Терновая корона

Она умоляла. Стоя на коленях, рыдая, крича, она умоляла отца, мать, братьев, хоть кого-то заступиться за нее и маленького Питера. Захлебываясь своим отчаянием и горечью, она видела, что им наплевать. Но, несмотря на то что Феликс ясно дал ей понять, что ничего не выйдет, девушка хранила в сердце надежду, что все еще будет в порядке. Кто-то из них поймет, что это верная смерть, так не должно быть. — Ты принцесса, — холодно оборвал наследник престола, расцепив ее дрожащие руки, обвитые вокруг его запястий. — Не будь такой жалкой. — Защити меня, брат! — Ты — цена защиты королевства. Другого выхода нет, и все это понимают. Так будь добра, послужи родной земле. Он ушел, не дав ей ответить. Изабель, зажав рот ладонью, чтобы не завопить от сжигающего страха и боли, причиненной его равнодушием, прислонилась к холодной стене его покоев спиной. Она прожигала взглядом уходящего старшего брата, она проклинала его, потому что именно из-за слабости мужчин ее семьи она должна была пожертвовать собой ради своего королевства. Они же, в свою очередь, жертвы не несли никакой. Изабель расправила плечи, вдохнув тяжелый воздух полной грудью, дрожащими руками она стерла мокрые дорожки со своих щек, а затем сделала глубокий вдох ртом, заставляя себя успокоиться. В одном Джеймс был прав. Изабель — принцесса, и она не имеет права показывать своей слабости, если это не принесет ей выгоду. В данном случае это не имело ровным счетом никакого смысла, сейчас девушка должна была показать пример своему младшему брату Питеру, воспитание которого теперь полностью надлежало ее контролю. Ночь прошла для Изабель без сна, она слышала, как переговариваются стражники за ее дверью, а девушка сидела у самого окна, наслаждаясь видами родной земли. Широкие поля и высокие деревья, виднеющиеся крыши домов из деревни и разрастающийся город с его узкими улицами и сотней торговцев. Воздух здесь был таким родным, теплым, но свежим и с легким ароматом цветов и цветущих деревьев. Иззи в последний раз смотрела, как над горизонтом поднимается Южное Солнце. Это было ее последнее утро здесь. Начиналась новая жизнь. Питер не плакал, прощаясь с отцом, который был к нему более благосклонен, чем к дочери, ведь малыш не устраивал сцен, он принял свою участь как мужчина, сжав челюсти, но с полной готовностью драться в любой момент. Они сели в шикарную карету, запряженную лучшими лошадьми, находясь где-то в середине большого каравана даров, сопровождаемых охраной. И едва карета сдвинулась с места, Изабель услышала голоса. Приоткрыв сначала одну шторку, а затем другую, она увидела по обеим сторонам от дороги людей. Их подданные провожали своих принца и принцессу, кланяясь, когда королевская карета проезжала мимо них. Они кричали "удачи", "мы любим Вас", "спасибо за мир". — Маши им, Питер. Как я. Давай, прояви свою любовь. Это наш народ, он навсегда останется нашим, — сказала Иззи, просияв улыбкой, хотя в глазах застыли непрошеные слезы. Это были последние слезы, — так она для себя решила. Они ехали целый день и сделали всего две остановки, затем ехали целую ночь, Питер заснул на ее коленях, а Иззи опять не смогла сомкнуть глаз. Где-то позади ехали рабы, слуги, шлюхи, ремесленники, целые сундуки золота. Там пели песни, смеялись. Она слушала эти песни и улыбалась. Несмотря на то что почти всем им было все равно, где жить и кому служить, они пели песни о своем короле и о красотах своей страны. — Отец говорил, что Эдвард — не настоящий король, — из собственных мыслей ее вырвал тихий голос Питера. Мальчик сел и потер нос рукой, свет Луны отразился в его больших голубых глазах, сейчас наполненных слезами. — Не вздумай произнести такое при северянах, Питер, — она потрепала мальчика