Стёртые воспоминания

— Хозяева! Есть кто дома? Хозяева-а! — Да-да, милок. — Ответил мне хриплый голосок старушки из глубин избы. — Я это… — Не кричи шибко, милок, заходи-ка лучше в избу. — Приоткрыв полутораметровую дверцу, сказала бабка. Я повесил свою трёхлинейку на оружейный ремень через правое плечо и наклонил голову над низким козырьком, чтоб ненароком головой не шибануться, однако пилотка умудрилась слететь с головы, зацепившись за ржавый гвоздь. Я её поднял, закрыл за собой дверь и вошёл внутрь. Хозяйка стояла у печурки и разглядывала меня с головы до пят.       Сама бабка была в годах, лет шестидесяти пяти, может, больше. На голове платок, от плеч до талии шерстяная шаль, на ногах галифе и валенки. Седые волосы, лицо в морщинах, низкого роста — высотой с входную дверь. — А ты, милок, значит, солдатик у нас? Я выпрямил плечи и принял стойку смирно. — Служу Советскому Союзу! — Гордо сказал я, приложив ладонь к виску. — Вольно. — Улыбнувшись, скомандовала хозяйка. — Ты, солдатик, может, и не знаешь, а у нас тут рядом немцы где-то засели, наши их гонят обратно в Германию, там им и место. Я набрал воздуха в легкие и начал толковать старушке, что знаю я и про немцев бегущих, и что лейтенант мой Алексеев, дал нам с Петькой на двоих задание — разведать обстановку, а затем вернуться и доложить информацию командованию. — Вон оно как, значит. А где же твой Петька? — Вот и мне хотелось бы знать. Думал, спрошу у местных, может, кто видел, так четвёртый дом обхожу, вы вот, матушка, первая, с кем разговариваю… — Батюшки, никак немцы в плен взяли? А чего же это он от тебя отстал, что его так угораздило? — В лесках по левую руку ночевали, костёр потушили, и Петька лёг, и я, а на утро его уж и след простыл. — Рассказывал я. — У нас деревушка маленькая, вряд ли кто-то другой тебе больше расскажет, у нас тут всё как на ладони. Но ты бы сходил в избу, что ближе к речке здешней, там семья живёт, так там мальчуган один, говорит, что сам лично видел, как немцы коробки с припасами из грузовика выгружали. Да только чёрт его знает, приснилось ему это, аль и вправду увидал. — То-есть, у фрицов здесь лагерь неподалёку… — Размышлял я вслух. — Ох, не знаю, милок, ты мне лучше скажи, кушать хочешь? Не голодный? А то, куда на голодный желудок воевать? — Нет бабуль, тебе нужнее будет. — Прикрыв глаза, ответил я. — Да мне помирать уж скоро… — Жалобно говорила бабушка. — Нет-нет, бабуль, нас красная армия кормит, не стоит. — Ну хоть воды возьми. Я посмотрел на свою фляжку, висящую на поясе, открыл крышку — наполовину полная. Подняв взгляд на старушку, я широко улыбнулся и сказал: — Это можно. Я вручил старушке свою флягу, снял ремень с «трёшкой» и положил её на печурку, а сам сел на скамью, что была вдоль правой стены от входа.       Распрощавшись с хозяйкой избы, я по её совету двинул в сторону реки, где, по словам бабки, был домик с той самой семьей. Деревня была и вправду небольшой, большинство домов в ней были либо заброшенными, либо бесхозными. Но в некоторых избах всё же виднелись признаки жизни — куры во дворе, небольшие ухоженные огороды. Вот только народу не было вовсе. Война опустошает дома, забирает кормильцев на фронт. И повезёт тем, кто вернётся живыми, тем, кто покинул свой дом и семью, чтобы защищать родину.       