Трилогия о маге. Рождённый молнией.

      Разгар Лета Года Голодания.              Чересчур практичный и заботливый Лариат, ещё ночуя в таверне, научился оставлять во сне кошек – проекции и фантомов. Это сделало их чуть умнее и более привязанными к их человеческой семье. Маленький взрослый, спавший в два раза меньше других, ещё на вилле Хунаба знал о ночной жизни кошачьих, потому в Доме Знаний и кот, и кошка стали его агентами, сперва на несколько минут, а потом и на час после пробуждения оказывавшимися во власти сидящего внутри них фантома, некогда прошедшего эволюцию через проекцию от простой зеркальной иллюзии, находящейся рядом с магом и повторяющей его движения.       По схожей схеме Лариат и отправлял во сны Джаспера – лишь свою проекцию, не имея никакой цели к захвату контроля или чего-то подобного при помощи автономных фантомов. Остающаяся во сне проекция толики детского сознания ребячилась, восполняя для Рыжего и Серого их братское общение, свернувшееся при бодрствовании до небывалого минимума. Пусть хотя бы во сне они были нормальными братьями… Ну, да, Лариат намеренно «помогал» Джасперу переживать прошедший день, и узнавая семейные новости, и как бы вписывая себя, и разделяя с близнецом достающуюся ему материнскую и отцовскую любовь – во сне-мечте семья неизменно оказывалась счастливой… Маленький взрослый представлял всю пагубность путаницы яви и снов, потому оставлял подсознанию Джаспера время все наваждения смешать и затмить, оставляя в памяти картину прошедшего дня без приукрашиваний.       Внутренний будильник как обычно сработал чуток за полночь. Проснувшись через три часа после засыпания, светящийся от переполненности магии Лариат отправился в туалет, где снял кулон-фляжку, доверху наполненную сжиженной эссенцией магии. Он интенсифицировал занятия по производству собственной магии с одновременным поглощением извне. Куда-то её следовало девать. Почему бы не для лечения? С учётом только что пережитого во сне семейного и братского счастья – сжиженная магия обладала ярко выраженными позитивными свойствами. Но не только это важно: много работая с кулоном-фляжкой, Лариат научился самостоятельно сжижать магию. Получалось не эстетично, зато вполне естественно. Ещё в прошлом месяце Лариат зажимался и тужился, а сейчас вот уже просто тщательно сконцентрировался и пустил голубовато-жёлтую струю - в колбу. По мере слива гасло свечение его искрящегося током тела – и никакой агонизирующей боли времён Скарлет!       Спрятать за пазухой светящуюся колбу проще, чем самого себя. Тренируясь, Лариат достал длинный волос и на пару с Догом создал фантомного гиппогрифа-пони, чтобы отлететь в овражек, где преобразил плотную иллюзию транспорта в конструкцию – в вотчине бога Гонда это у маленького мага начало получаться впервые. Метод возгонки на простом фантомном механизме частично отделил эссенцию от мочи, слитой по трубочке.       Если магию можно сжижать, значит, возможно получать твёрдую магию – Лариат проработал теорию этого вопроса ещё дома в Уотердипе. Взрослый мальчик всю сознательную жизнь старательно вычислял секреты Скарлет, наблюдая и анализируя. Наставница в простых соляных растворах иногда получала специфичные кристаллы под свои алхимические нужды – этим же занимался клирик Амберли на Люцентии. И кочевники пустыни Анаурох да Калимшан, если верить книгам, тоже собирали мочу и непригодным к питью соком каких-то кактусов при кипячении осаждали все вредные вещества, чтобы потом утолить жажду – свою или вьючных животных. О, старая карга весной этого года уже даже не таилась от Лариата, когда сливала в соляной раствор его магическую эссенцию и ссыпала туда ссохшуюся кровь или быка, или кошки, или медведя, или лисы, или совы, или орла, чтобы в густом растворе зарождался волшебный кристалл с заданными волшебными свойствами – эти пилюли продлевали время действия соответствующих заклинаний со считанных часов до целых суток.       