В машине было так душно, что даже кондиционер не был спасением. Андерсон измученно прислонила голову к пыльному ветровому стеклу. Несколько часов назад, еще до рассвета, было 78,8˚F. Не нужно обладать пророческим даром, чтобы предсказать, что днем температура поднимется до 95 ˚F (1), а может, и того выше. Настоящее адское пекло Мега-сити Один. Мега-города, который захлебывался зловонным зноем от жары, перенаселения и болезней. Раскаленной мега-тюрьме, созданной из бетона и человеческих костей, из которой невозможно выбраться.
Девушка приоткрыла окно, подставляя лицо горячему воздуху. Хилл вел автомобиль быстро, с изяществом маневрируя в бесконечном потоке машин.
— Или окно или конд, — проронил водитель. — Третьего…
— Не дано, — закончила за него девушка, выключая кондиционер.
— Да, топливо должно использоваться эффективно, — Хилл слегка усмехнулся. Он немного приоткрыл окно со своей стороны, обеспечив небольшой ветерок. — Касси, если совсем невмоготу — на вызове отсидишься в машине. После «Пич Трис» я закину тебя в Дворец Правосудия.
— По-моему пока я — старший смены, я решаю кому и чем заниматься! — Взвизгнул Даллас, сидящий на кушетке в салоне. — А ты, Андерсон, заебала со своим сквозняком! Опять шею просквозит из-за тебя.
— Сейчас исправлю, сэр! — Девушка потянулась к кнопке, но Хилл просто поднял звуконепроницаемый заслон между салоном и кабиной медицинского фургона, скрыв рассерженную веснушчатую физиономию старшего парамедика. Кассандра ошарашенно посмотрела на водителя. Уолтер Хилл, подбавив газа, продолжал как ни в чем не бывало следить за дорогой.
— Теперь можно приоткрыть окно побольше, не боясь кое-кого просквозить, — невозмутимо проронил водитель.
Кассандра улыбнулась Хиллу, чьи порядком отросшие седые волосы тормошил спасительный ветер. Ей очень нравился этот человек. Уравновешенный, надежный, солидный. Его
цвета были под стать ему. Ярко зеленый фон без намека на красные сполохи злобы и гнева. Это была самая чистая
аура, виденная ею во всем городе.
«Пич Трис» ничем бы не отличался от других мега-блоков, если бы не
«мешок смерти», окутывающий часть уровня. Он до сих пор продолжал гореть, исторгая клубящийся дым, но Кассандра видела, что этаж затенен гомогенной черной массой. Там уже некому помогать. Девушка, заслонив рукой глаза от яркого солнца, смотрела на башню. Аура мега-блока была тускло-кирпичной от недавних баталий, но в ней не было ничего такого, что могло указывать, что с «Пич Трис» случится нечто страшное в недалеком будущем.
Они были четвертой бригадой парамедиков, откликнувшейся на вызов. Да и, как подозревала Кассандра, совершенно бесполезной, потому что сейчас здесь была более необходима труповозка. Но работа есть работа, и девушка уже протянула руку, чтобы взять сумку-укладку, как ее остановил Даллас.
— Андерсон, можешь остаться в машине. Мне не хочется нянчиться с тобой, если ты начнешь блевать, — нарочито громко произнес старший парамедик. Взяв свой кейс, он направился ко входу в атриум. Кассандра покраснела до корней волос, с трудом сдерживая слезы гнева. Да, она находилась в не лучшей форме, ее действительно мутило, но это не значит, что ее можно выставлять ничтожеством перед всеми.
Хилл спас ситуацию, мудро отметив:
— Оставайся, снаружи тоже может понадобиться твоя помощь.
Кассандра так и осталась стоять под палящими лучами солнца. В висках болезненно пульсировало и безумно хотелось пить. Ее способности от усталости снижались и мир выцветал, становясь обычным. Она видела лишь тусклые ауры сновавших вокруг судей. Их цвета большей частью были разных оттенков красного, но Андерсон заинтересовала яркая аура одного из судей, который пружинистой походкой направлялся в сторону девушки. Глубокий синий цвет, цвет океана, который Кассандра видела только в старых кинофильмах, снятых задолго до атомной войны. Ореол уверенности в себе и силы. Темно-бурая брешь в правой половине его ауры указывала, что мужчина ранен и нуждается в медицинской помощи. Вблизи, вне ее
дара, все обстояло куда хуже. Правая нижняя пластина брони была пробита, а на самом металле, как и на пыльных кожаных брюках были подтеки крови.
