Трилогия о маге. Рождённый молнией.

      Миртул Года Голодания.              - Мальчики, хотите посетить Библиотеку Вселенной? – Задал провокационный вопрос Хаскар Второй, очень счастливо – Коринна его одела в новую сорочку с переливающимся строчками по вороту и манжетах.       - Да!       - Нет.       - Ну, Ла-а-ар! – Заныл Джаспер и затряс близнеца, что у того аж дыхание сбилось. Рыжий сорванец, дорвавшийся до гуляний, запретных по Уотердипу, жаждал повидать как можно больше мест в этом райском городе и мире вообще.       - Нет, - твёрдо повторил Лариат, в положении которого имелись ограничения. Например, поход в вотчину Огма выдаст богу знаний всю подноготную этого беспокойного смертного, чего маленький взрослый побаивался – иллюзионисту было несколько некомфортабельно находится где бы то ни было в этом мире. Переплётчик-Того-Что-Известно ненавидит Маска и Цирика, богов воров и лжецов, последователем коими ощущал себя Лариат, продолжая скрытничать, как делал всю жизнь, боясь разоблачений из-за грозящих от Скарлет или родичей болезненных страданий.       - Но почему?       - Это я не хочу, Джас, а тебе полезно и нужно. Иди же, трусишка, - ответил близнец, заговорщически подмигнув.       - Сам трус! Бе-е-е! Папуля, идём! – Тут же отвязался близнец – ему же больше внимания достанется.       - Сынуля, беги к мамуле собираться, - отец похлопал по статной спинке Джаспера, направляя сорванца на выход.       Обрадованный Джаспер показал брату язык и убежал наряжаться да молиться вместе с мамулей о счастливой дорожке.       - Лариат, мы могли бы по пути посетить с десяток лавок, - оставшись наедине, мягко улещивал сына Хаскар Второй.       Глава семьи имел предварительные договорённости на установку красивой сигнализации, поскольку в городе Пряди закончились желающие платить за это новшество по сотне местного аналога золотых монет. Вроде всё логично обосновано, но Хаскар Второй почему-то ощущал неловкость от того, что взрослый мальчик один производит доход, пока остальные наслаждаются праздным времяпрепровождением. Муж в целом согласился с женой в том, что потеря тридцати тысяч драконов на совести Лариата, поэтому сейчас живущая за его счёт семья совсем не нахлебничает и вовсе не эксплуатирует мальчика, считающего себя взрослым. Назвался ниткой – суйся в ушко. Однако мужчина всё равно желал заведовать всеми деньгами, выступая кормильцем, как его всю жизнь готовили в качестве наследника Дома с бизнесом, крупным и разветвлённым по материку.       - Нет, - маленький взрослый в третий раз отверг предложение, подпортив отцу настроение и планы.       Упрямо поджатые губы яснее ясного сказали Хаскару Второму, что озвучивания никаких причин отказа он сейчас не добьётся.       - Тогда нам придётся делиться прибылью, - заявил Хаскар Второй, который сумел предусмотреть беспочвенное несогласие, но не хотел сильно давить.       Насупленной реакции не случилось:       - Пропорции? – Деловито осведомился ребёнок словом на каком-то местном наречии, подобранном у моложавого старичка в тюбетейке и безрукавке на поджарое тело, который, как подглядел Дог, весьма активно и страстно «обучал» Майси куче разных любовных поз, пока его товарищ сидел с детьми и следил за выполнением ими заданий преподавателя, отлучившегося на индивидуальный урок.       - Десятая доля библиотеке за транспорт. Десятая доля установщикам и сборщикам заказов. Десятая доля приёмщику и организатору сбыта. Десятая доля на приобретение сырья и упаковку готовых изделий, - перечислил благовоспитанный и образованный наследник Дома, бывший. Хаскар Второй понимал необходимость делиться заработком в виде налогов, вопрос в пропорциях, совершенно грабительских для иномирцев. – В перспективе за счёт объёмов у нас будет значительно более высокий оборот и доходы с него, - добавил отец, опять ненароком съехавший на обучение бывшего любимца, хотя Коринна неустанно пилила его.       - На один шуруп десть золотых чистой прибыли – это отлично, - подытожил Лариат, понимающий, что сам он никогда не будет прятать этот свой изобретённый тревожно-электрический контур под порогами и плинтусами покупателей. – И спасибо, отец, я помню о сегодняшнем презентационном бале во дворце Открытого Лорда Пьергеирона и завтрашнем Бельтэйне, - сообщил взрослый мальчик, уже в первую же ночёвку в Доме Знаний восстановивший в памяти всё произошедшее на Люцентии и вне её…       - Рад это слышать, - тепло улыбнулся отец, но отдёрнул руку да так и не потрепал сынишку за плечо, хотя раньше любил тискать и щекотать, а сейчас тушевался поступать так со взрослым в детском теле и вроде как добивался от сына извинений.       Мальчик желал, но не настаивал, понимая и ожидая. Надеясь. Сохраняя крохи увядающей веры. Пытаясь любить вопреки. Не выставляя ответные претензии и требования извинений: у матери за то зимнее сбрасывание с кровати и годы обделения ласками; у отца за годы недоверия и бросание на вилле у Силмихэлв не только самого Лариата, но и трёх других своих детей.       – Но ещё больше я обрадуюсь твоим извинениям, сын. Все учатся признавать свои ошибки, - продолжил отец, всё ещё пытаясь воспитывать непокорного отпрыска, ведь помнил, как сам в подростковом возрасте ершился со своими родителями.       - А ты сам умеешь, отец, прежде чем других учить этому? – Набычился Лариат.       - Эх… Эм, я старше по возрасту и положению, а ещё я твой отец, Лариат. В обществе принято чтить родителей и старшее поколение, - отец честно пытался исполнять свои обязанности, искал контакты. – Раскайся, сынок, и мы обо всём с тобой поговорим, честно и откровенно. Ты же хочешь этого?       - Я хочу открытого разговора с вами без всяких предварительных условий. Но вы ведь даже не услышали того, о чём я признавался в прошлый раз, и не хотите ни понимать сути мною сказанного тогда, ни продолжать тот прерванный разговор… - обидчиво выдавал маленький взрослый, с надуто-оттопыренной нижней губой походящий на капризного мальчонку.       - И в чём, по-твоему, была суть? – Сверху вниз поглядел Хаскар Второй, имеющий некоторое желание понять Лариата и поверить ему вопреки всем иллюзиям или благодаря им, готовый даже простить, если сын извиниться за боль, причинённую его любимой жене, ему самому, братьям и сёстрам.       - Вспомни, отец, как ты лупил меня ремнём: виновен в боли, но не сожалеешь…       - Хаскар, ты уже собран? – Раздался голос Коринны.       - Это совсем разные вещи, сын, - быстро и тихо ответил посуровевший отец, а потом повысил резко потеплевший голос: - Да, дорогая, уже иду.       Лариат с опущенными руками и головой остался один в номере. Отец не хотел замечать или элементарно не видел безусловной параллели: Хаскар Второй бросил четверых своих детей на враждебной вилле – типа недружественные родичи подберут; самого Хаскара Второго бросили в кошмаре – типа выживет в компании с высокоразвитым клириком и опытным телохранителем. А это родительское фырчанье на то, как они патетично прогнулись под желание сыночечка поплавать на кораблике?! Это ж насколько глубоко их непонимание чаяний всех их близнецов вырваться на свободу, что они из городской коробки ради них запихнулись в морскую коробушку?! Ещё более тесную и враждебную… Хоть старшим повезло. Лариату ничего не оставалось, кроме как списывать всю неадекватность взрослых на гнетущий стресс, как гласил энциклопедический словарь за редакцией Кэддерли Бонадьюса: совокупность физиологических реакций организма на неблагоприятные факторы или раздражители привычного уклада жизни - этого говна в ту пару суток навалило с Гору Уотердип. Уж декада прошла! Давно же пора трезво оценить произошедшее, а не прятаться за иллюзорными бастионами своих никчёмных домыслов! Выражаясь знакомым отцу бухгалтерским языком – провести акты сверки и взаимозачёта, а не требовать ультимативной выплаты несуществующего долга. Слово - не воробей, вылетит – не поймаешь. Когда истина обнажится, родители же сами себя будут корить до конца жизни.       - Помни, Лариат, ты наказан, из трактира никуда, - строго попрощалась Коринна, ещё более шикарная в своём жреческом амплуа, чем полуэльф в строгом брючном костюме.       Натренировавшийся иллюзионист смело и спокойно проигнорировал эту заботу о себе родимом. У него имелся выбор, с кем отправить за впечатлениями незримого фантома. Привязаться к неофиту Робу, в миру Осборну, вместе с Майси собравшемуся в театр на откровенно взрослый спектакль? Его могли бы и так взять с сестрёнками на бал, но Лариат туда не пошёл из-за надобности соответствующе одеваться – после катастрофы на корабле его мизерные драконьи чешуйки так и норовили вырасти да поранить вообще любого. Маленький взрослый отправил фантомную копию своего фамильяра летать по опрятным и ухоженным улочкам вечернего городка, над добротными домиками с радующими глаз палисадниками, под удивительным куполом неба Дома Знаний.       Родители уже вроде как на проведённом здесь семейном совете открыто признали этого своего сероглазого сынишку взрослым, однако не разрешили гулять в одиночку дальше трактира, поэтому для стороннего наблюдателя так и не извинившийся за «кое-какую проказу» Лариат остался «наказанным» в апартаментах и большую часть праздничного для вотердевианов вечера перематывал клубочки на купленной машинке создания катушек, удобно насаживавшихся на ось будущих волшебных палочек и жезлов из чёрной древесины залантара. К ужину он спустился в трапезный зал в другом крыле трактира и потом с интересом и удовольствием возился со старинной лютней седеющего барда, вместо его обычных струн натягивая свои экспериментально музыкальные нитки от разных клубочков – из выбракованных обрезков свил красочно светящийся браслетик в подарок отличной человеческой душе! Если так подумать, пустяшная плата за комфортное проживание тут всей семьи. Фамильяр Дог тоже побыл в этот вечер местной звездой, которую вся развесёлая компания посетителей с громогласным хохотом и хихиканьями спаивала пенным нектаром – ловя у фейри-дракона каждое волшебное иканье или рыганье. Даже большую пивную кружку выставили и заливались смехом от того, как фейри-дракончик в ней устраивался, по пьяни зеленея, вместо покраснения.       Лариат последним ложился спать. И поутру едва не случился пожар от загоревшихся клубочков…       И вот настал Бельтэйн. Этого общего, а не церковного праздника все ждали с нетерпением.       Улочки городка и раньше красовались горшками с растениями самых разных видов, но за пять дней с Праздника Зелёной Травы все здания, пороги и подоконники, обзавелись распустившимися и благоухающими цветами. Огромные шапки и крохотные шапочки бутонов, соцветия, метёлки, гирлянды, гроздья. Дома побогаче хвастались шарами с цветной водой, где плавали наиболее шикарные и экзотические бутоны, собранные перед самым рассветом. Пёстро и нарядно. Жители Дома Знаний отмечали переход весны в лето, хотя по всей бесконечности этого плана бытия климат отличался стабильно тёплой погодой – просто большинство местных душ поселилось в Доме Знаний с Фаэруна на Ториле.       - Леденцы медовые! Садовые и луговые! Кому леденцы? Свежие молодцы! – Восклицал продавец с лотком, упирающимся в ярко-лимонный фартук поверх столь же ярко-кричащего синего костюма с белой вышивкой. Фигурки пестрили расцветками и формами – от пчёлки и кувалды до солнышка и метлы.       - Пирожки с повидлом! Сливовые, персиковые, банановые, финиковые! Кому пирожки с пылу-жару? – Столь же радостно предлагала свой товар дородная повариха в лавандовом платье с ярко розовым передником, причудливо расшитым геометрическим узором.       - Дети? – С лёгким удивлением и смешинкой спросила Коринна.       - Папуля, смотри, какой смешной клоун! – Девочки за прошедшую дюжину дней уже вдосталь наелись сладостей у этих самых пухлощёких лоточников, к слову, живущих неподалёку от их трактира с пафосным названием Патетичная Акула.       - Кру-уто! Мамуля, а как он так на бочонке? – Подёргал Джаспер левую руку Коринны, прокисшей от дюжей силушки сыночка. – Я тоже хочу покататься!       - И я! – И я!       - Девочки… - хотела возразить оглянувшаяся на них мать ввиду потворствующего им отца, но:       - Ия-ия-ия! А вот и я! – Звонко пропела девчушка в облегающем костюме белого цвета, хитро украшенного срезанными цветами – на месте декольте красовался священный кулон в виде арфы Милила. Девчушка перебирала руками, выкатываясь в сквер из переулка. – Приз тому из вас, кто прокатится всех дальше! Кто смелый? Кто ловкий? Кто круче всех?       Каждый попробовал, даже Майси с Робом, позади шедшие под ручку. Естественно, победил Джаспер, которому подарили смущающий поцелуй в носик и красненький колокольчик на прядку за ухом. Лариат настолько восхитился наряженной в цветы девушкой-клоуном, оказавшейся способной раскрутить три горящих клубочка с такой скоростью, чтобы не обжечься – один моточек маленький взрослый щедро подарил за такой же сладкий девичий поцелуй для себя любимого.       На Гринграсс семья с друзьями сворачивала в парк Огмы Златокудрого, на Бельтэйн вся компания отправилась гулять по парку Гонда Рыжелоконного, в том числе из тех соображений, что два из оставшихся от четырёх горящих клубочков следовало всучить живущим тут неподалёку кузнецу и ювелиру, дабы эти угрюмые типы как-нибудь исхитрились пристроить нити к печи и тиглю в угоду снижения затрат на растопку да ради выяснения эксплуатационных характеристик горящих нитей с целью дальнейших продаж, более выгодных при наличии хороших рекомендаций от профессионалов.       - Сладкая вата! Сладкая вата! Кому сладкую вату? Налетай-раскупай!       - Ва-ау! Мамуля-мамуля, можно-можно?!       - И мне можно? – Более степенно спросил Лариат, хотя глаза светились любопытством не меньше братских сапфиров.       - И нам! – Хором прозвенели близняшки, обряженные в розовенькие платьица с лимонными бантиками и красно-лавандовыми бабочками, образовывающими от подола до ворота две противоположные спирали.       - Хаскар, всем нам, пожалуйста, - попросила Коринна, тоже подходя с большим интересом. Добывал деньги Лариат – распоряжался ими его отец, транжиря в ноль.       - Ух ты! Вот это да! А как это? – Тут же заинтересовался Джаспер, когда праздно шатающееся и отдыхающее семейство почти подбежало на голос к забавно гудящему и щёлкающему ларьку.       Джаспер ну нисколечко не совестился, ощущая зависть близнеца, после самопожертвования не способного веселиться и радоваться жизни, как нормальный ребёнок, и самогипноз тоже не помогал Лариату, изменившемуся в душе, поскольку Селунэ не смогла или не удосужилась вернуть всё в точности, как было до ритуальной смерти с её именем на устах, позволившей материнской молитве пробиться сквозь ореолы двух других божеств, хозяйничающих на морских просторах.       - Если угадаешь, малыш, до самых усов буду тебя угощать бесплатно, - умилился торговец, как и все окружающие, готовый баловать умилительных детишек.       Повар-искусник с парой гномов обслуживал диковинную машинерию, создающую сладкие волокна, образовывающие привлекательную воздушную путаницу нитей. Произведённую вату огромными мотками наматывали на кисло-сладкие стебли местной разновидности ревеня, свежесобранного и глазированного к праздничному рассвету. Горожане не устраивали ажиотажа, а вот иномиряне с круглыми глазами столпились вокруг экзотики, заслонив от других покупателей. Если в Уотердипе такая шняга и была, то взрослые о ней абсолютно не знали.       