***
Лавочка на холме, с которого открывался красивый вид на всю деревушку Хогсмид, стала остановочной в незамысловатом маршруте Гермионы и Блейза. Пройдя почти везде, ноги сами принесли их в это уютное место с какой-то особо чарующей атмосферой. Девушка присела рядом с парнем, плечи немного подергивались от холода. Гриффиндорка потерла ладони друг о друга в попытке согреться, а взгляд невольно устремился куда-то вдаль, рассматривая домики людей, живших здесь, из каминов которых валил дым. — У них наверняка тепло, — мысль, что только что пролетела в голове девушки, стала озвученной вслух. — Совсем замёрзла? — обеспокоенно спросил Забини, поворачиваясь лицом к Гермионе. — Если ты хочешь, мы можем вернуться в замок, ну, или посидеть в каком-нибудь пабе. — Нет, всё хорошо, я в порядке. Слизеринец мягко улыбнулся ей, отчего той стало немного теплее. Блейз осторожно взял ладошки Грейнджер в свои руки, игнорируя вопросительные взгляды подруги. Переплетая её пальчики со своими, он просто молчал, глядя на девушку с особой нежностью. От мороза или от смущения её щёки приобрели ярко розовый, почти красный оттенок. Всё происходящее казалось ей чем-то странным и неловким, но вместе с тем эта ситуация вызывала замешательство и интерес о том, что будет происходить дальше. — Гермиона, — спустя пару минут начал парень, и улыбка тут же исчезла с его лица. Девушка внимательно изучала выражение его лица. Где-то глубоко в подсознании она примерно представляла, что сейчас последует, однако эмоции, появившиеся из ниоткуда закрыли собой это осознание. Она видела, как мялся Блейз, видела, как тяжело ему было говорить, и поэтому не перебивала, а молча давала продолжить. — В этом году всё так изменилось. На прошлом курсе я и подумать не мог о том, что буду водить дружбу с кем-то с Гриффиндора, а уж тем более, — как там тебя называют — с заучкой Грейнджер. Последнее высказывание впервые за всё время немного, но всё же задело Гермиону, однако она всё ещё молчала, закусив губу. — Когда тебя поставили в пару со мной, я думал, что стану презирать чёртова Слизнорта и его чёртовы Зелья. Думал, что эти уроки будут сравнимы разве что с Адом. Помню, как относился к тебе, как оскорблял, — он откинулся на спинку скамьи, тяжело вздыхая. — Всё это тогда казалось таким обычным и таким правильным. Я даже не извинился по-настоящему за все свои слова. Он замолк, давая возможность ответить на его монолог хоть что-то, и девушка, прочищая горло кашлем, тихо произнесла: — Всё в прошлом. С тех пор утекло много воды. — Да, конечно. Наверное, это хорошо. Потому что я стал узнавать тебя. Ни грязнокровку, ни заносчивую гриффиндорку, ни лучшую подружку Святого Поттера, а тебя настоящую, — парень поморщился, вспоминая дни, когда ещё считал её лишь отбросом всего Магического мира. Снова встречаясь взглядом с её внимательно изучающими карими глазами, он продолжил: — И ты оказалась удивительным человеком, Гермиона. Ты, общение с тобой научили меня по-другому на всё смотреть. Я уже знаю, что ты в курсе тайны Малфоя, в курсе того, что кроме тебя и меня об этом никто не знает. Гермиона тут же напряглась, услышав эту фамилию. Так выходит, всё, что он ей наговорил — правда? Драко Малфой, действительно, оказался магглорождённым волшебником? С ума сойти. Она же до последнего думала, что это всего лишь его глупая шутка. Грейнджер вдруг стало так жаль его. Жить шестнадцать лет, не зная правды. Верить в то, чего на самом деле попросту нет. Хотелось бы назвать это кармой, сказать, что он заслужил, но внутренний голос только упрекнул девушку за эти мысли. Ему врали всю жизнь, заставляли быть тем, кем он не являлся, воспитывали отвратительным человеком. Что ж, у них получилось вырастить из Драко самого избалованного и лицемерного человека из всех, что она знала. Мысли об этом мнимом Слизеринском Принце немного выбили Гермиону из колеи, заставляя отвлечься от того, к чему сейчас вел Забини, поэтому она попыталась заставить себя выбросить хотя бы на время всё ненужное из головы. — Возможно, отчасти он должен сказать «спасибо» тебе. Когда он рассказал мне обо всём, я уже общался с тобой. Кто знает, как бы я принял всю правду о лучшем друге, если бы до сих пор ненавидел и презирал гряз… Магглорождённых. А ты и он, наверное, идеальное подтверждение абсурдности того бреда, что вдалбливали в наши головы с самого детства относительно потомков магглов. Девушка фыркнула, сложив руки на груди, услышав о себе и Малфое в одном предложении. — Считаешь его гадом? — усмехнулся Блейз. — Нет, я не спорю, что иногда он ведёт себя как свинья, как последний кретин и мудак, но, на самом деле, он неплохой человек. Я дружу с ним уже много лет, и что бы ни случилось, он всегда был рядом. После того, как узнал всю правду о своей семье, он начал как-то меняться. Меняться в лучшую сторону. Но ему нужна помощь. Ему просто нельзя свалиться во все свои проблемы с головой. Когда это закончится, кто знает, каким человеком он выйдет из всего этого дерьма. Сильный порыв холодного ветра, заставил обоих поёжиться. — Все эти грёбаные убеждения чистокровных делают нас такими ублюдками. Как же я рад, что хотя бы теперь я научился по-другому видеть и воспринимать этот мир. Спасибо тебе за это, — на губах заиграла почти незаметная полуулыбка, и именно она разрядила обстановку, что успела прилично накалиться. — Я ничего не сделала, — произнесла Гермиона, считая, что не заслужила этого «спасибо» и что Блейз разбрасывался слишком громкими словами. — Я не удивлён твоему ответу. — А я так и не поняла, к чему ты вообще вёл этот разговор, — брови нахмурились, а руки