Из Вайтрана с любовью

Это были худшие два дня в моей жизни. Я питался только дешёвым сыром, солониной и хлебом, покупаемыми на рынке каждый раз у разных торговцев. Пил только воду, которую набирал из ручья сам. Прятался по углам, надеясь разузнать хоть что-нибудь, что поможет мне припугнуть ярла или кого-нибудь из его окружения. Подскакивал от каждого шороха по ночам. Мышцы всего тела до сих пор ныли, а боли в печени едва начали стихать с помощью зелий. Но все и так знали, что Хронгар — несдержанный глупец, которого нужно держать от власти подальше. Все и так видели, что ярл Балгруф по вечерам выходит в народ, ужиная в «Гарцующей кобыле» — за что большинство его очень любит. Все и так понимали, что Айрилет питает к своему господину не только дружеские чувства. Сама Альдегунд в том числе. Кажется, обе женщины даже не прочь однажды позабавиться в постели и втроём, а то и вовсе лишь друг с другом. Все и так знали, что Провентус Авениччи — глупеющий стареющий бюрократ, пригодный лишь для исписывания бумаги. Но глупеющий стареющий бюрократ был тоже нужен ярлу, и Балгруф закрывал глаза на то, что фактически его советником является управительская дочка. Все и так поговаривали, что леди Альдегунд прекрасно умеет решать деликатные проблемы, и ярл решил жениться на ней именно поэтому. Также для Балгруфа не было тайной, что его невеста знакома с Мавен Чёрный Вереск и даже решила для неё несколько деликатных проблем — с разрешения жениха, разумеется, и обратив всё в выгоду для Вайтрана. Я пытался почувствовать, что творится в городе — но народ в большинстве своём был доволен властью. Несколько раз я видел Лидию в компании рыжеватой нордки — кажется, она не сильно скучает без Драконорождённой. Завела новых друзей, стала главой скайримской Гильдии Бойцов — вернее, как сами норды это называют, Предвестницей. Может, стоит однажды подойти к ней, напомнить о себе? И что я получу в ответ? Соратники ведь куплены Балгруфом, следовательно, ярл держит Лидию на коротком поводке. Может, стоит попытаться подружиться с Сынами Битвы? Они — проимперское богатое семейство, следовательно, против меня, как юстициара, не должны ничего затеять… Но если мои рассчёты неверны? Если это семейство тоже у Балгруфа на коротком поводке, или же наоборот, они пытаются выслужиться перед ярлом в обмен на большие привилегии для себя? Тогда в случае, если со мной что-нибудь случится, на них вряд ли подумают в первую очередь. Может, последить за ними — возможно, выяснится, что не настолько они верны Балгруфу, как пытаются показывать? Утром третьего дня я проснулся от громкого рыка за окном и хлопанья огромных крыльев. Я поспешил подняться с постели и выглянул в окно. Над дворцом кружил огромный зелёный дракон, на спине которого я заметил человеческие очертания. Неужели Блёнвенн прибыла в Вайтран? Только зачем? Что же, надо узнать. Дракон приземлился в галерее, где проходил тот злополучный ужин и где ярл с ближайшим окружением обычно обедали. Видимо, Драконорождённую ждали, раз оттуда убрали стол, освобождая место для её крылатого друга. Бретонка поприветствовала ярла, затем на некоторое время покинула Драконий Предел — но вскоре вернулась, переодетая из какого-то серого костюма в синее платье. Балгруф отвёл её в комнату за тронным залом. Я притаился в тенях возле выхода на балкон — на случай, если они будут обсуждать что-нибудь интересное. — Я смотрю, тебе удалось переманить Винтерхолд на сторону Империи мирно, — заметил ярл. — Это оказалось не так сложно, — Блёнвенн выглядела спокойной, но скрещенные в замок руки говорили о некоторой её неуверенности. Балгруф состроил недовольную мину, словно мирный переход Винтерхолда на сторону Империи его не устраивал. — Неужели Корир для тебя так много значит, что ты решила рискнуть и своим положением, и даже своей жизнью? Ты о последствиях вообще думала — для себя, для своей Коллегии, для Винтерхолда, в конце концов? — Об этом я и думала, — в голосе волшебницы, как мне показалось, зазвучали нотки