Теория вероятности или чудеса случаются

      Весь вечер и полночи в голове детектива L крутились совершенно сторонние от дела Киры мысли. — Хэйли… — прошептал он в который раз и полил из ложечки шоколадным сиропом заварное пирожное. — И почему это имя мне кажется таким знакомым? Хэйли… Хэйли Уайт.       Отчего-то оно не давало покоя. Рюдзаки был уверен, что слышал его, более того, совсем недавно где-то на него натыкался.       В итоге он оставил попытки выкинуть это имя из головы и принялся копаться в прошлом девушки. Нашел вновь информацию о родителях Клэр Леман, уточнил, в каком году они удочерили девочку. А потом нашел всех Хэйли Уайт, взятых под опеку в этом году по всему миру. К его величайшему удивлению в списках оказался и дом Вамми. L уронил на пол пирожное и уставился на монитор. Теперь он вспомнил, где недавно попадалось это имя. Может быть с месяц назад, он поднимал списки детей приблизительно шестнадцатилетней давности из родного приюта. К сожалению, фотографий в доступе не было, и он отложил тогда поиски, погрузившись в дело Киры. «Быть не может… Хэйли? — пронеслось в голове. — Неужели это та самая девочка? Ее звали Хэйли?»       Рюдзаки тут же схватился за телефон. — Ватари! — вскрикнул он, едва прекратились гудки. — Что-то произошло? — тихим сонным голосом отозвался наставник. — Ватари, мне надо, чтобы ты связался с директором Вамми Хауса и сообщил ему мой номер, — торопливо проговорил Рюдзаки. — Что случилось? — повторил Ватари, его голос звучал уже громче. — Я пока не знаю… — ответил Рюдзаки. — Но с вероятностью в семьдесят пять процентов, нас ждет весьма интересная находка. Я сообщу, как только разберусь во всем. И, пожалуйста, пусть он сделает это быстрее.       Спустя минут пятнадцать, показавшимися Рюдзаки неимоверно долгими, раздался звонок. — Алло… — проговорил голос с другой стороны трубки. — L, мне сказали, тебе нужна моя помощь. — Здравствуй, Роджер, — ответил Рюдзаки, сильнее прижав колени к груди. — Я хочу подать запрос на людей, усыновивших ребенка шестнадцать лет назад. — Имя ребенка? — без лишних колебаний согласился директор. — Хэйли Уайт. И, пожалуйста, перешлите мне документы с фотографией. — Ожидайте. Я перезвоню.       Рюдзаки положил телефон на стол, и, нервно кусая палец, смотрел какое-то время на монитор. Открыл один из документов по делу Киры, где были фотографии Клэр Картер до и после ареста. Соответственно, с антуражем и с истинной внешностью. Клэр Картер — эффектная рыжеволосая смуглолицая девица, очень выразительными почти янтарными глазами, родинкой справа от крыла носа, изящными очками, ярко-алыми губами, четко очерченными скулами. И Хэйли Уайт, бледная зеленоглазая девушка с довольно скромными очертаниями фигуры, хоть и не лишенными женской притягательности, никаких родинок возле носа, иные черты лица из-за отсутствия макияжа. Рюдзаки неоднократно отмечал разительное отличие между этими образами. И снова поставил ей высокую отметку за умение перевоплощаться. Телефон на столе завибрировал. — Слушаю, — с готовностью отозвался Рюдзаки. — Я нашел документы на девочку, но к сожалению, ни одной фотографии не сохранилось, — доложил директор. — Как это понимать? — тихим, не обещающим ничего хорошего голосом, переспросил L. — Мне всегда думалось, что Вамми Хаус — серьезное учреждение. Потерять фотографии одного из воспитанников… Роджер, ты понимаешь, как это звучит? — Прошу прощения, — виноватым голосом произнес директор. — Боюсь, фотографии этой девочки не были сделаны. Или кто-то изъял их из архива. — Но как такое возможно? — Я не могу ответить на этот вопрос, но постараюсь сделать все, чтобы найти причину ошибки. Ведь только у этой девочки не оказалось фотографий. Ее одногодки имеют полный пакет документов. Кроме тебя, разумеется.       