Лариат отлично знал само понятие раствора – результат возгонки подходил под это определение. Дно колбы застыло у рта фейри-дракончика, с пользой тренирующегося в огненном дыхании, как его человеческий собрат в противостоянии волшебному огню фамильяра. Оба глубоко вдохнули и выдохнули: меньший - пламя «спиртовки», больший - стихийное дуновение ветра. Крайняя степень волевого усилия и сосредоточенности заворачивали всю пропитанную магией вонищу в маленький вихрь, крутившийся прямо над горлышком булькающего сосуда. И вот на дне кое-как магически выпаренной колбы среди грязных разводов лазурно заискрились заветные крошки. А свёрнутый аналог двеомера зловонного облака втянулся в нутро фантома, наделяя его способностью совершить газовую атаку – Лариат проводил эксперименты по расширению и усилению эффекта за счёт сплетения дурнопахнущего вещества с магией иллюзий, воздействующий чисто на разум жертв в более широком радиусе поражения.       Увы, за неимением лучшего, приходилось работать, как придётся.       Следующим этапом самообразовывающийся колдун-элементалист вылил в сухую колбу два кулона-фляжки, но не самых свежих, принадлежащих и предназначавшихся для Дома Силмихэлв, а родные, днём наполненные на Прайме вместе с фамильяром и загодя приготовленные под подушкой. Поставив колбу на ладонь и закрыв сверху второй, мальчик присел над бегущим в овражке ручейком и стал тужиться по большому, одновременно стараясь высвобождать из руки энергию стихии земли, чётко помня рассказы родителей о твердокаменном стуле, наблюдавшимся у Лариата в младенчестве. В результате очередного не эстетичного магического действа крошки твёрдой магии выросли в мутные кристаллики с голубоватым отливом - до размеров зерна просо. К вящей радости, сегодня получилось на одну больше количества в предыдущей партии. Как и в прошлый раз, Лариат отколупал их со дна и проглотил, после чего приступил к противной процедуре выуживания чисто голубых горошин из собственного кала, хотя всю грязную работу за него делал невидимый слуга и магическая рука, призрачной дамбой перегородившая поток воды для ловли каждой крупицы, что ручей нечаянно вымывал. Находилась на счету каждая крупинка силы – некоторые вместо горошинок доросли лишь до размеров семян гречихи.       К сожалению, а может к счастью, и сегодня ночью не обошлось без перебарщивания - запор. Размягчить не помогла даже хитрость переброски стихийной энергии из каменной пробки в пробирку. Лариат переживал на счёт операции. А как же иначе? А куда деваться?       Вот светящийся коготь фамильяра коснулся человеческого живота. По телу Лариата расползлась приятная истома – магия ужасного наслаждения. Правда, это очень жутко, когда вскрытие брюшной полости – сладостно! От этой иллюзии хочется самому себя расцарапывать. Лариат сумел удержаться несколько мигновений, достаточных для того, чтобы и фейри-дракон сделал разрез, и его магия была безвредно поглощена человеком. Увы, покамест маленькому магу требовался трамплин, чтобы по изучаемой во снах науке применить локальную медицинскую анестезию. Маленькие и ловкие лапки Дога начали шарить в кишках, довольно быстро обнаружив твёрдое вздутие. Второго разреза Лариат не ощутил. Как только радостный фамильяр с облегчением выудил коричневый камень, маленький взрослый приложил к ране скрещённые кисти, светящиеся зелёным, хотя умел это делать проще, но учился искусству наложения рук для осознанной помощи другим нуждающимся. Вскоре Лариат вздохнул с облегчением.       В извлечённой пробке окаменело сразу несколько зёрнышек «просо» – известная проблема скорости и кучности прохождения по пищеводу. Ни в коем случае не выкидывать – это идеальная заготовка для вонючей бомбы под пращу, стоимость превосходного результата превысит небывалую для бытности в Уотердипе тысячу золочёных купюр го! Покамест полезно для отработки нужных навыков, но Лариат всё равно не собирался сдаваться и боролся с проблемой образования запоров. И да, доходно тоже, но сперва отработка новой зловонно-иллюзорной начинки, и как раз за первую декаду календарного лета выйдет целая партия на покрытие сразу двух ежемесячных платежей по долгу за усадьбу, хотя мамуля точно не оценит символизм распродажи окаменелого сыновьего говна по цене нефрита.       