Белая лилия

Омега сжался от крика мужчины, ведь он даже в детстве чувствовал себя беспокойно, когда на него повышали голос: становилось не то, что просто неприятно и обидно, а страшно, невыносимо страшно до такой степени, что тут же хотелось забиться в угол и больше в жизни не показываться никому на глаза. — Я…Узор почти всегда был на моём теле. Родился я без него, он появился сам, спустя какое-то время. Знаешь, как….Как родинка, — голос эльфа стал звучать тише, а в глаза Варда он больше не смотрел. Словно надеялся, что, услышав ответ на вопрос, ему тут же позволят встать с чужой постели. — Ненавижу чего-то не понимать, — обреченно выдохнул Вард и уткнулся лбом в обнажённое плечо юноши, даже не думая, как это выглядит со стороны. Да и кто их видит? И снова запах с примесью страха, тот самый, что едва уже чуть не довёл до греха. Мальчишка был истощён. Мальчишка, даже не юноша. И альфа не знал, как по-другому помочь. Вся эта ситуация казалась до абсурда странной, оборотень не знал, что ему ещё думать. Подобные узоры на телах Вард видел не так часто, о тех, что появляются сами по себе, он вовсе толком ничего не знал: их рисовали себе вожди кланов, воины, они могли появляться у тех, кто как-то связан с магией. И страшнее всего — именно так могли появляться отметки проклятий. Юноша не был похож на могущественного мага, мужчина был больше, чем уверен, что тот не принадлежал ни к какому знатному роду, ведь просто так тогда его бы выгнать не посмели, а значит узор — не наследственное. «Так вот куда утекают твои силы… Тебя изгнали не потому, что ты дефектный, а потому, что ты проклят.» — Я не хочу тебя потерять, эльфёнок, прости, — внезапно для самого себя произнес мужчина, как только приподнялся, и поцеловал Айнона в губы, как в тот раз, прижимаясь и с дыханием отдавая свою магию. В этот раз он мог дать больше, снова заполнял трещинки чужой ауры, теряя собственную энергию. Свечение стало ярче, нежели тогда, пришлось вцепиться в плечи эльфа, чтобы тот не оттолкнул, ведь Айнон, понимая, что мужчина вновь расходует свой магический запас, постарался отстраниться, отчаянно мыча тому в губы и стараясь оттолкнуть того ладонями. Сопротивление не дало нужного эффекта, волк отпрянул от юноши лишь тогда, когда отдал две трети магического запаса. Это могло бы выглядеть насилием со стороны, если бы не дало юноше энергии. А так это была всего лишь помощь, пусть и против чужой воли. Вард знал, что завтра будет как новенький, а потому сейчас ему было восхитительно наплевать на возмущённые возгласы юноши, что он слышал словно через какой-то барьер. Сил хватило лишь переместиться на самый край постели, чтобы после рухнуть на подушку и провалиться во тьму. Очнулся альфа только под утро, но пресловутой и ожидаемой слабости в теле не было — крепкий сон восстановил его, но стоило придумать более быстрые способы, иначе каждый раз он станет расходовать всё больше, пока это не убьет его самого. Закрыв лицо рукой от первых солнечных лучей, Вард, недовольно ворча на родном языке, развернулся в сторону притихшего эльфа. И тут же мрачно сообщил: — Извиняться не буду. Так было нужно, — и решительно поднялся, садясь на постели. Айнон же всю ночь не сомкнул глаз. Он был благодарен альфе, но отчаянно ненавидел этот процесс, ведь чувствовал себя виноватым. Кто он такой, чтобы Вард тратил на него свои силы, рискуя собственной жизнью, да ещё и тогда, когда Айнон даже не просил? — А я разве ждал от тебя извинений? — удивленно изогнул светлую бровь юноша, а после, взял со столика миску с водой, в которой давно потонули фиолетовые влиазории*. — У меня было много времени, я не спал всю ночь… Держи, выпей, — протянул Айнон деревянную плошку своего спутнику. Вард с опаской посмотрел на предложенный отвар, поморщился и огрызнулся: — Я не буду это пить. Я