L прикусил палец и, прищурившись, посмотрел в монитор на информацию, присланную Роджером. — Что ж, спасибо за содействие, — сухо произнес он. — И настоятельно рекомендую впредь тщательнее следить за персоналом.       Рюдзаки положил телефон в карман и обнял одно колено. Все это было слишком странно. Как, вообще, они могли не сделать ни одной фотографии? Или кто мог изъять их из архива а, главное, зачем? Более того, в просмотренных документах не оказалось никаких сведений о приемных родителях. Только пометка об опеке. И все. В комнату вошел Ватари с кофе. — Рюдзаки, что произошло? — осведомился он.       L взял чашку с подноса и заглянул в темную гладь, рассматривая собственные очертания в кофейном отражении. — Ватари, помнишь я просил выбросить шкатулку с мусором, которую заставлял хранить с детства? — подал голос он. — Ты сделал это? — Разумеется, — ответил наставник, выставляя на стол тарелку с печеньем. — Я всегда выполняю твои просьбы. — Жаль… — Что случилось, Рюдзаки?        L вертикально опустил ложку в кофе и какое-то время молча смотрел на круги от нее. — Ты помнишь ту девочку из приюта? — Да, конечно, я помню ее, — улыбнувшись, ответил Ватари и добавил удивленным тоном: — Я и представить не мог, что ты до сих пор не можешь забыть о ней. То просишь выбросить игрушку, чтобы избавиться от лишних воспоминаний, то начинаешь искать имена из детского дома, теперь беспокоишь Роджера. На тебя непохоже. — Как она выглядела? — проигнорировал его комментарий Рюдзаки. — Ты узнал бы ее сейчас?       Ватари виновато улыбнулся. — Боюсь, что нет. Она была совсем маленькая. К тому же, я помню отдельные черты, общий образ. Покажи мне ее детскую фотографию, и я скажу она это или же нет. — К сожалению, я не могу предоставить тебе фотографию. По необъяснимым причинам ее нет в реестре дома Вамми.       Детектив снова прикусил палец. — Этого не может быть… — нахмурился Ватари. — Я тоже удивлен. Более того, информация об удочерителях тоже отсутствует. В документе есть ее личные данные, группа крови и отметка «взята под опеку». — Но, Рюдзаки, почему ты снова ищешь ее? — У меня есть некоторые подозрения на ее счёт, — Рюдзаки посмотрел на Ватари. — Может быть ты помнишь, как ее звали? — Надо подумать, — ответил он и сел в кресло.       Какое-то время оба молчали. Рюдзаки изредка позвякивал ложкой, когда случайно задевал края кружки, а его учитель смотрел вперед себя, скрестив руки на груди. А потом Ватари заговорил: — Шерри… Хлоя… в то время ты уже начинал свою деятельность как L, я не занимался воспитанниками детского дома, полностью переложив ответственность в этой сфере на Роджера. Может быть, Мия…       Рюдзаки, продолжавший буравить взглядом монитор, развернул его таким образом, чтобы Ватари тоже видел. — Хэйли Уайт? — удивился Ватари. — Ты уверен? — Нет, — ответил детектив, — слишком много имён крутятся у меня в голове. После тщетных попыток найти ее, во мне созрела уверенность, что девочка просто не хочет, чтобы ее нашли. Обрела семью и отказывается вспоминать обо всем, что связано с детским домом, в частности, со мной. Глупая детская обида, переросшая в нечто большее. Я приложил все усилия, чтобы забыть ее. И в некоторой степени, мне это удалось… Как только я начал заниматься расследованиями всерьез, я совершенно перестал думать о чем-либо еще. Кроме этого, впоследствии имел дело, по меньшей мере, с пятью Хэйли Уайт. Но…       Ватари молча ждал продолжения, и не ошибся. — Хэйли Уайт, — единственный усыновленный ребенок в Доме Вамми того года. А девушка, которая сейчас у нас под наблюдением… Клэр, — Рюдзаки невольно понизил голос, — она сказала свое настоящее имя. До удочерения ее звали Хэйли Уайт.       