Теория вероятности или чудеса случаются

      Клэр толком не спала ночью, пытаясь собрать воспоминания по делу Киры воедино. Другую часть времени она занималась тем, что страдала. Удивительно, но с появлением свободного времени и возможностью распоряжаться собственной жизнью самостоятельно, она стала делать это с завидной регулярностью. Когда ее заставляли, запугивали и всячески вгоняли в жесткие рамки, она гораздо реже лила слезы. И когда с рассветом Клэр глянула на свою зареванную с распухшим красным носом физиономию, то внезапно поняла, насколько глупо сейчас выглядит.       «Мне надо думать, что делать. С чего начать эту новую, подаренную мне судьбой жизнь! А я трачу ее на сопли и нытье… — разозлилась Клэр на себя. — Замечательно! Может быть, мне стоит вернуться в любимую секту? Может быть, там мне сразу же полегчает?» Решительно вытерев слезы, она отправилась одеваться. Переоделась в спортивный костюм, привела себя в порядок и стала ждать завтрак. Ровно в восемь утра дверь отворилась, в комнату вкатилась тележка с ароматным кофе и тарелочкой омлета. Именно его вчера заказала Клэр на вопрос «дрессировщика кошек», чем бы ей хотелось позавтракать. — Огромное вам спасибо! — радостно улыбнулась Клэр. — Доброе утро, мисс Картер, — поприветствовал ее Ватари. — Доброе. Вы подняли мне настроение, — продолжала любезничать Клэр. — Когда вижу вас, забываю, что под арестом. — Не стоит благодарностей, мисс. Заботясь о вас, я выполняю распоряжение Рюдзаки, поэтому не принимайте все лишь на мой счет. — Ну-ну, — хихикнула Клэр, сделав глоток. — Еще скажите, что он лично готовит для меня.       Ватари улыбнулся. — Нет, мисс.       Клэр рассмеялась, поставила на стол кофе, с энтузиазмом потерла руки и взялась за вилку с ножом. — Мисс Картер, — вдруг озабоченным тоном произнес Ватари. — Вы плакали?       Клэр испуганно вздрогнула. Неужели часа не хватило, чтобы восстановиться? Но быстро собралась. — Я только что проснулась, так что выгляжу заспанной, конечно же я не плакала, — ответила она. И чтобы отвести разговор в безопасное для себя русло, добавила: — Детектив говорил, чтобы утром я пришла к нему. — Да, он проинформировал меня. Оставлю дверь незапертой. После завтрака можете его посетить.       Клэр кивнула и принялась за еду. Ватари пожелал приятного аппетита и чинно удалился. Картер подумала, что этот мужчина непременно должен быть англичанином. Осанка, манера держаться, вежливая улыбка, плавность движений — все это говорило в пользу ее предположения. Потом подумала о детективе L: — «А этот как в лесу живет. Ни манер, ни стиля, ни элементарного человеческого приличия! И даже не тратит силы, чтобы изобразить «нормального человека». Ведь он совершенно не старался казаться студентом. Был самой подозрительной личностью в университете, при том, что нисколько не должен выделяться из толпы. Он же L! Как безответственно! Вернее, не так… Он настолько упертый, что не поступится своими привычками ни за что. Вот просто ни на мгновение. Даже если на кону собственная безопасность». Она отпила кофе и, причмокнув от удовольствия, прищурилась. «А, может быть, я сейчас смотрю на него только с одного ракурса? Что, если причина этой его показной упертости не в принципах? Тогда в чем? Хм…», — совершенно запуталась Клэр.       Расправившись с завтраком, она вышла из комнаты, с любопытством огляделась. Когда ее только доставили сюда, было не до оценки интерьера. И слегка удивилась, когда обратила внимание на нетронутость убранства, а самого хозяина спящим в абсолютно неудобной позе напротив мониторов. — Ой, — прошептала Клэр. — Я, кажется, не вовремя. — Нет, все в порядке, — услышала она голос детектива, который, по всей видимости, лишь дремал, положив голову на колени. — Я думал, придется идти за тобой.       Рюдзаки повернулся к ней помятым лицом и протер глаза. — Присаживайся, — пригласил он, взглядом указывая на кресло рядом. — Остальным членам расследования я сообщил, что ты остаешься под моим наблюдением и не имеешь права на самостоятельные передвижения.       