Когда тропинка привела меня к опушке рядом с лесом, я передернул затвор и снял винтовку с предохранителя. Лесок был преимущественно сосновый, приятный запах свежести достигал здесь своего пика, лучи солнышка пробивались сквозь кроны деревьев и мягко ложились на шею кожи, грея своим теплом всё моё тело. Я шёл всё по той же тропинке с зачатками мыслей, что на той развилке я всё-таки не туда свернул. ~Ладно, дойду до конца, если не та дорога, так вернусь обратно.~ Было слышно, как с ветки на ветку прыгает какой-то зверёк. Краем глаза даже успел увидать ящерицу, что пробежала с тропинки до ближайшей норки. Я остановился и прислушался. ~Ну точно, значит, не послышалось.~ Прислушавшись, я услышал журчание речки неподалёку, совсем близко, значит, тропинка была верной.       После остановки я прошёл еще шагов десять, как вдруг услышал шорох на десять часов от меня. Я замер и свёл прицел к месту, откуда приблизительно был слышен шум. Из кустарника выскочила девочка, лет четырнадцати. У неё были светлые волосы, заплетённые в косу, милое, смуглое личико, на котором читался испуг, на голове был повязан красный платочек, а на теле потрёпанный сарафан, на котором виднелись грязные пятна. Увидев меня, девочка, как и я, замерла. — Ой, дяденька, не стреляйте, пожалуйста. — Запыхавшись, проговаривала девочка. Я опустил винтовку. — Дядя, помогите… У меня братишка… Витька, маленький еще, тонет, пожалуйста… Я снова закинул винтовку на плечо и сказал: — Показывай дорогу. Девочка молча развернулась и снова вбежала в тот кустарник, из которого выбежала десять секунд назад. Я рванул за ней. Девочка бежала, поднимая сухую листву в воздух, ловко огибая стволы деревьев. Я не отставал. Через полторы минуты мы выбежали к реке с крутым берегом. Девочка подбежала почти к самому краю и показала пальцем на мальчика в воде, державшегося обеими руками за метровую ветку. — Дяденька, спасите его, пожалуйста… Я сама пробовала, да только боялась, что мы потом не выберемся, берег скользкий.       Я сбросил на землю винтовку, снял сапоги и мундир и прыгнул в воду. Ветка, за которую держался мальчишка, была в трёх метрах от берега. Я брасом подплыл к ней и потормошил парнишку за плечо. — Витька, Витька, смотри на меня, я сейчас тебя вытащу, ты только держись за мою шею и постарайся меня не утопить, понял? Мальчуган кивнул головой и осторожными движениями перебрался с ветки ко мне на шею. Как только он крепко обхватил меня, я медленно поплыл обратно к берегу, где нас ждала девчушка с косой до талии. Я вкладывал максимальную осторожность в каждый гребок, ощущая на шее холодные ручонки Витьки. Спустя двадцать секунд, я доплыл до берега. — Так Витя, слушай, здесь мне по шею, если я встану, ты сможешь забраться ко мне на плечи, а оттуда уже прыгнешь на берег. Справишься? — Д-да. — Впервые промолвил слово Витька. Я нащупал одной ногой дно, а потом встал на обе ноги, убедившись, что здесь я не утону с головой. Правда, оказалось немного глубже, чем я ожидал, но нос не уходил под воду.       