по-прежнему были сцеплены на груди. — К тому, что ты не только изменила моё мировоззрение, но и каким-то образом успела влюбить меня в себя за довольно короткий промежуток времени, Гермиона, — он протянул к ней руки, дожидаясь ответа. Глаза девушки округлились от непонимания. — П… Повтори?.. — неуверенно попросила она. Слизеринец ухмыльнулся и покачал головой. Малфой был прав, когда говорил, что это признание собьёт девушку с толку. Гермиона приоткрыла губы, чтобы сказать что-то ещё, только слова застряли где-то в горле. Пользуясь этим моментом, Забини приблизился к девушке, накрывая её губы своими. Он почувствовал, как она замерла и не ответила на поцелуй, боясь даже пошевелиться. Тогда он снова взял инициативу на себя, зарываясь ладонями в её волнистые волосы, прижимая гриффиндорку всё ближе к себе. Язык настойчиво проник в рот, и ей уже не оставалось ничего, кроме как ответить. Бурю эмоций, вызванную этим действием Забини, невозможно было описать никакими словами. Сердце в груди бешено зашлось, грозясь выскочить наружу, но не от нахлынувших чувств, а скорее от страха. Гермиона чувствовала, что всё происходящее — это неправильно. Упираясь ладошкой в массивную грудь слизеринца, она осторожно оттолкнула парня от себя, вопросительно заглядывая в глаза. — Блейз, мы же друзья… — Для тебя, может и да, но ты нравишься мне. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, — прикасаясь рукой к её щеке, сказал Забини. Дыхание непроизвольно задержалось от подобного заявления, а внутри как-то странно закололо. Гермиона постаралась улыбнуться, только вышло это крайне неубедительно, и лицо стало больше похоже на какую-то жалкую гримасу. — Я не хочу общаться с тобой и не иметь возможности прикоснуться просто так, без повода, не хочу не иметь возможности поцеловать тебя, когда мне это вздумается. Я больше не могу — как ты говоришь — дружить. Так что скажешь? Ты будешь со мной? — Я… Надо подумать, Блейз. И сейчас, я лучше пойду, — Грейнджер поднялась со скамейки и на ватных ногах стремительно удалилась прочь, надеясь всем сердцем, что сейчас он не побежит за ней и даст побыть наедине со своими мыслями. Надо найти Джинни. Шаги ускорялись вместе с биением сердца, а ладони потели несмотря на морозную погоду. Нет. Не спеши. Для начала просто успокойся и постарайся всё обдумать самостоятельно. Снегопад усиливался, и маленькие снежинки превращались в пушистые хлопья. Ветер стихал, за счёт чего было уже не так холодно. Находиться на улице становилось в принципе приятно и возвращаться в школу теперь не хотелось, поэтому Гермиона на миг остановилась, прикидывая варианты, куда можно было направиться, чтобы не встретить никого из знакомых учеников. Может, к той скамье возле озера, где они с Малфоем занимались? Там всегда было немноголюдно, а в выходные, да ещё и зимой, вряд ли кто-то занял бы это место. Возвращаясь на территорию замка, девушка отправилась в то самое тихое местечко, которое, как она надеялась, поможет ей навести порядок в голове. Гриффиндорка смахнула ладошкой снег, что ровным слоем устроился на её месте. На их месте. Она откинулась на спинку скамьи, а взгляд тут же приковался к берегу напротив, к тому самому берегу, где Драко вывалил на её голову всю правду. К берегу, где они оба почувствовали какую-то особую связь в тот момент. И снова… Снова, когда она пыталась распутать клубок своих мыслей, в её голове появлялся Малфой. Чёрт возьми, Грейнджер! Пару минут назад твой друг признался тебе в любви и прямо заявил, что хочет с тобой отношений, что его больше не устраивает ваша дружба, а ты снова думаешь о том, что должно волновать тебя в последнюю очередь. Злость на Малфоя, на Забини, на саму себя заставила челюсти сжаться. Делая глубокий вдох, девушка закрыла глаза, медленно выдыхая и приводя себя в чувства. Что делать с Блейзом? Во-первых, когда она успела ему понравиться? Они общались всего пару месяцев, а дружили ещё меньше. О какой симпатии могла идти речь? Нет, он, конечно, знал её любимую книгу, любимый напиток, любимую маггловскую музыкальную группу, любимый запах и даже то, во сколько она впервые научилась кататься на роликах… Чёрт, да он знал о ней уже слишком много. Он знает о ней почти всё, а это значило, что времени, что они проводили вместе, вполне хватило, чтобы он заинтересовался Гермионой как девушкой. Грейнджер нравилось проводить с ним время. Блейз оказался хорошим человеком. Ей всегда было интересно слушать его. Несмотря на всю свою несерьёзность, он умел рассуждать, если того требовали обстоятельства. Он очень дорожил своими друзьями, всегда был готов помочь им. И только не общаясь с Блейзом лично, можно было сделать поспешный вывод о том, что он, как и большинство на змеином факультете, относился к тем ещё ублюдкам. Казалось бы, Блейз был отличным вариантом, чтобы попытаться построить какие-либо отношения. Только вот Грейнджер успела полюбить его лишь как друга. Как любит Гарри или Рона, то есть светлой, но братской любовью, поэтому она даже не могла представить себе Забини в роли своего потенциального молодого человека. Он стал дорог ей, только вот теперь дал понять, что не собирался просто дружить и дальше. Ей необходимо было сделать выбор между «прекратить общение» и «согласиться стать его девушкой». Этот выбор теперь чётко нарисовался в её голове, чем вызвал такую злость и обиду на парня, что кисти рук непроизвольно сжились в кулаки. Он не мог поступать так с ней так эгоистично. Он же даже не поинтересовался, были ли у неё к нему какие-то взаимные чувства. Он не имел права требовать от неё чего-то, что доставило бы удовольствие только ему. Не имел права ставить перед ней этот чёртов выбор. Ситуация оказалась паршивой. Если она решит дать ему положительный ответ, то эти «отношения» явно не принесли бы ничего хорошего, кроме скандалов, споров, обид. И всё потому, что у неё не было и части от тех чувств, что питал к ней Блейз. А если она откажется, общению придёт конец, и страдать в итоге будут всё равно оба. Им будет не хватать друг друга, пусть и по-своему. И что теперь делать? О, Мерлин, зачем он всё так усложнил своим признанием? Ну зачем у него появились эти треклятые чувства? Нет, всё же стоило посоветоваться с Джинни. Может, она уже оказывалась в похожей ситуации. Гермионе сейчас был просто необходим её совет.***