Глава семейства легко раскошелился, тратя вчерашний заработок даровитого ребёнка, щедро обеспечивавшего всю семью тем, что просто избавлялся от опасной магии, копящейся внутри него. В извлечённом из нагрудного кармана наладонном блокнотике с пружинкой Хаскар Второй пролистал прошитые медью купюры Ми и потянул вдоль «корешка» серебристую с номиналом в десять Де. К слову, прошитые золотой нитью бумажки назывались Го, а платиновой – Ог. Делились деньги по рангу живущих в Доме Знаний божеств: меньшие Милил и Денейр, за медью и серебром - средний Гонд, аналог платиновых монет - великий Огма. Вся эта наличность создавалась совместным трудом младших жрецов этих четырёх божеств. Согласно официальной версии перепрошитые бумажки символизировали верховенство знаний над материальными ценностями. Легально на привычные монеты в Доме Знаний ничего купить нельзя – сперва их следовало обменять на купюры в Денежном Бюро. Некоторые страны на Фаэруне пытались внедрить у себя подобную прогрессивную систему золотовалютного контроля, но неизбежно терпели фиаско из-за козней Золотой Леди: богиня Вокин не собиралась ломать финансовую систему Фаэруна на блажь повсеместной замены оплаты ценными ресурсами на какую-то бумажную фикцию, подвластную Денейру.       Сдачу с покупки диковинной сладкой ваты Хаскар Второй зацепил за кончик спирали и протащил вверх – переплётно-чековая магия Огмы подшила купюры. Сложенные обложки едва засветились сакральной силой Денейра, передавая в соответствующий журнал операций длинный номер чека, прибывшего за место убывшего. Клерк за один Го в сутки обслуживал эту «чековую книжку», стоившую сто огов. Вся бухгалтерия любого дела велась служащими Денейра – таков закон, установленный после подрывающих стабильность махинаций зловредных богов и их приспешников.       В парке Гонда Рыжелоконного, как и всюду в Доме Знаний, высились громады дубов. Но сегодня обычно гуляющий средь этих ветвей шум молотилен, плеск водяных колёс и скрежет разных механизмов заменялся шарманками и звонкими голосами уличных артистов, воспевающих божественную четвёрку божеств и приход сезона летних отпусков – неуёмная тяга к знаниям толкает местных жителей к частым путешествиям по всем закоулкам этого и других небесных планов для пополнения Библиотеки Вселенной новыми фолиантами за солидное денежное вознаграждение.       Для Хаскара Второго и Коринны городок Прядь лишь архитектурой и кое-какими нравами отличался от многонационального и веротерпимого Уотердипа. Аристократы привыкли к тихим и благополучным районам обитания, а здесь просто вообще всюду отсутствуют нищие и бездомные, больные и калечные. Конечно, тут и там встречались неряшливо или бедно одетые, блаженные, но никаких лохмотьев – совершенно никакой грязи и вони на чистых улицах и внутри опрятных дворов. В каждом доме имелся водопровод и канализация, а для быстрого передвижения из конца в конец имелась подземная железная дорога, когда-то построенной мастерами при активном содействии чудотворного Гонда, увлёкшегося этим проектом.       Самое важное отличие Дома Знаний в том, что все населённые пункты строились тут вокруг бессистемно, на первый взгляд, разбросанных филиалов Библиотеки Вселенной, представляющей собой единое бесконечное хранилище со множеством подсобных помещений с входами-выходами. Как и Центральный Библиотечный Комплекс, все эти здания оказывались подвержены Балансировке – храм порядка ежесуточно менял свой облик хаотичным образом. От хибары шамана островного племени и хранилища библиотечных фондов Дома дроу до драконьих пещер и деревьев с дуплами для резных табличек одичавших лесных эльфов – обычно же просто строения в архитектурных стилях разных Королевств, современных для Фаэруна или давно забытых для Торила. Менялись и рясы клириков, полностью исключая распространение каких бы то ни было веяний моды среди населения Дома Знаний, но и помогая Хунаба без разъездов увидеть самые экзотические одежды, пусть и носимые конкретной категорией гражданских душ.       Ещё одно немаловажное отличие небесного плана от материального – практически полное отсутствие детей. Души бесплодны – дар зачать новую является величайшим и потому редчайшим, не для проживающих, в большинстве своём веками находящихся в статусе Просителя и выполняющих самую рутинную и непопулярную работу. Правда, иногда встречались полукровки от союза с кем-то из исконных обитателей планов или живых переселенцев. Собственно, по праздникам появлялась редкая возможность лицезреть…       Издали раздался предупреждающий сигнал рожка.       Цветасто разодетый народ подался освободить центральную дорогу. Ещё через два сигнала на ней появился пузатый кулдураф с паладином Гонда в седле. Что у одного железная шкура являлась словно бы пластинчатой бронёй, что у второго доспех сидел второй кожей. Через полминуты после него вышла небольшая процессия. Впереди на округлом туловище особо клыкастого кулдурафа квадратным донжоном восседала семифутовая гора мускулов исконного жителя Внешних Планов – рилмани. Кожа цвета железной руды, игольчатый доспех и громадный моргенштерн - обычный феррумак, эта национальная разновидность рилмани поголовно живёт воинской стезёй. За ним следовал более стройный и быстрый кулдураф, на которым царственно восседал столь же поджарый рилмани под семь с половиной футов роста. Жемчужно-белая мантия с плащом, серо-серебристая кожа – агенак. Из тех, которые посвящают свою жизнь материальным мирам, где стоят на страже Баланса между добром и злом, хаосом и порядком, давая советы королям и маршалам в обликах благообразных мудрецов или отпетых жуликов. В отличие от феррумака, черепа у остальных четырёх видов этой башковитой расы значительно вытянуты и имеют характерный для всех рилмани небольшой бугристый гребень, тянущийся к позвоночнику от самой переносицы. Так же все до единого рилмани традиционно носили причудливый головной убор по типу капюшона, оставляющего открытым исключительно лицо с их круглыми рыбьими глазками.       Как ещё в первые дни выяснил во всех смыслах окрылённый Гедув, и этот праздник справлявший в кругу местного клира Денейра, рилмани обычно селятся на пригородных окраинах, представляя собой местных вотердевианов - зажиточную аристократию, владеющую почти всем имуществом и бизнесом да потребляющую услуги и товары, которые предлагает городское население из душ, в бренной жизни почитавших или служивших Огме, Гонду, Денейру или Милилу.       Вообще души бессмертны и не нуждаются в пище, но в посмертии многим остаются не чужды удовольствия смертного существования – это высший стимул продолжать трудиться. А уж пришедшие на службу и без того работают на совесть, счастливы и зарабатывают соответственно, ни в чём не нуждаясь. Поэтому в Доме Знаний пастухи поют серенады отарам овец, а фермеры с танцами и песнями собирают по четыре урожая в год, особо не утруждаясь – это ведь рай всё-таки.       - Долгожданные вы мои, вернулись! Милости прошу, проходите, мы вам уже приготовили ванные освежиться и сменили постельное бельё на лавандовое и розовое – за счёт заведения, дорогие вы мои! – Искренне любезничал толстобрюхий Позин Хайдрафт, нынешний хозяин Патетичной Акулы, где обычно собирались пропустить кружечку пенного акулы пера Денейра и Огма. С заселением к нему живых постояльце с детьми популярность трактира выросла многократно - цены в ней тоже закусались.       - Благодарим, мистер Позин, - любезно ответил Хаскар Второй, умаявшийся нести на руках младших дочерей, к обеду нагулявшихся вдосталь и желающих вздремнуть не меньше вусмерть набегавшегося Джаспера. Отец даже не задумывался, а мать считала само собой разумеющимся, что щедрость хозяина оплачивается Лариатом.       - Какие изволите указания к меню на полдник, миледи Коринна? – Елейно осведомился Позин, радостно и с удовольствием кланяясь излучающей шарм жрице Селунэ.       - Творожный рогалик с вареньем из роз и рябиновый кисель с жасмином, пожалуйста, - сходу ответила женщина, желавшая поскорее искупать и уложить детей, чтобы вместе с мужем понежиться в водице с розовым маслом и поиграть с его достоинством.       Вдевятером они с первого дня пребывания в Доме Знаний заняли соседние номера в этом трактире - комнаты с отдельными и просторными ванными. Хотя свободных апартаментов хватало, распределились, как и на корабле - на мужчин и женщин. В кучности ощущаешь себя в большей безопасности. Ну, и в кои то веки Джаспер из вредности пукал сверху вниз, всамделишно считая, что портит воздух исключительно лежащему под ним Лариату, а не отцу, спящему на втором ярусе соседней кровати. К слову, лишь у брата Роба имелась нормальная койка, стоявшая у входа.       Увы, целесообразность применения какого бы то ни было ловца снов – исчерпалась по самой банальной причине: сама благостно-нейтральная атмосфера небесного плана бытия Дома Знаний навевала приятные развлекательно-познавательные сновидения, как класс исключая кошмары и охотящегося на них Ночного Змея. Для других людей надобность отпала, остались нужды одного Лариата. Ну, он и решил их – по-своему.       Собственно, Амберли под «сноходцем» понимала фейри-дракона Дога. Не питая предрассудков, Лариат охотно, с воодушевлением и энтузиазмом принялся развивать сей потенциал своего фамильяра. Что Гедув, что Осборн – оба жили с насобачившимся с пряжей магом и пренебрегали простейшим правилом не оставлять своих волос в кровати и в ванной комнате. Лариат на пару с Догом за несколько суток справился с задачей сбора, свивания ниточек, пропитывания их магией и поиска путей из великолепного и опаснейшего сюрреализма Царства Снов в сновидения наймитов без помощи ловца снов и физического касания – вполне хватило близости спальных мест. Как ранее и планировал маленький маг, он использовал у реципиента лишь одну фазу сна, по соображениям секретности – из числа первых трёх, чтобы последующие напрочь перекрыли происходившее ранее.       Осборн во сне тренировал Лариата бою с мечом и щитом. Гедув передавал грамоту, начав с известных ему человеческих языков и письменностей. Хаскар Второй обучал математике – Принцессе Наук подле Царицы Магии. Разумеется, не Лариата все они видели во снах, а маленьких себя, которым обстоятельно и без утайки толковали квинтэссенцию нажитого опыта. Собственно, эта подсознательная деятельность и самим взрослым шла на пользу, исподволь освежая их знания и навыки. Для Лариата эти индивидуальные занятия получались даже предпочтительнее групповых сеансов, к тому же, нелегально обучающийся неуклонно соблюдал этику - при извлечении обоюдной выгоды не вторгался в области личного из страха получить по тыковке от местных богов или круглосуточно поддерживающих правопорядок ангелов.       О, стеснённая гостиницей жизнь семьи с двумя парами малолетних близнецов с лихвой оправдывалась, если не всегда и всюду дружелюбной, то вполне нейтральной атмосферой – точно! Никаких косых и злобных взглядов, вежливый интерес и почтительная речь окружающих, чья жизнь спокойна и размеренна – как всем мечталось при жизни в тварном мире. Поневоле расслабишься и будешь получать удовольствие, гоня прочь мучительные мысли и эмоции, насколько это возможно и как получится.       В праздничный вечер пятого миртула – как же без торжеств и гуляний в вотчине двух бардов? Вместо театра вся честная компания из восьми человек посетила – цирк. Даже взыскательные взрослые шли с нетерпением и предвкушением! Ещё бы, ведь местные скоморохи и фокусники отточили мастерство нечета смертным – многим эльфам на зависть! Все до слёз и болящих животиков надрывались от хохота, ведь гастролирующие циркачи, завидев настоящих живых детей, выкладывались на полную, сместив свой репертуар в сторону понятного и маленьким зрителям, милого и местами наивного юмора – доброго и весёлого. Даже Лариат взахлёб обхохатывался, впервые за долгие дни и месяцы напрочь позабыв обо всех горестях и проблемах.       По заведённой уже традиции взрослые, на сей раз в полном составе и с детьми, ужинали в одной из двух самых шикарных рестораций Пряди, ни в чём себе не отказывая. Пудинги, шницели, тарталетки – чего только не было заказано! Мастерство человеческих душ-поваров соответствовало эльфам, занимавшимся кулинарным ремеслом не менее века. Чего уж говорить о великолепной игре и голосах менестрелей, помогающих вкушать наслаждение райской пищей?..       Объевшиеся от пуза еле выкатились из-за стола и вперевалочку отправились гулять, провожая закат и встречая - танцующие звёзды. Никакие фейерверки по празднествам в Уотердипе не могли сравниться с живописно чудесными переливами, подмигиваниями, хороводами – небесных тел и туч светлячков, синхронизированных бардовской магией. Новички стояли или сидели с запрокинутыми лицами, а давние местные жители ударялись в разудалые плясовые или величавые вальсы – известные барды и менестрели соотносили свою райски прекрасную музыку с танцами звёзд. Отдохновение души – для удостоившихся рая душ. И тех клириков, что достиг могущества перемещаться между Планами.       Дом Знаний не вотчина богини красоты Сьюн, Чонти или Латандера, поэтому чинные жители не разваливались по кустам миловаться, а в обнимку расходились по домам, когда пресыщались праздником - до следующего, между которыми рабочие будни. Бескрайний муравейник и в то же время слаженный механизм, где каждая шестерёнка счастлива занимать своё место – мечта любого земного монарха.       Буднее утро для Коринны начиналось, можно сказать, с уже привычного отбора доброхотов, которые на время её гуляний с мужем бесплатно занимались с их детьми, играючи обучая алфавитам и цифрам, помогая заполнять старые прописи от Гедува, развивая мелкую моторику пальцев лепкой из различных видов теста - любимое Лариатом рисование проводилось в тиши замечательной художественной галереи или парках в группе с вдохновенными мастерами кисти. К этому числу ещё не прошло десять дней со второго семейного посещения сокровенной Купели Музыки, а потому даже прелестные маленькие девочки сходу усваивали занимательные циферки и буковки да отлично помнили всё, начиная с их первой и благословенной ночи в Доме Знаний, некоторые чудеса которого настолько западают в душу, что ими ни с кем не хочется делиться…       Не только Коринна знала, что Майси, сготовив что-нибудь по изучаемому поутру рецепту, отправлялась в хозяйскую спальню, куда Позин тайком приглашал «своих друзей». Среди нескольких тысяч жителей Пряди имелось достаточно богатых мужчин, готовых выкладывать купюры в десятки Го за секс с пышущей жизнью молодкой, пусть так, но всё равно превознося женщину и тем почитая Селунэ. Хозяин Патетичной Акулы за свои пять минут с пышногрудой и широкобёдрой блудницей платил ей страницами из редкого издания поваренной книги и обеспечивал всем «живым» постояльцам шикарный сервис. Знал ли Осборн? Коринна не имела представления, хотя трудно не замечать того аляповатого набора бижутерии, что нацепляла на себя служанка, дорвавшаяся до поистине королевских подарков и витрин ювелирных бутиков. Коринна полагала, что, как и Хаскар Второй, молодой тормит, как мужчина, вполне удовлетворялся купанием да пышными кустами на противоположном берегу речки. Женщина старалась не замечать, что после того, как её девочки заснут, фривольная девица уходила из спальни, возвращаясь поздней ночью, обслужив ещё одно-двух зажиточных клиентов, которых потянуло на дорогостоящую экзотику. У Коринны и Майси не сложилась женская дружба – их воспитывали разные слои общества. Две селунитки честно пытались сойтись, однако из общих интересов – лишь дети да религия, которую они обе по-своему трактовали. Старшая была вынуждена мириться с поведением младшей, познавая догматы терпения и терпимости, поскольку иерархия в церкви Селунэ хаотична до зависимости от стадий луны, а любовные интрижки Майси помогали ей справляться с наложением на любовников сакральной магии молитв мужества и благословения. Теологические диспуты между новоявленными сёстрами случались редко из-за быстрого превращения в споры по неопытности обеих хрестоматийных участниц: благородная дама заботилась о блаженных или неряхах, чересчур сильно погружавшихся в мир книг и свитков; служанка трепалась с официантками да прачками, распространяя селунитскую идеологию усиления женщин, что особенно актуально в мире с четырьмя божествами, ассоциирующими себя преимущественно с мужским естеством.       