1
Прибыв к конечному пункту своего маршрута, Лиам еще раз посмотрел на смартфон, закрепленный на торпеде машины. Потом снял его с подставки, замигавшей зелеными огоньками, сверился, вбил адрес еще раз и получил тот же самый результат. Всё было верно, он приехал именно туда, куда и должен был. И даже в срок. Щурясь на солнце, бьющее в глаза, он пригнулся и подался вперед, оглядываясь. Казалось, обычный пригород, в котором дома хоть и были построены не по одному проекту, не типовой застройкой, но все равно смутно напоминали друг друга. Словно повиновались реальному или негласному, но крепкому договору – «выделяйся, но не слишком». Даже цвета были словно с одной палитры – от неяркого красного до грязновато-бежевого. Белый дом, кажется, всего один, да и тот в конце улицы. Дверей со стеклянными вставками с первого взгляда было не видно, зато тут и там оскалились ограды – кирпичные, каменные, с виду ажурные, но заканчивающиеся острыми коваными пиками. Но не у всех. У Хейлов, например, ограды не было. Их дом, цвета красноватой жженой умбры, был окружен лишь газоном средней ухоженности и прикрыт от взглядов с улицы только приземистыми крепкими деревьями. - Деревья – это да, это… мх-мх-мх… - пробормотал Лиам. Подумав, что надо бы сделать пару заметок уже сейчас, но так и не сделав этого, он заглушил мотор своего «шевроле» и вылез из машины. «Мой шевроле» - звучало круто, «доставшаяся от старшего брата раздолбанная тачка, под капотом которой нужно торчать каждые выходные, чтобы завелась в понедельник» - уже не настолько, так что Лиам ограничивался первым вариантом. Прежде чем направиться к крыльцу, он остановился, чтобы закурить, и поглядел по сторонам. Вроде как, изучая обстановку, но не отрицая и того, что ждет нагоняя от какой-нибудь местной тётушки с острым нюхом. Курил он мало, к своим двадцати трем давно бросил – полтора года уже прошло, не меньше; сперва закончил (бросил) обучение в колледже и прибился к редакции, а потом оно как-то само пошло-поехало, вместе с низкой зарплатой и заботой о здоровье. Или о кошельке. Нет, о здоровье Лиам тоже подумывал... мельком. Тем не менее, порой начинал курить снова, зная, что сигарета может настроить на рабочий, а то и творческий лад. Или искренне веря в это, тут как посмотреть. Мало ли суеверий у писательской братии? Лиам знал одну девчонку, которая, несмотря на преддиабет и ругань врачей (о чем она говорила со странным оттенком гордости: «Так и сказал – мол, из твоей крови можно делать сахарную вату, девочка»), садилась за крошечный нетбук и хлестала колу литрами. И даже не диетическую. Говорила, без этого ей не пишется. Жизнь за искусство, не иначе. По сравнению с алкоголем и наркотиками, курение – это так, ерунда… Лиам даже не мог толком сказать, что именно его смущает. Ему как раз стоило бы идти к своему, как он надеялся, будущему клиенту с холодной головой и чистым сердцем, не пытаясь протолкнуть личную точку зрения или выдать желаемое за действительное. Чего он вообще ждал? Радужного флага? Иллюминации? Начать книгу с такого, конечно, было бы очень просто: все равно, что взорвать трескучую вонючую петарду в первом же абзаце. Хочешь - не хочешь, а внимание привлечешь. Ум писателя, черт возьми, должен быть свободен от предрассудков. Флаг, к слову, присутствовал, но небольшой и всего-то американский. Оно, впрочем, понятно - самая середина лета. Но можно будет и уточнить, так, любопытства ради… Лиам еще раз по-охотничьи огляделся, стараясь подметить какую-нибудь интересную деталь. Что-нибудь, что можно будет вставить в текст, зацепить этим читателя – не петарду, так хоть бенгальский огонь… Занавеска за большим окном колыхнулась. Лиам опомнился, докурил сигарету и снова полез в машину, чтобы сунуть окурок в пепельницу. Мысленно он проверил своё добро. Полностью заряженный диктофон? Есть. Блокнот? Есть. Письменные принадлежности? Есть. Запасной блокнот, на всякий пожарный? Тоже есть. Баночка энергетика, которую он, если что, быстренько осушит в туалете? Всё есть. Он, как охотник, отправляющийся в долгое блуждание по лесу, приготовился ко всему.2
