***
Будильник продолжал истошно вопить уже секунд двадцать, раздражая мой слух и нервы. Глаза открывать совсем не хотелось. Они были тяжелыми, свинцовыми. Сознание постоянно уплывало, не желая возвращаться в реальность. Тело словно приросло к кровати, тяжело было пошевелиться. Откуда-то со стороны послышалось привычное недовольное ворчание Дашки, которая вечно ставила будильник раньше положенного, чтобы он вот так продолжал кричать, пока я не соизволю встать и выключить его отчаянные вопли. В последнее время она совсем потеряла совесть и ставила будильник на мою прикроватную тумбу. — Вик, давай ты, — промямлила подруга, ни капли не удивляя меня. Я вздохнула и, не открывая глаза, перевернулась набок. Протянула вперед слабую руку, в попытке дотянутся до орущего объекта. Но объект почему-то обнаруживаться не собирался. Вместо этого, моя рука упала на что-то твердое и теплое, поднимающееся и опускающееся. Я вздрогнула и распахнула глаза. Первое, что я увидела — моя рука на мужской груди, одетой в черную тонкую футболку. Первые секунды оцепенения и искреннего непонимания, меня парализовал страх. Сонный мозг принялся лихорадочно соображать, но сообразить ничего не смог. Когда сердце перестало пробивать грудную клетку, словно взбесившаяся птица, до меня дошло, что можно просто перевести взгляд вверх. Так я и поступила. …Макс? — Вика, выключи этот ужас, — заныла Даша. Я моргнула. Отдернула руку с груди одноклассника. Предприняла попытки привстать. Своими манипуляциями я ненароком помешала мирному сну Морозова, отчего парень недовольно, простонав, перевернулся на бок и придавил меня своей рукой обратно к кровати. Меня тут же окутал его запах — мята, сигареты и едва уловимые нотки парфюма. Дурацкое сердце вновь заколотилось, бабочки ожили, окончательно встрепенулись и принялись кружиться, совершая какие-то ритуальные танцы. Мозг напрочь отказался работать при таких условиях. Я перевела взгляд на ямочку между ключицами, чтобы не пялиться на его губы. Будильник продолжал трезвонить. Я аккуратно прикоснулась к руке парня, чтобы сдвинуть ту со своей талии. И у меня почти получилось проделать свои махинации, но Морозов решил придвинуться ближе, из-за чего я оказалась вжата в прохладную стену. В последнее время мы слишком часто оказываемся непозволительно близко друг к другу. И слишком часто чувства внутри меня перестали поддаваться контролю. Я, наверное, когда-нибудь не выдержу и сорвусь. — Макс, — сглотнув, позвала я парня, одновременно тормоша его за плечо. — Макс. — Тихо, помолчи, — сонно пробормотал он, похоже, не собираясь просыпаться. — Максим, вставай, — я продолжила его тормошить. Парень поморщился. — Отвали, — послужило мне ответом. — Макс, блин, проснись! — вскричала я, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Имей совесть. — Вика, вечно ты все портишь, — лениво открывая глаза, прошептал Морозов. Как только парень узрел, сколь близко мы друг к другу находимся (так близко, что дыханием касаемся друг друга), в его глазах появилось искренне недоумение и удивление. Секундой позже мазнув по моему телу рассеянным взглядом, отчего мне стало вмиг неудобно, потому что чертова юбка неприлично задралась, до Макса дошло, что это он вжимает меня в свое тело. — Вика? — тихо спросил он. — Да? — Ты что здесь забыла? — Если б я знала. Макс замолчал, с подозрением глядя на меня, будто это я добилась того, что мы уснули на одной кровати. А потом моргнул и, убрав руку с моей тали, рывком сел и вырубил будильник. Я тоже приняла сидячее положение, и