по кудрявым светлым волосам и прижала к себе. — Теперь от Эдварда зависит наша жизнь, и мы должны проявлять уважение. — А ты веришь, что он действительно король? — мальчик нахмурился. Изабель не знала, что и ответить. Всю жизнь в ней растили веру, что род Эдварда — род узурпаторов, но сейчас, когда ее семья предала ее, она не видела в прапрадеде Эдварда узурпатора, скорее, освободителя, ведь, откровенно говоря, Север жил под гнетом Юга. — Я верю в то, что теперь у меня есть только ты, брат. И по-настоящему верна я теперь только тебе. — А я тебе, сестра, — Иззи мягко улыбнулась, прикрывая глаза. — Я буду скучать по маме и папе. По братьям. Но любить теперь буду только тебя. — У нас все будет хорошо, Питер. Вместе мы сможем все. Ночь прошла быстро, когда Изабель все же смогла заставить себя уснуть, а дорога днем не показалась скучной, если придумываешь истории с младшим братом наперебой. Но чем дольше они ехали, тем труднее становились: спина болела от постоянного сидения, а песни по ночам уже не казались красивыми, скорее, кипятиили её кровь, заставляя злиться. Изабель думала о своей судьбе. У нее не было ничего, что девушка могла бы поставить на карту, чем могла бы рискнуть. Только имя, которое вряд ли уважали на Севере, а значит, оно играло против нее. Так что же ей было делать? Как добиться защиты среди людей, которые заведомо ее ненавидят? Эти тревожные мысли отзывались неприятными ощущениями в груди, все тянуло вниз, заставляя ее прижимать ладошки к сердцу. Через много дней, утром, еще прежде восхода солнца, длинная череда из даров королю Эдварду остановилась. Питер вскочил с места, выглядывая в окно кареты, где-то впереди опускался мост через ров, ясно был слышен тяжелый скрип цепей. Изабель нервно облизала губы, сжимая дрожащие руки в кулаки. Сердце бешено билось в груди, и пульс отдавался в висках, мешая думать. Перед глазами сотнями пролетали картинки ее прошлого, когда девушку еще обучали хорошим манерам, сейчас она действительно боялась, что не сможет сдержать свою неприязнь перед королем северян. Однако их никто не встречал, никакой процессии, лишь стража, осмотревшая все на наличие лишнего оружия или отряда из разбойников, которых послали убить Эдварда. Изабель и Питер вышли из кареты, и девушка расправила плечи, подняла взгляд наверх, к высоким башням красивого замка, которые, казалось, стремились пронзить небо. — Леди Изабель, — конечно, никто не собирался обращаться здесь к девушке "Ваше Высочество". — Лорд Питер. Мы рады приветствовать Вас на Северных Землях, — седовласый мужчина поклонился им. Он был одет хорошо, хотя явно не принадлежал к высшим кругам, раз встречал их здесь на улице в столь ранний час. — Ваши покои уже подготовлены. Меня зовут сэр Джон. — Спасибо за теплый прием, — поблагодарила девушка, а Питер лишь молча смотрел на них снизу вверх, жмурясь от холодного Северного солнца. Их покои были расположены рядом, в одном крыле на одном этаже, правда, в разных концах длинного холодного коридора. Замок казался чужим, его темные закоулки пугали обоих, но Питер и Иззи молча шли следом за сэром Джоном, не делясь своими впечатлениями. — Проводите моего брата в его спальню, — сказала Изабель, едва оказавшись у своей двери. — Поспи, Питер, ночь была трудной. — Но Изабель... — начал было мальчик, любопытство которого не давало покоя, срочно нужно было все здесь исследовать, срочно нужно было справиться со своими страхами и удостовериться, что сестра в безопасности. — Это не обсуждается, — отрезала сестра, строго нахмурив брови. Питер тут же опустил голову и обижено ссутулился. — Его Величество будет рад познакомиться с Вами и Вашим братом сегодня за обедом, миледи. — Благодарю, сэр Джон, мы не можем дождаться