Делинда продолжала вертеться вокруг Драко, то целуя его, то просто виснув на шее. Смутно, но слизеринец проводил параллель отношений с Панси и отношений с Делиндой. Он прекрасно помнил, как его бесило, когда Паркинсон чересчур к нему липла, а он сразу же делал ей замечание по этому поводу. А сейчас, он не успевал даже подумать о том, чтобы сказать Карей быть менее приставучей, как та обнимала его лицо руками, заглядывая в глаза и широко улыбаясь. И каждый раз этим своим действием, она заставляла забывать обо всём. Драко замечал это, но не мог понять, почему так происходит, списывая всё в итоге на слишком сильную влюблённость в эту девушку. — Давай зайдём куда-нибудь перекусить? — внезапно предложила она. — Через час всё равно придётся возвращаться в Хогвартс на ужин, а там и комендантский час. Может, всё-таки потерпим с едой? Недовольно поджав губы и сверкнув глазами, она сложила руки на груди, не отрывая взгляда от лица Малфоя. — Ладно, пошли, — выдыхая, парень вскинул брови, а Карей тут же усмехнулась и взяла его за руку, ведя в ближайший паб. — Помнишь, что я хотела поговорить? Драко повернул голову в её сторону, вопросительно взглянув на слизеринку и ожидая продолжения. — Ну, пару дней назад в общей гостиной, когда твой тупой дружок помешал нам это сделать, — в голосе сквозило раздражением. Либо раздражением на то, что Драко успешно забыл, либо от воспоминания, что из-за Блейза что-то пошло не так. Глаза Драко гневно загорелись, услышав оскорбление единственного лучшего друга. Он уже собирался сделать девушке замечание, чтобы она больше не смела так говорить о его друзьях, только язык будто прирос к небу, а слова застряли в горле. — Помнишь или нет? — Делинда закатила глаза на молчание Малфоя. — Ладно, это неважно. Просто повторю ещё раз: нам надо поговорить. — Ну, пошли, — в ответ юноша кивнул головой в сторону «Трёх Мётел», пропуская девушку вперёд. Карей выбрала самый дальний столик, самый плохо освещённый угол. Неужели разговор предстоял настолько серьёзным и настолько секретным? — Что будешь? — спросил Драко, присаживаясь напротив. — Знаешь, я передумала есть. Закажем просто по стакану сока, — отмахнулась она и сложила руки перед собой, дожидаясь, пока Малфой с усталым видом сходит за заказом. Длинные тонкие пальцы нервно постукивали по столу. Она уже сотни раз прокручивала их диалог, который рано или поздно всё равно должен был состояться, но сейчас ей было страшно, ведь что-то могло пойти не так. Ей была неизвестна его реакция, его ответ, действия. Всё это время она так пыталась заполучить его доверие, что стоило сейчас сказать что-то не то, как все старания потеряли бы смысл. — Я не знаю, какой сок ты любишь, поэтому взял тыквенный, — ставя на столик два стакана, Драко снова упал на стул и откинулся на его спинку, пытаясь принять более удобную позу. — Ого, так это же мой любимый! — кривя губы и пытаясь скрыть отвращение от самого ненавистного напитка, произнесла Карей. — Первое, что пришло в голову, — он спокойно пожал плечами, а подсознание выкинуло одно из недавних воспоминаний. Их относительно трезвый разговор с Грейнджер об этом самом соке на берегу озера. Гриффиндорка его просто обожала. — У тебя отличная интуиция, милый. Натянутая улыбка не сходила с её лица, пока она снова начинала нести полный бред, лишь бы не молчать. Она старательно оттягивала момент разговора, из-за которого они пришли сюда. Только Малфой больше не мог слушать забавные, на её взгляд, истории о своих подружках, поэтому потер переносицу, прикрывая глаза, и попросил перейти к сути. — Мы целый день и весь вечер бродили по улицам, и, честно говоря, я уже устал и хочу обратно в замок, поэтому давай просто поговорим о том, что тебя волнует и вернёмся туда. Делинда поерзала на месте и прикусила губу, думая, с чего начать. — Столько мыслей в голове… — Начни хоть с чего-нибудь. — Ты же помнишь, что я подошла к тебе сразу, как только перевелась в Хогвартс? Драко кивнул, меняя позу и оставляя руки скрещенными на груди. — Наши родители решили, что мы окажемся отличной пассией друг для друга. — Что, прости? — сонливость, что так одолевала Малфоя минуту назад тут же рассеялась. — Ты что несёшь? Я никогда даже не слышал о том, что бы семья Карей была в окружении моего отца. — Потому что они не были знакомы лично до сентября этого года. Слизеринец открыл рот, чтобы снова возмутиться, но Делинда вытянула руку вперёд, приказывая тому замолчать и для начала выслушать её. — Я всё знаю. О тебе и твоих родителях. Сердце Драко пропустило удар, после чего забилось с бешенной скоростью, а аристократическая бледность стала похожей больше на болезненную. Он боялся пошевелиться и произнести хоть слово. В голове набатом пульсировал вопрос: «откуда?» Кто, чёрт возьми, ей рассказал? Об этом в Хогвартсе знали только два человека. И если Блейз никогда в жизни бы не проговорился о его тайне никому, то Грейнджер в его