Себя Лиам считал именно охотником. Если и не за крупными хищниками, то за мелкими шустрыми птичками точно. За интересными людьми, ускользающими историями, кусочками жизни. Огрызками, которые он потом превратит в рассказы. Видоизменив, конечно, главные действующие лица в достаточной степени, чтобы не отмахиваться потом от бесконечных судебных исков (последнему, в немалой степени, его научил неудачный опыт написания слишком уж прозрачного фельетона на школьного директора. Что поделать, Лиам в ученические годы уже знал о своей страсти к жалящим и острым сюжетам, зато в упор не видел, насколько был юн, глуп и наивен... Не то, что теперь). Сегодня Лиам тоже отправился на охоту и чертовски надеялся поживиться сегодня хоть чем-нибудь. Почему бы и не надеяться? Д. Хейл был достаточно колоритной фигурой, чтобы он мог не считать дело совсем безнадежным. В прошлом – популярный спортсмен, канувший в небытие после громкого и даже еще более популярного скандала - не О Джей, конечно, но на безрыбье… Одна проблема – о Хейле все давным-давно успели забыть. Странно, что мужик не готовил сенцо тем жарким летом, а ждал… сколько, двадцать лет? Больше двадцати, точно. Черт, да Лиам еле-еле раскопал достаточно информации, чтобы вообще имело смысл приезжать. Пришлось не только прошерстить сеть, но и заглянуть в библиотеку - поковыряться в хрустящих от времени журналах, в том числе и откровенно желтых. Ей-Богу, он обошелся бы без знания о том, с каким интересом раньше читали статейки о женщине, влюбившейся в пингвина, или о похищении инопланетянами местного сумасшедшего. Теперь-то каждый психопат мог выйти в интернет и совершенно бесплатно, без всякой редактуры рассказать, кто, где и как их зондировал. Биография Хейла поначалу была ничем не примечательна, если вы, конечно, не фанат футбола (а Лиам им не был, более того, должно быть, от европейских родственников ему передался пагубный интерес к соккеру и равнодушие к тому, что в Штатах упрямо называли футболом). Отличная репутация, светлое будущее, появление в списках самых завидных холостяков-спорстменов… Дальше становилось жарко, но к этому Лиам был готов: именно безобразные скандалы он искал, проводя в библиотеке замечательные летние вечера. Интересно, сколько литров пыли осталось в его легких после этого? Первое упоминание Хейла в ключе, отличном от традиционного «чудо-парень, гордость своего маленького города и образец для подражания», он нашел тоже летом. Он не знал, было ли жарко в девяносто-каком-то-там, но решил думать, что да. Кому-то, по крайней мере, точно было. Журналистские расследования, написанные на коленке за час-другой, и новые списки фактов, противоречащих друг другу и здравому смыслу: Лиам, конечно, выписал их отдельно и собирался использовать впоследствии, но кое-что и запомнил, причем запомнил крепко. Журнал был тоненький - макулатура, не годящаяся даже для того, чтобы подтереться после ночевки в кемпинге. Верстка оказалась великолепна в своем убожестве: красные, розовые, желтые буквы. Модные стили, актуальные прически, что смотреть в этом месяце, что любить и что осуждать… «Список главных женских разочарований 91 года: пока-пока, миссис Хейл». Изумительно, подумал Лиам, увидев розовые буквы впервые, даже рассмеялся. Потрясающе просто, все равно, что разглядывать наскальные рисунки. TMZ, который действительно читали. Такой анахронизм, что даже не мерзко. Почти. «если Хейл не захочет упоминать об этом (с чего бы ему хотеть??), самому повернуть в эту область» - быстро начеркал он в блокноте. Он не слишком удивился, осознав, что найдет не так много, как хотелось бы - макулатура на то и макулатура, чтобы исчезать в небытие. Да и продлилось это сумасшествие сравнительно недолго. Лиам был почти уверен, что в то время, без интернета (ему с трудом верилось, что когда-то интернета не было) такая благодарная тема могла кормить всех присосавшихся не месяц и не два. Сейчас все быстро забылось бы, информационное пространство стало быстрее и капризнее, но тогда? Дерек Хейл умер. Нет, сам-то он был жив и здоров, через пару минут Лиам его увидит, но вот его медийная личность умерла. Скончалась так скоропостижно, что волей-неволей возникали вопросы. Вот он находит желтые статейки там и сям, а в следующем месяце – пусто, ни единого упоминания о скандальном футболисте, развенчанном принце Дереке Хейле. Никто даже не попытался гальванизировать его пожеванный труп и заработать последнюю пару баксов (до того, как за это взялся сам Лиам, спасибо). О чем это могло говорить? Либо ни о чем: простое совпадение, на Хейла всем стало наплевать, публика – жестокая тварь… Либо кто-то этому поспособствовал. Лиам захлопнул дверцу автомобиля. Та не поддалась, он хлопнул второй раз, сильнее, повернулся и обнаружил, что за ним наблюдают уже открыто. Издали было видно лишь то, что в тени от дерева стоит крепко сбитый мужчина, одетый в темную футболку и джинсы. Смотрел он прямо на Лиама, молча и неподвижно. Будто в засаде. Лиам, посетовав на яркий, но слишком уж привязчивый образ охоты, по-дурацки помахал рукой, засуетился и поспешил к Хейлу. Никем иным этот здоровяк, конечно, быть не мог: широченные плечи бывшего футболиста, чуть постаревшее, но все то же узнаваемое лицо с резкими чертами, знакомыми по фотографиям с газетных вырезок: не узнать