Маленький взрослый, кристаллизовавший все свои магические силы, вернулся в дом через окно в туалете: помыл руки с мылом, заглянул на кухню, сгрыз румяное яблоко, выдул стакан подслащённого мёдом морковного сока, подзарядил в каминной зале ежедневно пополняемую «коллекцию бабочек» и вернулся в постель. Однако его сознание не в сон провалилось, а к фамильяру, начавшему облетать территорию по расходящейся спирали, каждый виток пробуя совершить обратный призыв – своего тела из постельки к приземляющемуся Догу.       Он едва успел удалиться на милю, как синий пруд вдали, словно по графику, исторг очередной густой и влажный туман, ставший стремительно расползаться во все стороны эдаким заменителем дождя. Фантомная бомба-вонючка уже была наготове и активировалась сразу же, как её коснулся край наползающего тумана, гонимого очередной элементалью, которые стали регулярно вылазить из-за деятельности маленького мага – как пить дать! Покамест этих отпугивающих мер хватало, чтобы отгонять от поместья ночных хищников, а заодно питать магией лесную подложку, отвечавшую увеличением числа светящихся растений, так нравящихся сестрёнкам Лариата. Спрашивается, где и куда смотрит расхваленный Гедувом ангельский патруль? Видимо, скрыт зрительской завесой и потешается над мелодраматичным спектаклем у отщепенцев из Дома Хунаба.       Фамильяр вернулся прямиком, тоже магически выжатым досуха - все попытки обратного призыва оказались провальными. На следующие два часа Лариат опять уснул с Догом в обнимку, чтобы суметь обработать нитки, одновременно демонстрируя как протест в выпуске продукции для стимуляции участия матери в процессе, так и стабильность в новых придумках: на сей раз будет обработана пара клубков книжного шпагата из смеси лубяных волокон пеньки, льна, кенафа и джута, которые пропитаются магией стихии земли с целью придания им прочности и долговечности - стальной проволоки. Как бы ни бахвалились маститые волшебники своими рецептами - все они строгие! Лишь развитое воображение и могучая воля способны творить чудеса – Гонд всем в доказательство! Естественно, не всё так просто. Например, у Лариата до сих пор не получалось сделать такой свечной фитиль, чтобы при зажжении свечки натуральное пламя начинало ветвиться, подобно молнии, только переливчато рыжей. Ну, для успешно продаваемой сигнализации сгодится любое электричество – отец даже с отстёгиваемой в свой кошель надбавкой втюхивал розовое от экспериментов со свечными фитилями, таки ставшими формировать из натурального огня - бутоны розы.       Играясь с фамильяром в предпоследней фазе сна, Лариат старательно формировал между молитвенно сложенных ладоней – жемчужину.       Как удят рыбу? Отправляют в воду подкормку и наживку – еду. Иными словами, рыбак делится меньшим ради поимки большего. Этот же принцип использовал Лариат с Догом. Для нагнетания – создать зону с калейдоскопом воспоминаний о когда-либо виденном лечении. Для привлечения – обернуть слоями жемчуга эпизоды собственного опыта. Однако, на сей раз Лариат решил не валить всё в кучу, а обойтись лишь последним десятком воспоминаний о врачевании «запоров». Самое сложное заключается в том, чтобы рефреном протянуть желание обоюдного обмена, а не требование обучить – доброта на такое не клюёт.       Предвкушение – подкупающая эмоция.       Лариат размахнулся и бросил клубок в месиво образов Царства Снов. Дог с охотничьим запалом метнулся во след, всё дальше отбивая мячик шишкой своего хвоста – интуитивно выбирая направление. Нить разматывалась по увешенным сохнущей травой хижинам знахарок, коридорам санаториев, меж опор операционных столов с орущими больными, мимо кушеток переполняющегося полевого госпиталя. Подсечка!       Гладко бритый полуэльф с орлиным шнобелем и выглядывающей из-под чепчика проседью – склонился над чернооким юношей, скулящем от боли. Рядом уже кладут такого же бойца, посечённого слюдяным снарядом из катапульты. Проклёпанная кожаная броня не справилась, а при переноске тонкие слои камня обломились, как снаружи, так и внутри тела. Утомлённый целитель подносит свои окровавленные руки и шепчет в них секущую фразу на мелодичном эльфийском наречии. Ногти засветились призрачно-голубым. Чирк мизинцем – волшебный скальпель увеличивает прорезь одежды на бедре. Охваченные зеленоватым ореолом пальцы погрузились в мясо, словно человеческая плоть - это хлебный мякиш. Хватило разрезов брони по пальцам одной руки, чтобы по-быстрому оприходовать страдальца и приступить к следующему.       