в порядке, — и отодвинул протянутую миску, едва не расплескав все содержимое, ведь эльф, кажется, держал ту совсем слабо. Айнон явно не ожидал отказа, его глаза изумленно расширились, но согласиться и отступить просто так он был не намерен: — Пей. Я ведь не зря перевел травы? Ах, почему ты такой упрямый? Или ты думаешь, что я тебе туда яду подсыпал? — в голосе юноши слышалась обида, это не мог не уловить оборотень. — Что это и зачем? Я не буду пить то, о чём не имею представления. — Настойка из влиазорий. Помнишь, я брал с собой мешочек с травами? Там нет ничего, что не могло бы помочь заживить раны или поддерживать жизнь хоть самую малость. Влиазория… У этого цветка нет свойства сделать что-то невозможное, я подумал, что более сильные травы надо оставить на…на экстренный случай… Это настойка просто поможет тебе снять усталость, восстановит баланс твоей жизненной энергии, не позволит утечь ей до конца… Мужчине ничего не оставалось, как принять миску. — Я уже полностью восстановился и не чувствую себя уставшим. Знаешь, что такое сон? Это отличное лекарство. Получше будет всяких травок, — съязвил он, но глоток сделал. Его лицо тут же исказила гримаса отвращения от терпко-горького вкуса, но видя, что юноша не отстанет, допил до дна, стараясь не съесть кусочки цветов. — Это жуткая гадость, — вынес вердикт Вард, протянув миску Айнону. — Лекарство вкусным не бывает, — поучительно ответил эльф, а после, отставив посуду, в которой теперь только оставались цветки, подошёл к своей постели, осторожно ложась на мягкий матрац. Юноша не спал всю ночь, и сейчас его клонило в сон: настолько сильно, что ничего больше не хотелось, кроме как прикрыть глаза хоть на пару минут. И на эльфа, что всё же решил поспать днём, не без интереса поглядывал мужчина. Странный привкус всё ещё был на языке Варда и его хотелось вырвать, но мужчина понимал, что тогда будет просто неблагодарной скотиной. — Эльфёнок… — с улыбкой шепнул оборотень так, что омега вряд ли бы услышал, и добавил на полном серьёзе. — Я сделаю это снова, если понадобится. «Потому что мне всё равно понравился вкус твоих губ. Они слаще всего, что я успел попробовать за свою жизнь», — закончил уже про себя мужчина и ушёл в купальню, чтобы умыться после глубокого сна. Должно быть, альфе просто повезло, что юноша заснул моментально и видел уже десятый сон, ведь, услышь он это, то непременно ввязался бы в спор. Прохладная вода из широкой бадьи почему-то мысли не прояснила. Но никаких признаков истощения не было, значит, повторение и тренировка выдержки помогут ему больше не терять контроль и не тратить слишком много энергии. Вряд ли Айнон понимал, чем это чревато, альфа же слишком долго прожил на этом свете, чтобы питать надежды на лучшее. Вернулся он уже заметно посвежевшим, присаживаясь на кровать эльфа, и, протянув руку к волосам юноши, альфа пригладил их: смуглая ладонь контрастом вплеталась в светлые пряди, Варду это определенно нравилось, но так он потревожил спящего мальчика, потому как младший беспокойно завозился и открыл глаза. — А? — только сонно и выдал Айнон, наконец соизволив перевести непонимающий взгляд на нарушителя его спокойствия. — Ох, прости… Я задремал, да? Думал лягу просто отдохнуть, не заметил, как уснул, — юноша не пожелал подняться, только лениво зевнул, прикрывая рот ладонью. — Ты хотел что-то, Вард? — Не сердись на меня, — тихо проговорил альфа, но занятие своё не прекратил. — В следующий раз не брыкайся так только, а то приходится еще и физические силы тратить, а это истощает запас быстрее, — укорил его Вард, словно сразу давая понять, что эльф ничего не сможет сделать. Этим остался недоволен Айнон, было понятно по тому, как юноша выразительно посмотрел на своего спутника. — Как отдохнешь, нужно будет сходить на рынок. Хочу всё же узнать, есть ли