Умирая - умирай

Не бывает панчеров от природы. Есть природная предрасположенность быть панчером, и это совершенно разные вещи. Никто не рождается лучшим. Ты должен тренироваться и совершенствоваться, чтобы стать лучшим. Кас Д’Амато.** IRL # 5 Удар, затем еще один. Между столкнувшимися лезвиями пробежали искры. От противостояния клинков, чуть не вывернуло руку, а плечо хрустнуло и надсадно заныло. Потоки реацу схлестнулись, словно две чужеродные стихии, закрутились тысячами невидимых спиралей. На Гриммджо накатила усталость, валящая с ног, она погребала под собой будто волна цунами. Сейчас было трудно даже сконцентрироваться, а думать о победе — практически невозможно. «Главное не пропустить его атаку!», — засела мысль в голове Джаггерджака. Боковым зрением Двенадцатый выхватил сверкнувшее чужое лезвие, попутно отмечая опасный свист рассекаемого воздуха. Тело среагировало само, на автомате, — Гриммджо ушел в сторону, припав на одно колено. Машинально вскинул над собой катану — другой противник был близко. Звон металла отозвался нестерпимым эхом в измученном сознании, превращаясь в траурный набат. Арранкар из последних сил сделал рывок и ушел в сторону. — Куда ты?! — сердито крикнул Абирама. — Постой, мы еще не закончили! — Да, невежливо убегать во время схватки, — ухмыльнулся Калиас. — Я и не собирался, — сплюнув себе под ноги, презрительно бросил Гриммджо и вскинул руку. — Серо! С побелевших от напряжения костяшек сорвалась алая энергия, устремляясь единым потоком в сторону неприятелей. — Черт! — Абирама бросился в сторону, а Финдор поднял руку, генерируя серо, чтобы воспользоваться им как щитом. Энергетические потоки встретились, и раздался оглушительный взрыв. Ударной волной в воздух подняло пыль — она тяжелыми густыми клубами окутала видимое пространство тренировочной площадки. Контратака Финдору определенно удалась, а вот Гриммджо тяжело дышал — серо забрало у него слишком много сил. Передышка стоила ему потери концентрации, всего на секунду, но этого оказалось вполне достаточно. Он пропустил момент, когда Абирама словно черт из табакерки выскочил из белой завесы прямо перед ним. «Блять, не успею», — подумал Гриммджо за мгновение до того, как попал под поток чужого серо. Стало жарко, горячо и очень душно: носоглотку и горло опалило жаром, будто он вдохнул горячий пепел. Джаггерджак потерял сознание… Flash # 5 Грезы… Они были яркими и необычными, отличаясь от темной действительности Уэко Мундо. В них было много солнца, света и надежды. Каждый раз, погружаясь в эту иную реальность, он испытывал необычную боль в груди. Печаль по утраченному. После пробуждения все возвращалось в небытие, оставляя лишь необычное чувство тоски. В этот раз видение было другим. Гриммджо снилось темное пространство, беспросветный абсолют. Любое движение, шорох одежды, громкое дыхание усиливалось многократным эхом, и арранкар решил, что он был в помещении, пусть и очень большом. Что удивительно, левая рука была на месте — лишнее подтверждение того, что он был в плену сновидения. Гриммджо остановился в недоумении: идти в темноте было невозможно, ведь в любой момент пол мог уйти из-под ног и тогда Пустой непременно растворился бы во тьме, стал ее частью. Страх, липкой слизью обволакивал его, мешая дышать. Гриммджо судорожно схватился за горло, пытаясь убедить себя, что это всего лишь морок. Он точно и ясно осознавал, что все это ему снилось — когда-нибудь оно должно было закончиться. Джаггерджак вскинул голову и закрыл глаза. «Надо сосредоточиться, — решил Гриммджо, глубоко дыша и пытаясь успокоиться. — Сейчас я открою глаза и проснусь». Однако задуманное не сработало и все осталось по-прежнему. «Гадство, что же это!». Гриммджо нерешительно потоптался на месте и сделал осторожный шаг — пол был на месте. Еще один. И еще… Пошел. Сперва медленно, потом все быстрее и быстрее. Затем и вовсе перешел на бег. Звуки все также отдавались глухим эхо под сводами неведомого здания. Гриммджо казалось, что он бежал уже целую вечность — в груди надсадно ныло, как после хорошего кросса. Пробежав еще немного, он остановился и тяжело опустился на пол. Нащупал ладонями холодную каменную поверхность, словно пытаясь убедиться в реальности происходящего. «Как же так? Я, что, теперь навечно здесь останусь? — мелькнула устрашающая мысль в голове. — Нет, не может быть. Я