Хилер сам резался, вынимая осколки слюды. Ему привычнее извлекать каверзные наконечники стрел и болтов, нежели бритвенные лезвия камня. Подсознанье полуэльфа пыталось найти решение – чешуйчатые пальцы подходили идеально! И вот уже Лариат-Дог в иллюзорном облике самого полуэльфа знакомится с необычной методикой раздвигания тканей плоти и сам попутно помогает хилеру освоить магию формирования мелкочешуйчатого покрова на его изящных и гибких пальцах, скорее подходящих к лютне.       В пылу сражения и суете госпиталя было не до разбирательств за кафедрой – оба спешно спасали истекающих кровью раненных, постепенно сплавляя свои приёмы в нечто единое – обучались по ходу дела в осознаваемом сне, жутко похожем на реальность. А вокруг шатра вилась ниточка, сплетая ловчий сачок общего для обоих - сна-мечты, когда сил и мастерства хватит на всех израненных солдат.       Вуаля – знание изловлено! Пора кричать: «Эврика!»       Примерно так и приходят во сны гениальные идеи или случаются прорывы в давно застопорившихся задачках – мечты исполняются. Как говорится, идущий да обрящет…       Играясь с фамильяром в последней фазе сна, Лариат утвердился в решении с завтрашнего дня прекратить магические занятия с Гедувом. Из какого-никакого наставника он превратился в фанатичного проповедника правдолюбия, который совсем не желает разнообразить занятия со священными позументами санктуария чем-нибудь вроде охранных свечей «Палева», выпускающих раскалённый добела луч соответствующей атакующей молитвы или пацифисткой пряжей падения пера, получавшейся бы из птичьего пуха и применяемой Гедувом окрыляющей молитвы для того, чтобы мать соткала девочкам страховочные пояса на случай выпадения из седла гиппогрифа на крутом вираже. К тому же, Коринна с первого дня отлучек Лариата стала требовать с мужа завтрак в постель, а вот от семейного ужина отвертеться пока не получалось. Пытка вместо счастья. Кому это надо? Уж точно не Лариату.       Есть и другой довод прекратить моральные мучения. За прошедшие дни маленький маг достаточно уже привязывался нитями магии к крупу гиппогрифа, летая на втором рядом с Робом; теперь Лариат делал фантомы грифона и гиппогрифа совершенно неотличимыми от реальных прототипов, а при нужде и добавке магии летающих кратно быстрее да без устали. Поэтому: прибыть уже поужинавшим у Силмихэлв и сразу же улететь, никому не мозоля глаза. О, Лариат даже хищно загорелся от идеи ночевать в пещере – битва с элементалью воды предвещала долгожданную психологическую разрядку в смертельных схватках. В лесу достаточно диких ягод, орехов и фруктов, чтобы дотерпеть до завтрака у Силмихэлв. Поэтому и появляться можно к моменту смены Плана без десяти девять утра. Эх, Хаскар Второй даже спасибо не сказал Лариату за то, что теперь отец по утрам дольше с семьёй, и вечерами возвращается домой пораньше – транзит через Прайм длится от силы минуту вместо прежнего часа на скачку по скороходной дороге от Северопрудного до Дальсеверска и обратно. Интересно, скажет ли благодарное слово за идею, чтобы сразу после возвращения с работы более получаса кататься с женой и дочерями на гиппогрифах с закладывающих рядом виражи фантомным грифоном Осборна, придерживавшего Джаспера с Разз на руках? Классно, ведь, но по здравым размышлениям лучше не лезть под горячую руку с советами, особенно касающимися устройства семейной жизни или чужого распорядка дня. Чужого…       Также Лариат пытался негласно развиваться с той целью, чтобы поглощать и выделять магию для обработки великолепной пряжи селян из Северопрудного. Увы, тут нет жемчуга - придётся расщедриться и мотать на свои кристаллы магии, заодно пробуя их в реальном, полезном и доходном деле. Даже идея давно уже зреет - внедрение иллюзии зеркальных образов, чтобы простенькая вышивка на подоле, манжетах или вороте, превращалась в затейливые узоры - благодаря эффекту самоподобия. Также это расширит ассортимент позументов предложением иллюзии зеркальных копий носителя - с попутным развитием моторики пальцев во время плетения косичек по примеру отцовской коллекции париков. К тому же, механическое плетение, как выяснилось, помогает укладывать и мысли по полочкам, а у Лариата как раз появилась крайне насущная тема, требующая продуманного подхода и аккуратной реализации в тайне ото всех, иначе Гедув доложит и пиши пропало – не видать более пещерной вольницы.       