— Судья, позвольте осмотреть ваше ранение, — девушка сделала шаг навстречу мужчине, но тот лишь небрежно махнул рукой, направляясь к байку, стоящему позади их фургона.
— Вы ранены, мне необходимо осмотреть вашу рану, — упрямо сказала она, преградив дорогу высокому судье.
Мужчина от неожиданности приостановился, но потом, не проронив ни слова, просто сделал шаг в сторону, намереваясь обойти парамедика, как надоедливую собачонку. Андерсон, рассердившись на такое пренебрежительное отношение к своей персоне, сделала шаг в ту же сторону и вновь оказалась на его пути.
Девушка, сложив руки на груди, выпалила:
— Офицер, если я захочу с вами потанцевать, то приглашу вас после работы в клуб! А сейчас не препятствуйте выполнению моих обязанностей и позвольте осмотреть вашу чертову рану, пока вы не начали оставлять следы крови на асфальте! — Кассандра сама не ожидала от себя такой бравады. Возможно у нее окончательно съехала крыша от жары и бессонницы, иначе с чего бы она привязалась к этому здоровяку? Ведь судья возвышался перед ней как скала. Девушка физически ощущала, как взгляд его глаз, скрытых темнотой защитного стекла, изучает ее всю — от светловолосой макушки до носков разношенных кед. Спеси у нее заметно поубавилось.
— Судья Дредд, — Андерсон прочла на его нагрудном значке. Это имя показалось ей знакомым. Она слышала о нем еще в академии…
— Дредд, я бы тебе посоветовал сделать как она говорит, — наконец-то подал голос хлопнувший капотом Хилл, который воспользовался свободным временем, чтобы покопаться в движке. — Девочка у нас спец.
Судья посмотрел на водителя, вытирающего салфеткой грязные руки, затем, слегка наклонив голову набок, вернулся к созерцанию зардевшейся от волнения Андерсон.
— Любопытно, — это было единственное, что он произнес.
Если ему и было больно, когда она вытаскивала скобы, Дредд этого никак это не продемонстрировал. Его губы по-прежнему оставались упрямо сжатыми, а в наклоне головы было столько своеобразной надменности, что у Андерсон с трудом получалось оставаться спокойной и собранной. Дредд так и не снял шлем, лишь, стащив с себя броню, расстегнул куртку и задрал майку. Вся воля девушки ушла на то, чтобы, стоя между его раздвинутых колен, не давать своим рукам дрожать во время ревизии раны. Судье повезло, пуля не задела печень, только пробила толщу слоев мышц, клетчатки, кожи, оставив на поверхности рваную рану, которую мужчина уже обработал герметиком. В прочем, не очень хорошо. Кассандра, промыв рану антисептиком, коагулировала кровеносные сосуды и наложила швы, производя манипуляции под внимательным взглядом судьи. Она ощущала его запах: смесь пота, металла, пороха и он не показался ей отвратительным. Осязание сильного мужского тела под своими пальцами также приятно будоражило, как и тот факт, что стоит ей только немного приподнять голову, она дотронется лбом до жесткой темной щетины его подбородка.
— Признаю, когда мне доложили, что ты запрашиваешь подмогу, я немного напряглась, — Андерсон услышала за своей спиной женский голос. — Что же случилось, Дредд?
— Накрыл наркопритон, — ответил судья. Кассандра, залепив рану готовой одноразовой повязкой, обернулась. Около раскрытой двери фургона стояла сама главная судья. Андерсон непроизвольно вытянулась по струнке.
— Наркопритон? — поинтересовалась чернокожая женщина, скептически приподняв бровь. Аура у неё была также не типичного для судей лимонно-желтого оттенка.
Доброго оттенка, подметила про себя Андерсон.
— Большой наркопритон, — скривив губы, дополнил свой ответ Дредд.
— Сильно ранило? — спросила старшая судья.
— Пустяки.
— Я не у тебя спрашиваю. Доложитесь, курсант Андерсон!
Кассандра смутилась еще больше. Выходит, старшая судья помнит ее еще по академии… Из которой она вылетела.
— Парамедик Андерсон, мэм! — Выпалила девушка. — Ранение неопасное для жизни, но судья Дредд потерял много крови и нуждается в отдыхе.
— Его смена еще не закончена, парамедик Андерсон. Твои рекомендации?
