Из Вайтрана с любовью

Я отправил отчёт Эленвен и тут же принялся седлать коня. Рунил, застав меня за подготовкой к отъезду, возмутился, сказал, что я должен отдохнуть хотя бы ещё день. Не понимаю, почему он так обо мне заботится? Боится, что я сдам его? Не собираюсь я этого делать — думаю, о том, чем занимается Рунил сейчас, всем давно известно, и жрец Аркея никого пока не интересует. — Почему ты беспокоишься за меня? — спокойно спросил я. — Я — чужой тебе. Ты променял нашу Родину на эти… края. Я работаю на тех, от кого ты сбежал. В ответ старик лишь усмехнулся. — У меня был сын, — ответил Рунил. — Когда он погиб в Битве Красного Кольца, ему было столько же, сколько и тебе сейчас. Ты напоминаешь мне его — такой же пылкий и упрямый, как он. Он даже причёску одно время носил такую же, как ты. Не знаю, почему история жреца тронула меня — но я в ответ грустно вздохнул. Возможно, ему и правда некуда было возвращаться, а Алинор стал для него чужим местом, где его никто не ждал, и он предпочёл остаться в этих холодных полудиких краях? — У тебя остался кто-нибудь на Алиноре? — Нет. Я оказался прав: Рунил считает Алинор чужим себе местом. Хорошо всё же, что у меня ещё есть родня — которая, надеюсь, любит и ждёт меня. На свой манер, не так, как принято среди других рас — но всё же любит. — Рунил, — позвал я и протянул жрецу руку. — Спасибо, что подлечил. Старик пожал мне руку в ответ. — Пока ты не уехал: второго… — Его звали Лоркалином, — поправляю я. Рунил поблагодарил меня, и продолжил: — Лоркалина и его солдат убили не фалмеры, а кто-то другой. Я так понимаю, те же, что и первого твоего коллегу. Что ж, мои предположения оправдались. Возможно, мне стоит внимательнее осмотреть пещеру, но возвращаться в логово этих тварей я не хочу. Оплатить помощь наёмников мне не по карману. Следовательно, придётся ждать результатов работы Рунила. Надо бы ещё допросить как следует Фендала. — И вот ещё, — старик протянул мне закупоренную склянку и какой-то лист бумаги. — Пей это после еды, как именно — я написал. — Ещё раз спасибо, Рунил, — я взобрался в седло. — До встречи. — До встречи. И береги себя. Лошадь рысцой поскакала по дороге к Ривервуду, и я успел добраться туда до заката. Работа на лесопилке уже заканчивалась, Фендал сложил инструменты в общий ящик, отдал их мужу Гердур и направился в свой дом. Я оставил лошадь привязанной у «Спящего Великана» и тихо направился за босмером. Когда лесной мер уже стоял возле дверей своего дома, я намеренно ускорил шаг и позвал его по имени. — Дозорный? — поинтересовался Фендал. — Что тебя привело ко мне? — Я нашёл Саниона, — ледяным голосом проинформировал я. — Мёртвым. Босмер намеренно не поворачивался ко мне лицом, делал вид, что пытается открыть заевший дверной замок. — Я… не знал. Впервые я слышал столь фальшивое сожаление. — Передай его родне мои соболезнования от меня. Альтмеры — наши братья, и мне грустно, когда вы гибнете на чужбине. Фендал, наконец, открыл замок и нырнул за дверь. Он уже собирался закрывать её, но я вовремя поставил ногу к уголку двери. Мне надоело, что этот босмер виляет, пытается уйти от ответа — и, я думаю, стоит открыться ему, сказать, с кем он имеет дело. — Я думаю, нам стоит это обсудить подробнее, — я вытащил из-под рубахи служебный жетон и ненавязчиво отодвинул плечо так, чтобы лучи заходящего солнца получше осветили его. На лице Фендала застыл неподдельный испуг, страх парализовал его, лишил дара речи. — Ты напуган, и это объяснимо, — я говорил всё таким же ледяным голосом. — Но кричать на твоём месте я бы не стал — и, если ты не хочешь оказаться в Северной Сторожевой Крепости, очень советую тебе рассказать всё, что знаешь. Я переступил порог, закрыл дверь и заклинанием осветил комнату. Фендал всё так же стоит ни живой, ни мёртвый, лишь испуганно прижимается к стене и жалобно смотрит на меня. — Начнём? — спросил я; босмер часто кивает мне. — Ты догадался, кем был Санион на самом деле? — Ну… он не был писателем? — испуганно предположил босмер. — Верно. Ты быстро догадался об этом? — Не слишком быстро, господин юстициар, клянусь! Санион прибыл в Ривервуд почти без гроша в кармане… Ну, вернее, хватало ему только на самое необходимое — на хлеб, сушёные грибы и самую дешёвую рыбу. Ну и на кружку самого дешёвого мёда… И ещё на пару ночёвок. Деньги у Саниона быстро закончились, но он обещал заплатить позже, а больше, чем нашего с тобой брата, Дельфина не переваривала должников! Фендал держит