Осборн тоже после общего завтрака уходил по своим интересам, оставляя охрану на милицию с нимбами да крыльями. Мужчина неизменно возвращался в трактир к общему обеду. Тормит в первую половину дня участвовал в спаррингах, чтобы: восстановить форму, научиться лечению на личном опыте, подзаработать. Мужчина догадывался о гулянках своей возлюбленной. Он ревновал, но без оформления отношения клятвами перед богом – богиня ей судья. Осборн старался считать, что это честно в сравнении с вытворяемым им самим во снах, и от этого яростнее бился на арене, с нетерпением ожидая, когда же они обустроятся в отдельном доме, где всем хватит спален и где надобность в ловце снов отпадёт из-за регулярных посещений удивительной Купели Музыки, капитально увеличивающей профессионализм и обучаемость. Он бы грустно и осуждающе посмеялся, узнай мнение Коринны о его «валяниях» по кустам, за которыми некоторые действительно обжимались, но ещё чуточку дальше находились - ристалища.       Хаскар же на пару с Гедувом изо дня в день с удовольствием мотался из одного края библиотеки в другой, оформляя право жить и трудиться в Доме Знаний. Для себя, для семьи, для рода, для друзей. Бюрократы описывали каждую мелочь, заранее договариваясь о поле, расе, возрасте, мировоззрении, вероисповедании, роде деятельности, увлечениях и прочем, и прочем. А ещё Хаскар Второй, как начинающий священнослужитель, в обязательном порядке посещал теологические лекции – для подобных Гедуву тоже проводились соответствующие семинары повышения квалификации. А ещё они вдвоём мотались по разным выходам из библиотеки в крупные и не очень города, чтобы разным мастерам давать на оценку клубочки и магические эссенции, выясняя пригодность и цену, попутно зарабатывая на первый взнос. Хаскар Второй постепенно смирялся с мыслью, что толкает на рынок продукцию собственного сына. Вроде бы давно хотел, зудя собственному отцу и патриарху Хунаба, а вот поди ж ты – неудобственно, как на деле оказывалось. Словно эксплуататор рабского труда… Легко вести учёт строчек в таблицах гроссбуха – они безлики.       Вообще на удивление уотердипского торговца порядок цен в Доме Знаний не сильно разнился с Фаэруном. Большой деревянный дом с черепичной крышей и десятью комнатами в среднем стоил порядка десяти тысяч прошитых золотом купюр Го. Вилла из камня и дерева в пару этажей и теми же десятью комнатами – на порядок дороже, без учёта стоимости прилегающего земельного участка на случай пригородного расположения. Простенький городской таунхаус, как их называли, Хаскар Второй хоть сейчас мог позволить себе приобрести. Для капитального строения с приусадебным двориком требовалось основательно поднатужиться. В любом случае сперва он обязан надлежащим образом оформить все разрешительные документы, а также отчитаться о текущих доходах в Доме Знаний.       В первые дни в раю Хаскар Второй занимался этим ради прихоти сына, но потом, как то постепенно, из доставляемых Гедувом справок назрела необходимость обосноваться в Доме Знаний для всего Дома Хунаба. Отрокам с шести до девяти да подросткам с четырнадцати до шестнадцати дозволено год прожить в здешнем поместье, быстро обучаясь наукам и одновременно наслаждаясь беззаботной жизнью. В случае посвящения ребёнка священному служению дозволяется жить подряд четыре года либо с восьми, либо с двенадцати лет. Младенцам и детям Хунаба позволено будет находиться в Доме Знаний до четырёх лет, а потом под вышеозначенные схемы. Взрослым людям Хунаба, попадающим под возрастной ценз с двадцати четырёх до сорока восьми лет и почитающим Денейра, Милила, Гонда или Огма, может быть единожды позволено пожить в Доме Знаний до четырёх лет кряду. Соответственно, клирикам местных богов: либо дюжину лет подряд, либо троекратные циклы по четыре года в Доме Знаний и четыре на Прайме. Теоретически семье Хаскара Второго и Коринне неразлучно можно было наслаждаться раем Дома Знаний всего четыре года.       Смертным положено рождаться и умирать на Прайме – непреложный закон, хотя бывают исключения - великий бог Огма рассматривает такие прошения придирчиво и в строго индивидуальном порядке. Других объяснений Хаскару Второму не дали, хотя Гедув знал о том, как жизнь на Планах вместо Первичного Материального Мира меняет саму природу существа. Зато Коринна при разговоре супругов на эту тему объяснила мужу значение периода астрономией: вставляемый в високосный год Щитовой День синхронизирует солнечные и лунные календари между собой и по отдельности; к этому циклу привязываются многие высшие ритуалы и жизненные этапы. Коринну вполне устраивали сроки, а особенно тот год, под который попадал Лариат, если он не решится посвятить себя одному из четырёх местных богов, - сама селунитка собиралась провести тут все четыре кряду и потом сразу же переселиться во Врата Луны, поближе к своей Селунэ.       Пока взрослые занимались проблемами обустройства, а дети учились алфавитам и простейшим алгебраическим действиям, Лариат самостоятельно увлекался магией, преподавателя которой даже не искали – отпрыск наказан. Двеомер стойкого пламени наделял вещь перманентной светимостью, требуя рубиновую пыль на пятьдесят золотых и заклинательное мастерство. Фейри-дракон Дог при поддержке собрата-человека мастерски овладел этим колдовством и не нуждался материальных компонентах. Год от года его умения и силы росли, увеличивая продуктивность. Постепенно количество перешло в качество и развилось новыми свойствами. Сперва тепло и огонь, теперь – электричество. Именно умение соединять иллюзию испускаемого света со стихийной магией из Школы Проявления помогло Лариату в считанные дни - и ночи! – освоить более качественный двеомер устойчивого пламени из ранее неразвитого у него направления магического искусства. Благо сбор магических эссенций производился сразу двумя кулонами-фляжками, а то бы пропали все труды: сама природа небесного плана Дома Знаний растворяла в себе иллюзии, которые следовало либо хитро крепить сакральной магией, либо регулярно заряжать, либо изменять подстать окружающей среде данного небесного Плана, обеспечивающего всех полным иммунитетом к вредоносному воздействию электричества и устойчивостью к кислотам.       