нужные травы для… Не важно. Как будешь готов, скажешь. — Я всё равно уже сейчас не усну, — наконец поднялся эльф, заставляя руку мужчины соскользнуть с его волос. В боку резко кольнуло, от чего юноша придержался ладонью за пострадавшее место, но и бровью не повёл, не желая акцентировать на этом внимания. Ну с кем не бывает? — Дай мне только время собраться, да сможем идти. Выспаться всегда успею, а дела ждать не будут. Вот только Вард был внимательнее, чем кажется, и неловкое движение от его взгляда не ушло, пусть он и промолчал. — Хорошо, собирайся, — отвернувшись, приказал альфа, как только встал, поправляя всё своё снаряжение. Выходить на улицы неприветливого города безоружным он не желал, памятуя о недавних разборках. — Жду тебя внизу, — и ушёл, не став рассматривать, как переодевается Айнон, ни к чему было снова мутить непристойные мысли. Для себя же волк решил, что этой ночью поищет себе компанию, чтобы скрасить одиночество, иначе набросится уже на эльфа. Как только дверь за Вардом закрылась, юноша стал переодеваться. Ему нравилось вот так оставаться в одиночестве на какое-то время: он привык к обществу Варда, не хотел, чтобы тот покинул его навсегда, но иногда побыть наедине со своими мыслями было необходимо. А сделать это в присутствии мужчины было невозможно. Краем глаза светлый заметил, что что-то не так, и уже осознанно опустил взгляд на свой оголённый бок. Узор стал...больше? Айнон не мог понять, то ли это ему кажется, то ли рисунок и правда опутал большую часть кожи, но он не хотел задерживаться, ведь внизу его ждал Вард. Быстро накинув на себя рубаху, юноша поспешил спуститься, решая рассмотреть рисунок внимательнее по возвращению. Когда волк спиной почувствовал голубоглазый взгляд, то, проведя пальцами по ладони смазливого полуэльфа за стойкой, как бы обещая заглянуть позже, обернулся к Айнону. Оправдываться он не собирался, ребёнку не понять, но вина немного кольнула, и он молча кивнул в сторону выхода. До рынка они шли пешком, рассматривая город, а когда добрались до лавки местного травника, то Вард отослал Айнона в сторону полок с зельями, а сам принялся расспрашивать хозяина. С каждым ответом его брови всё больше сходились к переносице, и под конец волк даже выругался. — Ясно, спасибо, — он из вежливости купил кожаный мешочек с цаероссом*. — Присмотрел что-нибудь? — наконец обратился он к эльфу, что всю дорогу лишь молчал, и это безусловно напрягало мужчину. Айнон был немногословен, но альфе всегда казалось, что юноша молчит, потому что читает его, словно открытую книгу, словно знает что-то, чего не знает мужчина. — Присмотрел, — не стал отрицать юноша, заканчивая своё занятие: открывать колбочки с зельями, которые было можно открыть, и нюхать их содержимое. — Здесь есть та настойка, что я давал тебе, только здесь что-то ещё, помимо тех цветов… На запах сладко. — Значит, так ничего и не присмотрел, — Вард за локоть вывел юношу из лавки, пока тот не купил горькую дрянь, даже слышать не желая, что эта настойка может быть не так плоха. Мужчину даже поражало, как легко эльф по запаху вычисляет то, что заливают в эти колбочки. «Да у него нюх не хуже, чем у оборотня!» Он тащил юношу почти силой, до боли сжимая его руку. — У меня, кстати, для тебя две новости — плохая и еще хуже. С какой начать? — ехидно произнёс он, сворачивая к таверне. Омега невольно напрягся всем телом: — Должно быть… Сначала новость ещё хуже, чтобы потом не так сильно расстраиваться из-за плохой, — подумав немного, наконец ответил юноша, переводя взгляд на мужчину. — Что случилось, Вард? Черноволосый остановился у калитки, ведущей к их временному пристанищу. — Не хочу тебя пугать, но твой рисунок по описанию — клеймо. Причём объяснить его появление и действие сможет только тот, кто его поставил. Это из-за него у тебя утекают