— Досрочно закончить смену, три дня выходных. Необходимое лечение будет назначено. — Кассандра чувствовала себя словно она на аттестации, хотя, возможно, это так и было.
— Вывести из строя на целых трое суток лучшего судью города — непозволительная роскошь, парамедик Андерсон, — заметила женщина. — Решено, заполняешь необходимые документы по «Пич Трис» и дуешь домой отсыпаться, Дредд.
Аура судьи Дредда прошла красным сполохом, но через мгновение Кассандра видела уже незамутненную синюю ауру мужчины. Так быстро брать свой гнев под контроль она не умела, да и, наверное, никогда не научится. Но на секунду Кассандра почувствовала, что будь у судьи возможность прихлопнуть ее прямо на месте, он бы ею воспользовался.
— То, что доктор прописал, — Андерсон не была уверена, но злая усмешка в его словах все-таки была.
Когда судья скрылся на своем байке, к Кассандре подошел рассерженный Даллас, который уже был в курсе всего произошедшего на стоянке.
— Ты совсем охуела, Андерсон?! Дерзить судьям! Ты хоть знаешь, кто такой Дредд?
— Да, — она посмотрела прямо в голубые глаза старшего их бригады, — это тот, кем ты никогда не станешь, Даллас. — Цвета парамедика и без того грязно-оранжевые стали напоминать гнилой мандарин, сигнализируя, что шпилька девушки попала точно в цель. Пригладив растрепанные светлые волосы, Кассандра уселась на сидение рядом с водителем.
По началу Андерсон ломала в голову, в чем же истинная причина антипатии Далласа к ней. Неужели можно так долго психовать из-за того, что вместо напарника-мужчины ему подсунули неопытную зеленую девчонку? Но все оказалось гораздо прозаичнее. «Клан» парамедиков подразделялся на собственно выпускников медицинской академии и таких как она и Даллас недо-судий. Обучение было очень тяжелым, и не все выдерживали изматывающие физические и психологические нагрузки, которые должны были закалить их, сделать сильными и бесстрашными. Сделать непогрешимыми судьями. Отсев был страшным. Курсанты гибли на тренировках, другие не проходили по баллам, но были и такие, которые сами уходили, не в силах примириться со своей судьбой — стать безликим служителем закона, навсегда одиноким, зная, что в конце карьеры тебя ждет лишь Долгий путь к Проклятым землям. А так Дворец Правосудия дальновидно заботился об устройстве «бракованного материала», чтобы не допустить пополнение уличных банд новыми рекрутами с боевой подготовкой, да и всегда нужен был обслуживающий персонал.
Как бы то не было, после «Пич Трис» вне выполнения медицинских манипуляций Даллас с ней не разговаривал. Вообще. Как будто ее и не было. Даже не ныл, когда она открывала окно в машине.
— Свободным бригадам, перестрелка в тринадцатом секторе, 006, двое раненных. Шестой сектор, 031, взрыв, количество раненных уточняется, — ожила автомобильная радиостанция.
— Какой берем? Тринадцатый ближе. — Спросил Хилл. Даллас не ответил, продолжая играть в молчанку, и тогда Кассандра взяла в руку рацию.
— Бригада 214, Андерсон центру, берем вызов в тринадцатом секторе.
— Удачи, бригада 214.
На дисплее появились точные координаты. Старый пятиэтажный дом, построенный еще до атомной войны. Очередной притон, в которых они побывали предостаточно.
Они прошли по длинному узкому коридору обшарпанного, поросшего «мхом» (2) третьего этажа. При их появлении местные скрылись в своих комнатушках. Впрочем, как и всегда. Представителей Дворца Правосудия не сильно-то жаловало мирное население, которое они защищали. Самая крайняя дверь уровня была выбита. Еще не войдя в помещение, Кассандра знала, на вызов какого судьи они приехали. Синее сияние она ощутила сквозь стену.
Здесь была настоящая бойня. Судья Дредд закончил «упаковывать» задержанных, которые стояли на коленях, со связанными жгутами руками, заломленными за спину. Раненые сидели у противоположной стены, а мертвых судья попросту оттащил в угол.
— Офицер, — коротко поздоровалась с ним Кассандра, быстро шмыгнув к раненым, мысленно отвесив себе пинок, ведь именно она выбрала вызов, на котором оказался Дредд. Общаться с ним после «Пич Трис» она не горела желанием.
Даллас попросту кивнул судье и принялся за дело.