злости. — Я не хотела бы начинать всё сначала с человеком, которого даже не знаю, да и Корир — мой друг, я не могла с ним так поступить! Ярл Вайтрана недовольно поднял руки на бока, опирался лишь на одну ногу — словно выслушивал напакостившего ребёнка, а не Драконорождённую, которая ухитрилась мирно перетащить целый холд на сторону Империи. Конечно, для Талмора кровопролитные бои даже за такую дыру, как Винтерхолд, были бы выгоднее — но лично я восхищаюсь смелостью и находчивостью этой девушки. Отправиться в смертельный поход в Лабиринтиан! Договориться с человеком, который ненавидел Коллегию и всех магов! Начать поднимать Винтерхолд из руин! Найти общий язык с гигантской хищной ящерицей! Надеюсь, леди Эленвен сделает всё, чтобы хотя бы купить её лояльность. — Ты пытаешься быть политиком, Блёнвенн, — напомнил Балгруф. — И ты должна была сразу понять, что долг должен быть выше личных отношений! Ты должна исполнять свой долг — перед Винтерхолдом и его народом, перед Коллегией! — Но всё же обошлось! Имперцы нам даже денег дали на восстановление порта! Чем это не исполнение моего долга перед Винтерхолдом? — Корир — мятежник! Попомни мои слова: связь с ним тебе ещё неприятностями откликнется. Мне показалось, что Блёнвенн злобно вздохнула; я не видел выражение её лица, но готов об заклад биться, что она сейчас прожигает вайтранского ярла полным ненависти взглядом. — Он поддержал Ульфрика из-за страха за свою семью. На его месте вы бы поступили точно так же! А сами вы разве не поставили личные чувства выше долга? Ваша невеста, леди Альдегунд — кто она для вас? Балгруф выровнялся, громадой своего роста склонился над худощавой маленькой бретонкой. — Не забывайся, Блёнвенн, — ледяным тоном предупредил он. — Я не забываюсь. Вы знаете, что она с Мавен знакома — и даже делала для неё какую-то грязную работу? Или что у неё в Крысиной Норе хорошие знакомые есть? Да она, возможно, с Тёмным Братством связана была — и хочет возродить его! Ярл Вайтрана презрительно рассмеялся, словно волшебница рассказала ему детские небылицы о чудовищах под кроватью. — Корир воистину плохо влияет на тебя, — заметил он. — Тёмное Братство мертво, все его ассасины были перебиты благодаря тебе, так зачем ты наговариваешь на мою прекрасную невесту? — Дайте мне время — и я докажу вам! — Драконорождённая всё не унималась. — Блёнвенн, неужели ты… завидуешь Альдегунд? — Балгруф притворно изумился. — С трудом верю, что ты до такого опустилась. До того, как ты с этим мятежником связалась, ты такой не была. Блёнвенн, кажется, начала выходить из себя. — Я не завидую прихвостням Мавен! И просто хочу предупредить вас! Альдегунд работает на Мавен, и в любой момент по её приказу навредит и вам, и вашей семье! — Не навредит, — голос ярла Вайтрана звучал спокойно и уверенно, и это отнюдь не было простой бравадой. — Альдегунд подрабатывала у Мавен с моего ведома. В отличие от тебя. Помнишь, что ты на медоварне Хоннинга устроила и по чьему повелению? Бретонка на мгновение потеряла весь былой пыл. — Но я… у меня выбора не было! Мавен бы убила меня! — её голос, кажется, начинал дрожать. — Если бы ты пришла ко мне и всё рассказала — тебя никто бы не тронул. Да, с крысятником Хоннинга действительно следовало покончить, и медоварня Мавен в моём холде меня пока что устраивает. Если тебе так стыдно за этот поступок, как ты мне тогда говорила — пожалуйста, оставайся в Вайтране, посидишь в подземельях моего дворца и успокоишь и свою совесть, и свою зависть. Либо же покинь Вайтран в течение этого дня. — С удовольствием покину Вайтран и вернусь к Кориру. «Этот мятежник», по крайней мере, не заставляет меня никого предавать. Драконорождённая развернулась и гордо направилась к выходу. Кажется, с сегодняшнего дня у меня есть в Вайтране союзник. И есть дело, которым мы сможем заняться вместе. Я снова вернулся в свои покои, переоделся и вышел на улицу в надежде выйти на Лидию и проследить за ней — чтобы понять, в какое время к ней лучше подойти. Затем