Клэр подошла. Ей было глубоко все равно, что он там сказал следователям. — Итак, ты хотел задать мне вопросы, — с воодушевлением начала она. — Я готова отвечать. Библия как в суде нужна?       Клэр улыбнулась. Она была уверена, что шутка удалась, но детектив нисколечко не оценил ее. Он лишь пододвинул к себе тарелку с тортом. — Хэйли Уайт… — начал он, медленно произнеся ее имя, словно пробуя его на вкус. — Для начала считаю своим долгом предупредить, чтобы это имя ты никому не называла. Его буду знать лишь я. Это мера предосторожности. — Хорошо, L. — И не зови меня «L». Я Рюдзаки. — Как скажешь, L, — согласилась она с ехидной интонацией.       Детектив скосил хмурый взгляд. — А теперь, расскажи, почему стала подозревать Лайта.       И Клэр поведала о Совете, об агентах и осведомителях. Об обстоятельствах, сложившихся таким образом, что доверить сие задание было некому, но уж больно хотелось им отыскать Киру. И что она никогда не занималась поисками людей, ее специальность была в ином. И что стала она следить за Лайтом лишь по наводке осведомителя из ФБР. И только после инцидента в автобусе заподозрила парня сама. — Значит, агент чуть не показал свое удостоверение Лайту? — переспросил детектив, прижав колени к груди.       До этого момента он молча и внимательно слушал, отвлекаясь иногда только на торт. — Да, — кивнула Клэр. — И ты, сообразив, что помешала сама себе докопаться до правды, пыталась узнать его имя? Вернее, тебе-то оно было известно, ты хотела, чтобы он узнал его.       Клэр кивнула. — Лайт мог ничего не сделать. Если бы он заподозрил тебя, то не стал бы убивать агентов, и таким образом полностью избавился бы от твоего преследования. — Я думала об этом после, — согласилась Клэр, — но в тот момент мне лишь хотелось исправить то, что испортила.       Рюдзаки облизал указательный палец, испачканный в креме. — Впрочем, благодаря твоей выходке в автобусе, выжил хотя бы один человек. — Да, я знаю. Его отстранили и изъяли данные из дела. Если честно, я даже рада, что так вышло…       Клэр вздохнула. — К сожалению, я не следила за Лайтом после, — продолжила она. — Я испугалась, что если он Кира, то заподозрит меня и никогда не раскроется. — Он мог тебя и убить… — произнес детектив, скосив взгляд в ее сторону.       Картер кивнула. — Об этом я думала в последнюю очередь, ведь верила в то, что было сказано L, эм-м-м… тобой, — поправила себя Клэр, мельком взглянув на него. — Что для убийства Кире нужно знать настоящее имя. — Как видишь, второму Кире имя человека без надобности. — Угу… Но тогда я не знала… — Хорошо. А потом, ты ведь встречалась с ним наедине. Что удалось выяснить? — Хм… — задумчиво прикусила губу Клэр, вспомнив субъективные ощущения присутствия чего-то потустороннего тем вечером.       Детектив отрезал приличного размера кусок от торта, положил его на свою тарелку и подвинул к Клэр. — Нет, спасибо. Я недавно поела, так что, ешь сам.       Клэр сказала так, скорее, по инерции, не ожидая, что парень и правда станет его есть, ведь он только что слопал огромный кусок. Рюдзаки пожал плечами и без стеснения начал уплетать. — Итак, что удалось узнать на свидании с Лайтом? — вернул L разговор в нужное русло. — Э-э-э… Да, точно… К сожалению, я ничего не узнала. Все мои старания были сведены к тому, чтобы он думал, будто я в него влюблена, но надо было изобразить очень ненавязчивую симпатию, чтобы не оттолкнуть.       Детектив ухмыльнулся. — У тебя было много дел. И как, смогла его убедить? — Думаю да, иначе он не позвал бы меня к себе домой. — Согласен, — кивнул детектив и облизал ложку. — И что ты делала у него дома? Хотя, давай по порядку. Почему ты решила пойти к нему домой именно в тот день?       