руки перед собой, его голос дрожит, он глупым взглядом смотрит на меня, боится моргнуть — пока что он не лжёт, но пытается надавить на мою жалость. — Дельфина выставила его за долги, а я просто приютил его! Клянусь, я считал, что он бедствующий писатель! Мне казалось, что ещё немного — и этот босмер заплачет, как и многие из тех, кому предстоит столкнуться с разозлённым талморским юстициаром. — Когда ты догадался, что Санион — не тот, за кого выдаёт себя? Дыхание Фендала становилось всё более неровным, босмер испуганно зажмурился, его тело дрожало. — Я надеюсь, ты не заставишь меня причинять тебе боль, мой лесной брат? — в моих руках блеснули искры, Фендал испуганно покосился на голубоватое сияние вокруг моих пальцев, страх в его глазах усилился. — Я… я случайно увидел среди его вещей талморскую форму, — хлюпнув носом, пояснил он. — И сказал нашим мужчинам, чтобы они были осторожнее. Клянусь, если бы я знал, чем всё закончится — я бы молчал. Пожалуйста, господин юстициар… Я правда не знал, к чему это может привести. Наши мужчины не особо доверяют мне… Свену они, кстати, тоже не доверяют, так что он… — Фендал снова хлюпнул носом, — он точно ни при чём! Благородный поступок, однако — заранее заступиться за своего соперника в любовных делах, хотя многие на месте босмера наверняка бы сдали мне такого, как Свен, со всеми потрохами. — Кому из мужчин ты рассказал? — Я… я не помню! Рука с приготовленным заклинанием приблизилась к шее Фендала. — Фендал! Я не хочу причинять тебе боль! — Клянусь вам, господин юстициар… Я не помню! Кому-то из тех, с кем я на лесопилке работал, а это почти весь Ривервуд! Потом однажды мужчины позвали Саниона с собой, якобы к святилищу Талоса, дело было ночью, я спал уже, когда Санион ушёл! А утром мне сказали, что он больше не вернётся… Господин юстициар, это всё, что я знаю. Клянусь вам. А, ещё я знаю, что Дельфина после этого уж слишком быстро остыла, будто бы ей не жалко было тех денег, что ей Санион задолжал. Это всё, господин юстициар! Босмер окончательно разревелся, и чтобы привести его в чувство, мне придётся либо ударить его, либо немного пощекотать искрами. Но кое-какая картинка у меня уже складывалась: Фендал сдал кому-то из мужчин своего постояльца, те доложили о нём кому-то (только вот кому?), и затем Саниона заманили в ловушку. Дельфина, вероятно, была с ними заодно, раз быстро забыла о должнике. Помнится ещё, Ралоф с мужчинами подозрительно собирались в кружок, обсуждали что-то, а затем брат хозяйки лесопилки куда-то очень быстро побежал. Ралоф, брат хозяйки. Который якобы приехал к сестре «пару месяцев назад», а до этого у него были «другие дела». — Что ты знаешь о Ралофе? — рука с заклинанием снова приблизилась к шее Фендала, босмер, кажется, едва сдерживался от того, чтобы закричать от страха. — Он — брат хозяйки! Ещё в Ривервуде говорят, что он у Ульфрика какая-то важная шишка, а пару дней назад он уехал куда-то по делам… возможно, в свой Виндхельм вернулся! Я не особенно общаюсь с ним, он со мной — тоже, и я немного о нём знаю! Остался лишь один вопрос: куда Фендал подевал вещи Саниона. Выбросил их или продал? — Где личные вещи Саниона? — Я не знаю! Когда… всё закончилось и мужчины пришли сказать, что Санион больше не вернётся, они просто забрали его вещи и ушли, приказали забыть мне о нём… Я не хотел портить ни с кем отношения, и правда постарался не вспоминать о нём! Больше мучить его я не собирался, узнал я достаточно. — Спасибо за сотрудничество, Фендал, — вежливо произнёс я. — Я же говорил, что не хочу делать тебе больно, и не сделал. Всего хорошего. Я оставил босмера в покое и быстро уехал из Ривервуда — чтобы к заходу солнца успеть отдать одолженную тележку хозяевам и вернуться в Вайтран. Надеюсь, снятую мной комнату никто не занял, а Хульда не похоронила меня и не выбросила вещи, которые я оставил в гостевой комнате. Вайтран раскрашивался вечерными огнями, на улицах зажигали осветительные жаровни; народ разбредался кто по домам, кто по тавернам. Народ в «Гарцующей кобыле» пребывал, однако Хульда всё же заметила меня, приветливо помахала рукой и жестом позвала к себе. — Я уже думала, что ты всё, погиб, — грустно произнесла трактирщица. — Я и сам этого боялся, — вздохнул я. — Эти существа, о которых ты мне говорила, агрессивны. Я бы сказал, очень агрессивны. Одно из них меня отравленным топором ранило — но я успел ему голову размозжить! Хульда мечтательно вздохнула и с улыбкой покачала