расспросить у неё, что Блёнвенн такого сделала для Мавен и что должна была сделать с Винтерхолдом, чтобы Балгруф был доволен. Огромная тень неслась на меня, я едва успел пригнуться и закрыть голову руками. Позади раздалось громкое рычание, где-то сверху хлопали крылья. Я позволил себе осторожно поднять голову. Над дворцом кружился тот же зелёный дракон. Ящер поднялся ещё выше, затем завис над крышей. Стражники смотрели на зверя, кто-то приготовил к бою лук, но их командир пока что приказал им ничего не делать. Из пасти дракона неожиданно вырвалась ледяная струя, покрывшая всю дворцовую крышу толстым слоем инея. Ледяные капли падали и на землю, тут же застывая в виде ледяных иголок и заставляя воду в бассейне замёрзнуть. Я позволил себе рассмеяться: может, эта «месть» выглядела как мелкая пакость, но всё же была очень забавной! Дракон ещё раз обогнул дворец и полетел в сторону гор. Я невольно залюбовался этим огромным ящером — насколько его движения грациозны и быстры, насколько прекрасны его длинная гибкая шея, могучие крылья и стреловидный длинный хвост. Галлий велел своим людям расходиться по постам, сам направился во дворец, а я спустился в город — следить за Лидией. Стать её тенью — выяснить, где она живёт, когда приходит и уходит из дома, когда остаётся одна и где проводит это время. Вот, кажется, это она сидит на лавочке напротив статуи Талоса. Наверное, это мой шанс, спущусь к ней сейчас же, спрошу, помнит ли она меня… — Лидия! Нордка лениво обернулась в мою сторону. — Лидия, вы помните меня? — надеюсь, моя улыбка получилась вполне дружелюбной. — Я Эстормо. Мы с вами в Лабиринтиане вместе были. — Помню, — спокойно ответила она. — Как служится в Вайтране? Я грустно вздохнул. — Понимаю, — продолжила Лидия. — Интересные на вас украшения, — я принялся разглядывать фибулу в виде волчьей морды на шерстяном плаще и браслеты, так же украшенные волчьими головами. — Любите волков? — Смелые животные с чувством плеча товарища, знающие своё место в жизни. Нордка забегала взглядом по округе, словно моя компания была неприятна ей, она искала повод уйти… Как же заинтересовать её? Да, пока что её нужно именно заинтересовать, всячески показывать, что я — не такой, как большинство моих коллег. — А как же выражение «волк-одиночка»? — с интересом спросил я. — Одиночки — отбросы их общества, так сказать. В стае проще и выгоднее выживать, но нужно принимать её правила. Отвечает на мои вопросы простыми словами, а не сухими книжными фразами. Кажется, я на правильном пути: главное теперь — не спугнуть и не оттолкнуть эту женщину. — Я… не знал. Скажите, а правда, что у вас хранится та сама секира Исграмора? — Правда, — Лидия небрежно фыркнула. Не помню, как называлась та секира, которой был вооружен этот убийца снежных эльфов, да и меня это никогда не интересовало. Спросил я только ради того, чтобы вызвать заинтересованность этой нордки. — Если это возможно, я бы очень хотел посмотреть на неё. Просто из любопытства. Предвестница сначала ухмыльнулась, затем принялась вертеть глазами по сторонам, словно хотела скорее избавиться от моей компании. Не знаю, противен ли я ей сам по себе, либо же она просто опасается меня. Нужно уточнить это, придти вечером к ней домой с бутылкой вина в качестве угощения. Если она сразу прогонит меня — то ловить мне с ней нечего. Если же пустит в гости и выслушает — то у меня всё ещё остаются шансы заполучить в Вайтране союзника. — Возможно, когда-нибудь. А пока что мне пора. Лидия подскочила со скамьи и быстрым шагом направилась к строению в виде перевёрнутого корабля, встретилась там с какой-то женщиной, о чем-то с ней переговорила и нырнула внутрь. Мне оставалось лишь ждать, пока она снова не покинет это здание, не пройдёт по центральным улицам мимо рынка и, ничего не купив, зайдёт в небольшой деревянный дом напротив «Пьяного охотника». Мне лишь оставалось вернуться во дворец, переодеться и купить у Элриндира бутылку вина братьев Сурили. Возле дверей дома, где жила Предвестница, я