силы, и, скорее всего, судя по тому, что активировалась эта дрянь вне долины, это своего рода путы, чтобы ты не ушёл. И оно убьёт тебя, постепенно, если мы не найдём способ его убрать или не вернём тебя обратно. Последнего не хочу уже я сам. В глазах альфы была толика грусти, но он взял себя в руки и продолжил. — Мы не поедем обратно, направимся в мой город, там должны что-то знать, но тебе придётся терпеть перелив энергии раз в два-три дня. Сунешь мне траву — свяжу до конца поездки. Это первое, — Вард осмотрелся на предмет лишних глаз и ушей, а после снова вернул внимание к юноше. — Вторая новость — лекарства от течки не существует в природе, так что все её прелести ты получишь, как и раньше, в полном объеме. Но и тут есть вариант, — он достал мешочек с цаероссом, что купил несколько минут назад. — Я запечатаю дверь в нашу комнату изнутри, чтобы тебя никто не тронул, но никакие зелья тебя не успокоят, так что тебе придётся раз в десять часов поить меня отваром, чтобы я не проснулся. Не уверен, что смогу сдержать себя, мне это уже с трудом дается. — О, святой Мэнельдор*… — прикрыл рот ладонью юноша, побледнев и покраснев одновременно. — Но кому же это нужно было? — да, течка его волновала, но не так сильно, в отличии от такого известия. «Чтобы не сбежал… Значит у меня и не было шансов выбраться? Если бы я бежал без Варда… Я бы погиб еще в том лесу…» От этого осознания становилось нехорошо, вопросов стало лишь ещё больше, но юноша был уверен, что всё обойдется: он выбрался, если бы ему было не суждено покинуть лес, то Боги не позволили бы ему встретиться с Вардом. Рука оборотня исчезла с локтя Айнона. — Если бы я знал, кому, тот был бы уже не жилец. Но, прости, ясновидение — это не ко мне. Внутри Варда впервые плескалась такая беспомощность, а от алых щёк омеги и вовсе стало неспокойно на сердце. — Чего ты смутился? Течка — это естественно, но не всегда вовремя. Так что возьми, — мешочек с травой лёг в хрупкую ладонь. — И запомни — каждые девять-десять часов, не позже. Как только они вернулись в спальню таверны, юноша тут же предложил начать собираться в дорогу. Айнон знал, как плохо на мужчине сказывается передача магии, а значит, чем быстрее они доберутся до нужного города — тем будет лучше. Но предложение эльфа Вард быстро отклонил. Объяснил он это просто: — До Альвиса* минимум шесть дней езды без перерывов. Через земли варваров я тебя не повезу, хоть это и короче, а в дороге у тебя может начаться течка. Что тогда прикажешь делать? Поедем, когда закончится. И в ближайшие дни тебе точно хватит энергии, что я передал. Перед течкой солью в тебя еще немного магии, это ослабит меня, так будет даже лучше. — Хорошо, тогда… Можешь принести воды, пожалуйста? В кувшине уже ничего нет, я все истратил на настойку, — слишком легко согласился юноша. — Да и обед бы нам принес… Я немного голоден. Айнон понимал, что спросить с Вардом бесполезно, а сейчас он просто хотел поднять рубашку да взглянуть на ненавистный узор, вот и старался спровадить своего спутника. А мужчина и не заметил подвоха в глазах эльфа. Еда должна была быть готова минут через двадцать, так что альфа сел за один из столиков внизу и принялся ждать, на деле же думая, что им дальше делать. Эльф прошёл в купальню, избавившись от рубашки, взглянув на узор. «Неужели правда клеймо? Но зачем? Что я сделал не так? Я ведь не опасен, я не сделал ничего плохого… За что на меня хотели обрушить такую ужасную смерть?» Айнон прикрыл глаза, из-за чего из-под пушистых ресниц скатилась пара слезинок, проложив влажную дорожку к подбородку. «Можно ли убрать этот рисунок вовсе? Как же я раньше был так слеп и глуп, раз думал, что ничего плохого мне от него не будет? Ведь за должное принимал, даже… Гордился? Оказывается, не все красивые вещи несут в себе добрый посыл. Как