обязательно с этим справлюсь». Гриммджо закрыл глаза и задумался… *** Солнца в этот погожий летний день было слишком много. Стояла несусветная жара, от которой хотелось скрыться в какой-нибудь Антарктиде или, на крайний случай, в холодильнике в обществе вилка капусты, кастрюли с вчерашним супом и черствой буханки хлеба. Джо осторожно закрыл за собой дверь, стараясь не шуметь, и присел, чтобы развязать шнурки. Из-за косяка ближайшего дверного проема высунулась рыжая головенка его семилетнего брата Мэтта. — Привет, — поприветствовал его мальчик шепотом. На веснушчатой мордашке отразилось беспокойство. — Мама переживала, что тебя не было ночью. — Я работал, — глухо ответил Джо, низко наклоняя голову. Темные отросшие пряди, упавшие на лицо, очень удачно закрывали синий фингал на правом глазу и затеняли багровый синяк на скуле. — Что разгружал сегодня? — поинтересовался любопытный братишка. Джо сунул руку в карман куртки и, вынув небольшой газетный сверток, протянул его Мэтту. — Рафинад, — ответил односложно, не вкладывая особых эмоций. — Ух, ты! — восхищенно протянул мальчишка, сияя как начищенный цент. Он торопливо развернул газету и расплылся в улыбке при виде белых кусочков. Недолго думая, он засунул в рот сразу несколько кусков и зажмурился от удовольствия. Сейчас у них было совсем плохо с деньгами. Сибилла не могла работать из-за болезни. Этой весной она сильно простыла, началось воспаление легких, которое привело к плевриту. Джо не сильно разбирался во всех этих медицинских премудростях, но он понял одно из заумных объяснений врача: объем легких его матери сократился вдвое из-за перенесенного воспаления и самое страшное, что началась чахотка. Сибилле требовалось дорогостоящее лечение, которое не могла покрыть скудная медицинская страховка. О возвращении на фабрику не могло быть и речи. Восемнадцатилетний Джо хватался за любую работу: он мыл полы в барах, разносил газеты, разгружал вагоны на железнодорожной станции, но денег все равно не хватало. И вот в один прекрасный день он повстречал Дэна Карти, бывшего боксера, ныне хозяина небольшого спортивного клуба. Дэн был тренером самого Энтони Крэйга, одного из самых известных местных боксеров. Крэйг был очень свиреп и жесток, и из-за этого была постоянная нехватка партнеров для тренировок с ним. К вящей удаче Карти в одном из баров ему на глаза попался молодой уборщик. Дэн может быть и не обратил бы внимание на паренька из-за сильной худобы, нескладности и неприметной бедной одежды, но его привлек взгляд. В нем было демоническое упорство, решимость и еще что-то такое, отчего мурашки бежали по спине. Из этого мальца выйдет толк, решил Дэн. Он пошел к стойке и заказал дорогую выпивку, а затем, ненавязчиво разговорившись с барменом, узнал историю интересующего его мальчишки. Тем же вечером он привел Джо на первый в его жизни спарринг: Крэйг отделал новенького под орех. Карти недовольно пощелкал языком, попенял Энтони какой он неаккуратный, заплатил Джо двадцать долларов и забыл о нем. Каково же было его удивление, когда меньше чем через неделю Джо снова пришел на тренировку. Карти только улыбнулся и сказал, что-то вроде «упорный сукин сын!». Джо действительно был упорным. Первое время он бился по наитию, не зная основ, и сильно получал. Однако он быстро учился и спустя несколько тренировок уже с успехом применял свои знания. Скорость сочеталась в нем с выносливостью, бесстрашие с осторожностью. Этот парень был просто создан для бокса. Дэн не мог нарадоваться и даже предложил Джо заниматься этим серьезно, но к его удивлению тот отказался… *** Тонкие прохладные пальчики дотронулись до синяка на скуле, причиняя легкую боль. — Ты опять дрался? — шепотом спросил Мэтт, делая свои огромные карие глаза еще больше. — Мама будет недовольна. Джо мягко перехватил руку брата и отвел ее от своего лица, покачав головой. Он поднял голову, чтобы попросить Мэтта держать язык за зубами, но осекся, увидев Сибиллу в проеме двери. Мать смотрела на него немигающим взглядом потухших голубых глаз. — Опять? — ее голос был изломанным и надтреснутым, будто звучащим из старого автомата с пластинками. Джо встал и, понуро опустив голову, подошел к ней. Близко. Так близко, что явственно слышал как ее тяжелое свистящее дыхание. Молча протянул пачку мятых долларов, но мать даже не взглянула на них. — Если