пригладила растрепавшиеся во все стороны волосы, одернула юбку вниз. Максим внимательно следил за моими движениями, создавая вокруг нас тяжелое напряжение. Мне и без этого неловко. — Макс, хватит! — наконец не выдержала я. — Я не специально. Я тут вообще не причем. — Успокойся, я знаю, — вздохнув, произнес он. В его глазах появились искорки веселья. Ну, хоть кого-то эта нелепая ситуация забавляет. — Ты уснула. Мне было жалко будить тебя. — И ты решил расположиться рядом, — язвительно проговорила я, стараясь скрыть за этим собственное смущение. Молодец, Вика! Всю ночь провела на одной кровати с ним. Ведь это так по-дружески. — Это ведь моя кровать. Что мне было делать? Лечь на пол? — Да. — Ты меня с Андрюхой путаешь. Я ж не джентльмен, как он, — усмехнулся Макс, а потом замолчал, и нахмурился. Я поняла его без слов. Андрей. — Что будем делать? — спросила я парня. — Поднимай Дашу, после завтрака мы с ней пойдем ловить Крылову. Спросим ее об Андрее.***
Я шла по школьному коридору, наполненному учениками младших классов, которые норовили сбить с ног любой движущейся объект. Мысли мрачными тучами забивали голову, в которой свободного места и так было немного. Идти на уроки этим беспокойным утром казалось чем-то странным, слово кто-то решил посмеяться над нами, отправляя получать знания в тот момент, когда нам неизвестно выжил наш друг или… Нет, думать об этом нельзя. Конечно, Андрей жив. Жизнь не может быть настолько несправедливой, чтобы оставить беззащитную Надю совсем одну, без брата. Ведь правда? Но вокруг нас происходит столько ужасов, что поверить в благосклонность судьбы почти невозможно. Иногда мне кажется, что наша история так и оборвется в одном из бесконечных коридоров подземелья, и никто никогда не узнает о том, что мы пытались остановить происходящие кошмары. Все просто сочтут нашу смерть несчастным случаем, или еще хуже, как в случае с Темой, совместным передозом. Нет, я вообще не буду думать обо всем этом. Слишком страшно. Лучше буду соображать, где искать Дашу. Я ее не видела с тех пор, как они с Максом ушли к Елене Сергеевне. Макс, кажется, действительно смирился с тем, что Даша влюблена в другого, и сейчас разделяет ее беспокойство за Андрея. Даже острые углы в их общении сгладились, они вернулись к прежней дружбе, что не могло меня не радовать, потому что я устала разрываться между ними. — Вика! Я повернулась, услышав свое имя, и увидела запыхавшегося Рому, который бежал по направлению ко мне. — Что, Ром? Что-то случилось? — обеспокоено спросила я, когда он меня догнал. — Да, есть кое-что. — Андрей… — На секунду меня парализовало. Я сглотнула, стараясь унять дрожь в голосе. — Он… — Нет, Вика! Боже! Что за мысли? — вскипел обычно жизнерадостный Павленко. Я тут же умолкла, почувствовав себя виноватой за такие мысли, и облечено выдохнула. — Это Андрея, вообще, никак не касается. Это касается… — Рома, звонок вот-вот прозвенит. Пошли в класс, позже расскажешь, — сказала я. Тут же, словно по сигналу прозвенел школьный звонок, на пару секунд оглушая нас. — Воронцов нам опоздание припомнит, пошли. Я развернулась и сделала пару шагов по направлению к классу. — Вика, да послушай же ты. Это важно, — Рома схватив меня за локоть, развернул к себе. Выражение его лица было серьезным и немного грустным: его определенно что-то сильно волнует. Рому редко что-то беспокоило очень сильно, но когда такое случалось в серьезности обстоятельств сомневаться не приходилось. — Ну, раз это так важно, — сдалась я. — Ладно, говори. В кармане