По мере приближения контрольной точки времени мандраж охватывал Лариата, а Дога - азарт.       Разрабатываемая идея с рыбалкой во сне всё ещё буксовала, когда в один из дней в лагерь Дома Силмихэлв на смотрины охранников прибыл волшебник с фамильяром. Его «лысый» псевдо-дракон поцапался с фейри-дракончиком, не ожидавшим первой царапины до крови, но в итоге обмишурившим супостата иллюзиями и тоже оцарапавшим до крови, а также принявшим порцию силы от Лариата и прицельно харкнувшего огненным сгустком по вражеской лапе, спалив добытую кровь – маленький взрослый теперь куда более бдительно относился к подобным вещам. О, тот злой волшебник всё равно предпринял попытку призвать Дога, чтобы украсть питомца, как он видел, не привязанного соответствующим ритуалом. Ха! Ночной вор нарвался, но и сам маленький взрослый вместе со своим фамильяром страху натерпелся в ту ночь дай боже!       В обнимку с Лариатом спящий Дог обладал более глубокими связями со старшим собратом, нежели осуществляемые посредством магического ритуала. Поэтому нельзя призвать ни тело, ни душу Дога – отдельно от Лариата. Настойчивый волшебник не был лыком шит, а сознания обоих мелких хитрецов находились в открытом Царстве Снов – отсюда и завлекли излишне любопытного Дога. Без тела, без души – фейри-дракон попал не на прозекторский пол с пентаграммой, а из Царства Снов аккурат в подсознанье незадачливого волшебника, откуда по чётко выраженной магической связи его затянуло в подсознанье псевдо-дракона. Дог дрался настолько отчаянно да ещё в привычной ему среде, что успел запрудить иллюзиями подсознанье чужого фамильяра до степени, когда тот напрочь свихнулся и даже имя своё позабыл.       Мало того, перетрусивший Лариат сумел выдернуть своего фейри-дракона обратно в их общий сон, да не рассчитал вложенной мощи: Дог появился в Царстве Снов – воплоти!       Словосочетание «мозговой штурм» в эту ночь открыло множество граней своего смысла…       По свежим следам и знакомой тропке сноходец проник в сновидение своего хозяина и остался там. Кто бы знал, как трясло проснувшегося Лариата, очень долго приходившего в себя и настраивавшегося для заклинания – осечка недопустима! Слава засосу Тиморы с Огмой – пронесло! И хоть бы один хрен подошёл утешить рёву…       По итогам события подрастающее поколение архимагов в точности и детально узнало о пресловутом ритуале призыва и связывания с фамильяром, а также воспользовалось бесплатной идеей – помимо жалоб Таркасу Силмихэлв и солидной компенсации в виде вожделенных свитков с подробным описанием не только призывов фамиляров и вообще животных, а ещё двеомеров: щита, тех бело-пурпурных волшебных снарядов с самонаведением, луча ослабления, жира, падения пера, медленного жара, паутины, магической руки, невидимого слуги, опознания и сна из набора любого приличного волшебника, которому даже не надо быть универсалом для пользования этим набором простейших заклинаний из первого круга всех восьми школ магии.       И вот… псевдо-дракону Лиофу в очередной раз приснился фейри-дракон Дог. Фамильяр Саршела Бирюзового помнил фамильяра Лариата Хунаба по галеону Люцентия - отнюдь не как причину смутных ночных кошмаров для него самого и хозяина. И сегодня тоже Лиофа использовали втёмную.       Юркий и быстрый Дог окрутил разум спящего Лиофа прочной чёрной нитью, заточив в коконе. Псевдо-дракон уже не увидел и не ощутил, как чужой фамильяр создал проекцию своего хозяина в захваченном сновидении Лиофа, в свою очередь, помогшей перенестись в чужое сновидение всему сознанию. Спящий не мог знать того, что хитромудрый Лариат въедливо повторил выкрутас Амберли, разобравшись в нём вдумчиво и на кошках – отправил сознание своего фамильяра Дога управлять чужим телом-сомнамбулой.       