Похлопав Витьку правой рукой по ляжке, я дал ему сигнал, что я готов. Витька, цепляясь за мои волосы, с горем-пополам залез на мои плечи, от чего дно из-под моих ног продавилось на пять сантиметров. Мальчишка прыгнул, оттолкнувшись от моих плеч на берег, где его уже ловила сестра. Наконец, я смог вынырнуть и спокойно отдышаться. На берегу блондиночка крепко обнимала своего брата, шепча что-то успокаивающее на ухо, а я тем временем думал, как мне самому вылезти. ~Проплыть чуть дальше? Хотя кто его знает, сколько так плыть придется…~ — Дяденька, а как вы? — Обратилась ко мне девчушка. — Слушай, тебя как зовут? — Славя. — Ответила девушка. — Значит так, Славяна, слушай меня внимательно. Видишь там у моих вещей рюкзак? Девочка подбежала к вещам и откопала под мундиром мой рюкзак. — Нашла. — Крикнула Славя. — Открой его и найди там верёвку. Девчушка покопалась у меня в рюкзаке, после чего снова крикнула: — Нашла! — Сможешь обвязать её вокруг дерева и скинуть мне? Славя кивнула и с азартом начала обвязывать толстый ствол сосны «канаткой». Было видно, что она торопилась, но в то же время вся её работа была качественной. Славя крепко стягивала один узелок за другим. — Всё, хватит, выдержит. Кидай. Славя послушалась и сбросила мне веревку, по которой я благополучно вскарабкался на берег.       Одевшись, я свалился на зелёную травку, и лежал так минут пять, пока Славя не села рядом со мной на коленки. Я приподнялся и вопросительно посмотрел на девочку… девушку… Трудно было сказать, лицо вроде детское, а вот грудь как у взрослой девушки. — Спасибо вам, большое. — Нарушила тишину Славяна. — Без вас бы утонул мой Витька, я бы себя не смогла простить за то, что не спасла его. — Пожалуйста. — Ответил я, улыбнувшись. — Устали? — Немного, не каждый день такое случается. — На войне и не такое случается. Наверное… — Добавила девушка. Я поднял взгляд в небо и выдержал небольшую паузу. — Угу. Как там твой пловец? — У него шок. — Вяло ответила Славя. — Придётся на себе тащить. — Поможете? — Покраснев, спросила Славя. — Конечно. ~Эх, одна у меня слабость, и слабость эта — слабый пол.~       Я встал, машинально отряхнул штаны от пыли и подошёл к Витьке. — Ну что дружище, прокатишься еще на моей спине? Парень смотрел на меня снизу вверх, волосы взъерошены, сопли ручьем текут… — Эх, взбирайся! — Сказал я, наклонившись перед ним спиной. Парнишка снова обхватил мою шею руками и повис у меня на спине. Я взял его ноги в руки и осмотрелся. — Славя, мы тут изрядно шума наделали, сюда могут и плохие дядьки набежать. — Поняла. — Чётко говорила девчушка. — Так, значит, бери мою винтовку, только осторожно, а то прострелишь себе чего-нибудь. Взяла? — Так? — Да, не тяжелая? — Не очень. — Ну хорошо, значит, я иду впереди, а ты сзади, и время от времени оглядывайся. — Поняла. — Так, ну, двинули! Я зашагал вперёд и через пару шагов остановился. — А… Так это, куда идти-то? — Спохватился я. — Точно, я покажу, идём!       Так мы и вышли из леса — Витька у меня на спине спит, а Славя — по правое плечо от меня с винтовкой Мосина на руках. По дороге мы что-то с ней совсем разговорились. — А вас как, кстати, зовут? — Семён Андреевич. — О, а у меня деда Семёном звали. — А что с ним… — Чуть тише, чем обычно спросил я. — Матери письмо пришло: «Пропал без вести». Уже год прошёл. Скорее всего, он погиб. — Без эмоций ответила девочка. — А родители у тебя живы? — С надеждой спросил я. — Отца на передовую забрали, а мать работает в две смены, она только под ночь приходит. Ей тяжело… Поэтому я с Витькой сижу, готовка вся на мне. Кстати, кушать хотите? — Я бы был не против… ~Хотя вдруг у них с едой худо, нехорошо получится…~ —…хотя нет, наверное, откажусь. — Дядь Семён, вы не переживайте, у нас с едой проблем нет. У нас, слава богу, не блокада… — И всё-таки, я… — У нас целый погреб картошки честно-честно! — Перебила