— Парамедик Андерсон, — раздался низкий мужской голос за спиной девушки. Она обернулась, ожидая, что он ей скажет. Но Дредд молчал. Она повернула голову, уловив ржаво-красную пульсацию ауры в районе плеча одного из связанных преступников.
— Офицер, в сообщении говорилось о двух раненых, но у этого человека сломана рука.
— Так точно, парамедик Андерсон.
— Но вы его сковали.
— Распространение наркотиков, грабежи, насилие, покушение на жизнь судьи — как минимум пожизненное в изо-кубе (3). Сломанная рука не самое страшное.
— Но сэр, даже преступник имеет право на гуманное отношение.
— Претенциозно… Внесите свое предложение на рассмотрение верховного судьи. Возможно в следующий раз на зачистку наркопритонов первыми выедут парамедики для соблюдения… Гуманного отношения к вооруженным преступникам.
Андерсон побледнела, поняв, какую глупость сморозила. Под пристальным взглядом судьи она вернулась к раненым. В конце концов есть приоритет в оказании медицинской помощи и сломанная рука действительно может подождать.
Подопечный Далласа был в относительном порядке, но ей достался тяжелый пациент. Молодой парень на вид тринадцати-четырнадцати лет, раненный в бедро, внезапно закатил глаза, потеряв сознание.
— Пульса нет, — старший парамедик принялся помогать Кассандре.
— Реакции зрачков нет, готовлю дефибриллятор, — затараторила заученный алгоритм Андерсон.
— Да, у него фибрилляция желудочков, — Даллас навел на парня медицинский сканер. — Начинай с 120 Дж.
Кассандра с силой прижала портативный дефибриллятор к безволосой мальчишеской груди, действуя по протоколу.
— Нет ответа, увеличиваю до 200 Дж.
— Давай сразу 360 Дж.
Сердце мальчика не отвечало. Андерсон завела дефибриллятор еще раз.
— Бесполезно, он мертв, — промолвил Даллас. — Эти малолетки бодяжат всякое дерьмо, а потом дают остановку сердца.
Но Кассандра отчетливо видела ауру мальчика. Грязную, тускло-серую, но все же ауру живого человека, а не «мешок смерти». Она ввела 4 кубика лидокаина в наружную яремную вену.
— Андерсон, пора сворачиваться, он мертв, — Даллас развернул дисплей сканера к ней. Только девушка уже подавала максимальный разряд дефибриллятором. Сердце мальчишки забилось, а кожа порозовела. Но он по-прежнему был без сознания, хотя и дышал самостоятельно. От ужаса Андерсон прижала руку ко рту. В области головы серо-красная аура парня предельно прижалась к телу и напоминала сдутый шарик, указывая на необратимые повреждения мозга. Да, она спасла мальчика, только… Стоило ли это делать? Не гуманнее ли было дать ему умереть?
— Хилл, тащи носилки, — сказал Даллас по рации водителю, после того как связался с ближайшим госпиталем.
Андерсен чувствовала себя полностью опустошенной. Она тупо смотрела как уносят на носилках мальчика. Но ей еще нужно было помочь мужчине со сломанной рукой, до того, как приедет перевозка преступников. Смена девушки закончилась десять минут назад и теперь ей придется связываться с другой бригадой, чтобы ее довезли до Дворца Правосудия. Наложив лангету на руку наркоторговца, она искоса посмотрела на Дредда. Вот уж у кого никогда не возникало сомнений как действовать в той или иной ситуации, кого спасать, а кого нет. Его аура была по-прежнему незамутненной ярко-синей, такая же непоколебимая, как и его уверенность в Законе и собственных силах.
Бригада по зачистке забрала преступников для перевозки в изолятор и Андерсон ничего не оставалось, как крепко сжимая в руке медицинский кейс, где она спрятала свою добычу, выйти на улицу. Судья Дредд, который, как думала девушка, уже уехал, стоял возле припаркованного байка.
— Садись, я обещал Хиллу, что довезу тебя до базы.
Глупо было отказаться от его помощи, но и ехать с ним никуда не хотелось. Он спрятал кейс под броню мотоцикла, тем самым пресекая возражения девушки, и ей ничего не оставалось, как усесться позади мужчины.
— Готова?
— Да, — Кассандра теснее прижалась телом к его широкой спине и обняла мужчину за талию, обхватив ладонями поверх пояса с боеприпасами. Дредд шумно выдохнул, слегка поворачиваясь головой к девушке.
