Вместо пролога [1]
Текст песни «Between August and December — Everlasting Summer OST 410» был удален, согласно требованиям, предъявляемых авторам фанфиков на данном сайте. =(Глава первая
Новый мир [2]
*…Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути. Я один, все тонет в фарисействе. Жизнь прожить — не поле перейти. (отрывок из стихотворения «Гамлет» Бориса Пастернака)
Пробуждение на этот раз выдалось на редкость болезненным. Все тело ужасно болело, а в ушах стоял противный звон. И это все было более чем странно… Не могу припомнить ни одного цикла до этого, в котором начало новой недели в проклятом пионерлагере было бы настолько скверным. Я чувствовал себя так, будто упал с высоты второго этажа и, забыв сгруппироваться, со всей силы приложился головой о земную твердь. Вставать совершенно не хотелось. И дело было даже не в том, что своими действиями я боялся вызвать новый приступ боли, а в том, что я именно что лежал, хотя должен был сидеть в салоне комфортабельного «Икаруса»! Осознание этого факта пришло не сразу, но когда я, наконец, понял, что лежу на траве лицом вниз, то все мое тело сковал страх, усиливающийся с каждой минутной и постепенно переходящий в ужас. Такого со мной еще не было. Да, за сотни циклов в «Совенке» я пережил всякое, совершал, пожалуй, все, что там вообще можно было совершить, делал прекрасные, но в последнее время все чаще ужасные вещи… Последний цикл не был исключением. Я по-обыкновению зачистил лагерь от кукол, а затем отправился на охоту за Ушастой… После исчезновения настоящего Семена и настоящих же девчонок, это существо было единственной моей целью. Я рассуждал просто: раз Ушастая помогла окончательно выбраться из лагеря тому Семену, то только она способна помочь и мне. Моральная сторона вопроса меня давно уже не интересовала. И эта стерва сама виновата в этом! Я перепробовал все: просьбы, убеждения, соблазнения, угрозы, пытки… Однако на все был один ответ: «Не могу». Не может, как же! Как будто это не она мутила водичку в лесном озере с этим болваном в тот раз! Не может, будто это не из-за нее реальность пионерлагеря начала, наконец, рушиться! Не может, будто это не она уехала на автобусе с этим сморчком в тот раз! Хотя… Может и впрямь не она… Ведь тогда таймлайн разделился надвое. Настоящих Семенов стало двое. И если первый нужен был лишь для того, чтобы спасти тех пионерок, то второй с помощью Ушастой должен был замкнуть эту временную петлю, прервав нескончаемый поток циклов. А я… Я должен был обрести, наконец, забвение, окончательную смерть, которой я жажду уже слишком долго… Однако что-то пошло не так. Настоящий Семен исчез, а я остался в «Совенке» потеряв возможность путешествовать через таймлайны, и, похоже, навсегда. Я остался один на один со своими грехами. Я хотел покончить со всем этим, сделать то, чего всегда избегал прежде. Убийство Ушастой — второе табу (первое запрещало суицид), поставленное мной перед собой. И в этот раз я решил его нарушить. Действовать я решил на седьмой день, в конце цикла. В этот день моя цель обычно делала обход леса и всегда проходила через одно и то же место. Поимка кошкодевки не заняла много времени. Все-таки я делал это далеко не в первый раз… Приведение в исполнение своего плана тоже не задержало меня надолго. После всего, день уже близился к завершению. Я не придумал ничего лучше, кроме как отправиться спать в местное заброшенное бомбоубежище, в котором всегда есть сухпайки и двухъярусная кровать. После скромного ужина я сразу же лег спать. И вот, теперь я здесь… Хотя где это здесь?! [3] Несмотря на боль, я через силу перевернулся на спину и открыл глаза. Размышления о прошлом немного помогли унять страх, и теперь я мог реагировать на происходящее более-менее рассудительно. Я лежал на дне довольно большой пещеры округлой формы. Она была примерно метров 5 в высоту и около 20 в диаметре. Поляна золотых цветов, на которую я приземлился и которую принял поначалу за траву, серьезно смягчила мое падение. Узкого луча света, пробивавшегося сюда через отверстие в потолке, которое, судя по всему, и стало причиной моего падения, было достаточно для того чтобы разглядеть все вокруг. Факт того, что перед тем роковым сном в реальном мире я никуда не падал, меня уже не сильно заботил. Куда сильнее меня напрягало то, что прямо передо мной стояла моя вчерашняя жертва. Живая. [4] — Семен Персунов, Вы неисправимы! — Зло произнесла маленькая семнадцатилетняя девочка с миловидным лицом, каштановыми волосами, кошачьими ушами, длинным пушистым хвостом и желтыми, пронзительными глазами с вертикальными зрачками. На ней было надето неизменное поношенное рваное платье бордового цвета. — Ну как, как с таким упорством можно раз за разом совершать одни и те же ошибки, умудряясь при этом ничему не научиться?! От такого напора я слегка выпал в осадок. Такое поведение было свойственно скорее Ольге Дмитриевне, нашей вожатой, нежели Ушастой. Хе-хе… Похоже, на этот раз мне все же удалось вывести ее из себя! Хотя я и был сильно удивлен произошедшим, мне довольно быстро удалось взять себя в руки. Я резко вскочил, отряхнулся и, проигнорировав ее риторический вопрос, в свою очередь, задал свой, передразнивая ее: — Таинственная кошкодевочка, Вы тоже оказались совершенно неисправимы! — Мой голос эхом раздавался по пещере, и, судя по его тону, мне по-прежнему было около 17-ти лет. — Ну почему, почему я обязательно должен был убить Вас, для того, чтобы Вы решились, наконец, на