Лариат, когда спас десятки своих с Догом шедевров от затухания, хитростью осуществил переход производства с ценных единичных экземпляров на массовый выпуск - маленький взрослый стал по утрам прикреплять второй кулон-фляжку к спине фамильяра эдаким рюкзачком. Каждый раз перед сном, специально растягиваемым до шести фаз в шесть часов, гениальный ребёнок соединял сборы с фамильяра со своей эссенцией и вымачивал в этой жидкой магии катушки ниток и клубки пряжи, которые потом рассовывал в своей постели, как всегда засыпая вместе с ласково прижатым фейри-дракончиком. В сновидениях получалось шесть путеводных нитей: к коту Сату и кошке Зити в женской спальне, к брату и трём взрослым в собственной. Получался путь извилистый от иллюзорного света к воплощению этого позитивного элемента. Шесть с элементным окрасом и столько же обычных светящихся клубков, с которыми игрались во сне для воплощения наяву. Спозаранку Лариат вновь смешивал эссенции и закреплял всю магию, качественно и надёжно.       Разумеется, для переплёта и подшивок в Доме Знаний имелось вдосталь мастерских. Конкурентное преимущество нитей Хунаба заключалось в том, что на них воздействовали чистой магии, а не вымачивали в алхимических растворах, более подходящих для массового производства не шибко умелыми служками. Мастера имели цели и задачи получше примитивных и рутинных занятий, однако иногда тоже не брезговали. Только напоенные магией нити годились для соответствующей высококачественной пропитки дополнительными веществами, усиливающими ранее внедрённые свойства или добавляющими к ним новые.       Высокий спрос имелся не только на «воплощённые» иллюзии, но и на стихийные элементы и прочие типа молний. Собственно, здешние мастера-переплётчики производили лучшие на свете арканабулы для магов и будущие молитвенники для клириков, которые для удобства и незаметности могли превращаться в кольца или брошки, а защищались, чаще всего, именно разрядами молний, которыми изготовитель принципиально не мог убиться, чего не скажешь о ворах на Прайме. Книги заклинаний не только защищались, но и создавались для содержания заклинаний соответствующей направленности и могущества. Школа Воплощения – вообще наиболее востребована и распространена из-за её убойного характера. Поэтому Лариат еженощно спал на новой постели, необратимо портя каждую проявлениям своих сил, своеобразным способом внедряя нити маны в их материальные носители – другие сверхзадачи отсутствовали.       В добавление к дюжине клубков, катушек и моточков Лариат, остерегаясь пользоваться волшебными палочками в городе с десятками персон, чувствительных к его выбросам, намеренно сцеживал с себя магию, а не давал артефакту самому своим естественным образом накапливать магическую эссенцию в своей ёмкости. Для получения специализированного под чернила сырья маленький взрослый пристрастился к утренним урокам плавания, чтобы, находясь подолгу в воде и познавая эту стихию, создавать характерную «водянистую» эссенцию. За вечер в трактирном зале висящие на шее артефакты наполнялись до краёв стыренными у посетителей зарядами, за ночь естественным образом восполняющихся у таких волшебных предметов, как кольца ясной мысли или падения пера. И практика для Лариата его способностей, и собственных сил оставалось достаточно, чтобы «сжижать» молнию и вымачивать в искрящейся разрядами эссенции ещё сколько-то шурупов.       Джаспер тоже внёс свою лепту в семейное обогащение, причём, первым. После первой же ночи, протестуя против запирания в комнатах, он сделал ловушку, умудрившись отрезать кусок электрической нити и привинтить его. Правда, эффект получился не совсем тот, что ожидал юный изобретатель – образовалось статическое поле. Простое электричество бы даже не заметили, но в поле электризовалась одежда, щёлкавшая потом и слипавшаяся. Помня учебные трактаты по биологии, Лариат эмпирическим путём быстро выяснил, что души хоть и выглядят, как люди, но обладают другой физиологией – по их нервам не течёт ток. Если в телах душ вообще есть эти самые «нервы». Отсюда вывод: Джаспер, сам того не ведая, изобрёл детектор. Не первый подобный, но с учётом добавления функционала сигнального контура и других наворотов – дешевле конкурентов.       Через пару дней увлёкшиеся близнецы совместно доработали технологию до обрезков в три дюйма, которые вворачивались вместе с железными шурупами – в косяк напротив друг друга. Получался отличный и дешёвый идентификатор воплощённых – по искрам в шевелюре отца или Гедува. Ещё через день дюймы распределились по шести сделанным на заказ магнитным шурупам, к шляпкам которых наматывалась светящаяся витая пара, которая начинала искриться и мигать при прохождении кого-то живого – без неудобств для него. Красочно, функционально, востребовано, дёшево – всего одна витиевато прошитая золотом купюра с номиналом в десять огов, аналог ста золотых монет. На эту сигнальную иллюминацию профильными магами без проблем накладывались охранные чары для защиты периметров – проёмов и комнат, а ещё получались прекрасные триггеры срабатывания для ловушек! В Доме Знаний официально воров не водилось, зато на экспорт вместе с жалящимися электричеством фолиантами – за милую душу. Вот и правила ценообразования в деле – конечный потребитель на Прайме платил многократно выше цены изготовителя.       - Ура! Мы идём выбрать дом! – Возликовал Джаспер, узнав, что вместо уроков они завтра все вместе телепортируются к Бюро Недвижимости. Вместе с ним обрадовались сестрёнки, запрыгавшие на стульчиках с высокими ножками, чтобы сидеть за одним столом со взрослыми.       - Слава Богам, - выдохнул Лариат. – Завтра в Уотердипе как раз состоится Балл Гильдейских Встреч.       - Верно, - кивнул отец, чуть сморщившись. Коринне тоже была неприятна мысль о Городе Роскоши, где ей жилось несчастливо.       - А почему телепортом, муж? – Уточнила супруга. – Мы все вместе ещё ни разу не ходили на экскурсию в Великую Библиотеку, - сказала она, назвав Великой ту, что удостоена слишком многими эпитетами, чтобы каждый выбрал по своему вкусу.       - Чтобы Гедув поупражнялся в этой молитве и нам показал пример, родная, - высказал он заранее придуманную отмазку, чтобы за столом не ссылаться на Лариата, без изделий которого никаких денег не будет. Наказание наказанием, но порядочность никто не отменял.       - Ясно, - строго сидящая Коринна покосилась на сероглазого близнеца, уставшего видеть неприязнь к себе, но слишком любящего мать, чтобы отвечать тем же. Как говорится, что имеем – не храним, потерявши – плачем.       На следующее утро Лариат в своей неизменной мифриловой «униформе» являл собой белую ворону среди модно одетой родни. Как бы то ни было, светящиеся стёжки делали любую одежду – изысканно модной. К слову, с постепенным распространением устойчиво светящихся нитей появилась и мода – на видоизменяющихся жреческих рясах эта вышивка сохранялась в неизменном виде.       В кругу семьи да с фамильяром Лариат рискнул-таки посетить Бюро, формально не являвшееся частью храма-библиотеки. Отдельный комплекс, посещаемый множеством иномирян, зачастую представляющих другие конфессии и выступающих резко против изучающего влияния чуждых им божественных и иных сил.       Ослепляющие всполохи света и резкий рывок – все повалились на травяном ковре с быстротечной дезориентацией.       - Извините, пожалуйста, - сконфузился Гедув, с прошлого раза не улучшивший навыки пространственного перемещения.       - Всё нормально, нам всем предстоит проходить через это, - обнадёжил Хаскар Второй, действительно за возможность жить в Доме Знаний согласившийся применять свои навыки аристократа на благо церкви да минимум обедню служить в храме, отдавая священной службе по восемь часов в день, чтобы по возвращении точно так же поступать на Прайме.       Огромная колоннада фасада довлела над площадью, превосходя высотой раскидистый дуб в её центре. Монументальное строение с потолками в двадцать четыре фута впечатляло никогда не приедающимся убранством - менялось ежедневно, бодря служащих и маня их новыми впечатлениями о рабочем месте, как бы всегда новом. В этой небесной канцелярии много мелькало дэва – ангельских существ с крыльями, но без нимбов и светящихся глаз. Высокие, атлетичные, в свободных нарядах из тонких струящихся нижних тканей - поверх плотные тканные доспехи.       - Добро пожаловать, соискатели.       - Здравствуйте, - почти хором поздоровался небольшой отряд из пяти взрослых и четырёх детей.       - Я мастер Гарис, - представился встретивших их на ступенях дэва-маг. Его кожа синела от плотной и глубинной наполненности магией. Крылья были уменьшены им до обманчиво декоративных украшений из золота. – Вас я знаю, представляться нет нужды. Пройдёмте со мной в зал для подбора объекта покупки, - пригласил Гарис, который лично за риэлтерские услуги получал пять тысяч золотых, ещё столько же ушло на всякие пошлины за организацию сделки на уровне, подобающем богатому вотердевиану с серьёзными намерениями.       - Очень приятно, благодарим, - за всех ответил самый главный, по семейным договорённостям, сохранивший старшинство за собой вопреки смене формы правления в Доме Хунаба.       Проходя по длинным коридорам и нескольким лестницам, дети активно вертели головами, а взрослые стреляли глазами. Через несколько минут они вошли вслед за степенным и длинноногим дэва в одну из библиотечных комнат. Действительно «комнату» по сравнению с пройдёнными залами, хотя площадь этого помещения имела составляла едва ли не половину банкетного зала на вилле Силмихэлв. Всюду богатая отделка ценными породами древесины. Какие-то портреты в ракушках под рельефным потолком. На книжных полках вдоль стен имелись волнистые винные шторки с бордовой бахромой - шов скрывался золотой тесёмкой. Ажурные золотые люстры на десятки свечей в четыре яруса. В одном из углов стоял портрет человеческой матери с ребёнком, лицом похожим на Гариса. В другом глобус Торила, где очертания материков совпадали с картой, имевшейся у Деслентир, но впервые переданной в Смутное Время тысяча триста пятьдесят восьмого года по летоисчислению Долин кем-то из богов кому-то из амнийцей, которые тупо и терпеливо проплыли тысячи миль на запад и открыли-таки там новый для нынешней цивилизации континент - Мазтику.       - Прошу, присаживайтесь, - указал дэва на стол бубликом с вырезанным сектором для того, чтобы сам мастер Гарис смог подойти к пьедесталу с огромным шаром из неизвестного синеватого кристалла.       Дальше последовали лаконичные объяснения того, что будет происходить, и краткий опрос о желанном приобретении. Мужскую «половину» компании почти ничего не удивило – помнили то единственное сновидение Лариата. А вот девочки запищали от восторга, когда их мягко окружила иллюзия того, словно бы они летят над благолепной холмистой долиной.       - Извините, но по мне – это слишком обособленно, - высказала своё мнение Коринна о дворцовом замке, стоящем посреди поля в окружении воды.       - По величине мне нравится, - отозвался Хаскар Второй, которому приглянулась внутренняя площадка, годная для открытых вечеров и приземления летающих животных, для которых имелось своё помещение. Три этажа обеспечивали навалом места под все нужды, которые только можно вообразить.       - Слишком большой, - категорично не согласилась Коринна.       Дэва указал эльфийским пальцем на другую полку и согнул его, следом опустив правую руку на шар. Лариат видел, как протянулся волшебный усик, который потом обернули по часовой стрелке на шаре – иллюзия нового места плавно расширилась, охватывая стол. Всем предстал следующий образ.       Одинокий донжон в четыре этажа и обширными подвалами, замок над которыми давно разрушился - обломки стен покрылись плющом. Речной пляж зарос, а вот глубина у пристани сохранилась – сама она вдоль края заросла кустарником. Мост ещё действовал, но и по не ухоженности дубовой рощи сразу видно, что весь этот край малонаселён. Зато сверху открывался потрясающий вид на заросший фруктовый сад и заливные луга. Руины проходили по цене башни в пятьдесят тысяч золочёных купюр, не считая окружающих земель и налога. Дёшево, удобно и расшириться всегда можно.       - Руин не надо, пожалуйста, мастер Гарис, - попросил Хаскар Второй.       Дэва-маг молча выудил следующее описание выставленного на продажу объекта недвижимости, привлёкшего Лариата удивительной водной инсталляцией - фонтан во дворе бурлил внутри заполненного водой шара.       - Пожалуйста, отойдём от темы замков, - попросила Коринна, покосившись на мужа, составлявшего первоначальную заявку.       Гарис любезно предоставил для рассмотрения одноэтажную виллу у тихого леса, с голубым бассейном и цветочным садом. Коринна попросила подобное, но чтоб со стеклянной крышей. Нашёлся такой дом с шикарной спальней под стеклянной пирамидой и панорамным окном во всю стену. Изголовьем кровати служил стол с декоративными свечами и светильниками в гондовском стиле. В других помещениях тоже имелись стеклянные потолки. Рядом дикий лес и ручей, делающий проточным каскад купальных бассейнов. Тоже на отшибе и размерами маловат: четыре спальни крестом, совмещённая со столовой кухня, каминный зал и ванная комната с сауной. Новые комнаты не достроить – нарушится обзор. Однако для нынешнего состава просителей – это идеальное решение, как подумал Лариат, учитывавший, что детскую комнату посередине поделит ширма. Родители так не считали.       Следующий осовремененный особняк рос на склоне. Имел полуподвал под склад и стойла, три этажа, два верхних – хозяйские. Отдельный банный домик у бассейна. Стильно, функционально, достаточно компактно и просторно, чтобы иметь штат слуг и выделить отдельные спальни для пребывающих сейчас на Лантане. Увы, дом строился для рилмани с человеческой обслугой, соседями тоже были представители этой коренной расы.       Перебор тянулся и продолжался, казалось, до бесконечности. Заскучавший Лариат навострился избегать иллюзии, начав вертеть головой, осматриваясь получше. Его заинтересовал большой холст с живым изображением времён года какой-то северной точки Фаэруна, поверх которой был наложен Календарь Харптоса с подписями на незнакомом наречии, но известном алфавите.       Очередной особняк был построен вдоль обрывистого склона у речной губы. Все окна только на одно сторону. Речка мелкая, хотя в русле сделаны глубокие купальные зоны. Три этажа и планировка больше подходили гостинице, чем жилому дому. Проект забраковали.       - Дорогие соискатели, акцентирую ваше внимание на дополнительной платной услуге по волшебной перепланировке обветшавшего жилья, - сообщил вежливый дэва.       Через пару с лишним часов родители остановились на трёх вариантах места.       Первый у широкой реки и судоходной реки. Своя пристань. Интересное решение с залом над проходной аркой во внутренний двор. С одной стороны побелённая часть для слуг, кухня и столовая. Хозяйская часть с каменной отделкой фасада, укрытого за деревьями. У второго этажа крыша являлась потолком, достаточно спален, залов и кабинетов. Пусть бывший дом рилмани, но они отказываются от него именно потому, что всеми соседями стали людские души. Достоинство – город близко.       Второй у самого озера на крутом берегу. Добираться по зигзагу через гору либо по озеру. Четыре этажа. Купальный спуск и пристань, эллинг. Всё ухожено, светлая южная сторона, рукой подать до посёлка у горячих прудов и городка.       Третий запал в душу шикарной дубовой аллеей. Он являл собой квадрат с колоннадами балконов по сторонам. За домом отдельные строения купален и конюшен. Соседи – именитые писатели и лесники, при жизни бывшие аристократами и после смерти обустроившие себе привычный образ жизни.       