мыслях уже умирала самой мучительной смертью. Но только до того момента, пока Карей не произнесла: — Твой отец сказал, что вы сильно поругались перед твоим отъездом. Он не уточнял причины этого конфликта, но разговаривая с моими родителями, когда те приезжали по каким-то делам в Малфой-мэнор, он несколько раз упомянул о том, что очень жалеет, что всё так вышло. Он говорил, что они с матерью очень любят тебя и делают всё, чтобы ты был счастлив. По крайней мере, пытаются, но ты не понимаешь этого. Слава Мерлину, она не знала. Слава Мерлину, что всё это по-прежнему оставалось сохранено в тайне. Ещё бы, если это говорил Люциус, он бы никогда не проболтался кому бы то ни было о том, что его сын — приёмная грязнокровка. А слова о том, что его якобы любили, сожалели, раскаивались, вызвали довольно смешанные эмоции. С одной стороны, хотелось рассмеяться, потому что это не могло быть правдой. Его названному папаше было несвойственно проявлять какие-то либо чувства, и, уж тем более, он бы точно не стал вести такие задушевные сентиментальные разговоры с людьми, которых практически не знал. Но с другой стороны, это заставило задуматься. Для чего это всё? Чего ради он разыграл этот спектакль? Хочет наладить с ним отношения только для того, чтобы выгодно его женить? Хочет получить хоть какую-то выгоду от сыночка? Это было логичное и вполне реальное объяснение происходящего, только внутренний голос на задворках сознания пытался возразить, сказать, что это слишком просто, что что-то тут не так, но Малфой только отмахнулся от него. — Ага, и тебя специально перевели в Хогвартс, чтобы ты познакомилась со мной? Слизеринка кивнула и стала ждать, пока тот скажет что-то ещё. — И я должен на тебе жениться? Я правильно понимаю? — усмехнулся Малфой. — Да. Недавно я получила от родителей письмо. Они вместе с твоими ждут нас на Рождество. Состоится официальная помолвка. — Нет, сначала ты даже заставила меня усомниться и поверить, только, я думаю, пора признать, что это всего лишь глупая шутка, — заводя руки за затылок, сказал Драко. Сейчас в мыслях, действительно, появилось предположение, что это всего лишь жалкий розыгрыш для разнообразия в их отношениях. Не стал бы Люциус так рисковать и отдавать приёмную грязнокровку за девушку чистых кровей из какой-то влиятельной семьи. Карей вряд ли хотели бы портить свою родословную и смешивать свой род с кем-то из маггловских выродков. Рано или поздно, они бы узнали, о чём умолчали Малфои, и тогда у тех были бы огромные проблемы. — Драко, я не шучу. Твой отец хочет тебя видеть, — поджимая губы, вздохнула слизеринка. — Хочет видеть? В этом всё дело? Поэтому он заставил тебя придумать этот бред о свадьбе? — предположил Малфой, вскидывая брови. — Нет. Я ничего не придумывала. Они, действительно, договорились с моим отцом о нашем браке. — Но ты сказала, что он хочет видеть меня. — Да что ты так цепляешься к словам? Вырываешь какие-то ненужные фразы из контекста, не желая поверить в правду, — Делинду уже раздражал этот разговор, ведь она думала, что будет проще, и диалог закончится гораздо быстрее. — Если он хочет меня видеть, почему сам не приедет сюда? — парень продолжал настаивать на своём, ещё больше доводя этим девушку. — Откуда мне знать? Это ваши отношения, и лезть в них я не собираюсь. Я просто говорю тебе то, что должна. На рождественские каникулы мы едем в Мэнор, — решительно заявила Карей, жестикулируя руками, и поставила тем самым точку в их разговоре. Вставая из-за стола, она поправила своё пальто, расправляя несуществующие складки и смахивая невидимую пыль. Снова подняв взгляд на парня, она вопросительно изогнула бровь, заметив его пристальный взгляд. — Если я скажу «нет»? Делинда открыла и закрыла рот, подбирая нужные слова. Если он действительно откажется, что ей делать? Не тащить же его туда насильно? Драко видел, как замешкалась девушка. Глаза подозрительно сощурились. Он не понимал, на что можно было списать такое её волнение. — Ты не хочешь жениться на мне? — играя голосом, огорченно предположила Карей. Ей было необходимо исправить ситуацию. На неё рассчитывали, а значит, она не должна была подвести. — Драко, я думала, ты любишь меня, — слизеринка уже начинала хлопать носом. — Я думала, что у нас в отношениях всё идеально. Думала, что нам повезло, и наш брак будет не только по расчёту, но и по любви. Слёзы, что удалось выдавить из себя с трудом, быстро сбежали по щекам, а руки обхватили плечи, сотрясающиеся в рыданиях. — Дел, пожалуйста, — нос Драко поморщился. Больше всего он ненавидел попадать в подобные ситуации. Видеть, как плачет девушка, и не понимать, как правильно её успокоить. Карей подняла раскрасневшиеся глаза на него, и Драко снова будто пронзило током. Теперь, видя, как любимая девушка рыдает, усомнившись в его к ней чувствах, он почувствовал себя полным кретином. Видя, как эти её чёрные глаза, которые заставляли мозг отключаться каждый раз, когда их взгляды встречались, смотрели на него с такой обидой, парень хотел прижать Дел к себе, никуда не отпускать её от себя, пойти с ней куда угодно, лишь бы она улыбалась. Именно так он и поступил. Вставав со стула, он заключил Карей в объятия,касаясь ладонями её лица и осторожно целуя в дрожащие губы. — Я поеду, — сквозь поцелуй прошептал Малфой, и прикрыл глаза. — Только не плачь. Уткнувшись носом в шею слизеринца и спрятав там своё лицо, она победно усмехнулась и облегчённо выдохнула. Бояться было нечего. Это не могло не сработать. Это всегда работало. — Давай вернёмся в школу? — с особой нежностью он улыбнулся ей и бережно взял за руку, после чего оба покинули паб «Три Метлы».***