Разумеется, перед тем, как соваться «наружу» в чужой спальне, Лариат тщательно отрепетировал всё в домашних условиях, научившись применять возможности своего фамильяра из чужого тела, создавая плотных фантомов-слуг для того, чтобы брать и возвращать книги – когти оставляют царапины неопровержимых улик. Поначалу выходило неуклюже, но шли ночи, и вот уже молоденький фейри-дракон управляет телом взрослого псевдо-дракона, словно своим собственным.       Пока выгнанный с галеона Саршел дрыхнул, его одержимый фамильяр оглядел спальню. Корабельная жизнь сказалась на лунном полуэльфе больше, чем он бы хотел. Имея просторный дом, Саршел привык жить в скромном кабинете. В итоге после ухода с галеона спальня холостяка превратилась в подобие каюты, совмещавшей ещё и кабинет, и лабораторию – прямо шикарный подарок для ушлого Лариата.       Приложившись к початой бутылке Красной Руны с эмблемой Дома Танн, псевдо-дракон всмотрелся в книги, подаваемые ему фантомным лакеем с обликом самого Саршела Бирюзового, медленным сном посапывающего в стиснутую подушку в наволочке с изображением пышного женского бюста.       Собственно, в самое первое своё посещение Лариат удачливо обнаружил раскрытую книгу по псионике, написанную на понятном языке. В разделе психокинезиса разбирался пример простейшего управления объектом силой разума – Лариат вроде как попадал в классический пример открывания обычных навесных замков. Здесь же объяснялись принципы удалённой руки псиона, управляющего небольшими объектами силой разума – на манер столь же примитивной магической руки волшебника. Так что Лариат дико обрадовался, когда прочитал «свою» тему, правда, в крутом замесе философий, помогающих затачивать негибкий взрослый разум под определённые воздействия, но и ставших в итоге ловушкой в условиях дестабилизации самого мира во время Кризиса Аватаров, лишившего Фаэрун когорты псиоников. Загвоздка в том, что колдовство и псионика – диаметрально противоположны и взаимоисключающи. Одно эксплуатирует эмоциональную энергию - другое ментальную, хаос и порядок. Вот волшебство и псионика – два сапога пара. Однако у маленького взрослого имелись веские основания аккуратно связываться с плетением кружев магических энергий из-за следования по пути грубой мощи магии и телесной ловкости, поскольку наблюдения десятков агрессивных схваток в кикбоксинге убедили Лариата в верности первого суждения о неприемлемости подобной стези физического развития для него самого, ставшего хилым из-за Скарлет. Впрочем, отделяя зёрна от плевел, маленький маг обнаружил некоторые приёмы, которые могли помочь дисциплинировать разум так, чтобы высокая концентрация помогла справиться с освоением простейших двеомеров из нежданно, но так вовремя заполученных свитков.       Позже Лариат ознакомился и с личным дневником мага, согласно которому Саршела стали преследовать кошмары с первого же сна после той злополучной ночи. Сперва он грешил на Амберли или Лариата, но причина оказалась прозаичнее.       До Смутного Времени на Фаэруне распространёнными являлись маги разума – так называемые псионики. Когда Ао скинул людских богов в тварный мир, природа Торила начала сходить с ума - восход четырёх зелёных солнц с разных сторон света ещё одно из самых безобидных явлений того кризисного периода. В таких условиях дисциплина разума подверглась катастрофичным испытаниям. И псионики среди людей практически исчезли, как класс. Прирождённые псионы, иллитиды и иже с ними, отделались головной болью, так сказать. От практикующих Незримое Искусство людей осталось достаточно много литературы. Что-то добыл и Келбен Чёрный Посох в свою коллекцию, а его жена передала востребованную часть бывшему ученику, чья психика и вера в арканное искусство дали сбой после демонстрации божественной мощи сразу трёх небожителей: Амберли, Талоса, Селунэ, а потом ещё чудо корабельного посвящения в клирики Денейра. Вообще то кошмарное событие пробудило в лунном полуэльфе религиозность, пока ещё не оформившуюся обрядом причастия к какому-то конкретному божеству магии или стихии.       По здравым размышлениям Лариат решил запомнить и позже изучить все имевшиеся в доступе книги по псионике. Для волшебника Саршела они уже оказались весьма полезными, в том числе для общего развития и образования. Эффекты псионики и магии – транспарантные, иными словами, поле антимагии и псионику зачеркнёт. Науки тесно переплетаются в чисто силовых воздействиях, очарованиях и фантомах-иллюзиях, влияющих на разум жертвы. Последний аспект – козырь Дога. В общем, не паханное поле!..       