Клэр нахмурилась. — Когда по телевизору показали запись второго Киры, где он демонстрировал дневник, я решила, что это могут быть места предполагаемой встречи. И тогда я стала приходить туда, в надежде увидеть нечто интересное, что-то, давшее бы мне подсказку. Видимо, поэтому я и попала у тебя под подозрение. — Именно, — согласился L. — Увидев тебя несколько раз подряд в назначенных Кирой местах, я принял решение арестовать. — Да-а-а… я была ужасно неосторожна, не маскируясь как следует, — печальным голосом произнесла Клэр. — Это не имело бы никакого значения, так как слежка за тобой уже велась несколько дней, — поспешил утешить ее детектив, распаковывая коробку с шоколадными конфетами. — Чего? — удивилась Картер. — По какому это праву? — Мне были непонятны твои попытки разузнать обо мне информацию, — объяснял Рюдзаки. — Кроме того, мне удалось выяснить, что у Клэр Картер совсем нет прошлого. Поэтому было необходимо знать о твоих передвижениях. — Ясно, — вздохнула Клэр, устало прикрыв глаза и подумав, что для этого человека такого понятия как «личное пространство» в принципе не существует. — Но вернемся к делу, — прервал ее детектив и взял конфету из почти пустой коробки. — Ты рассказывала о том, как приняла решение посетить все места, обозначенные Кирой-2 в дневнике. В один из дней ты увидела Ягами Лайта, правильно? — Угу, — кивнула Клэр, — я очень удивилась, увидев его там. И пусть был шанс совпадения, я склонна была предположить, что такой заучка как Лайт вряд ли мог отправиться гулять в обычный день. — Вполне логичное умозаключение, — согласился L, выкладывая прямо на столе замысловатый узор из шоколадных конфет. — Правда, Лайт был там по моему поручению. Но давай продолжим. Что ты делала, когда увидела его?       Клэр, как завороженная, следила за тонкими пальцами детектива, перекладывающими шоколадные бруски с места на место. — У меня была подключена камера к дому напротив дома Ягами, — стала отвечать она. — Через нее я могла видеть, кто входит и выходит из дома Лайта. К моему величайшему удивлению через день на пороге оказалась начинающая модель Аманэ Миса. А еще я напросилась к Лайту в гости. Но, это ты и без меня знаешь.       Клэр говорила и говорила, а детектив думал о девочке из приюта. О том, что с семидесятипроцентной вероятностью эта девочка сейчас сидит рядом с ним. О том, что в таком случае она сильно изменилась. Но что-то было, напоминающее ее где-то в самом сердце. И рациональная часть его спорила с этим чувством, называя его «желаемым», которое так хочет стать действительностью. И что Ватари бесспорно прав, скептически отнесясь к его одержимости узнать о ней. Но все же ему было бы приятно знать, что девочка из прошлого может быть живой и здоровой. И пусть многое пошло в ее жизни куда хуже, чем он себе представлял. Теперь все позади, она в безопасности, и когда все закончится, сможет начать новую жизнь. — L! Или как там тебя, Рюдзаки! — возмутилась Клэр. — Ты чего улыбаешься? Я что-то веселое рассказываю?       Детектив в миг стал серьезным. — Довольно забавно ты использовала торт в качестве подачи снотворного, — выкрутился он, не моргнув и глазом. — Ты так ничего и не обнаружила? — Я нашла тетрадь, — ответила Клэр, — довольно странную тетрадь. Он прятал ее за потайным дном в ящике. Не будь у меня некоторых навыков, ни за что бы не догадалась.       Наконец, Рюдзаки полностью погрузился в мысли о деле. Он перестал играть с конфетами, замер и, прищурившись, стал вглядываясь в собеседницу. — Я не поняла для чего такая предосторожность к обычной тетрадке, — продолжала она тем временем. — Хотя, если честно, не совсем обычной… С плотной черной обложкой и с белой закорючкой на ней. Что-то вроде надписи.       