Терновая корона

О том, что произошло той ночью, и последующей ночью, и даже утром в день отъезда на большую охоту, Изабель не рассказала даже Пенни. И хотя это сумасшествие не шло у нее из головы, и сердце постоянно сжималось в груди так сильно, что становилось трудно вдыхать, королева молчала. Видеть Ричарда было невыносимо, щеки ее тут же начинали пылать, она чувствовала себя маленькой наивной девчонкой. Он вскружил ей голову своей нежностью, так гармонично сочетающейся с пылающей страстью. — Не могу от тебя оторваться, — говорил он, целуя ее в губы, уже надев свой парадный темно-бардовый камзол. — И не надо, — она улыбнулась, обнимая его за шею, потянув за собой обратно в постель. Теперь он вместе со всеми отправлялся на охоту, и Изабель была этому рада, рядом с ним ее разум отключался, и невозможно было рационально все обдумать. Но прежде, она все же решила поверить Пенни и отправиться к провидице. Под покровом ночи, в сопровождении охраны, королева и ее верная фрейлина сели в карету. Ночь была холодной, и Изабель сразу невольно задумалась о том, как там Питер. В охотничьем домике продували стены, а ее юный брат часто простужался. Королева поежилась, натягивая меховые перчатки. — Плохая идея охотиться в такую погоду, — проворчала она чуть позже. — Никакая добыча не стоит таких страданий. — Вы не в настроении, — проницательно заметила Пенни. Изабель что-то невнятно ответила про то, что устала ехать, и что они уже целый час в дороге, а затем отвернулась к окну, приоткрыв шторку. Однако на улице было так темно, что она там ничего не увидела. Карета остановилась недалеко от домика Старой Гретты, и Изабель с Пенни, в сопровождении двух стражей, медленно зашагали в его сторону. От волнения Изабель даже забыла о морозе, который сковал ее тонкие пальчики. Было уже за полночь, и пламя свечей горело лишь в одном окне, улица тоже была абсолютно пустынна, но королева все равно нервно оборачивалась. — Ждите здесь, — приказала она. — Ваше Ве… — под ее грозным взглядом, недобро сверкнувшем даже в кромешной тьме, мужчина осекся. Ему было строго запрещено называть ее титул вне замка. — Миледи, мы не можем впустить Вас одну. Вдруг что-то случится. — Ничего не случится. Ждите здесь, — Изабель была непреклонна. Пенни постучала и толкнула дверь, заходя в дом, Иззи последовала за ней. Внутри пахло маслами, запах этот тут же врезался в нос, и напомнил ей Юг. Она невольно улыбнулась, вдыхая его поглубже, стараясь сделать так, чтобы он проник в легкие и остался там навсегда. Да, определенно, пахло свежей мятой, ромашкой и чем-то еще, очень свежим и сладким одновременно. К ним вышла женщина. Старая Гретта действительно оказалась старухой, все ее лицо было в глубоких морщинах, платье из толстой ткани висело на худом теле, а седые волосы были завязаны в култышку на затылке. — Здравствуйте, — поздоровались обе. — Здравствуйте, я вас ожидала, — голос женщины был хрипловатым, Изабель была уверена, что она еще никогда не видела таких старых людей. Однако женщина улыбнулась ей, и это была самая добрая улыбка на свете. Взгляд старушки тоже излучал добро, и страх и недоверие, вдруг, развеялись. По всему ее небольшому дому были расставлены свечи, в камине трещали бревна, мебель была достаточно дорогая, на стенах висели картины, а значит, деньги ей платили немалые. — Присаживайтесь, — она указала на софу, и девушки послушно сели. Пенни достала из кармана мешочек с монетами, протягивая Гретте, но та отрицательно покачала головой. — Оставите на столе, когда будете уходить, деточки. Сейчас нельзя. В комнату заходите по одной. Она пристально осмотрела их обеих, а затем развернулась и пошла к закрытой двери. Пенни и Изабель озадаченно переглянулись, так и оставшись сидеть. — Ну же, — недовольно и очень по-старчески поторопила Гретта. — Долго мне