завибрировал телефон, я поспешила его достать. Пришло сообщение. — Это Макс. Он ждет меня в классе, — ответила я на вопросительный взгляд друга. — Как раз о нем я хотел поговорить, — серьезно произнес Павленко, смахивая со лба челку. — О Максе? — удивилась я. Рома вдруг нахмурился. Взгляд его стал беспокойным. Парень начал озираться по сторонам, а потом и вовсе оттащил меня в сторону, подальше от любопытных ушей, не разошедшихся по классам ученикам. — Рома, ты хочешь поговорить о Максиме? — еще раз спросила я, устав ждать, когда тот соберется с мыслями. — Да, о нем самом, — нервно отвечал мне парень, заламывая пальцы. — О нем и Юле. Ты же сейчас хорошо с ним общаешься, вы прям сблизились сильно. Ну, поэтому я подумал, что ты-то точно заметила происходящее. Скажи мне честно, Вик, у них было что-то? — У кого? — Я совершенно растерялась. Конечно, я понимала, о чем говорит Рома. Теперь, наконец, стала понимать. И почувствовала себя идиоткой, ведь не замечала столь очевидных вещей. То, что Юля клеится к Максу, для меня секретом не было, тем более после нашего вчерашнего разговора о нем. Но вот постоянную агрессию Морозова в её сторону я никак не могла понять и ломала голову, думая, что же еще кроется в его ненависти. Да, причина его неприязни к ней вполне очевидна: она сказала, что его отец — убийца. Но я знаю Макса. Знаю, что он злится на нее не только из-за этого. Тут кроется что-то еще. То, что я раньше не могла понять. И сейчас понимать не желаю. — У Макса с Юлей. Я сначала думал, что вы с ним мутите, ну, тип, тайно, но потом понял, что ты здесь не причем. Я покачала головой. Слушать Рому становилось больно. Хотелось, чтобы он замолчал. Это было слишком неожиданно. Нет, пожалуйста, только не это. — Вика, я знаю Макса. Он хочет, чтобы мы думали, будто он ее терпеть не может, но в мыслях у него совсем другое. Ты сейчас общаешься с ним ближе всех нас. Скажи мне честно, Вика, между ними было что-то? Рома смотрел мне в глаза, а я едва сдерживала горечь обиды, которая готова была обжечь глаза и пролиться по щекам. Внутри меня что-то трещало по швам. Между ними было что-то? Скорее всего, это правда. Макс и Юля… Как? Когда? Почему я не заметила? Мои губы задрожали, а внутри все похолодело. Нет, хватит. Я не хочу об этом думать. Макс не стал бы. Рома ведь его друг. — Ром, я не знаю, — спустя минуту тяжелого молчания произнесла я. — Макс меня не посвящает в такие свои дела. Собрав всю волю в кулак, я развернулась, сделав вид, что не заметила, как Рома открыл рот, чтобы сказать что-то еще, и ушла. А после шла так быстро, что дышать становилось трудно. В голове пульсацией бились мысли о стенки черепной коробки, не прекращающимся набатом кричали словами Ромы. Бесконечное «Между ними что-то было?» сводило с ума. Хотелось закричать, расплакаться, убежать куда-то подальше. Поэтому вчера Юля донимала меня разговорами о Максе? Потому что ревнует его ко мне? Потому что между ними что-то произошло? Я остановилась перед классом математики, чтобы отдышаться. И с новым вдохом вошла внутрь. — Виктория, вы за временем следите? — тут же спросил Воронцов, стоило мне появиться в дверях класса и, не дожидаясь моего ответа, произнес: — Проходите. Я прошла к парте, за которой обычно сидели мы с Дашей, когда Макс позвал меня, хлопнув ладонью по стулу рядом с собой. Обернулась и, сдержав вздох, села рядом с ним. Математику мои хождения по классу не понравились и он начал опрос домашнего задания с меня, благо на прошлом уроке я хоть что-то запомнила из его