же я благодарен Богам за то, что даровали мне встречу с Вардом.» Голубые глаза резко распахнулись. Стоило мелькнуть мысли про Варда, как юноша почувствовал, что по коже что-то скатывается, что-то рядом с узором. Эльф медленно перевёл взгляд вниз и в ужасе сделал шаг назад, словно желая сбежать от самого себя: узор словно треснул изнутри, но это было просто невозможно. По узору пошли самые настоящие трещины, из разорванной кожи медленно сочилась струйками алая кровь. Юноша даже не нашел сил, чтобы вскрикнуть, только жалобный и испуганный хрип вырвался из горла, эльф не придумал ничего лучше, кроме как судорожно прикрыть рубахой рану. Когда еда была готова, Вард забрал её на поднос и поднялся в комнату. Айнона в ней не было, но шорохи из купальни давали понять его местоположение. Повторять же свои ошибки волк не хотел, заглядывать не стал, но в дверь постучал. — Я принес мясо в горшочке и сладкий морковный сок, подойдёт? — на деле же он просто хотел услышать, каким голосом ответит ему омега. — Д-да, Вард, отлично, — отозвался юноша, что сейчас только смывал остатки крови с тела. Айнона трясло, он не понимал, что за чертовщина происходит: ладонь не ощущала неровностей кожи, ран как и не бывало, кроме маленькой царапины, да только на рубашке остались алые пятна, а потому юноша не мог назвать себя сумасшедшим. Голос эльфа не понравился волку, поэтому еда отправилась на столик, а сам альфа толкнул дверь в купальню. Лёгкий запах крови сразу же дал понять, что что-то не так, и сидящий на полу Айнон, возле бадьи с водой, только подтверждал это. Вард медленно приблизился к юноше и потянул носом воздух, но причину увидел раньше — алые пятна на рубахе эльфа. — Ты долго собираешься мне лгать и увиливать? — устало спросил альфа, глядя на юношу медовыми глазами. — Я волнуюсь за тебя, эльфёнок. Правда, очень волнуюсь. Хватит меня мучить. В глазах Айнона был страх, волнение и… Он чувствовал себя виноватым? Юноша чуть приподнял ткань рубахи дрожащими руками, прикрывая обнажённый торс: — Да как ты мог подумать, что я лгу? Знал бы я сам… Я не понимаю, почему. Я почувствовал, как что-то течёт по моему животу, посмотрел вниз, а там… Узор словно раскололся. Раскололся вместе с кожей, Вард! Я думал, ещё секунда, и я свои внутренности увижу! — эльфа било крупной дрожью, он явно был напуган. — Я старался зажать рану рубашкой, а когда попытался промыть её… Всё прошло… Смотри, здесь только царапина! — юноша вновь опустил рубашку, чтобы указать на маленький шрам прямо в линии узора, из которого ещё медленно проступала капельками кровь. — Я не сумасшедший, Вард! Мне страшно! Мне очень страшно! Не было раньше такого никогда! ______________________________________________________________________________________ Влиазории* — травянистые многолетние растения, растущие исключительно в холодном климате, их цветение начинается в самый разгар зимы. Фиолетовые цветки влиазорий, собранные в короткие соцветия, цветут два месяца. Цветки достаточно залить прохладной водой, чтобы получилась настойка, которая снимет усталость, если существо не владеет магией, а так же восстановит баланс жизненной энергии, в том случае, если существо связано с магией. Корни цветка не несут в себе никаких свойств. Цаеросс* — многолетнее искусственно выведенное растение, растущее в форме куста. Цветёт крупными махровыми цветками с плотными жилистыми лепестками, которые имеют ярко выраженный аромат. Стандартная окраска цветов - серые лепестки с жёлтыми прожилками. Цветки стирают в порошок, который имеет свойство усыпить любое существо и привлечь в сны то, что существо желает видеть, и наоборот. Мэнельдор* — один из главных Богов Ливэйна(планета, где происходят все события), который покровительствует светлой магии и солнцу. Альвис* — столица земель клана Серых оборотней.