Демоны

      Хитсугая Тоширо жил недалеко от Хинамори Момо, точнее через квартал от неё. Это был небольшой панельный дом с серыми грязными стенами. Детская площадка была в убогом состоянии, сломанные качели, обшарпанные горки, песочница наполненная мусором, жестяные банки разбросанные по небольшому футбольному полю. Иногда здесь появлялись дети в оборванных штанах, замызганных футболках и весело играли догоняя друг друга. Мусор здесь вывозили не часто и в летнее время здесь стояла невыносимая вонь от переполненных мусорных баках. Цены на аренду квартиры были очень низкими и пользовались спросом у всякого сброда. Здесь всегда можно было наткнуться на спящего бомжа, наркомана, пьяницу или проститутку, но несмотря на всё это, район был относительно спокойный и по какому-то негласному соглашению никто ни на кого не обращал внимания. Квартира Хитсугая находилась на третьем этаже и чтобы попасть к нему, Хинамори пришлось обойти пару студентов распивающих пиво на лестничном пролете. Они часто отпускали нелицеприятные шуточки в её адрес и громко посмеивались. В этот раз она прошла мимо, не обращая на них внимания. Три раза позвонив в звонок, дверь открылась и сонный Тоширо с удивление посмотрел на неё. Квартира была маленькой, скудно обставлена, пол был застлан татами, по среди комнаты лежал большой синий футон, в углу стоял небольшой книжный шкаф и письменный стол с аккуратно разложенными книгами, на стене было несколько картин, которые она когда-то дарила ему, низкий серый потолок давил и казалось, что находишься в спичечном коробке . В комнате было холодно, небольшой обогреватель плохо справлялся со своими функциями. Хинамори подула на ладони пытаясь согреть их. ― Чай? ― спросил Хитсугая, зевая. ― Мг,― бессвязно промямлила Момо, кивая ему в ответ. ― Вот держи. ― Осторожно гор...―не успел предупредить он. Подруга быстро глотнула чай и обожгла язык, скривившись от боли. ― Ты, что дура! Не понятно что ли, что чай горячий, ― негодовал Тоширо. ― Ты чего пришла так рано в выходной? ― Поглавлть хтьеля,- пыталась выговорить она, свернув язык в трубочку. Хутсугая нахмурил лицо стараясь скрыть улыбку и подступающий смех. Он достал из шкафа конфеты и положил на стол. Хинамори развернула блестящий фантик и клубничный леденец быстро исчез во рту. ― Зачем ты за ним следил?- спросила она, допивая чай. ― Чтобы поговорить, ― отворачиваясь от нее, произнес он. ― Зачем? Ты же обещал не вмешиваться! Мы любим друг друга, не мешай нашему счастью!― прикрикнула на него Хинамори, стукнув чашкой о стол. В этот момент демон внутри него проснулся, он не смог сдержать его бушующий натиск и выпустил на волю. Он резко повернулся к ней, ударив кулаком по столу, тем самым сильно напугав её. Его большие зеленые глаза налились злостью, от ярости на висках и на лбу вздулись голубые вены. ― Очнись, Хинамори! Ты слепа, ты ничего не видишь или делаешь вид, что не замечаешь! Ты разве не понимаешь, он тебя использует. Ему что-то нужно от тебя. Он не любит тебя! Ты хоть понимаешь, что будет, если о вашей связи узнают! На тебя будут косо смотреть все вокруг! Будут шептаться у тебя за спиной!Это сломает тебя. Я...Я ...не хочу, что бы ты страдала. Не хочу что бы тебе причиняли боль! Я пытаюсь уберечь тебя, от самой себя! Но, почему ты такая глупая, Момо! У Хинамори проступили слезы на глазах, первый раз она видела таким Тоширо. Его слова жестоко били её, ледяной тон холодил её душу, она боялась его, но больше всего боялась демона внутри себя, который рвался наружу. Она закрыла руками рот пытаясь сдержать его, повторяя про себя «Молчи, только молчи», грудь сдавливало сильнее, и посмотрев на него затуманенным взглядом она сказала: ― Не надо меня опекать! Я не маленький ребенок. Я сама могу понять что для меня плохо, а что хорошо. Ты просто не можешь смериться, что обо мне может позаботится кто-то, кроме тебя!Момо, которую ты знал в детстве больше нет! Ты никогда никого не любил, поэтому не можешь понять меня. ― Хинамори, остановись! Ты же будешь сожалеть о сказанном!