В итоге нашла коса на камень – согласие отсутствовало. Лариат сдался, выложив козырь:       - Мастер Гарик, разрешите мне попробовать? – Вместо ответа матери Лариат поднял руку.       - Пожалуйста, - чуть улыбнулся бюрократ, специально придерживавший лучший выбор – самый подходящий. Он отметил, что родители никак не одёрнули это своё дитя, хотя и скривились на его инициативу и самомнение управиться с артефактом.       Достаточно насмотревшийся маленький взрослый не стал возвращать улыбочку, а с радостью поцеловал своего фамильяра и выпустил Дога. Взлетев с рук, фейри-дракончик ловко приземлился прямо на уступленный шар. Лариат честно несколько минут потратил, сравниваю свою и звериную интуиции – успех пришёл при сложении.       - Вот это, пожалуй, - указал он, подсветив нужный журнал с описанием местности, планами и прочими характеристиками объекта, позволяющими просто почитать о нём, посмотреть визуализацию или непосредственно сориентироваться на местность. Лариат сосредоточился и напрягся, покрутил рядом с лицом указательный палец, стравливая нитку магии, и неуклюже, но всё-таки справился с организацией связи. А уж справиться с иллюзией – плёвое дело!       Отобразившаяся область оказалась малоосвоенной и весьма удалённой, с перевалом через центр Дома Знаний. Коринна, к стыду своему, сразу влюбилась в пасторальные иллюстрации. Ухоженная дорожка меж фигурной каменной оградки в рост халфлинга. На пригорке длинный дом из повторяющихся секций, где мансарды легко убирались для организации высоких потолков – желанных после низких корабельных палуб, где руку вытяни – вот тебе и потолок. Тропинка огибала холм, спускаясь парковой лестницей к беседке с ажурным и прозрачным куполом на шести колоннах. Здесь стоял пьедестал с раскрытой книгой, неподалёку возвышались такие же для молений Гонду, Милилу и Денейру. Имелось место для возведения в том же стиле пятой и шестой для поклонения Селунэ и Торму – либо просто переделать две обычные беседки. Дальше тропка вела к двум домишкам халфлингов, словно бы семейный и гостевой. Они стояли у речной заводи и предваряли поселение своего народца, предпочитающего жить кучно и уединённо в лесной глуши. Чуть ниже по течению река показывала «язык», по бокам которого были обустроены два пляжа, а посередине меж зелёными стенами можжевельника и раскидистыми дубами тропка вела к общему купальному пруду, явно искусственно оборудованному – ради выстроенной рядом бани с нырянием из жара в прохладу. Вода в этой речке полнилась стихийной магией из холодных глубин Плана Воды. Эта сила окрашивала воду в синий и помогала стирать камни в мелкий песок. Ниже по течению получался чудесный голубоватый оттенок. А вытекала речка из круглого и отчётливо синего пруда, сообщавшегося с расположенной выше чудесной пещерой, в красоту которой нельзя не влюбится. Не Купель Музыки, конечно, но неосвоенный и диковатый источник магии воды – на просторах Дома Знаний вдосталь имелось облагороженных прудов с эманациями более сильными и пригодными под основу для чернил. Главное, что в четверти часа от дома располагалась роща ласпэров, над которыми порхало несколько гигантских мотыльков, а за полчаса можно дойти до рощицы синелистов, где халфлинги уже собирали материал для производства чернил для собственных нужд.       С другой стороны, простирались луга, где паслись отары кудрявых овец, стада обросших шерстью мясных рофов, молочные коровы и кони тоже имелись, вместе с гусями, индюками и курицами. Опрятная деревенька «сельских аристократов», какими были и родственники Хунаба со стороны Джапа Бонадза - из таких вот зажиточных фермеров. Поселение душ со статусом Просителей шло в придачу, маня производством шерсти и обширным ассортиментом продуктов на стол.       Лучшее место продавалось от естественной убыли населения села Северопрудное, а дороговизна объяснялась желанием старосты оплатить ангелам прокладку тракта. Кризис Аватаров сказался и на небесных планах, размеренная жизнь которых оказалась подстёгнута наплывом населения по указу Всевышнего Лорда Ао, а это, в свою очередь, подстегнуло урбанизацию – всё-таки среди почитателей обитающих в Доме Знаний богов прискорбно мало фермеров, пастухов и пахарей. Для простых просителей милости Огма – веселей полоть грядки в пригородах.       - Мастер Гарис, скажите, пожалуйста, а можно выбрать красивую и девственную панораму? – Спросила Коринна. Из чисто женского противоречивого упрямства.       - Уважаемая соискательница, - мягко и чуть грустно улыбнулся дэва, - вы хотите заниматься стройкой с чистого листа?       - Простите, мастер Гарис, вы сами упоминали о строительной магии, - заметила Коринна, для своего облегчения воспринявшая дэва-мага за представителя Дома Ванд.       - Дома строят с душой. Возведённые магией строения не могут обладать своей душой, поэтому их невозможно полюбить. Для домов со зрелой душой при смене хозяев является благом, когда их деликатно перестраивают. Этот ритуал сродни омовению и одеванию в новый наряд, - объяснил дэва своим чарующим ангельским голосом. – Если вы желаете заниматься чистым строительством на девственном месте, тогда вам следует обратиться к другому специалисту. Могу предоставить рекомендацию, - сообщил Гарис с вежливой улыбкой.       - Спасибо, мастер Гарис, я просто не знала этих подробностей, - мило улыбнулась Коринна, не став как-либо упрекать мужа за утайку сведений.       - Позволю себе заметить, миссис Коринна, ваш сын совершил удачный выбор. Почти два века назад смертный муж из Северного Фаэруна построил это имение в глухомани Дома Знаний для посмертной жизни своего рода. К огорчению, Кризис загубил его древо. Прибывшая молодёжь скопом подалась в город, родовое село Северопрудное стало чахнуть, - выразился дэва. – Дорогие соискатели, поправьте меня, если ошибаюсь. Шерсть, лён, хлопок – это источники сырья для Дома Хунаба. В Северопрудном этого добра в избытке.       - Вы правы, мастер Гарис, - взял слово Хаскар Второй. – Позвольте нам сделать получасовой перерыв. И подскажите, пожалуйста, где тут у вас уборные?       - Простите, моя оплошность, - искренне повинился Гарис, став из синеватого чуть лавандовым.       Через час тихий библиотечный зал являл собой оживлённую детскими возгласами игровую комнату. Памела и Анджа с упоением и редкостным единодушием обставляли свою иллюзорную комнату. Джаспер пыжился над его общей спальней с Лариатом, который, в свою очередь, меблировал комнату для своего старшего брата Армнидла Третьего и двоюродных близнецов Текрура и Текрара - вопрос их прибытия упирался в бракосочетание Хаскара с Ивлу да выплату полной стоимости за сельскую усадьбу.       Хаскар Второй подумал было, что зазнавшийся от ангельских похвал Лариат захочет выкупить и лес с синим прудом и пещерой, но сын спросил про стойло для гиппогрифов, известных своей травоядной диетой и лошадиными повадками. Потому довольный отец не стал торопиться и покамест раскошелился взятием кредита всего то на шестьсот тысяч: треть за усадьбу с прилегающими парком и плодоносящим садом, треть храмовой пошлиной, сто мастеру Гарису за услуги по генерации нового облика дома, сто для планетара, специализирующегося на воплощении таких проектов. Глава семейства не мог не нарадоваться завтрашнему переезду в новый дом, пусть за это ему придётся отсутствовать по восемь часов каждые четыре дня через один выходной – это по-божески. Не три миллиона золотых - не три года ожидания воссоединения с первенцами. Но и без миллиона сверху за выкуп векового права на всю продукцию Северопрудного. Хаскар Второй Хунаба считал это не расточительством, а капитальным вкладом в могущество Дома – их первое иномировое землевладение! Какой ещё уотердипский Дом может похвастаться подобным?!       (Иллюстрации к главе с 096 по 124)