откровенный разговор?! — А ты все в своем репертуаре… — Ушастая презрительно фыркнула. — Ну-ну, шути, пока еще можешь… Потому что очень скоро жители Подземелья будут шутить уже над тобой. А у них тут весьма своеобразное чувство юмора, знаешь ли… Прямо как у тебя в «лучшие» циклы… — Погоди, о чем ты говоришь? — Хвостатая продолжала вести себя странно. Только что она возмущалась, а сейчас открыто надо мной издевалась. Она вела себя так, будто была не куклой, а… настоящим человеком?.. Возможно, в иной раз я бы разозлился, но вымещать свои обиды на единственном источнике информации в данной ситуации было бы глупо. — Какое Подземелье? Разве мы не в одной из штолен шахт под Старым лагерем рядом с бомбоубежищем? [5] — Откровенно говоря, ты не заслуживаешь даже этого, но я так и быть окажу тебе помощь перед своим уходом в последний раз. В конце концов, именно для этого меня сотворил демиург моего мира… — Ушастая тут же успокоилась и продолжила говорить уже тихим уверенным голосом. — От тебя отказались. Демиург пионерлагеря «Совенок» договорился с демиургом этого мира об обмене тебя на человека, который должен был упасть сейчас в Подземелье вместо тебя. — Постой-постой! Демиург? — Я уцепился за новый термин, как за спасательный круг, дабы не потонуть в том океане информации, которую это существо безжалостно выливало на меня. — Создатель миров, Творец, Бог… Называй как хочешь, не ошибешься. — То есть ты хочешь сказать, что это даже не твой мир? Что меня на этот раз забросило к черту на куличики, а бесконечным летом наслаждается кто-то другой? — Ситуация становилась все «страньше и страньше», как говорила героиня одной сказки, которая оказалась в похожей ситуации. Я решил воспользоваться моментом и узнать как можно больше, пока моя собеседница желает говорить добровольно. — Как, кстати, его или ее зовут? — Фриск. Но я не совсем понимаю, зачем тебе это знать. Вы ведь никогда не встретитесь. — Да так… Просто хотел узнать, кого мне стоит благодарить матерными словами за то, что я в очередной раз попал в мир, о котором ни черта не знаю. — Ну, вообще-то в этом виноват только ты. — Девочка-кошка лукаво улыбнулась. — Но желание свалить тяжесть вины за содеянное на другого человека слишком уж велико… Верно, Пионер? — Ага. — Кисло ухмыльнулся я. — Увы, мне уже давно пора возвращаться, так что… — Уже уходишь? — Ты уже и так знаешь больше, чем должен. Так что дам тебе напоследок только несколько советов, с твоего позволения. — Я слушаю. — Перезапуск цикла в этом мире работает несколько иначе, нежели в моем. Здесь правом начать временную линию сначала обладаешь ты сам. Тебе достаточно пожелать и ты вновь очнешься на этой поляне с цветами, будто до этого ничего не было. Ну, разве что я уже не появлюсь. Но не волнуйся, при перезапуске твоя память здесь изначально не будет сбрасываться. Так что экспериментируй с этой способностью как хочешь. — Черт, хоть одна хорошая новость за сегодня! — Настроение немного улучшилось, ведь этот момент был, пожалуй, единственным, который сильно меня волновал. — Далее. Не игнорируй светящиеся золотые звезды — это точки сохранений. Если тебя убьют… — ЧТО?!!! — У меня отвисла челюсть. Не помогло никакое самообладание, а настроение опять испортилось. — Ах, я еще не говорила, что толерантность местных обитателей гораздо скромнее, чем та, которую ты наблюдал в «Совенке»? — Ее притворная забывчивость едва не вывела меня из себя. — Стерва. — Хам. — … — Я решил промолчать. Нужно узнать сначала все, что можно от нее узнать, и лишь потом действовать. — …так вот, если тебя убьют, то ты начнешь с последней точки сохранения, которую посетил до этого, а не с начала цикла. Кроме того точки сохранений исцеляют все повреждения которые ты получил до этого в бою. — А если я погибну сейчас, до посещения точки сохранения? — То начнешь с начала цикла. — Что ж, не самый плохой расклад… А могу я сам, вручную «загружать» сохранения? — Да. — Ч-у-у-у-дно… — Я уже представлял себе, какие замечательные комбинации открывает эта возможность. Со стороны я был, наверное, похож на императора Палпатина, сманившего на Темную сторону Энакина Скайуокера. — Напоследок я бы посоветовала тебе постараться никого не убивать здесь, но зная тебя… В общем вместо этого дам другой совет: не доверяй цветам. — Чего? — Если предыдущие советы мне казались просто странными, то этот был СТРАННЫМ. Я едва успел придержать свою челюсть, чтобы она опять у меня не отвалилась. — Что слышал. На этом все. Прощай! — Ушастая сделала шаг назад, собираясь уходить. — Постой! Мы еще встретимся? — Я лихорадочно перебирал варианты возможных действий, чтобы задержать ее, но, как назло, именно сейчас ничего путного на ум не приходило. — Все может быть… — Кошкодевочка улыбнулась в последний раз, и в следующее мгновение ослепительная вспышка на секунду заставила меня зажмуриться. Обычный спецэффект перехода. Я пользовался переходами довольно часто. До сих пор… [6] Знаю, кто-то меня, возможно, спросит: «Почему ты не попытался улизнуть отсюда вместе с ней?» Но какой в этом был смысл? Если какие-то высшие сущности за меня уже все решили, то к чему сопротивляться? Гораздо сильнее меня волновало то, что ждет меня в конце того темного коридора, который поначалу я даже и не приметил. Похоже это единственный выход отсюда. Что ж, есть только один способ это узнать… Набравшись решимости, я двинулся в сторону большой каменной арки розового оттенка, расположенной в конце этого коридора.