В коридорах Хогвартса было оживлённо: кто-то только возвращался из деревушки, а кто-то уже, не спеша, направлялся на ужин. До приёма пищи оставалось немного времени, чтобы сходить в комнату и переодеться. Развязной походкой Драко пошел в гостиную Слизерина, надеясь встретиться там с Блейзом и остальными. Делинда всё ещё держала его за руку, не опуская от себя ни на шаг. Она уже успокоилась, однако больше не болтала без умолку и обронила по дороге всего лишь пару незначительных фраз. Наверняка она была всё ещё немного расстроена первоначальной реакцией Малфоя на её заявление. И хотя Драко дал ей согласие на поездку домой и эту странную помолвку, вопросы до сих пор мучали его. Обещая себе подумать обо всём позже, он постарался выбросить данную новость на время из своей головы. — Малфой! — сквозь гул голосов раздался знакомый голос. Слизеринец повернул голову в поисках источника шума, но никого не заметил, решив, что ему просто показалось. — Малфой, погоди! Резким рывком он обернулся на более громкий крик и теперь заметил бежавшего за собой Забини. — Опять он, — закатила глаза Дел, вызывая этим недоуменные взгляды Драко в свою сторону. — Пойдём, иначе опоздаем на ужин. Девушка внезапно оживилась и потащила Драко за собой, однако тот освободился от её неожиданно цепкой хватки. — Если хочешь, иди. Мы подойдём чуть позже. Решив, что на сегодня с неё хватит общения, Карей сделала вид, что неохотно согласилась и, недовольно фыркнув, удалилась прочь. Она и без того сделала сегодня уже достаточно. Главная цель этого дня была выполнена. — Как от огня убежала. Почему все девушки сегодня так шарахаются от меня? Я, что, заболел чумой, и мне никто об этом не сообщил? — становясь рядом с другом, он проводил однокурсницу взглядом. — Она сегодня не в настроении, не бери в голову. Лучше скажи, как всё прошло? — ухмыльнулся Драко, сунув руки в карманы. — Если после признания девушке в своих чувствах она убегает, не попрощавшись, так, будто за ней бежит стая соплохвостов, это паршиво? — Крайне паршиво, Забини. Подробности будут? Блейз потер переносицу, кивая в знак согласия. — После ужина. Надеюсь, твоя кукла оставит тебя хотя бы на вечер в покое. Каждый раз только и делаешь, что стелешься под неё, — недовольно заметил Забини. — Что, прости? Кто под кого стелется? — смысл сказанного дошел не сразу, однако после Малфой чуть ли не задохнулся от возмущения. — Ты, Малфой. Эта дура вертит тобой, как хочет. — Во-первых, она не дура. Ещё раз назовёшь её так, учти, пожалеешь. А во-вторых, с чего ты вообще начал про… — Пожалею? Да ну? Отвечаешь ей так же, когда она весьма нелестно отзывается о твоём окружении? А я уверен, что это так. Думаешь, я не вижу эти презрительные взгляды в свою сторону? Я не думаю, что ты как-либо перечишь ей, — перебил на полуфразе Блейз, как-то грустно усмехаясь. Заметив, что Драко не может моментально подобрать слов, он сделал для себя вывод, что оказался прав в своем предположении, и решил закрыть данную тему, считая, что пока у них были более важные вопросы для обсуждения. — В общем, проехали. Давай быстрее до гостиной, иначе как всегда опоздаем на ужин, а я, честно говоря, жутко голоден. Столы в Большом зале накрыли совсем недавно, поэтому еда ещё не успела остыть. Ученики заполнили уже почти всё помещение, делая гомон голосов всё громче. Каждый факультет что-то обсуждает. Все с энтузиазмом делились друг с другом подробностями своего выходного дня, и только пара человек в этом месте выглядят по-настоящему загруженными. — Как вы погуляли? — будто бы между делом, спросила Джинни, отправляя кусочек лазаньи в рот. Гермиона тут же выпрямила спину и немного откашлялась, прочищая горло и натягивая на лицо улыбку. — Наверное, неплохо, — начала она, а внутри до сих пор шел спор, стоило ли рассказать сейчас обо всём своим друзьям или опять отложить в дальний ящик, а потом и вовсе передумать. — Так, я вижу, что ты о чём-то умалчиваешь, — Рон с подозрением осмотрел подругу, не отводя пристального взгляда, и заставляя тем самым ресницы Грейнджер опуститься вниз, а щёки предательски покраснеть. — А вот это мне уже не нравится. Гермиона, что у вас произошло? — замечая реакцию Грейнджер, взволнованно поинтересовался Гарри и отложил вилку в сторону. Гриффиндорка поджала губы, морщась от внутренней борьбы. В итоге она решила, что если скроет от друзей ещё и это, то поступит максимально нечестно. Они были для нее самыми близкими людьми, поэтому имели право знать, что происходило в жизни их подруги. Собирая всю волю и соскребая всю смелость в кулак, она выдохнула одним предложением: — Ребята, кажется, мне нужна ваша помощь. — О, Мерлин! Если ты просишь помощи, значит всё слишком серьёзно, — констатировала младшая Уизли, складывая руки на стол и в ожидании смотря на девушку. Рон прекратил есть, полностью обращая на неё всё своё внимание, хотя Гермиона была почти уверена, что тот не отвлечется даже перед лицом самой смерти, пока не доест. — Я тебя умоляю, ничего серьёзного, — Гермиона даже издала смешок при виде таких выражений лиц своих друзей. — Просто я не знаю, как мне правильно поступить в данной ситуации. — Ну же, не томи! — Джинни ухватила её за рукав, сгорая от любопытства. — Блейз предложил мне стать его девушкой. — Забини?! — воскликнули в голос все трое, и в зале даже наступило недолгое молчание. Фамилия слизеринца долетела и до ушей её обладателя, заставив парня повернуться на гриффиндорский стол. Он сразу же понял, что это Грейнджер рассказывала своим дружкам о том, что случилось на прогулке. Усмехнувшись, он встретился с ней глазами. Гермиона