И если твоя так называемая «любовь» делает людей идиотами, то она мне и даром не нужна! ― Тебя никто и не полюбит! Разве можно любить ледышку! Ты сказал, что хочешь уберечь меня от боли, но единственный, кто причиняет мне страдания ― это ты ! Прощай, Широ-чан. ― сказала Момо в слезах, запахивая зимнее пальто.       Хинамори бежала по улице заливаясь слезами. Ей хотелось поскорее скрыться из виду, исчезнуть, раствориться. Она была противна самой себе от сказанных слов. Для неё Широ был не просто друг, он был ей почти, как брат, он был её семьей. Они через многое прошли вместе и сейчас она оборвала, раз и навсегда отрезала нить, которая крепко связывала их.        Работа над проектом подходила к концу, январь сменился ветреным февралем. Утро пятницы началось очень странно для Хинамори. Айзен не отвечал на звонки, абонент был вне зоны доступа сети, пролив утренний кофе на новые брюки, ей пришлось сменить гардероб, у автобуса лопнула шина и она простояла на остановке тридцать минут в ожидании транспорта. Она опоздала на пару, и как ей казалось на тот момент , была вызвана деканом в его кабинет по этой причине. ― Хинамори Момо, вы работали над исследовательским проектом? ― Да,― непонимающе смотря на декана, ответила Момо. ― Вы подписывали соглашение о конфиденциальности и неразглашении информации? ― Да. ― Вы знаете о последствиях если его нарушить? ― Конечно. Что-то случилось? ―Да, случилось. Вчера, формула над которой работали, была передана одной фармацевтической компании. И единственным человеком у которого была формула были вы. Ведь, вы должны были сегодня вечером показать презентацию проекта. Я только одного не понимаю, если вы продали формулу, то зачем вернулись в университет? ― Простите, я не совсем понимаю, что происходит, ―сдавлено произнесла она, переводя дыхание. Мысленно, она по кусочкам начала собирать свой вчерашний день; после работы она зашла к Айзену, он просил с ней встретиться, а затем она вернулась домой закончила презентацию и легла спать. ― Вас обвиняют Хинамори Момо в нарушении договора! Это преступление, вы понимаете это! ― повышая тон сказал он. ― Но, я ничего не нарушала. Я подготовила презентацию. Я не встречалась не с какой фармацевтической компанией, ― словно в бреду повторяла она. ― Тогда кому вы рассказали о проекте? ― Я никому не рассказывала, ― ответила серьезно Хинамори. Тут демон внутри нее грозно сказал: «Врешь!Ты рассказала Айзену! Обманщица и лгунья». Момо с ужасом вжалась в кресло, руки начали трястись . Она, словно рыба выброшенная на берег безмолвно хватала воздух ртом. ― Укитаке Джуширо, очень хорошо отзывался о вас. И просил меня не подавать на вас в суд, не ломать вашу жизнь. Поэтому, забирайте ваши документы и покиньте стены университета. Хинамори вышла из кабинета шатаясь, ноги не слушались, голова кружилась, а в глазах начало темнеть. Она присела на стул, что бы не упасть, прислонила голову к холодной стене закрыв глаза, прошептала: ― Это конец. ― Ты же знаешь, кто виновник. Почему не сказала?― негодовал демон. Хинамори молчала.       Дверь Айзен открыл быстро и с улыбкой пригласил её в дом, как ни в чем не бывало. ― Зачем ты это сделал?― спросила Хинамори, с глазами полными слез. Она стояла на пороге рукой держась о дверной косяк. ― Это жизнь, Момо, ― устало произнёс он. ― Всё это было обманом. Одной большой ложью ради этого. ― Да, Момо. Всё оказалось намного проще, чем я ожидал. Добыча сама пришла ко мне в руки. ― Я...я... люблю вас! И что мне с этим делать! ― крикнула Хинамори, перебивая его. ― Печально. Человека которого ты любишь не существует. Это мираж. Лучше умри и станет легче. Исчезнет вся боль и для тебя это будет лучше. Такие как ты не смогут выжить в этом мире. Я никогда тебя не любил, было забавно разыгрывать этот спектакль. Я даже не знаю, что было забавнее, играть или смотреть как ты наивно доверяешь свои тайны.       Хинамори молча стояла глотая слезы и его слова, она до боли сжимала кулачки. Ей не на кого было злиться, она злилась на себя. Демон кричал на неё, возмущался и просил выпустить, но она лишь опустила голову и пошла прочь от дома не видя дороги. Всё плыло перед глазами и ей казалось, что она проваливается в бездну. И возможно бездна, подумала она, будет её спасением