Рюдзаки удивленно округлил глаза. — Я так ничего и не поняла… — оправдывалась Хэйли, пожав плечами. — Я пролистала ее. Там было множество имен, числа. — Имен? Каких имен? — чутье Рюдзаки подсказывало, что она нашла в комнате нечто поистине важное. — Сейчас я не помню какие именно, — с грустью ответила Хэйли. — К сожалению, я долго провозилась с ящиком и двойным дном, поэтому времени на изучение не было. Они показались мне какими-то знакомыми, и тогда я запомнила несколько последних. Потом я все убрала, дождалась пробуждение Ягами и пошла домой. По дороге я вспомнила, где могла видеть эти имена раньше. Это были имена недавно погибших преступников. Все семь, что я запомнила.       Детектив нахмурился и взял двумя пальцами кубик сахара. — А ты не помнишь, какие конкретно там были имена?       Клэр хмыкнула. — Я же сказала, что нет. Если бы кое-кто не схватил меня, возможно по свежим следам, я могла бы провести анализ. А так нет, не помню имен, и поэтому только расплывчатые сведения вместо фактов. — Хм… — Рюдзаки положил кусочек сахара на стол в центр причудливого шоколадного орнамента и задумчиво прижал палец к губам. — Получается, он вел дневник, где записывал имена погибших… Он вел свое расследование, я знаю это. Но я устанавливал камеры в его доме, следил за ним несколько дней подряд, он не делал ни одной записи… А ты говоришь, там было много имен? Насколько много? Страница, пять, десять? — Несколько страниц.       Рюдзаки прикусил палец. Когда Ягами был арестован, у него действительно нашли тетрадь с записями жертв, и там была по большей части информация о расследовании, которое Ягами вел самостоятельно. Но тетрадь была светлая, совершенно обычная школьная тетрадка без странных надписей. — Ты рассмотрела саму тетрадь? Что ты можешь сказать о ней еще? Похожа она на ту, что можно купить в любом магазине? Или кажется, будто сделана на заказ? — конечно же вопросов было больше, но Рюдзаки сдержался и замолчал. — Эм-м… Не думаю, что ее можно купить где угодно, — растерянно начала Хэйли. — Такие тетради, сдается мне, вообще не продаются. Обложка у нее плотная, словно из кожи. Но это не точно… — Ты посмотрела на обороте адрес издательства? Или личную подпись? Может быть, пожелания? Обычно на коллекционных вещах или сделанных по личному заказу можно увидеть какие-то подписи, оставляют адреса мастерских. — Не было ничего. Только непонятная надпись. — Странно, — детектив прислонил палец к губам. — Да, ты прав. Кстати говоря, мне показалось, что в ящике было два потайных дна. Возможно, тетрадь была не единственным секретом Лайта, а, возможно, она была лишь прикрытием настоящей тайны… Кто знает.       Рюдзаки покусывал большой палец и сверлил взглядом монитор. — Что ж, спасибо, Хэйли, — произнес он, не поворачиваясь в ее сторону. — Информация действительно интересная. Если вспомнишь что-то еще, я готов выслушать в любой момент. Сейчас можешь идти к себе. — Все? — Хэйли растерянно моргнула. — Я думала, ты дашь мне задание. — Нет. Твоя задача состоит лишь в том, чтобы рассказать мне больше информации по делу. Все, что только можно. Остальное тебя не касается.       Она пожала плечами. — Ну, раз не касается, так не касается. Можно мне тогда несколько книг, чтобы скоротать время?       Детектив задумчиво смерил ее взглядом. — Какие книги ты хочешь почитать? Составь список. Завтра тебе их доставят. — Благодарю, мистер гениальный сыщик!       Хэйли улыбнулась и вприпрыжку отправилась в свою комнату. — Ой! — воскликнула она, остановившись в дверях. — А на что мне записать и чем? На полу собственной кровью?       Она снова улыбалась. Кажется, прошлые ужасы легко стерлись из памяти, уступив место задорной беспечности. — Не обязательно, — ответил Рюдзаки. — Ватари принесет тебе бумагу и ручку. — А знаешь, что, L, — заговорщицким шепотом начала Хэйли и подошла ближе. — Все-таки остаток торта я заберу себе!       И, сделав резкое движение, она стащила тарелку с тортом и быстро ретировалась в свои покои. Рюдзаки остался сидеть, молча глядя в сторону ее комнаты. Кто знает, сколько бы он продолжал смотреть на закрытую дверь, если бы его не окликнул Ватари: — Рюдзаки, что с тобой?       L сделал глубокий вдох и, прислонив палец к губам, повернулся к мониторам. — Все в порядке.       