышли из школы. Говорить было нечего. Слова не нужны.       Даша шла рядом со мной и Андреем, Макс плелся где-то позади. Пусть Андрей не знал Артема так, как знали мы, он все же вызвался пойти. Максим не отреагировал на заявление парня, что было для него не типично. Похоже, он так же как и остальные погряз в чувстве горечи.       В такие моменты особенно чувствуешь связь людей, крепко переплетающую толстыми нитями.       Я удивилась, увидев Рому в компании Юлии Самойловой. Мы с ней немного сблизились, когда вместе занимались расследованием о деле Кристины Панфиловой, но прежнее раздражение осталось. Юля не была сентиментальной, насколько мне известно, потому странно, что Рома сумел затащить ее сюда.       Мы с Дашей переглянулись. — Видишь, друг, я пришел. Не забыл, — говорил Рома. — Остальные забыли. — Ты так уверен? — спросила я, тут же заключив в объятия слегка опешившего парня. — Вы пришли, — радостно воскликнул Павленко, начиная обнимать остальных. В этот момент наша связь была, как никогда, крепка. Я чувствовала это всей душой, всем телом. Пусть даже между нами случались размолвки, и случались часто, мы всегда будем дорожить друг другом.

***

— Вика, — позвала меня Даша. — Что происходит с Максом?       В школу мы вернулись довольно быстро: на улице похолодало, и ворота могли закрыть. Сразу после этого я и Даша направились в свою комнату. Куда делась Юля я не знала, но была не против спокойно провести время с подругой, как раньше, без лишних «ушей».       Вопрос Старковой меня более чем удивил. — В каком смысле? — глупо переспросила я. — Я заметила, что вы стали больше общаться, поэтому и спрашиваю. Я ведь знаю, что он тебе не безразличен, — давила она. И давила на больное. — Без понятия, что с ним. — Вика, если ты что-то знаешь, пожалуйста, скажи мне. Я его не узнаю больше. Словно это не Максим, а кто-то другой. Все время меня сторонится… — Я не знаю, что с ним происходит честно, — перебила девушку я. — А общаемся мы больше, потому что в прошлой четверти Макс смог нормально написать все контрольные только благодаря мне. Вот и все.       Даша пристально смотрела мне в глаза. Потом хмыкнула и, взяв расческу, принялась причесываться. Сомнений не было — она мне не верит. — Даш, прежде чем судить Максима, ты бы разобралась в своих отношениях с Андреем, — произнесла я и легла в кровать.       Такими темпами я точно разрушу нашу дружбу.