его было невозможно. Лиам первым протянул руку, свободную от прихваченного барахла. Хейл окинул его цепким взглядом и ответил на рукопожатие… Черт, да один его бицепс был размером с ногу Лиама, причем в далеко не самом тонком месте. Он явно был не похож на бывшего спортсмена. Те с годами частенько кабанели, покрываясь добротным слоем сала – из-за отсутствия привычной нагрузки и, возможно, побочных эффектов от таблеток, которые несколько десятилетий назад были не так хорошо изучены. Так или иначе, Дерек Хейл держал себя в форме - Лиам не без зависти отметил плоский живот. Ни малейшего намека на пузо, никакого тебе возрастного привета от расслабляющего пивка и гриля по выходным. - Очень рад нашей встрече, - сердечно сказал Лиам, настраиваясь на рабочий лад. Профессиональный. - Я тоже, - скупо ответил Хейл, не демонстрируя радости ни единым мускулом на лице. Он казался олицетворением дела, которое нужно сделать как можно скорее и как можно точнее. Профессионализм, снова подумал Лиам, почему-то волнуясь и представляя, как придется разукрашивать сухой деловой рассказ. Ничего. Нормально.3
Они расположились во внутреннем дворике – недешевая садовая мебель, приятная тень, солнечный свет и прохлада от чистого бассейна. Лиам обрадовался столу, разложил оборудование. - Думаю, для начала мы поговорим? – сказал он, одновременно и обозначая свою точку зрения, и предоставляя Хейлу выбор. – Привыкнем друг к другу, немного познакомимся. - Наговоримся еще, - оборвал его Хейл, придушив в зародыше речь, заготовленную Лиамом еще дома - о том, что доверие в работе такого рода значит очень многое и напрямую влияет на качество результата. Ладно. Значит, Хейл из тех, кто на такое дерьмо не покупается, и вообще… да-да, можно было не напоминать, «ближе к делу, парень». Его, впрочем, можно понять, он тебе деньги платит, напомнил себе Лиам. Должно быть, он просто такой человек. Лиам вытянул ноги, потом подобрал их, почему-то чувствуя себя школьником, которому предстояло отвечать не слишком-то твердо заученный получасом ранее урок. - Думаю, основная тема более или менее понятна, согласны? Как так получилось. Что привело к… Радикально изменить свою жизнь, предпочтения, убеждения… - начал было Лиам и запнулся – Хейл смотрел не просто без улыбки. Взгляд потяжелел, а брови сошлись под таким углом, что Лиаму показалось: сейчас его попросят вон, несмотря на все договоренности. - Или поговорим об этом позже, - тем же тоном, сделав заминку крошечной, продолжил он. Не самое удачное начало, бывает. Он всего лишь прощупывает почву, а Хейл – сложный тип. Ничего удивительного. – Можно, для начала, просто обозначить основные вехи. Согласны? Крути руль в сторону заноса. - Я расскажу, а там решим, - сказал Хейл, внимательно глядя на него. – Не все пойдет в печать, но для понимания… - Вас понял, - тут же среагировал Лиам. Сделал вид, будто запирает рот на замок, а ключ выбрасывает куда-то далеко-далеко в траву, где этот невидимый ключ затеряется на веки вечные. – Вся информация конфиденциальна, само собой. Сперва запишем, пригладим, причешем. Вы прочитаете. А публикация без вашего одобрения… фу-ух. Ну, вы знаете. Вы же читали договор? - Изучил, - отозвался Хейл. Он откинулся, замер, потом поднялся с места, жестом остановив рванувшего следом Лиама, и пошел в дом. – Секунду. Куда он ушел? За договором? Это ладно, но вдруг… Вдруг он пошел звонить редактору? «Кого вы мне прислали»? Лиам напрягся, готовый, если что, защищать те небольшие количества достоинства и профессионализма, в которых было уверен. Не успел он напрячься по-настоящему, как услышал позади шаги. Лиам обернулся. Хозяин дома, по совместительству - его временный работодатель и соавтор вернулся, и в его руках у него была обычная тетрадь, стопка страниц в клетку, соединенных белой пружинкой. - Я сделал некоторые наметки заранее, - пояснил Хейл, вновь усаживаясь. - О, - Лиам не сразу нашелся с ответом. Потом тряхнул головой. Кажется, он всполошился не просто раньше, чем стоило, он вообще испугался на пустом месте. Что поделать: Хейл почему-то его пугал. Не в плохом смысле, Лиаму вовсе не казалось, что его сейчас пырнут ножом в живот, дадут в морду или швырнут в бассейн, нет. Просто от Хейла исходило ощущение непрекращающейся проверки, постоянного экзамена. Выдай самый лучший результат или вообще не приходи. Под тяжелым взглядом пронзительно-зеленых глаз хотелось выпрямить спину. Лиам отметил и этот момент. А потом чуть-чуть сгорбился. - Итак, с чего начнем? Или, если позволите – с чего вам будет комфортнее всего начать? – спросил он. Лиам был готов ко всему, что преподнесет ему Хейл, в том числе и к сухим мослам. Но надеялся, конечно, на кусочек посочнее.