перевела взгляд на своих друзей и уронила голову на стол, ударяясь лбом. Зачем же они так разорались? — Тебе косточки перемывают, — раздался над ухом голос Дафны Гринграсс. — С чего бы вдруг? — Понятия не имею, да и плевать, — на лице застыла маска безразличия, а голос не выражал ни единой эмоции. — Неужели даже ничего им не скажешь? — не отставала Дафна. — О, уймись. Я слишком устал, чтобы тратить свои силы на каких-то олухов. Пожав плечами, однокурсница продолжила медленно поглощать свою порцию и беседовать с подругами, среди которых также находилась Делинда Карей. Но, казалось, она была вовсе не заинтересована в разговоре, поэтому лишь изредка соглашалась с чем-то или просто мило улыбалась. — Похоже тоже уже поведала, — делая глоток яблочного сока, произнес Драко, не отрывая взгляда от стола под красно-золотым флагом. — Это было ожидаемо. — Я, конечно, думал, что она удивится, но не думал, что убежит от тебя. Честно говоря, это нихрена не ожидаемо. Глядя на ваше общение, можно было сказать, что у вас какая-то взаимная симпатия, — рассуждал Малфой, наблюдая за усталым выражением лица гриффиндорки, отчаянно пытающейся успокоить Уизела. Да уж, Грейнджер, и с кем ты общаешься? С неуравновешенным ослом, который дальше своего носа ничего не видит. — И что мне теперь делать? — Она же просила дать ей время, значит, просто жди, а не ломай голову. Забини вздохнул, молча соглашаясь с Малфоем. Грейнджер всегда была слишком упёртой, но и сидеть сложа руки ему не хотелось. Именно поэтому следующая мысль, что молниеносно пронеслась в голове, так же быстро сорвалась с языка: — Может, она поговорит с тобой? — Ты сейчас серьёзно? — Драко скептически приподнял бровь. — Она ненавидит меня, я ненавижу её. Не может идти и речи о подобных разговорах. — О какой ненависти ты опять говоришь? Малфой, прошло столько лет, мы больше не на втором курсе. Может пора забыть этот бред? Она же даже ничего тебе не сделала. — Она общается с Поттером, — вылетело на автомате. Раньше он всегда оправдывал так свою нечеловеческую ненависть к этой девчонке. Только вот теперь, произнеся это вслух, спустя несколько лет, он понял, как же глупо это всё звучало. Да, он ненавидел её ещё за то, что она грязнокровка. Он презирал её так же, как и прочих ей подобных, пока считал себя аристократом, авторитетом своего окружения. Но сейчас всё было по-другому, так почему он не мог забыть о негативе в её сторону и прекратить все эти выпады? Грейнджер, действительно, никогда не делала ему ничего плохого. Она, кажется, и относилась-то к нему нейтрально, пока на втором курсе он не выплюнул ей в лицо ту самую «поганую грязнокровку» из-за которой — как после он узнал от однокурсников — она проплакала чуть ли не целый день. — Ладно, об этом забыли. Речь о другом, Забини. Несмотря ни на что, у нас никогда не выйдет дружбы, и она никогда не станет делиться со мной такими вещами. У неё для этого есть они, — указывая рукой на гриффиндорский стол, произнес Драко. — Неужели даже не попытаешься? Драко только отрицательно мотнул головой. Он был уверен в том, что просьба друга — полная глупость, обречённая на провал. — Мне казалось, вы всё же нашли общий язык. Драко перевел немой взгляд на однокурсника. Глядя на Забини исподлобья, парень понял, что именно тот имел ввиду. Но никакие занятия, никакие пьяные разговоры не сделали его и Грейнджер друзьями. И не сделают из-за их предвзятого отношения друг к другу. — Да всё это бесполезно, понимаешь? Она не видит во мне никого, кроме самого отвратительного и эгоистичного человека во всём Хогвартсе. И попробуй со мной поспорить, что это не так, — Малфой приподнял одну бровь, уверенный в том, что, наконец, убедил Блейза в том, что если он и подружится когда-нибудь с объектом его воздыхания, то только в другой жизни. Забини только пожал плечами и глубоко вздохнул, переводя взгляд на свой завтрак. От аппетита ничего не осталось, и парень брезгливо отодвинул тарелку от себя. — Знаешь, если она всё же согласится на отношения, я клянусь, что сделаю невозможное, и вы будете друзьями, — изрек Забини, на что Малфой усмехнулся и качнул головой. Пусть попробует. За другим же столом ситуация обстояла несколько иначе. Гермиона сидела, потирая виски и слушая возмущенные крики Уизли. Она пыталась попросить его нормально всё обсудить, но тот наотрез оказывался её слушать, настаивая на своём. Грейнджер сдалась, да и говорить одно и то же ей надоело. — Рон, успокойся, — умоляющим голосом попросила Грейнджер. — Давай хотя бы не здесь. Обсудим всё в гостиной? — Отчего же не здесь? Боишься, твой гадкий дружок услышит? — нарочно он повысил тон голоса так, что слышали, кажется, уже на другом конце замка. Несколько десятков глаз с любопытством наблюдали за этой картиной. В том числе и сам Блейз. Гермионе хотелось просто провалиться сквозь землю. — Заткнись! Ничего страшного не произошло, — сквозь зубы процедила Джинни. Сейчас ей хотелось ударить своего брата так, как никогда до этого. Неужели он не понимал, что не имел права вести себя так по отношению к Гермионе? — Это ты закрой рот! Твоя подруга спуталась с этой мерзкой змеёй, а ты её защищаешь?! Гарри, какого чёрта, ты молчишь? Скажи хотя бы ты, что я прав! — лицо Рона стало багровым от злости, кипевшей изнутри. — Давайте поговорим после ужина, когда на нас не будут смотреть все? — раздражённо произнес Поттер, оглядываясь по сторонам. Некоторые ребята от смущения опустили взгляды и даже сделали вид, что больше не слушали разборки «Золотого Трио». Рон еле сдержал себя, чтобы не ответить на повышенных тонах снова. Ноздри раздувались от гнева, а руки сжались