этой встречи. Позвольте мне тоже немного отдохнуть с дороги. — Конечно, миледи. Я пришлю служанок, чтобы помогли Вам, — засуетился сэр Джон. — Прошу Вас, милорд, нам в ту сторону. У Изабель было не так много времени, чтобы отдышаться, а точнее, снова научить себя дышать. Кислород этого чужого, пропитанного холодом места, останавливался где-то в районе глотки и застревал там комом. Светловолосая прижалась к двери и прикрыла глаза. Корсет сдавил все внутренности, и она сейчас так жалела, что вся ее свита осталась дома. Как сейчас хотелось увидеть своих фрейлин, таких родных, знающих, что делать, чтобы принцесса не грустила. Принцесса. Девушка усмехнулась, скрывая даже от себя свою горечь. Теперь она просто леди Изабель. От этого почти тошнило, и даже подумать было страшно, сколько привилегий она теряет. И дело было даже не в почестях и уважении, она и представить себе не могла, что теперь будет с ее браком. Изабель понимала: если Эдвард хочет уничтожить ее семью, он ни за что не позволит ей выйти замуж и родить наследника их рода. Паника охватила яркой волной, снова прерывая дыхание, но перед ее голубыми глазами всплыло лицо матери. Всегда такое спокойное, ничего не выражающее строгое лицо. Казалось, эта женщина может все, даже свернуть эти чертовы Северные горы, если потребуется. И тогда она заставила себя успокоиться, слабость должна остаться позади. Сейчас у нее не было права на ошибку и времени на слезы. Изабель не знала, чего ожидали от нее три служанки, вошедшие в покои, но они были явно удивлены вежливости и улыбчивости девушки, прибывшей с Юга почти под конвоем. И пока одна подкладывала деревья в камин, вторая расшнуровывала корсет, третья наполняла заранее приготовленную ванну горячей водой. Конечно, никто не собирался мыть ей волосы, а затем расчесывать их, как это было дома, а потому, справившись со своими делами, служанки удалились. Изабель медленно погрузилась в горячую ванну, ощущая, как по телу бегут мурашки, а затем и волна приятной дрожи. От воды поднимался пар, и Иззи закрыла глаза, откидываясь на деревянные борта. Она думала о том, что провела бы в таком положении несколько часов, потому что чувствовала спокойствие, а напрягшиеся от долгой дороги мышцы наконец-то расслабились. Но вскоре вода начала остывать, и девушка принялась спешно мыться. Она смотрела на себя в зеркало, не отрываясь, пока Розали, женщина примерно сорока лет с глубокими морщинами на лице, но такими добрыми глазами, зашнуровывала ее корсет. Цвет платья Изабель выбрала неслучайно: нежно-голубой удачно подчеркивал цвет ее глаз, а волосы отчего-то казались еще светлее. В таком одеянии Изабель была похожа на ангела, и именно такое впечатление она собиралась произвести на короля Эдварда и его жену. Феликс не зря дал ей понять, что на Севере придется выживать. Она должна показать, что ни от нее, ни от ее брата не исходит опасности, но всегда держать нож под подушкой или, скажем, между многочисленных юбок. — Вы будете закалывать волосы? — спросила Розали, закончив. Иззи пригладила платье и отрицательно качнула головой, кажется, снова удивив женщину. — На Юге волосы закалывают только взрослые женщины, — объяснила Изабель, дабы не выглядеть дикаркой. Прежде чем позволить проводить себя в обеденный зал, где их уже ждал король и королева, Изабель проверила внешний вид Питера и осталась довольна тем, что его тоже вымыли. Сестра ласково поправила его светлую рубашку из приятной ткани и расшитый золотыми нитями жилет. — Ты помнишь, о чем я тебе говорила? — Да. Показать свое уважение. Иззи кивнула и, набрав воздуха в легкие, позвала брата за собой. Настало время вступить в игру. Кажется, у нее все же появились мысли, что именно можно поставить на кон.