головой. — Ну, герой, — протянула она. — Только почему к нашим жрецам Кинарет не пошёл? Трактирщица наполнила один из бокалов элем и протянула мне — заверив, что это за счёт заведения. — Я нашёл в пещере четверых альтмеров — давно там, несчастные, лежали. Сама понимаешь, не хотел я их там оставить, и захотел отвезти в Фолкрит — там жрец Аркея как раз альтмер, он их должен был по нашим обычаям похоронить, — чтобы заинтересовать Хульду сильнее, я принялся активно жестикулировать, намеренно старался разговаривать, как простолюдин. — В общем, взял я на ферме Сынов Битвы тележку с рогожкой, принялся этих несчастных из пещеры вытаскивать. Выношу последнего и слышу: кто-то крадётся. Я вытащил булаву и приготовился. И тут прямо с потолка на меня выскакивает эта тварь. Больших уродов я в жизни не видел! Вот представь себе гоблина, покрась ему кожу в белый цвет, зашей веки и вырви нос. И удлини ему конечности так, чтобы ему пришлось на согнутых ногах ходить. Трактирщица схватилась за сердце и забавно нахмурилась. — Урод так урод, — согласилась она. — Ну, и как ты его убил? — Тварь прыгнула на меня — и зацепила своим топором. Хорошо, что я увернулся, иначе ногу она бы мне отрубила! Не знаю как, но я ухитрился повалить её на землю и затем очень сильно бил её булавой по голове, пока не размозжил череп. Потащил я своего последнего мёртвого сородича к выходу — и понимаю, что мне становится всё хуже и хуже. Еле до Фолкрита доехал, думал, свалюсь с лошади и всё, умру. — Рисковый ты парень, Эстормо, — вздохнула Хульда. — Наш капитан Кай тебя бы с руками и ногами себе оторвал! Я притворно фыркнул. — Мне и в Дозоре хорошо. Комната же моя свободна? — Специально решила ещё сутки подождать, не пускать туда никого, — ответила Хульда. Я заплатил за постой ещё на сутки и заказал себе на ужин пару куриных грудок; трактирщица разрешила мне остаться за барной стойкой, и я принялся за еду. До меня донеслись нотки сводящего с ума запаха, я завертел головой — и увидел женщину, которую первый раз я встретил в ривервудской таверне. Она была всё так же красиво накрашена и со вкусом одета, её волосы — аккуратно уложены; под руку её вёл молодой норд, имевший с ней портретное сходство. Брат и сестра, очевидно. Выправка у норда военная, даже шаг пытается отчеканивать, но больная (вероятно) нога мешала ему. Бывший легионер, уволенный из армии по состоянию здоровья? Возможно. — Это наши молодые таны, — проинформировала Хульда. — Брат с сестрой. Наш ярл в последнее время уж больно щедр стал, чуть ли не всем подряд титулы раздаёт! — Что ты знаешь о них? — поинтересовался я, протягивая трактирщице несколько монет. Брат и сестра расположились за столиком неподалёку — так что я мог бы любоваться этой нордской красавицей. — Парень — бывший легионер, уволился по здоровью. Ранило его где-то на границе то ли с Хаммерфеллом, то ли с Эльсвейром, вот и пришлось вернуться на родину. Девушка, как ты понял, его сестра, про неё ничего особенного тебе сказать не могу. Вроде как она не совсем наш тан, но к ярлову двору братец её уже представил. — Такую красавицу прятать — преступление, — пошутил я. Отчего-то впервые в жизни я почувствовал себя по-настоящему неполноценным, почти что ущербным. Мне казалось, что эта красавица в жизни не обратит на меня внимание, моё положение в нашем обществе слишком низкое, я ведь — рядовой юстициар, пусть меня взяла под своё начальство сама Эленвен. А вот ярла… Такую хоть скайримский ярл, хоть сиродильский граф, хоть один из бретонских королей в жёны возьмёт! — Эй, Эстормо! Хочешь с хорошей девушкой познакомиться — даже не смотри туда! Заносчивости и спеси у этих двоих на десяток талморцев хватит! Удивительно, что их светлости соизволили в мою таверну сегодня зайти, обычно их в «Пьяном охотнике» видят. Снова фыркнул. — Дай хоть полюбоваться. Хульда недовольно цокнула. — Вон, на Садию любуйся — она тоже у нас ничего. Завтра Ольфина работать выйдет — и она тоже совсем не дурнушка! В сердцах я отмахнулся от простодушной трактирщицы и продолжил ужинать. Завтра погуляю по Вайтрану, посмотрю на этого полоумного жреца Талоса, послушаю, какими бреднями он народу разум отравляет — и чем он забавляет ярла. Поговорю с придворным магом, спрошу, что он знает о фалмерах. Постараюсь подружиться с ним — чтобы было с кем поговорить, пока я жду результатов работы Рунила и прихожу в себя после ранения. Может быть, подружусь и с местным алхимиком — чтобы было с кем общаться эти несколько дней.