Морщинки на лбу Ватари стали глубже, а брови изогнулись. Он закрыл глаза и легко улыбнулся уголками рта. — Она была удивительной, — произнес он. — В детстве тебе было трудно завести доверительные отношения со сверстниками. Но она часто с тобой играла. Я даже помню, как нашел ее спящей утром в нашей комнате. — И ты ругал меня, — тихо продолжил Рюдзаки. — Ведь ее искали всю ночь. А потом нас обоих отчитывал директор. — И зачем ты только ее там прятал? — Кажется, она не хотела ехать куда-то утром и поэтому пришла ко мне, — пытался вспомнить детектив. — У нее были светлые волосы и живые светлые глаза. Серые или зеленые, — продолжал вспоминать Ватари, немного прищурившись. — Да, мне тоже кажется, будто зеленые… — Я понимаю, — проговорил наставник, — тебе эта девочка была дорога. Но не кажется ли сейчас эта теория несколько натянутой? Как Клэр может быть той самой девочкой? Хотя, конечно, вероятность всегда есть, но все же… какие у тебя есть доказательства, что эта девушка имеет отношение к дому Вамми? — Пока никаких, но… — Рюдзаки отпил из кружки кофе. — Ватари, мне нужно связаться с кем-то в Англии, кто может провести расследование. — Кого ты хочешь попросить? ФБР подключить к этому делу мы точно не можем. Ты хочешь связаться с кем-то из частных детективов? — Я пока думаю над этим… — произнес Рюдзаки, кусая ноготь. — Хотя, я не хочу доверять посторонним это дело. Будет лучше, если ты поедешь сам. Мне надо, чтобы ты нашел о девочке с именем Хэйли Уайт из дома Вамми все. Ее первый детский дом, где жила с родственниками до аварии, с кем общалась. Школу, где начала учиться, детский сад, куда ходила. И мне нужна ее фотография!       Ватари кивнул. — Когда мне отправиться? — Через день мы поменяем отель, и я тебя отпущу. — Хорошо, Рюдзаки. Если тебе в самом деле так необходимо, я сделаю это. — Спасибо, Ватари, — детектив с благодарностью взглянул на учителя. — Мне действительно надо это знать. И… сейчас ещё рано, отдохни.       Ватари улыбнулся и ушел в свою комнату. L закрыл документы с девочкой. Какое-то время просто теребил пальцем нижнюю губу, глядя перед собой. Его терзали сомнения. Что, если Клэр в самом деле окажется той самой Хэйли? Сможет ли он оставаться непредвзятым по отношению к ней, не помешает ли это делу? Но и бросить загадку неразгаданной он тоже не мог. Рюдзаки отпил кофе, откусил печенье. А потом стал просматривать запись камер из комнаты Хэйли. Сейчас больше всего хотелось увидеть ее. И так как врываться к ней в комнату ночью было бы неразумно, детектив выбрал меньшее из зол.       В комнате горел тусклый свет ночника. Хэйли не спала. Она сидела на подоконнике и смотрела в окно. Ночные огни все еще освещали город, но уже брезжил рассвет. Растрепанная, в той самой пижаме, которую L уже успел лицезреть, она поежилась от утренней прохлады. Ловко спрыгнула с подоконника, подошла к кровати, и, стянув с нее покрывало, завернулась. Постояв так какое-то время посередине комнаты, она вернулась к окну. — Хэйли, — прошептал Рюдзаки, продолжив наблюдать, как она устраивается поудобней на узком подоконнике.       Затем она с явным удовольствием принялась дышать на стекло и рисовать на нем узоры пальцем. Потом тяжело вздохнула и опустила руки. Запрокинула голову, прижавшись затылком к стене, и устало закрыла глаза. Она отрицательно покачала головой, а губы шепнули собственное имя. По щекам побежали прозрачные струйки. Хэйли Уайт прижала колени к груди, уронив на них голову.       И вдруг Хэйли резко вскочила, бросила на пол покрывало и, подбежав к выключателю, зажгла большой свет. С воодушевлением она подошла к зеркалу. — Он обещал! — громко произнесла она собственному отражению. — Я стану свободной! Надо просто немного подождать.       Рюдзаки выключил запись, наконец подумав, что сейчас у него нет ни малейшего права за ней наблюдать.