меня Славя. — Тогда можно. — Ура! — Тшш, разбудишь братца. — Ой. Дядя Семён… (Шёпотом) — Чего? — А вы… людей убивали? — Приходилось. — И… страшно? — Очень. — Ответил я коротко. — Долго нам еще? — Нет, почти пришли. Устали? — Да нет, просто спрашиваю. — Вон и наша изба. — Славя показала на одинокий дом на опушке. Наверное, самый «живой» из тех, что я видел в деревне. Тут и огород, и курятник есть. А позже оказалось, что и баня имеется. Прям белые люди. — Вот, Семён Семёныч, проходите… — Куда Витьку? — На печь кладите, ему согреться надо. Я сейчас дровишек подкину, а вы присаживайтесь, скоро и кушать подоспеет. ~Какая хозяйственная девушка, хорошая из неё жена выйдет.~ Я сидел на табуретке и наблюдал, как девушка трудится, метается от печки до ведра с картошкой и от ведра к Витьке.       Я осмотрелся. Обычная изба: всё прибрано, в углу столик с иконами, над столом фотография среднего возраста мужчины в мундире со строгим взглядом. ~Это, наверное, и есть дедушка Слави~ — Это твой дед? — Указал я на фотографию. — Нет, это мой папа! — Донесся Витькин голос из-за печки. — Ух ты, оно говорящее. — Посмеялся я. Витька высунул голову, чтобы видеть меня. — Ну, давай знакомиться. Я Семён Андреевич, а ты? — Витя я, знаете же уже, чего спрашивать? — На всякий случай. — Ответил я. — Скажешь мне, Витька, как ты умудрился в речку упасть? Да еще и место поглубже выбрал. — Я за фрицами следил. У них за рекой лагерь разбит. Я на дерево залез, на ветке уселся, а она хрустнула, и БАЦ — я уже тону. — Я матери расскажу, она тебя так выпорет. — Вмешалась Славя. — Ну Славь, ну не говори матушке, я не буду больше… — Знаю я твоё «не буду». Говорила тебе, не ходи один в лес, а ты чего? — Ну прости-и… — А ну-ка, Витька, про фрицев поподробней! — Перебил я Славю. — У них там лагерь, или даже бункер! Я сам видел как они под землю коробки какие-то таскали. — И много их там? — Точно не знаю, но к ним раз в неделю грузовая машина приезжает, и её шесть человек минимум разгружают. — Хорошая информация, Витёк! Не зря я тебя спасал. Паренёк разулыбался. — Дядь Семён, не хвалите его, он ведь пропадёт так… Жалобно говорила сестрица. — Витёк, ты, конечно, молодец, но сестру всегда слушайся, понял? — Так точно! — Ответил юный разведчик. — Вот это правильно. — Славя тепло улыбнулась. — Ой, Дядь Семён, а можно винтовку вашу посмотреть? Витька поймал на себе строгий взгляд сестры и расстроился. Я посмотрел на Славю потом на Витьку. — Ладно уж, но только смотреть, трогать не разрешается! Мальчишка долго охал от вида «Мосинки», а после мучил меня кучей вопросов. Славя готовила кушать, и одним ухом слушала нас, и порой грозилась всыпать Витьке, или задавала какие-то свои вопросы. ~Вот она судьба-то какая… Я ведь к их дому и шёл, Витька тем самым мальчуганом оказался~ Витька дёргал меня за плечо, дёргал и нудил: — Дядь Семён, дядь Семён! — Семён… Семён! И тут я проснулся…       Проснулся, обнаружив себя на, привычной мне, койке в бункере, под старым заброшенном лагерем… — Снова странный сон? — Спросила Юля, усевшаяся на мне верхом. — Да, один странней другого. — Ответил я. Девушка пошевелила ушками… — И что же тебе снилось? — Долго рассказывать… — Улыбнувшись, ответил я. — Я есть хочу, принесла что-нибудь? — Ам… яблоки и пирожки. Что будешь? — Я бы картошки поел… — Картошки в следующий раз, ладно? — Ладно. — Выходя из комнаты, сказал я.