ждать? Изабель встала с места и молча последовала за женщиной. Гретта закрыла за ними дверь, королева оглядела помещение: здесь было намного темнее, чем в большой комнате, горело всего пару свечей. Посередине стоял круглый деревянный столик, на нем был рассыпан песок. — Садись, дорогая. Изабель села и сняла капюшон, перчатки, и посмотрела вперед перед собой. Гретта ждала, когда та поднимет голову, ловко поймала ее взгляд и вновь улыбнулась. — Красивая, — сказала она. — Я тоже в молодости была красивая. Старость никого не щадит. Изабель представила, что ее выцветшие от возраста голубые глаза когда-то были полны жизни, и на сердце у нее стало тоскливо. Однако она ничего не ответила. — Ты сильная девочка, — продолжала Гретта, взяв ее руку, вглядываясь в линии на ладони. — Много пережила и не сломалась. Но внутри тебя живет много обид, много страхов. И демоны, — она покачала головой. — Не держи обид на свое прошлое, так было надо, не будь того, что случилось, ты бы прожила жизнь намного более короткую и серую. Женщина отпустила ее руку. По коже Изабель пробежали мурашки. Она была уверена, что Гретта говорит об ее родителях, которых Изабель до сих пор ненавидела за то, что они так безжалостно продали ее. Но до этой минуты она никогда не задумывалась, а что было бы, останься она на Юге? Ее бы выдали замуж, насильно, возможно за богатого дворянина, ведь казна абсолютно пуста. Она жила бы без любви, родила бы детей и всю жизнь тешила себя глупыми женскими играми, картами, вышивкой, сплетнями. В лучшем случае. А ведь на Юге часто вспыхивали эпидемии, быть может, она была бы уже мертва… Эти мысли напугали Изабель, и она поджала губы. А Гретта, закрыв глаза, водила тонкими пальцами по песку и бормотала что-то себе под нос на непонятном Изабель языке. Королева прислушалась, но не понимала ни слова. Речь ее была похожа на варварскую, быстрой и резкой. — Я вижу Орла, — заговорила она, резко распахнув глаза. Изабель даже вздрогнула, и взгляд ее упал на песок, однако она ничего, кроме разводов, не видела. — У него подбито крыло, и ты можешь его спасти, а можешь погубить. Тебе решать, напоишь ты птицу водой или ядом. Она вновь провела ладонями по песку, меняя рисунки. Изабель не понимала ни слова, лихорадочно пытаясь связать образы, увиденные Греттой, со своей жизнью. — Одинокий волк спит у твоих ног. Но его верность не только твоя, он верен еще чему-то, и это терзает его. Он любит тебя, давно любит, но страсть, что ты в нем разжигаешь, его погубит. Она провела по песку пальцами, словно гладила животное, возможно, того самого волка. Женщина пристально щурилась, вглядываясь в изображение, и покачала головой. — Всегда помни, Орел и Волк — хищники. Будь осторожна. Она резко смахнула песок на пол, а затем рассыпала по столу новый. — Твои дети будут счастливы, можешь не переживать. Счастливее, чем ты в свое время, — наконец, загадки кончились. — Тебя будут помнить. Долго. Яркая, очень яркая судьба. Много горя, но и счастья не меньше. Изабель старалась запоминать каждое слово. Ее сомнения рассеивались с каждой секундой, что она проводила с Греттой наедине. — Перед тобой вскоре встанет выбор, свет и тьма будут перед тобой, и от того, какой выбор ты сделаешь, будут зависеть судьбы многих, — она нахмурила лоб, очевидно, сама не совсем разбирая свои видения. Изабель же прекрасно понимала, дело в том, кто она такая. От решений королевы и правда зависело много судеб. — Тебя ждет большая потеря. И новое большое предательство. Это ты уже не сможешь сжечь в пламени. Она будто бы знала, что Изабель сожгла дом предавшей ее Мэри. Королева испугалась. Если она видела огонь из прошлого, то значит, будущее так же открыто ей. — Хватит! — воскликнула она, прервав старуху. — Хватит, — она вскочила с места и, не разбирая дороги от пелены эмоций, бросилась прочь.