Семь дней

— Джагхед, — услышал Джонс позади себя знакомый, до боли в ребрах, голос. — Отец? — нахмурился парень, поворачиваясь к нему. Джагхед не желал сейчас видеть отца, тем более когда он ждал Бетти со школы. Джонс надеялся, что разговор с отцом пройдёт быстро и что тот успеет уйти до прихода Купер. — Не рад меня видеть? — усмехнулся Джонс старший, подходя ближе к сыну. Форсайт заметил, как он вырос. Да, он не принимал участие в воспитании сына, да и вообще не интересовался им после того, как их мать покинула их с его младшей дочерью. ФиПи ушёл в горе с головой и бутылкой водки, которая начала заменять ему и сына, и жену, и дочь. Ему было просто не понятно, почему она уехала и не забрала обоих детей? Почему оставила Джагхеда, хоть и понимала, что мальчику будет плохо рядом с ним. Это понимал и сам Форсайт, но ничего не мог сделать, ведь бутылка водки так и манила, стоя на столе. Такая нетронутая. Джонс-старший был уверен, что его спасение только в ней, а не в своём сыне, которого он постоянно обманывает. Что он за отец такой? Одновременно подумали Джагхед и Форсайт. Только вот у отца эта мысль промелькнула и исчезла, а у Джонса-младшего въелась в мозг и не хотела уходить, отлично устроившись там. — Пап, говори что хотел и иди, — нервно замялся Джагхед, оборачиваясь на школу. Парень не хотел, чтобы Бетти видела его отца. Ему было стыдно за него, хоть девушка уже давно знала, кто он и что делает. — А, — понимающие протянул Форсайт, — ждешь свою девушку? Бетти, кажется, да? — Да, — сквозь зубы произнёс Джонс, все так же поглядывая на входные двери школы. — Она хорошенькая и милая, то, что тебе надо Джаг, — усмехнулся Пендлтон, наблюдая за реакцией сына. Как обычно, холодное спокойствие, только вот Форсайт его отец, хоть и самый ужасный, но все же он может прочесть настоящим эмоции сына за маской холоднокровия. — Отец, тебя это волновать не должно, — вздохнул парень, когда увидел, что школьные двери открываются и школьники начинают выходить. — Что ты хотел? — Я всего лишь пришёл спросить, надо ли тебе чего-нибудь? И как твои дела вообще, — слишком тепло улыбнулся Форсайт. Со стороны можно подумать, что это самый обычный разговор любящего отца и упрямого сына, но как жаль, что любил тут только этот самый «упрямый сын». — Подожди, что? — искренне удивился Джонс, с подозрением и едва заметной надеждой, смотря на отца. Как бы он хотел, чтобы прямо сейчас, отец сказал ему, что он бросает пить и устраивается на работу, что мама скоро приедет и все будет как раньше, но Джонс уже давно не верит в хеппи енды и прочие счастливые концы ужасных историй. — Джагхед, — услышал парень тихий голос за спиной. Повернувшись, он увидел Бетти, которая подозрительно смотрела на Форсайта, но все-таки улыбнулась ему, протягивая руку со словами: «Бетти Купер, приятно познакомится». — Форсайт Пендлтон Джонс, — пожал руку ФиПи, искренне улыбаясь и понимая, почему его сын выбрал эту девушку, — отец этого лоботряса, — усмехнулся Форсайт, похлопывая Джагхеда по плечу. Бетти лишь вежливо улыбнулась, беря руку Джонса-младшего в свою и едва заметно сжимая, будто говоря «я с тобой». — Ну, — протянул Джонс-старший, — раз у тебя все хорошо и ты в надежных руках, — Бетти смущенно улыбается, — то я, пожалуй, пойду. Произнеся это, Форсайт подошёл к сыну и крепко обняв его, ушёл. — Бетти, прости за моего отца…- начал Джагхед, когда они в обнимку шли к Купер домой. — Почему? Он показала мне не таким уж и плохим, — улыбнулась Бетти. — Ты просто не так хорошо его знаешь, — вздохнул Джонс, опуская голову. — Джагги, — тихо произнесла Купер, становясь напротив парня и беря его руки в свои, — посмотри на меня. Джонс поднял голову, смотря на неё своими красивыми глазами, в которых сейчас плескался океан боли и горечи. — Дорогой, — ещё тише произнесла девушка, понимая, как ему сейчас плохо, — мы не выбираем родителей, понимаешь? Да и я уверена, что он не такой плохой, каким кажется. Ну вспомни же, — уже чуть громче произнесла Купер, сжимая руки Джонса, — каким он был в детстве. Помнишь? — кивок парня и теперь в его глаза не океан печали, а мимолетные воспоминания с детства, которые так приятно греют душу. — Вот. Он может быть таким, поверь, ему просто надо избавиться от водки. Она причина всех ваших страданий. Да, это нелегко, но ты.мы, мы поможем ему, слышишь? — произнесла Бетти, подходя вплотную к парню и обнимая его за талию, прижимаясь.Она хотела забрать хотя бы половину его боли, а если бы было можно, то и всю. — Бетти, — после минутного молчания, произнёс Джонс, — я говорил тебе, что ты чудесная? Купер лишь рассмеялась и взяв его лицо в свои руки, поцеловала. Джагхед улыбнулся сквозь поцелуй, обнимая девушку за талию и прижимая к себе. Лежа ночью в кровати, Бетти читала книгу, а Джагхед устроившись у неё на животе, что-то печатал в ноутбуке. Это было все так по-домашнему, что Джагхед даже забыл о дневном визите отца. мы.мы поможем ему. Эти слова крутились в голове Джонса на повторе, словно любимая песня. Посмотрев украдкой на Бетти, парень едва заметно улыбнулся, задумываясь, почему Бетти выбрала именно его. Ведь у Джонса не было н и ч е г о. Ни семьи, и дома и все, что он мог ей предложить, это вечные посиделки в Pop’s и рассказы. Он был уверен, что для Купер, такой девочке-конфетке, которая носит нежные тона в одежде, ложится спать в десять (но с приходом Джагхеда в её жизнь, это число начало меняться в полвторого) и постоянно слушалась мать, он не подходил. Такой весь мрачный и тёмный. Джагхед считал это чудом, но Бетти считала иначе. Если бы девушке предложили избавиться от постоянной опеки матери, сделать так, чтобы у Полли было все хорошо, Купер, скорее всего, согласилась бы на такой идеальную жизнь, но если бы ей сказали, что в этой жизни не может быть парня, в смешной, но слишком родной шапке-короне, то она без замедления отказалась бы. Зачем ей этот идеальный мир, без её не/идеального Джонса? Отложив книгу и запустив пальцы в волосы Джагги, Бетти задумалась, автоматически массируя голову парня и иногда наматывая вьющиеся волосы на палец. Почувствовав тонкие пальцы в своей шевелюре, Джагхед отложил ноутбук и так же задумался, беря одну руку Бетти и сплетая их пальцы. Они безумно любили вот так вот лежать часами и думать о своём. Наслаждались присутствием друг друга, касаниями и мимолетными взглядами. Они просто любили.