с тобой что-то случится, кто позаботиться о Мэтте? Я говорила тебе, что заниматься этим опасно. Почему, почему ты не слушаешь меня? — голос не изменился, лишь интонация несла раздражение, обиду и беспокойство. Не поднимая глаз, он взял мать за руку и вложил в ее ладонь деньги. Она должна была понять, что он не мог по-другому. Это был его крест, судьба и проклятие одновременно. Ему нравилось на ринге, там он дышал полной грудью, забывая о своей обычной жизни. Джо чувствовал себя там хозяином положения, королем. Хорошая драка заставляла его кровь бурлить и, будь его воля, он бы дрался без остановок и перерывов, посвятив своему желанию боя жизнь. Он вздрогнул, когда мама дотронулась до его щеки. — Пожалуйста, пообещай мне… — голос почти упал до шепота, истаивая невесомыми колебаниями воздуха, — когда я умру, ты должен позаботиться о Мэтте. — Мама, я… — он замялся, подбирая слова. — Я скоро умру, ты понимаешь? Доктор Кокс сказал мне, что нужен покой, горный воздух, лечение в клинике и хорошее белковое питание, иначе через несколько месяцем мои легкие превратятся в швейцарский сыр. Не старайся для меня, только ради себя и брата. Я отжила свое. — Нет, — он отрицательно покачал головой. Слова Сибиллы стали последним аргументом в схватке здравого смысла и надежды на чудо. Он отступил и, не глядя на мать, торопливо надел ботинки и выскочил за дверь. У него был призрачный шанс на то, чтобы заработать необходимую на лечение сумму. И неважно, что ставкой в этой игре может стать его жизнь… IRL # 6 Жизнь арранкара с одной рукой стала невыносимой. Мало того, что драться было тяжело, так еще он потерял более половины своей силы. Мощь Пустых заключена в их теле, потеря любой части которого приводит к ослаблению и регрессу. Сейчас серо у Гриммджо выходило совсем слабым, да и нормальный блок во время боя на мечах поставить не получалось. Единственное, что помогало ему в бою — скорость. Увеличение частоты нанесения ударов в наступлении давало преимущество: противник занятый защитой не успевал атаковать. И опять приходилось переступать через себя, ведь раненное тело было совершенно неприспособленно сражаться в таком ритме. Он тренировался как бешенный, отжимался до темных кругов перед глазами, заставляя мышцы правой руки привыкать к большим нагрузкам. Каждую ночь отправлялся в пустыню на охоту. Носился там как одержимый, уничтожая все живое на своем пути. Он выплескивал так свою боль и раздражение, стараясь хоть на мгновение отвлечься от того, что ожидало его во дворце. Другие арранкары не упускали возможности поглумиться над бывшим Эспадой. Оно было и понятно — падающего подтолкни. Возможно, если бы не четкие инструкции Айзена его бы вовсе добили и сожрали. Особенно старался его нынешний преемник, субтильный брюнетик Люппи Аттенор. Язвительный, как серная кислота, и ядовитый, как тысяча гадюк, он с видимым удовольствием каждый раз старался задеть побольнее самолюбие бывшего Шестого. В первый раз Гриммджо сорвался, но это повлекло лишь новые унижения — справиться с Секстой он не смог. Джаггерджак все понял и научился молчать. Безразлично смотрел в сторону, пропуская мимо ушей обидные колкости. Старался быть как можно незаметнее на общих собраниях. Надо было приучаться жить по-новому и придумать, как вернуть себе силу. Он с особой внимательностью стал следить за чужими тренировками. Наблюдал за манерой боя других нумерос, оценивал и подмечал особо удачные приемы. Мысленно прокручивал все это в голове, применяя к себе. Он уже давно понял, что без хорошей теории не бывает победы… Flash # 6 Случай определял все в этой жизни. И жарким летом 1970 года в Нью-Йорк приехал Алекс Дюран, известный боксер-легковес в Чикаго. Должен был состояться бой между ним и подопечным Дэна Карти, но по нелепой случайности Крэйг сломал руку. Менеджеры сбились с ног в поиске подходящей замены — все было напрасно, большинство боксеров разъехались на соревнования. В отчаянии Карти предложил на замену своего новенького, дескать, хоть что-то. И тут менеджера опять ждала неудача — чертов мальчишка заартачился. Джо не стал отказываться прямо, пообещав подумать, но было видно, что идея превратиться в отбивную его не сильно прельщала. Дэн был не из тех людей, которые ходят вокруг да около, и поэтому он прямо спросил, уж не трусит ли Джо. Тот покачал головой, и с необыкновенной