Вообще Лариату неимоверно повезло с Саршелом. Он с Догом не только сумел, но и вовремя успел добраться до Лиофа, который в день Летнего Солнцестояния двадцатого киторна принимал участие в программе разведения псевдо-драконов Года Штормов Молний. По свежим грёзам юный Дог извернулся и добрался-таки до миловидной золотой самочки, принадлежавшей молодящейся благородной волшебнице невысокого ранга, специализирующейся на алхимии и иллюзиях. Свободный доступ к собранным ею трактатам помог Лариату, например, повысить эффективность кристаллизации магии, а также понять, как делать фантомы избирательного воздействия и заданной программой поведения.       У самого Саршела Бирюзового тоже имелись востребованные учебные пособия, по которым занималась Зелзира Песнь Молний. Лингвистика и грамматика драконика, занимательная математика для пытливых магов, экскурс по восьми школам Магии, фундаментальные основы школ Воплощения и Ограждения, принципы плетения двеомеров и другие. В изобилии имелись диковинки, во множестве с Мазтики. Лариата серьёзно заинтересовал загадочный шедевр искусства резчика по кости, сумевшего из цельной кости дракона вырезать несколько вложенных друг в друга и свободно вращающихся сфер: внешняя с цветами и морским драконом, внутренние делались более тонкими и с затейливым орнаментом с магическими свойствами – настоящая головоломка.       В чужом дневнике Лариат так же вычитал подтверждение того, что его угроза возымела действие. Тсарра, бывшая ученица Чёрного Посоха, ныне изображавшая погибшего Келбена Арунсуна, стала серьёзней готовиться к вероятному разоблачению и последствиям. Именно маленький благородный источник угрозы побудил нынешнего Чёрного Посоха вмешаться в конфликт вотердевианов на стороне Дома Хунаба, через суд Лордов добившись полного возврата средств за несостоявшуюся аренду пассажирской палубы Люцентии. Архимаг Лейрел Сильверхэнд, мать близнецов почившего Келбена, помогла Арлосу Деслентир наконец-то расследовать давнее убийство его любимой Финраурель. Согласно записи дневника Саршела, исполнителя и заказчика поглотила Война Глубинных Вод в шестьдесят девятом. К слову, тесное взаимодействие и частые визиты к родам Деслентир и Хунаба выявили, что в этих родах ни сном, ни духом про трессимов у кого бы то ни было, так что архимаги пришли к верному заключению о фейри-драконе, по поручению Лариата шпионящего за его родителями во время их полугодовых встреч с Серебряной Рукой и Чёрным Посохом.       Растекаясь мыслью по древу, Саршел излагал в собственном дневнике недопонимание позиции Лейрел, на каком-то конклаве в целом одобрившей поступки взрослой личности Лариата и закрывшей его тему, оставив открытыми кучу вопросов, включая точную классификацию его случая, по её мнению, не являющегося чем-то феноменальным. Сам Бирюзовый усматривал всего одну версию - вселение с молнией падшего дэва. Даже когда кто-то из бывших Лунных Звёзд доложил в башню о том, что в Уотердипе десятого киторна объявились Осборн Силмихэлв и Гедув Дувег, а одиннадцатого с ними прибыл и сам Лариат Хунаба с отцом, архимаг Лейрел заняла выжидательную позицию и другим агентам из бывших Лунных Звёзд посоветовала никак не вмешиваться: «Арфисты бы точно сунулись по самые гланды». И действительно, кроме одного случая более не происходило ничего предрассудительного, как гласил дневник: «Дом Силмихэлв планомерно влезает в долговую яму, вылезая из пропасти дрянной репутации». Среди прочего Саршел сожалел о том, что Сильверстарс, как ещё именовали себя Лунные Звёзды, оказались не только распущены, но и реинтегрированы в организацию Арфистов, откуда ранее по воле своего предводителя, Келбена Арунсуна, откололись с грандиозными планами и замахом на века секретной деятельности по сохранению мира и стабильности обществ северного Фаэруна.       