объяснений. Вяло ответила то, что сумела вспомнить и под недовольным взглядом учителя, сказавшего, что я могла бы стараться лучше, уткнулась взглядом в учебник. — Ты чего кислая? — наклонившись ко мне, прошептал Морозов. Я вздрогнула, почувствовав на щеке его дыхание. Перед глазами пеленой предстало наше утреннее пробуждение: его сонный ленивый взгляд, непозволительная близость и крепкая рука, прижимающая к горячему телу. Сердце защемило, и я поспешила отодвинуться, словив удивленный взгляд зеленых глаз. — Просто Дашу не могу найти, — ответила я. — Так она к Андрею уехала. — Как к Андрею? — Да, упросила гиену взять ее с собой. Она просила меня сказать тебе об этом, но из-за нашей ясновидящей, — Макс бросил взгляд на Юлю, — я не успел. — Ясно… А как там Андрей? — Говорят: все нормально и скоро выпишут, — Макс непринужденно пожал плечами, словно это не он вчера наворачивал круги по комнате, коря себя за то, что не смог найти Авдеева раньше. Морозов на некоторое время замолчал, чувствуя сверлящий взгляд Воронцова, направленный в нашу сторону. Только все время смотрел на меня с какой-то пристальной внимательностью, будто у меня вот-вот вырастет третий глаз на лбу. Под взглядом Макса становилось неудобно. Когда математик понял, что шептаться мы больше не собираемся и вернул свое внимание, Славке, который с туповатым выражением лица мялся у доски, Максим снова придвинулся ближе. — Вика, — позвал меня парень, одновременно пытаясь заглянуть в глаза. — Что, Макс? — Я сделала вид, что конспекты по геометрии меня безумно интересуют. Из головы не выходили слова Ромы, и я не готова была смотреть Максиму в глаза, потому что боялась, что не сдержусь и спрошу его прямо о Юле. Или еще хуже — расплачусь, как пятиклассница, которой мальчик задрал юбку на глазах у всего класса. Наверняка мои слезы Макса не впечатлят. Потому я продолжала упорно избегать его глаз, смотря куда угодно только не на него. — Что случилось-то? — Голос Морозова зазвенел от раздражения. Ему явно не нравилось мое поведение, впрочем мне тоже. — Все нормально, — как можно спокойнее отвечала я, перелистывая конспекты. — Не нормально, — Макс вдруг дотронулся до моей руки, останавливая мои манипуляции с тетрадью. Я вздохнула и все-таки посмотрела на него: быстро мазнула взглядом лицу и остановила свое внимание на воротнике рубашки. Глупо? Знаю. — Я, по-твоему, слепой и не вижу очевидных вещей? — Вряд ли. Ты ведь не я, — произнесла, прежде чем успела проконтролировать. — Ты сейчас о чем? — Ни о чем. Забей. — Вик… — Все хорошо, Макс. — Ладно, — убрав руку, произнес он, — как хочешь.***
— Я все равно не понимаю, зачем ему так рисковать собой, — сказала я, внимательно смотря на Дашу. — А вдруг у него бы не получилось задуманное? Переборщил бы с дозой или… — Все получилось ведь. Не разводи панику, — перебил меня Макс. — Даш, что он тебе еще сказал? — Сказал, что та женщина обязательно придет. Ну, не знаю, ребят, мне, честно говоря, страшно. Мы же не можем доверять ей. С другой стороны ее указала мама Андрея, значит она определенно знает что-то очень важное, — Старкова вздохнула и откинула волосы назад. Еще некоторое время она мерила комнату шагами, а после села на Юлину кровать. Мы с Максом молчали, только обменивались взглядами. Он — насторожено-изучающими, я — быстрыми и неловкими. — А где остальные? — Без понятия, где шатается Джульетта, но Ромео точно бегает за ней, как собачонка, — усмехнулся Макс. Даша укоризненно поглядела на него. — Ладно, дождемся Андрея и все узнаем, — произнесла она.