рассудительностью ответил, что у него больная мать, маленький брат и пьющая скотина отчим. Если с ним что-то случится, то кто будет заботиться о его семье? Может быть Дэн, Дюран или кто-то из менеджеров? Вопрос остался без ответа, Карти все понял и больше к этой теме не возвращался. Каково же было его удивление, когда через день Джо заявился с утра пораньше и объявил, что он готов на все. — Ты прямо как девушка-отличница на скамейке в парке — сам не знаешь, чего хочешь, — проворчал Дэн, качая бритой головой. — В чем причина? Джо безразлично посмотрел на тренера. Широкоплечий коренастый Карти с благодушным выражением на лице напоминал доброго медведя из сказки. Впечатление портили лишь отсутствие переднего зуба и цепкий взгляд маленьких серых глазок. Дэн был удивительно хитрым и изворотливым человеком с натурой торгаша. Он ничего и никогда не дела просто так — со всего надо было поиметь выгоду. — Причина в том, что мне нужны деньги, — ответил Джо прямо. — За участие тебе заплатят около пяти процентов. Если правильно договоримся с менеджерами, то может быть выйдет и все десять… — начал прикидывать Карти вслух. — Ты не понял, — резко перебил Джо. — Мне нужны все деньги. Я должен выиграть. Наступила тишина. Было слышно как в городском саду пели проснувшиеся птицы. — Ты больной ублюдок, — наконец выдохнул Карти, усмехаясь. — Это глупо, Дюран размажет тебя по рингу как кусок масла! — Я должен выиграть, — повторил Джо словно молитву. — Иначе нельзя. *** В тот раз все было против него: зрители, поставившие деньги на Дюрана, судья, который получил четкие инструкции от организаторов боя, секунданты, ни мгновения не сомневавшиеся в выигрыше его противника… Казалось, весь мир лег на плечи и пригибал к земле. Он справился, преодолел свой страх и шагнул дальше. Вечером, едва стоя на ногах от усталости и полученных повреждений, Джо добрался домой. У него было много денег и надежда на спасение дорогого ему человека. *** Темнота расступалась. Гриммджо открыл глаза и замер. Забытый образ, отголосок прошлого вновь встал перед его глазами, разгоняя тьму. В тот памятный семидесятый он впервые побывал в Мехико и, по случайности, мать вытащила его в театр. Джо был не любитель ходить по таким местам, он ни черта не понимал в опере, совершенно не врубился о чем был спектакль. Но ему запомнилась фрагмент росписи, которая украшала стену театра.*** Там был изображен воин: сильный, несгибаемый, несокрушимый. Образ человека не побоявшегося бросить вызов системе, сражающегося со всем и ничем одновременно. Король побежденной страны, восставший из мертвых, чтобы поразить чужеродное зло. Сейчас эта картина вновь встала перед его глазами. Цветными пятнами, необычной игрой красок, сочетанием округло-изломанных форм она невольно притягивала взгляд. Вводила в ступор и заставляла остановиться, вдохновляла и порождала желание стремиться вперед. Темнота отступила, корчась от яркого света. Гриммджо сделал шаг вперед, протягивая руку к необычному видению, и очнулся. IRL # 7 Гриммджо вскочил на ноги, игнорируя ожоги и текущую по груди кровь. Калиас и Абирама застыли, таращась на него как на привидение. Взревев как дикий зверь, Гриммджо бросился в атаку. Пока он чувствовал боль — он жил. Пока дышал — сражался. И не важно, что у него не было одной руки, если будет нужно, он порвет своих недругов зубами. Пальцы, скользкие от собственной крови, привычно стиснули рукоять катаны. — Разорви их, Пантера! Бой только начался... * Puncher (англ.) — нокаутер; здесь в значении панчер, т.е. боксёр, который стремится вести бой на средней дистанции, и, сочетая технику и силу, он пытается нокаутировать соперника серией, а иногда даже и одним ударом. Их передвижение и тактика схожи с аутфайтерами (хотя чаще всего они менее подвижны). Бойцы данного стиля обычно побеждают не по очкам, а нокаутами, и должны иметь отличную спортивную форму. **Константин Д’Амато (англ. Cus D’Amato; 17 января 1908, Бронкс, Нью-Йорк, США — 4 ноября 1985) — американский тренер по боксу, воспитавший множество бойцов на профессиональном ринге, включая Флойда Патерсона, Хосе Тореса и «Железного» Майка Тайсона. *** Гриммджо увидел картину знаменитого муралиста и революционера Д. А. Сикейроса «Воскрешение Куаутемока», являющуюся фрагментом росписи в главном оперном театре Мехико, во Дворце изящных искусств.