Наставник подошел ближе, поставил тарелку с заварными пирожными на стол. — Удалось узнать что-то полезное?       Рюдзаки провел пальцем по нижней губе и уперся взглядом в пол. — Трудно сказать. Но теперь я еще больше уверен, что Ягами Лайт был Кирой. Хэйли рассказала о случае в автобусе. Агент Пенбер не указал в отчете, что собирался по какой-то причине показать удостоверение Лайту. Надо позвонить Пенберу и подробно расспросить еще раз об инциденте. — Хорошо. Мне заняться этим? — Нет, Ватари. Для тебя у меня будет другое задание. Наведайся еще раз в квартиру Лайта и проверь ящик в его письменном столе. По рассказу Хэйли, в нем она обнаружила два потайных дна, а не одно. И тетрадь видела не такую, которую достали мы.       Ватари нахмурился. — Я понял тебя, Рюдзаки. Но, мне кажется, нет необходимости проверять еще раз. Ведь там все тщательно обыскали.       Детектив окончательно ожил и принялся слизывать крем с пирожного. — Но все же, прошу, сделай это, — настаивал он. — Когда окажешься внутри, пожалуйста, позвони, я задам несколько вопросов.       Ватари кивнул и вышел из комнаты. А Рюдзаки, расправившись с пирожным, включил микрофон в одной из камер. — Здравствуй, Лайт. Как себя чувствуешь? — произнес он.       Сидевший на полу Ягами Лайт поднял голову. — Как я могу себя чувствовать? — обиженно отозвался он. — Меня подставили, оставив за решеткой, и перестали убивать преступников. Кому-то выгодно обвинять меня, понимаешь это? — Но ты сам попросил запереть тебя, Лайт. Кто мог тебя подставить? — Видимо, арест Мисы повлиял на меня таким образом… — обреченным голосом отозвался Ягами. — А как же тетрадь, что мы нашли у тебя? — продолжал Рюдзаки. — Ты вел собственное расследование и последней записью… — Были мысли, что я могу оказаться Кирой, — закончил Лайт. — Но я не Кира! Черт его знает, что мне в голову тогда взбрело. Я не Кира! И пока тут сижу, где-то разгуливает настоящий. Прячется, ждет своего часа! — Лайт, — оборвал его праведный гнев Рюдзаки, — как выглядела тетрадь, в которой ты записывал ход расследования? — Не понял. — Как внешне выглядела тетрадь с твоими расследованиями? — повторил Рюдзаки, держа двумя пальцами перед собой ту самую тетрадку, изъятую во время обыска. — Эм… Сейчас, — Лайт задумался, а потом стал говорить, — школьная тетрадь в клеточку. Светло-бежевая. Кажется, с каким-то узором сверху или снизу в углу слева. Лайт в точности описал тетрадь, которую держал в руках Рюдзаки. — Нет, Лайт, — отозвался L, — она черная. Все, что ты описал, неправильно. — Что? Как понять «черная»? — искреннее удивился Ягами. — Я уверен, что светлая. Что ты пытаешься добиться этим, Рюдзаки? Как цвет тетради, вообще, тебе поможет установить, что я — Кира? — Может быть, ты думал, что мы найдем только одну тетрадь? — продолжал L. — Одна из двух тетрадей действительно была светлой. Но их оказалось две. Два потайных дна, две тетради.       Лайт в недоумении хлопал глазами. А потом улыбнулся. — Этого не может быть. Рюдзаки, тебе больше не к чему прицепиться?       «Он не понимает, о чем я говорю», — думал в это время L, прижав палец к губам. — «Если бы эта тетрадь действительно существовала, он отреагировал бы иначе… Скорее всего. По крайней мере, оставляя ее в тайнике, он мог предположить, что ее отыщут. А если спрятал как-то особенно, то известие о находке могло выбить его из колеи. А он действительно не понимает, о чем я. Но Хэйли… Она не лгала, зачем ей врать про тетрадь? Бред. Я не понимаю, что происходит». — Рюдзаки! — продолжал потешаться Ягами. — У тебя закончились аргументы, и ты придумал новую уловку? — Что ж, до связи, Лайт, — произнес Рюдзаки. — И, советую, подумать над признанием. — Я не Кира!       L выключил микрофон, убрал тетрадь Лайта и положил руки на колени, продолжив всматриваться в монитор. «Он точно не знает о тетради, — размышлял он. — Но что же тогда видела Хэйли? И видела ли, вообще? А если не видела, зачем было придумывать?»