в кулаки. Разворачиваясь на пятках, он выплюнул, что будет ждать в гостиной Гриффиндора, и стремительно вылетел из помещения. В Зале повисла тишина, взгляды по-прежнему оставались прикованы к Гермионе. Девушка была готова сгореть со стыда. Что он устроил? К чему эти громкие сцены на глазах у всех? Она же даже ничего не сделала, а только поделилась тем, что с ней произошло. Почему Рон всегда так реагировал на всё, что касалось Забини? Отлично, теперь вся школа в курсе личной жизни гриффиндорской заучки Грейнджер. — Чего уставились? Концерт окончен, — рявкнула Джинни, чьи нервы тоже были уже на пределе. Через какое-то мгновение в Большой зал вернулся привычный гул голосов. Младшая Уизли присела на своё место и скрестила руки на груди, начиная ругаться на брата самыми последними словами. — Порой он ведёт себя, как законченный эгоист, — констатировала очевидное Джинни. — Гермиона, не бери в голову всё это. Он остынет, — Гарри приобнял подругу за плечи, и та уронила ему на грудь свою голову. — Я просто его не понимаю. Откуда в нём вся эта злость и ненависть? — прикрывая веки, задала вопрос Грейнджер, прекрасно понимая, что никто из них не найдёт правильного ответа. — Понятия не имею, что происходит у него в голове. Но знаешь, мне кажется, что теперь ты обязана согласиться стать девушкой Забини, — заявила сестра Рона. Гарри и Гермиона синхронно перевели на неё взгляды. Поттер открыл рот, чтобы задать вопрос, но Джинни тут же опередила его: — Гермиона, ты должна показать Рону, что ты не его собственность. Никто не имеет права запрещать тебе что-либо делать. К тому же, если судить по твоим рассказам, Забини не такой уж и плохой парень. Гермиона нахмурила брови, всё ещё недоверчиво смотря на подругу. Она не могла поверить в услышанное. В самом начале разговора, она сказала о том, что не имеет нужных чувств для отношений к этому парню, только Джинни, кажется, проигнорировала этот факт. Пытаясь найти в её выражении лица ответ на свой вопрос: «Зачем?», Грейнджер молча смотрела Джинни в глаза, надеясь, что сейчас та всё же признается в том, что затея провальная. Однако лицо той оставалось неизменно серьёзным. — Но делать это из принципа… Ты думаешь, оно того стоит? Сделать это только, чтобы доказать что-то Рону? — спросил Гарри. Челюсти Поттера были плотно сжаты. Ему явно не нравилась это идея. Не нравился именно так называемый план Джинни, потому что, будь у Гермионы желание к этим отношениям, он был бы вовсе не против. Ведь главное, чтобы та была счастлива. И неважно с кем. Уизли на минуту задумалась над поставленным вопросом, взвешивая все «за» и все «против». И внезапно проскользнувшая в голове мысль оживила её. — Не только из-за этого, — начала она. — Гарри, в самом начале года, ты говорил, что подозреваешь Малфоя в том, что тот Пожиратель Смерти. Тело Гарри напряглось. — Малфой лучший друг Забини. Понимаете, о чём я? У нас будет великолепный шанс помочь Ордену Феникса узнать что-то о планах Волдеморта. Слизерин — факультет, который кишит его приспешниками. Глаза Гермионы загорелись. Если они будут владеть какой-либо информацией, если у них будут хоть какие-то данные, то Сопротивлению будет немного легче. Но с другой стороны, использовать друга, обманывать его, играть чувствами — всё это не было в стиле Грейнджер. Она же каждый день своей дальнейшей жизни винила бы себя за эту меркантильность. — Нет, она не станет этого делать, — выставляя руку вперёд, произнес Гарри. — Но Джинни права. Это отличный шанс, чтобы помочь тебе и Ордену. До войны осталось недолго, и все это понимают. Шансы на победу станут чуть выше, если мы будем знать хоть что-то. — А если мои подозрения ошибочны? Если нет там никаких малолетних Пожирателей. К тому же, я не думаю, что они садятся каждый вечер в круг и обсуждают план по захвату мира. Да и кто знает, что может с тобой случиться, если о твоих намерениях узнают? — Никто ни о чём не узнает, — видимо, решение уже было принято самой Гермионой. Грейнджер встала из-за стола, поправляя одежду и волосы. Натянув на лицо улыбку, она кинула быстрый взгляд на слизеринский стол, дабы убедиться в том, что Забини ещё не ушёл. — Что ты собираешься делать? — Гарри тоже вскочил со своего места, хватая подругу за локоть. — Сначала подумай о том, насколько это бессмысленная затея. Поттер перевел раздражённый взгляд на Джинни, от которого той хотелось сжаться в крохотный комочек. Она уже пожалела, что сказала всё это. Сейчас у неё возникло желание отрезать себе язык, потому что теперь Грейнджер буквально загорелась этой идеей. — Гермиона, не надо. Я глупость сказала. Откуда среди студентов приспешники? — нервно хихикнув, сказала Джинни, пытаясь хоть как-то отговорить подругу и исправить ситуацию. — Среди них может и нет, но среди их родителей… Они наверняка говорят об этом, — она пожала плечами и перевела взгляд на свою руку, которую до сих пор держал Гарри. — Отпусти. Всё будет нормально, я обещаю. — Перестань. — Гарри, — строго произнесла его имя девушка. Её мальчишки всегда боялись такой интонации, и не стушеваться и не послушаться было чем-то невозможным. Парень отпустил её, за что получил благодарный взгляд. Гермиона ободряюще улыбнулась и твёрдой походкой направилась к соседнему столу. Отыскав взглядом знакомое лицо и подойдя совсем близко к слизеринцам, она поняла, что вся её смелость и решительность тут же растворились. Заметив её, весь факультет начал бросать на гриффиндорку косые взгляды, а некоторые даже выплёвывали привычные оскорбления. Просто не обращай внимания на них. Не отвечай. Держи себя в руках. Тебе просто нужно поговорить с