Лариат проснулся в час волка - на полчаса раньше Джаспера. Мальчик не торопился подрываться прятать ловца снов – уже надёжно скрыт под невидимостью. Маленький взрослый сонно поворочался и невольно обратил внимание, насколько его бронированная кожа стала грубее от постоянного соприкосновения с металлической тканью – при движении против роста чешуек раздавалось шуршание, характерное для дракончиков и змей. Маленький взрослый уткнулся в жёсткую корку подушки, тоска по былой жизни на городской вилле пролилась несколькими слезинками…       Вернувшись в спальню с горстью выпаренных зёрнышек, юный самоучка вручил фамильяру первый клубок из семи, завязал петельку на ночную горошину и вполне осознанно воспользовался его силой, при помощи простой изогнутой палки перемотав клубок переливчато светящихся нитей. Лунное серебро для мамы, пурпур для папы, огненно-рыжий для брата, миловидный синий и цвет дубовой коры для сестриц, сталь для друга и луковая зелень для наставника. Каждый экспериментальный клубок - с лёгкостью пера и обогревом. Последние и прощальные. Ибо хватит. Пусть родители либо сделают уже первый шаг к сыну, либо выворачиваются наизнанку с двенадцатью с половиной тысячами золочёных купюр ежемесячной обязательной выплаты по кредиту в шестьсот тысяч с крайним сроком погашения через четыре года.       Затем Лариат снял один почти готовый кулон-фляжку и одел другой, более крупный. Сегодня вместо половинки взрослой порции зелья исцеления там плескалась четвертинка. Засунув вовнутрь несколько нефритового цвета крупинок, крепко завинтил крышечку. С другой Лариат поступил точно также, оставив кристаллики концентрированной магии растворяться в зелье, чтобы четвертинка порции стала полноценной дозой восстановления тела. Маленький взрослый не стребовал с Дома Силмихэлв того же зелья силы быка или ценного эликсира регенеративной энергии – по каплям тратил собственные запасы. Лариат не забыл кратко поблагодарить богиню удачи Тимору за то, что в благородном Доме модельеров и портных столь продвинута методика создания волшебных кармашков, многократно расширяющих пространство, что по бокам пришитой посерединке волшебной тесёмки можно спрятать целый сундук склянок, которые Лариат честно приобретал, спекулируя на разнице цен зелий лечения: фантом приобретал на рынке порцию малого, смешивал в соответствующей склянке со своей магической эссенцией и продавал уже по цене порции среднего, вернее, раз в декаду ухитрялся производить бартерный обмен.       Ох, выйдя в столовую, Лариат осознал, что просто не сможет отказаться от обнимания и целования с сестричками, ставшими такими милыми лапочками, когда, зардевшись, приняли в подарок – лёгкие и тёплые клубочки. Анджа и Памела только утром теперь и видели сероглазого братика да кушали с ним за одним детским столиком – улыбались и трезвонили за едой обо всём на свете, продолжая фразы друг друга. Джаспер днём тоже скучал без близнеца, но мнил себя взрослым и вида старался не показывать. Серый точно знал, что Рыжему быстро надоедало находиться в чисто женской компании, благо в Северопрудном имелось вдосталь женатых мужиков, готовых вместо полевых работ возиться с господским ребёнком, как с родным. Поэтому Джаспер не пытался просить близнеца вновь оставаться с ним на день или вечер – интерес к дружественному окружающему пока ещё не угас в нём до тоски по близнецу.       После приятного во всех отношениях завтрака Лариат всё-таки отказался от идеи ночёвок в пещере. Ну, и ещё потому, по правде говоря, что тот же дурацкий двеомер щита он пока что едва успевал построить с Догом, еле укладываясь в зачётный ученический норматив шести ударов сердца – за это время в реальной схватке один на один водная элементаль успела бы дважды смыть бунтаря струями колющей воды. Пока что Лариат без смертоносности молний, иллюзий, волшебных палочек да разных жезлов с амулетами – не боец. Ну, и ещё роль сыграло то, что маленький взрослый сам страстно хотел побыстрее рассчитаться за кредит, отчего категорически нельзя бросать организованный отцом бизнес, ведь пятьсот тысяч золотых монет Уотердипа это вам не шестьсот тысяч золочёных купюр Дома Знаний: разницу надо успеть покрыть вне зависимости, будут ли помогать взрослые – отец банчит и ладно.       Маленький взрослый отчасти смирился со своим незавидным положением, но не сдавался и невзгоды переносил стойко, в терпении крепчая.       (Иллюстрации к главе с 127 по 129)