на мгновение замешкался, но всё же постучал. Нордка открыла дверь быстро — но, судя по короткому мечу у неё в руке и простому домашнему платью на ней, никого в гости не ждала. Это хорошо для меня. — Простите, что протревожил, — я предъявил бутылку вина. — Должен признать, в Драконьем Пределе мне… несколько одиноко. Не возражаете, если я проведу этот вечер в вашей компании? Я позволил себе купить в «Пьяном охотнике» бутылку вина Братьев Сурили, последнюю забрал. Я приятно улыбался — но живот отчего-то неприятно урчал, а сердце билось чаще обычного. Надеюсь, что не выгляжу жалким нищим, прошедшим к богатому дому за милостыней. — Проходи, — Предвестница опустила меч и взмахом головы пригласила меня внутрь. Едва я переступил порог, Лидия поспешно закрыла дверь, жестами велела мне ставить бутылку на столик перед зажженным очагом. — Есть только фазаньи грудки, хлеб и козий сыр. — Прекрасно. Уверен, сегодня я поужинаю сытно, без риска быть отравленным ещё какой-то гадостью. Лидия ведь не ждала меня, да и травить кого-либо не в её нравах. Нордка расставила пару серебряных кубков на небольшом столике возле очага, разрезала сыр, разложила еду по деревянным тарелкам; я тем временем откупорил бутылку и разлил вино по кубкам. Когда мы, наконец, приступили к еде, я против правил приличия хватал мясо руками, жадно поедал… Очень вкусное, мягкое для дичи и ароматное. И безопасное. — Вкусное мясо, — похвалил я. — Жарите со специями? — Сначала его надо как следует промариновать. Главное — с уксусом не переборщить. — Даже ярлова повариха так вкусно не готовит. Я серьёзно говорю: никогда не ел ничего подобного. Говорите, надо промариновать, но, главное, с уксусом не переборщить? Нордка недовольно подняла бровь. Кажется, мои похвалы прозвучали для неё дешёвой лестью. Раз так — не буду больше. Конечно, она не доверяет мне (и не обязана доверять), потому любое моё слово может сыграть против меня. У меня не получится изобразить перед ней молодого альтмера, которому просто надо выполнять свою работу — наверняка она помнит моё желание подсидеть Анкано. — Можно на «ты», — посоветовала Лидия. — Так всё же, почему в Драконьем Пределе тебе… одиноко? — Ваш ярл — чудовище. Его невеста — исчадие Обливиона. Его управитель — жлоб и глупец. Его телохранительница — просто сумасшедшая. Его брата вообще надо на цепь посадить. А имперский легат — неотёсаный солдафон, хоть и имперец. Кажется, впервые Предвестница слышала подобные слова о своём ярле и его окружении, раз на её лице показалось такое удивление. Возможно, она просто посчитала странным слышать такое от талморца. — Я, знаешь ли, тоже не из высшего общества, — парировала нордка. — И даже воспитывалась не имперцами или бретонами. Вот леди Альдегунд весьма хорошо воспитана и образована, да и Провентус, может, жлоб и глупец — но всё же имперец, с ними всегда светские беседы вести можно. А разве вам, талморцам, к змеиному гнезду не привыкать? Я жалобно посмотрел на неё. Конечно, её последние слова ожидаемы, она вообще наверняка считает меня простым карьеристом. Чего скрывать, я и был таким карьеристом, хотел любыми путями прорваться наверх. Сейчас же… порой я ловил себя на мысли, что на должности курьера мне было не так уж и плохо. По крайней мере, я не высматривал в каждой тени убийцу, не боялся взять в рот полежавшее без моего присмотра яблоко и более спокойно спал. — Я устал от этого, — признался я. — Ты, наверное, думаешь, что мы, талморцы, чудовища, которые и друг друга ради повышения сожрать готовы, а уж остальных вообще ни во что не ставим? Лидия бросила на меня строгий взгляд, будто решила, что я сейчас будет оправдываться всеми силами, невинность изображать, объяснять свои взгляды… — Конечно. Я знаю, о чем ты подумала, и ты абсолютно права, — продолжил я. — Я собирался сожрать Анкано с потрохами. И даже место его приметил. — Но тебя всё равно не перевели в Винтерхолд. — Мне поручили другое… дело. Здесь, в Вайтране. Забыв о приличиях, я осушил кубок до дна, поставил