***
— Обстановка налякается, Аркан, что же делать? — хрипловатым голосом спросила Темптель, — Наблюдать… — отстраненно ответил ангел, Темптель закатила глаза, и готовилась закатить истерику, но Аркан продолжил говорить, подойдя к витражному окну с его рост, — Мы не будем вмешиваться и пытаться контролировать, будем лишними. — Что такое ты говоришь! Эти дети натворят делов, а нам потом все расхлебывать, мы должны их направлять! — Темптель была очень разозлена и собиралась покинуть комнату. — Если вы не можете быть без дела, я вам посоветовал бы поговорить с Рафаэль, а потом предпринимать что-либо, — демонесса на миг задержалась, потом покинула комнату, не прокомментировав Аркана.***
Больница — место где начинается и, у многих, заканчивается жизнь. Нахождение здесь — наказание. Тебя одолевает тревожность, тоска, запах медикаментов очень раздражает и белый цвет всюду. Сульфус всей душей возненавидел это место за то, что делать здесь нечего и в его голову закрадывались воспоминания о том дне и о той девушке, которая была так безрассудна, красива и жестока. Он питал к Раф нежные чувства, был к ней привязан. Все четыре ночи, которые он провел в госпитале, Сульфус мечтал увидеть ее хотя бы во сне, и ему это удавалось. Боль его поедала изнутри, мысли о ней не давали быть счастливым. Лишь эти моменты заставляли чувствовать его живым. — Сульфус! — крикнула Глория. — Сульфус вяло взглянул на сестру, которая сидела на нем в одном белье, — Почему ты так вял, снова… — последнее слово она сказала так тихо и с грустью. — Не понимаю о чем ты, — бросил он фразу и поставил сестру на лопатки. Сначала он целовал ее губы, затем скинув с нее лиф, покусывал ее груди, она застонала, — Тише, сестренка, — нежно произнес он, спускаясь все ниже, рука проникла в ее трусики. — Ммм…мм, ах! — простонала она слишком громко. — Ну, все! — рявкнул парень, — Я просил не скулить, дура! — нагрубил Островский и оттолкнул Глорию, девушка почувствовала стыд, тяжело вздохнув, она разрыдалась. — Почемуууу, ты, ууу, таким стааал? — захлебываясь, спрашивала Гло — Проваливай!***
Слухи про Гаса стали обрастать небылицами, до такой степени, что уже забыли как было по-правде. Популярность Раф выросла еще больше, теперь она имела репутацию бесстрашной огненной леди. Все вопросы Раф игнорировала, так же как и разговоры с одноклассниками. Девушка теперь стала, кем-то вроде отшельника, которым все восхищались, боялись и ненавидели. — Школа большая! — восхищенно сказал темноволосый парень. Это был новенький, которого поручили Раф, она должна была показать школу, — Да, полагаю это по-началу всех удивляет, но потом… — Раф прикусила губу, она не хотела показаться мрачной, а она бы показалась, если бы сказала «в большом коллективе, одиночество чувствуется гораздо больше», а она не хотела не понравится ему, потому что он ей понравился. Александр был очень красив имел не совсем короткие темные волосы, лицо как у древнегреческого бога, оно выражало силу и невозмутимость, такое великие ему придавали скулы и красивый цвет глаз — фиолетовый, это были не цветные линзы это было природное очарование. Как бы это пошло не звучало и не очерняло Раф, но она захотела этого парня. Она желала кусать эти тонкие губы до красноты, хотела взъерошить эти прекрасные волосы и посмотреть как он будет стонать своим, очень низким голосом, как его глаза сузятся от наслаждения, да, она его хотела — Я в классе Огонь, ты же то же, Раф? — Ага, — мило сказала Раф и улыбнулась, — Слушай, а у тебя есть девушка? — Да. — Ясно, — произнеся это, Раф подошла ближе и погладила его щеку, тыльной стороной ладони, он немного вздрогнул, он не сопротивлялся действиям Раф, хотя, она приблизилась к нему невероятно близко, поцеловала. Но Александр ответил на ее поцелуй, прижав ее хрупкое, но изящное тело. — А у тебя есть парень? — спросил Александр. — Нет. — А люби… — А что насчет твоей девушки? — перебив его, спросила блондинка, он лишь хохотнув поцеловал ее шею в засос. — Она не узнает об этом, — Верно! — крикнула она, и отдернула его руки, которые были уже у нее в трусиках, — потому что нечего будет узнавать!***
— Дождь… — отстраненно сказал Сульфус, приложив ладонь к стеклу, — Закончился, когда же и моя печать кончится? Буря в душе Островского все нарастало, она ломала все внутри, он не мог уже и дышать-то нормально. Его раздражало все, он не мог даже подумать что когда-нибудь будет умирать от любви, это точно не входило в его планы, точно не входило. — Ну и дождик! — ворвался сладкий лепет в палату. На секунду сердце Сульфуса остановилось и все поплыло. Но затем сердцебиение стало невыносимым. Он медленно обернулся и увидел ее, самую красивую девчонку в мире. Раф была заплетена в две, очаровательных косы, одета в спортивный костюм черного цвета, без грамма косметики, — Выглядишь паршиво, — с насмешкой сказала она. — А, — Сульфус словно язык проглотил. Рафаэль осторожно подошла, — Ты как? — Звездная была уже так близко, что Сульфус разглядел, что она была мокрая, но такая красивая и живая. — Почему ты пришла только сейчас! — крикнул он. — Потому что, — отвернувшись сказала она, горько, и, прикусив губу, буркнула — Одевайся, мы уходим.