— Еще не отказались от мысли встретиться со мной после работы, парамедик Андерсон? Поручни находятся аккурат возле ваших коленей.
Мысленно обозвав Дредда грубым солдафоном, Кассандра быстро отпрянула от мужчины. Губы судьи, обычно презрительно сжатые, подрагивали в усмешке.
***
Ее жизнь изменилась в четырнадцать лет. Следующим за своим днем рождением утром она проснулась на сорок пять минут раньше стандартного шестичасового звонка в общежитии. Лежа на спине и таращась в потолок, Кассандра думала, что же могло разбудить ее, усталую после тяжелой физической тренировки, почти на целый час раньше и не находила ответа. Только неприятное предчувствие чего-то нехорошего сдавило грудь. Следующие ночи ее сон стабильно уменьшался на 10 минут, достигнув через месяц одного часа пятнадцати минут. Кассандра чувствовала, как сходит с ума. Мозг, казалось, не прекращал работать ни на секунду. Она стала рассеянной, нервозной, срывалась из-за всяких мелочей, а там, где необходимо было действовать быстро, девушка непозволительно медлила, становясь до ужаса невнимательной.
А потом появились… Цвета. Словно у нее в голове сработал некий тумблер, разукрасив мир странными красками. Каждый виденный ей человек оказался опутан прозрачной субстанцией. Цвета зависели от характера, мыслей и чувств человека, но это она осознала значительно позже. Тогда Кассандра думала, что повредилась рассудком. Возможно, это бы действительно случилось, если бы не пранк (4).
Пранк. Благодаря ему человечество выжило после атомной войны. Правый изомер полиамида никотиновой кислоты. Универсальный усилитель действия фармакологических препаратов. Ничтожное количество лекарства, растворенное в пранке, оказывало тоже действие, что и полноценная доза, что позволило удешевить стоимость. Эффективность препаратов возросла в десятки-сотни раз, в том числе и наркотических. Город последовательно накрывали волны новых супер-наркотиков, способных сформировать зависимость уже после первого применения и судьям ничего не оставалось, как взять оборот пранка под свой контроль. Горькая насмешка судьбы заключалась в том, что Андерсон постоянно имела дело с пранком, но заполучить его было невозможно. За воровство она могла вылететь с работы и решиться всех тех прав, которые давала должность в Дворце Правосудия. Изредка ей удавалось разжиться, если вызов их бригады приходился на наркопритоны. Но в основном она пользовалась услугами одного уличного торговца. А без пранка парамедик Кассандра Андерсон не могла спать вот уже семь лет.
***
Шапочки Хидди с большим оранжевым помпоном нигде не было видно. Андерсон, плотнее запахнув куртку, сотый раз пожалела, что надела черное платье, которое так и норовил задрать ветер. Это не тот район, где можно демонстрировать свои ноги. Войдя вовнутрь мега-блока, она бродила по многочисленным кафешкам и магазинчикам первого уровня, пока не увидела курящую на скамейке зеленоволосую девушку.
— Кэтти, — спросила Кассандра, присев рядом. — Хидди с тобой?
— Неа, его загребли судьи, — девушка выпустила вверх дым.
— У тебя можно купить? — Андерсон оглянулась по сторонам.
— Ничего нет, все выпотрошили, сучаки.
— Сможешь мне достать? — Кассандра отчитала несколько купюр, которые девушка молниеносно спрятала под грязный фиолетовый свитер.
— Я могу сказать, где Хидди брал наркоту.
Кассандра постучалась в укрепленную металлом в дверь, хотя, это было условностью, ведь девушка понимала, что каждый закоулок уровня нашпигован скрытыми видеокамерами, мимо которых пройти невозможно. Дверь приоткрылась и ее втащили за плечо в комнату.
— Я от Кэтти, — Андерсон заметно нервничала. Все же покупать наркоту у перекупщиков одно, а самой идти в наркопритон другое. Людей в помещение было немного. Один — громила с автоматом, который ее впустил, еще один «охранник», сидящий за столом, пару торчков, развалившихся прямо на грязном матрасе на полу. В углу была койка, только Кассандра старалась не смотреть на переплетение двух тел на ней.
— Что тебе надо, киса? — из постели выбрался высокий длинноволосый латинос, на ходу застегивая ширинку.
— Пранк, двадцать доз и псилобин.