его на столик и принялся расстёгивать пояс. — Вот, посмотри, — я задрал рубаху, подставив правый бок к горящему огню и давая возможность рассмотреть грубый белёсый рубец. — Это — моя цена за мою нынешнюю должность. Это — и ещё страх, что я однажды проснусь и пойму, что остаток жизни буду ходить под себя и не смогу сказать ни слова. Либо вовсе не проснусь. Лидия внимательно разглядывала шрам. — Ты считаешь, что наш ярл пожелал тебе… смерти? — нордка специально решила прикинуться дурочкой, чтобы вынудить меня рассказать всё самому. — Он желал запугать меня. Заставить меня молчать о том, что по его приказу погибло двое моих коллег. У него получилось. Тебе никогда не приходилось осознавать, что ты пальцем пошевелить не можешь, у тебя из живота хлещет кровь, ты слабеешь с каждой минутой — но не чувствуешь боли от ран? Что ты до конца жизни будешь лежать беспомощной, не сможешь больше слова никому сказать — но прекрасно осознавать, что вокруг тебя происходит? Представь, каково это — и поймёшь, почему в Драконьем Пределе мне одиноко и страшно. Предвестница хотела прикоснуться к шраму — но отдёрнула руку в последний момент, затем она опустила голову и вздохнула. — Допустим, ярл и правда однажды может приказать убить тебя — если ему не понравится, как ты будешь себя вести. Но почему меня должно это волновать? Логичный с её стороны вопрос. Балгруф ведь явно держит Лидию, как Предвестницу, у себя в кармане, и идти против ярла ей не выгодно… Если только она не будет зла на него за то, как он обошёлся сегодня с Блёнвенн. Драконорождённую явно хотели вынудить совершить дурной поступок, но она предпочла оставить свою совесть чистой, да ещё и пытается предупредить Балгруфа об опасности. — Сегодня я случайно услышал… — Ты хочешь сказать, намеренно подслушал? — перебила Лидия, едко подняв бровь. — Хорошо, — усмехнулся я. — Я подслушал разговор Блёнвенн с Балгруфом. Балгруф был чем-то недоволен, верно? Ты можешь хотя бы намекнуть мне, чем? — Могу даже прямо сказать: Балгруф просил Блёнвенн свергнуть нынешнего ярла Винтерхолда. Но, как ты наверняка понял, она этого делать не стала. Вот вам и «благородный ярл Вайтрана», вздохнул я. Потребовал от Драконорождённой предать ярла Винтерхолда, который ей явно дорог по личным причинам. Хотел и её заставить делать грязную работу, чтобы потом самому сливки слизать. — Да. И ещё она хотела предупредить Балгруфа, что Альдегунд опасна. — Если тебя это утешит, то Альдегунд не нравится и мне, — успокоила меня нордка. — Но наш ярл решил жениться на ней, а он никогда не делает ничего просто так. К тому же, до того, как взойти на трон, они с Айрилет были братом и сестрой по оружию у нас, в Йоррваскре. Значит, нам всем остаётся лишь терпеть Альдегунд. Я разлил по кубкам новые порции вина. — Я знаю. Но умирать не хочу. И не хочу закончить свои дни растением. Особенно если Блёнвенн права, и Альдегунд действительно как-то связана с Тёмным Братством. — Тёмное Братство уничтожено раз и навсегда, — возразила Предвестница. — Блёнвенн знает это, как никто другой, она помогала зачищать их последнее убежище. Да, Альдегунд и правда не самая приятная личность, и убить для неё — раз плюнуть, но это не повод подозревать человека в… таком! Я решился на крайнюю меру: больше не вилять и прямо попросить. — Возможно, кто-то ухитрился выжить и теперь хочет отомстить. Если Блёнвенн права, и Альдегунд действительно как-то связана с Тёмным Братством, я должен выяснить это. Но один я не справлюсь. Помоги мне. Покажи мне место в Вайтране, где я мог бы чувствовать себя в безопасности. Взамен я буду помогать тебе, чем смогу и как смогу. Я даже о Конкордате Белого Золота вспоминать не стану, если ты поможешь мне. Лидия едко поняла бровь. Конечно, мои слова сейчас наверняка изумили её, на её месте я бы тоже не поверил, если бы услышал такое от талморца. А то и вовсе бы рассмеялся. — Мне вот интересно, что ты вообще в Талморе забыл? — зачем-то спросила она. — Пытаюсь отблагодарить родителей за всё, что