Spring

Люди влюбляются каким-то непостижимым образом. Может, всё это – часть одного замысла? Я же влюбляюсь в тебя каждый день, И я просто хочу донести до тебя, что я есть.

Уютно.       На часах практически четыре часа утра. В воздухе летают пылинки, слегка слышен наш разговор. Ты говоришь, что хочешь купить ещё одно растение, а я замечаю, что ты сделан из мелочей. Ты любишь их, вязнешь в них, теряешь их счёт. Но ты далеко не мелочь.       Я смотрю вокруг. На прикроватном столике стоит стеклянная ваза с цветами. Вода немного застоялась, а ты всё так её и не поменяешь. Ты любишь пионы, но совершенно точно не умеешь ухаживать за цветами. Ты такой рассеянный, что я уже собираюсь сам заботиться о них. В руках ты держишь чашку из гжели. Ты рассказывал о том, что она из фарфора, и каким глупым решением было покупать фарфоровую посуду, ведь ты такой неуклюжий.       Комнату слабо освещает светильник, и его свечение приятно смотрится на твоём лице. Чёлка слегка спадает на глаза, а ты смотришь из-под неё на Леди Гагу - скука взяла своё, поэтому мы решили посмотреть ютуб. Чай горячий, ты пьёшь его аккуратно, чтобы не обжечься. От него в комнате витает приятный ягодный запах, который так хорошо подчёркивает сегодняшний вечер. Я смотрю на тебя слишком внимательно, а ты, кажется, не замечаешь. Твои глаза тусклые на фоне синего рисунка чашки, но всё равно самые яркие, которые я когда-либо видел. В них тонешь без шанса на спасение, но как иронично, что моё единственное спасение - ты. Опять рассказываешь о какой-то чепухе, хотя, когда я вслушиваюсь, понимаю, что ты говоришь мне о дожде и о том, что засыпать под него лучше всего. Я киваю, улыбаясь, а ты тыкаешь мне в ямочки. Делаю недовольное лицо, хотя под рёбрами неприятно сильно стучит сердце. — Ты идиот, Лестер, — зажмуриваюсь и критикую твои действия. А ты в ответ смеёшься.       Ты закусываешь язык зубами, а я пытаюсь вспомнить, когда так сильно повяз в твоих сетях. Люди влюбляются каким-то непостижимым образом, не думаешь? Да и что такое - любовь? То приятное чувство, когда ты берешь меня за руку, но потом говоришь всем, что мы просто друзья? То, как ты обнимаешь меня, когда мы засыпаем в одной кровати, если я остаюсь у тебя на ночёвку? Или то, как ты с лёгкостью говоришь о том, кто тебе нравится? Я не знаю, но то, что происходит между нами - точно не дружба. Потому что я хочу,чтобы ты был только моим, а ты пока не сопротивляешься.       Мы решаем посмотреть показы Victotia's secret, потому что их белье - одна из самых эстетичных вещей на Земле. Мы начинаем с показа и выступления The Weekend, подпевая знакомым строчкам. Ты смеёшься, когда я фальшивлю на высоких нотах, а потом меня сбивает щелчок полароида и яркий свет в глаза. Ты ждёшь, пока изображение проявится на плёнке, как ребёнок, который наконец-то получил желанный подарок. А потом вешаешь её на верёвку у стены, и только сейчас я замечаю, как много там наших фотографий. Половину из этих моментов я и не замечал тебя с камерой, а ты с озорством отвечал «ничего» на мой немой вопрос о том, что произошло. Помню лишь, когда ты напевал мне Эда Ширана после трёх бокалов шампанского на мой день рождения. Ты смотрел на меня слишком пронзительно, будто пытался донести какую-то мысль «друзьями»*, а я лишь похлопал тебе и сказал петь это всем девушкам, которых ты собираешься охмурять. А ты лишь покачал головой и сказал, что я глупый.       Сегодняшняя ночь пахнет землянично-смородиновым чаем, весной и лёгким сквозняком. Я чувствую лёгкий запах пионов, травы и овсяного печенья, которое я всё ещё не доел. Вдыхаю полной грудью и понимаю, что то самое спокойствие, которое я искал, в которое хотел окунуться и прочувствовать - ты и этот вечер.       Ты включаешь показ с Эдом Шираном, встаёшь со своего места, а я удивлённо наблюдаю за тобой. Ты смущён, но всё равно тянешь меня к себе. Я хмурюсь и пытаюсь усмирить сердце, но тут ты начинаешь неуклюже передвигать ноги, и я бесповоротно обречён. Ты не смотришь мне в глаза, внимательно следя за своими ногами, а я не понимаю, как можно быть таким чертовски красивым.Ты начинаешь подпевать на припеве, наконец-то смотря на меня, а я сокращаю расстояние между нашими губами до минимума, говоря в них, что не могу больше слышать твоего фальшивого пения. Ты закатываешь глаза и целуешь меня, а я понимаю, что такое любовь.       Никогда не думал, что влюблюсь в тебя так ванильно-под песню Эда Ширана и со вкусом ягодного чая и овсяного печенья. Но Любовь вообще ванильна, знаешь.       Ты смеёшься мне в плечо, а я говорю, что ты мне противен. Снова чувствую прикосновение к губам и думаю, что я не против так встречать рассветы.