— Детский наборщик, — ухмыльнулся парень. Глаза у него были красивые, с идеально синей и от этого неестественной радужкой, наверняка клонированной, только аура переливалась злобно-красным, сигнализируя что с ее обладателем нужно держать ухо востро. Андерсон все-таки не смогла удержаться и посмотрела на кровать, где в прострации валялась малолетка, из одежды на которой была только задранная вверх футболка. Цвета у девушки были тусклые, серо-зеленые, какие часто Кассандра видела у конченных наркоманов.
— Сможешь достать метаквалон или белсорму? — поинтересовалась она у латиноса.
— У девочки проблемы со сном?
— Не твое дело. Главное, что у девочки нет проблем с деньгами.
— Ух, детка, ты заводишь меня с пол-оборота. Посмотрим, посмотрим, что найдется у старины Фрила для тебя.
Он вернулся с упаковками пранка и псилобила, кинув заказ парамедика на постель. Взяв лежащую девицу за волосы, он просто сволок ее на пол. У Кассандры заходилось сердце от страха. Она сама загнала себя в ловушку. В рукаве у нее был газовый баллончик, возможно, ей удаться вырубить парня, но против остальных, занятых игрой в карты за столом, у нее не было шанса.
— Сколько? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Триста кредитов. Но у Фрила кое-что завалялось для тебя, — латинос положил сверху пранка ингалятор.
— «Рапид»? Разве его еще можно достать? — удивилась она.
— После того, как судьи накрыли «Пич Трис» его найти сложнее, но я подумал, если у тебя проблема со сном, может тебе захочется немного «раскрасить» свои сновидения?
Андерсон смотрела на ингалятор на своей ладони, понимая, что, если она возьмет его сейчас, то все кончено. Исчезнет последнее, что отличает ее от девочки, сидящей на полу и тупо рассматривающую свои ногти, готовой на все ради новой дозы. Кассандра быстро отчитала необходимую сумму и спрятала упаковки во внутренний карман черной кожаной куртки. — Спасибо, не надо, — сказала она, возвращая «Рапид» Фрилу.
— Хей, крошка, можешь попробовать бесплатно, я сегодня добрый, — не унимался латинос.
— Не надо, — она почти дошла до двери, когда Фрил резко развернул ее к себе. Схватив за шею, он сунул ей в зубы наконечник ингалятора. Девушка, запаниковав, отчаянно молотила по мужскому телу руками, но ей стремительно не хватало воздуха, и она вдохнула…
Перед ее глазами словно взорвалось маленькое солнце, ослепив ее. Белый цвет разложился на миллиард цветов и оттенков. Кассандра видела, как переливаются радугой капельки пота на висках Фрила, что каждая капля слюны орущего охранника имеет свою ауру, крошечную, ржаво-красную, на фоне общей желто-красной. Все было наполненного красками, цвет был в цвете, под слоем одного, открывался еще один. Она взмахнула рукой, ее цвета парили, растворяясь в воздухе, угасая, оставляя причудливую радужную дымку.
— Ты совсем охуел, Фрил, — подал голос один из охранников. — Девка-то чистенькая, не шмара какая-то, к судьям обратится.
— Заткнись! Я видел ее раньше, никому она не проболтается. Это будет наш маленький секретик. Правда, парамедик? — Он, подняв девушку на руки, уложил ее на кровать.
Внезапно дверь сотрясло взрывом и в помещение ворвался судья. Кассандра видела его черные доспехи под стальным облаком, горящего яростным золотом орла на правом плече. Все вокруг заполнилось свистом пуль и звуками рвущейся плоти. На ее лицо брызнули радужные капли, пачкая красным грязное постельное белье. За несколько секунд все было кончено, в живых осталась только девочка-наркоманка, которая вовремя спряталась за столом.
Судья подошел к кровати и склонился над парамедиком. Его красный с черным шлем скрывал верхнюю часть волевого лица. Частички пыли и пороха окутывали Дредда как сверкающие, переливающиеся на свету бриллианты. Он был прекрасен. Кассандра улыбнулась своим странным мыслям. Сильные руки приподняли девушку и поставили на пол.
— Андерсон! — Он встряхнул ее несколько раз так, что голова парамедика болталась как у марионетки.
Кассандра положила ладонь на его нагрудный знак. В ее жесте было столько интимности, что судья опешил и слегка ослабил хватку. Этим и воспользовалась Андерсон. Встав на носочки, девушка прикоснулась кончиками своих пальцев к его губам. Они были гладкими и теплыми.