они дали мне. Нордка одарила меня недоумевающим взглядом. Что же, придётся сегодня быть полностью откровенным с малознакомой человеческой женщиной, рассказать ей свою историю, признаться в своём низком происхождении. — Представь: на одном из островов Саммерсетского архипелага жили мужчина и женщина. Они были достаточно чистокровны, чтобы жить там, не нищенствовали, но богатства в своём доме так же не видели. Как и у многих альтмерских семей, у них были проблемы с зачатием ребёнка — в некотором роде, это наша цена за долголетие. Они немолоды даже по альтмерским меркам, уже отчаялись завести родного ребёнка, раздумывают над тем, чтобы взять на воспитание сироту. Но однажды у этой семьи всё же родился сын — и у мальчика выявились магические способности выше среднего. — Я думала, что все альтмеры могут научиться магии, — перебила Предвестница. Конечно, распространённое среди других рас заблуждение, будто бы каждый альтмер без особого усердия может стать могущественным магом, было бы лишь желание. Будь так, Талмор бы уже давно создал новую Империю со столицей в Алиноре, только вот все низшие расы были бы абсолютно бесправны, а самые строптивые — просто уничтожены. Да и большинство солдат не может похвастаться обширными магическими умениями — только и могут, что струю пламени сотворить и призвать меч. Что говорить, меч призвать не все научиться могут! — Это не совсем так. Действительно, все мы можем выучить те или иные элементарные заклинания любой Школы, но далеко не все из нас способны на большее. — Ну, и что было дальше с этим мальчиком? — судя по несколько язвительному тону и особом акценте на последнем слове, нордка поняла, что я рассказываю свою историю. — Мальчик рос, родители давали ему самое лучшее магическое образование, на какое только способны в силу своей обеспеченности. На то, чтобы их сын мог стать учёным, у его родителей не хватило бы средств, а у самого мальчика, к сожалению — способностей и желания. Зато для военной службы мальчик оказался очень даже подходящим. На предварительном распределении выяснилось, что из мальчика при должном усердии должен получиться сносный юстициар. Мальчик решил, что работа на правящую партию — лучший способ отплатить родителям за доброту и заботу, и потому согласился. Лидия слушала меня, едко подняв бровь, будто бы искала, к чему придраться. И она снова имела на это право. Неприятно разве что: сейчас-то я с ней искренен, а она не верит мне, только и ждёт момента, как посмеяться надо мной. — И однажды мальчик заблудился в степи, встретил там волчицу, но по глупости или незнанию принял её за домашнюю собаку, — продолжила нордка. Кажется, она решила всё-таки подыграть мне. «Волчица» ведь — определённо она сама, а под «степью» подразумевается Вайтран. Я с улыбкой опустил голову. — Но волчица нашла в себе немного милосердия и простила мальчику эту ошибку? — с надеждой спросил я. — По крайней мере, она не убила его и не съела? То ли виновато было выпитое вино, то ли сочинение «сказки» и правда оказалось забавным развлечением, но Лидия рассмеялась — не едко или презрительно, как я боялся, а добро. — Нет. Волчица его не убила и не съела. — А если мальчик попросит у волчицы защиты и спросит, что она потребует взамен, что ответит волчица? Нордка поставила кубок на стол, одарила меня строгим взглядом. — Завтра ты придёшь ко мне в Йоррваскр. Будешь помогать мне с кое-какими бумажными делами — я так понимаю, в этом ты хорошо разбираешься. Научишься сражаться, как мы — я сама буду учить тебя. Когда я посчитаю, что ты готов, ты пройдёшь испытание и покажешь, чего стоишь. В ответ ты можешь есть за нашим столом, спать в одной из комнат Йоррваскра и не бояться ни ярла, ни его детей, ни его новую сучку. Но если до меня дойдёт хотя бы слух, что ты обидел кого-нибудь или принялся рассказывать всем, какая ты высшая раса — вышвырну на мостовую, и плевать мне на твою дипломатическую неприкосновенность. Выдержишь — и мы вместе раскопаем все тайны Альдегунд и её братца.