Блейзом. — Грейнджер? — нахмурился Драко, не понимая, действительно ли гриффиндорка направлялась в их сторону. Парень пихнул Забини локтем, чтобы тот тоже обратил внимание на подходящую девушку. — Забини, МакГонагалл просит зайти тебя к ней в кабинет прямо сейчас, — к столу подошел староста мальчиков. — Что она хочет? — не понимающе спросил Блейз. — Я лишь докладываю, что должен. Взгляд Забини бегал со старосты на гриффиндорку. — Встретимся в гостиной, — он хлопнул Драко по плечу и встал из-за стола, следуя за семикурсником, бросив напоследок быстрый взгляд на Грейнджер. — Чёрт, — одними губами произнесла Гермиона и тут же развернулась на сто восемьдесят градусов, быстрой походкой удаляясь прочь и желая скорее раствориться в толпе. — Заблудилась, грязнокровка? — на её пути из ниоткуда возникла грудь Грегори Гойла. — Пошла прочь отсюда, — поговорил из-за его спины Крэбб. Столько лет прошло, а они всё поддакивали друг другу. Грейнджер закатила глаза, решив промолчать. На её беду, она случайно задела плечом этого амбала, и тот тут же схватил девушку за локоть, разворачивая её к себе лицом, совсем как тряпичную куклу. — Ты испачкала меня, — на его лице нарисовалось самое настоящее отвращение, от которого Гермионе захотелось расхохотаться. — Так помойся, или в подземельях Слизерина проблемы с водой? — устало изрекла гриффиндорка и попыталась освободиться от хватки однокурсника. — И убери от меня свои руки. Я немного спешу, а бессмысленные беседы с кем-то вроде тебя явно не входят в мои планы. Ручищи ещё крепче вцепились в предплечье Грейнджер, злость багровой краской проступила на щеках, а глаза загорелись недобрым огоньком. Ох, не стоило ей вообще идти за их стол сейчас. Она в который раз пожалела о своём спонтанном решении и мысленно обругала себя за такую глупость. Не она ли всегда пыталась научить друзей сначала думать, а только потом как-либо поступать? Грейнджер же всегда славилась своим здравым разумом. Где же он теперь? Как она представляла себе их разговор с Блейзом? Сразу в лицо заявила бы бедному парню, что её побег был лишь от смущения, и что она готова стать его второй половинкой, чтобы тот тут же подавился своим ужином? Да ещё и при всех остальных учениках Слизерина. — Отпусти меня и иди своей дорогой, — сжав губы в тонкую линию, попросила Гермиона. Другая рука слизеринца уже поднялась наверх в замашке, а гриффиндорка успевает только зажмуриться. Но удара не последовало, что напугало не меньше. — Я оборву твои грязные лапищи, если ещё раз увижу подобное. Грейнджер осторожно открыла глаза, замечая рядом чудом возникшего Малфоя, который как раз-таки и предотвратил пощёчину, перехватив руку Грегори. — Новая подружка, Малфой? — усмехнулся тот в ответ. Где-то рядом раздался гогот Крэбба, который вывел из себя ещё больше. — Мне стоит повторить?! Увижу, блять, рядом с ней кого-то из вас ещё хоть раз, вспорю ваши жирные животы, как паршивым свиньям, — схватив Гойла за воротник рубашки и притянув к себе, хладнокровно выплюнул Драко, после чего пихнул того назад, чем заставил парня пошатнуться, но отпустить гриффиндорку. Грейнджер осталась стоять перед Малфоем, немного приоткрыв рот. Она прекрасно чувствовала все взгляды, направленные сейчас на них, но не могла сделать и шага. Он снова заступился за неё? Но почему? Сейчас Блейз точно не просил его следить за девчонкой, так что даже если Драко и видел всю эту картину, он вполне мог сделать вид, что не заметил. Он мог просто проигнорировать в лучшем случае, а в худшем — вовсе поддержать идею однокурсника. — Вон отсюда, — с теми же нотками злости произнес Драко. Какого дьявола она припёрлась сюда?! Неужели не понимает, что таким как она здесь точно не рады? А если бы он не заметил этих отбитых идиотов рядом с ней? Со скольки бы человек Забини содрал заживо шкуры? — Грейнджер, я серьёзно. Иди отсюда, пока ничего не случилось. Последние фразы были сказаны почти шёпотом, чтобы никто кроме неё не услышал. Та быстро опустила подбородок и выбежала из Большого зала, следуя в башню Гриффиндора. Главное — подальше отсюда. Прочь от Слизерина.***
Как она любила такие вечера. Ближе к ночи, когда все разошлись по комнатам, она и самые близкие для неё люди собрались внизу — в общей гостиной. Облачившись в уютные пижамы, они устроились на мягких диванах и креслах под треск камина. Несмотря на непогоду за окном, в башне было достаточно тепло, однако голые ноги всё равно покрылись мурашками. Короткие шорты оказались немного неудачным выбором, когда витражные окна чуть ли не выбивал ураган. Гарри и Рон заняли два кресла, пододвинув их поближе к дивану, где удобно устроились девочки. Джинни сидела поджав под себя ноги, а на её коленях покоилась голова Гермионы. Пальчики младшей Уизли перебирали непослушные волосы Грейнджер, от чего веки той закрываются от умиротворения. Хотелось поставить этот момент на паузу, потому что сейчас она не думала ни о чем плохом, а всё, что произошло за этот день, казалось таким неважным. В такие вечера все предпочитали молчать о худшем, не думать о будущем, а если и допускать, то только светлые мысли. Сейчас Гарри весьма эмоционально делился рассказом об их недавней встрече со Снейпом после комендантского часа, и как тот грозился снять все очки с Гриффиндора и навязать Поттеру отработку. Благо, что всё обошлось и конфликт сам по себе каким-то образом сошёл на нет. Разговоры о походе в Хогсмид, о самых лучших угощениях из «Сладкого Королевства», о планах близнецов Уизли в своей карьере, которыми они охотно делились со своим братом и сестрой, о тренировках и квиддиче, казалось бы, должны были сразу же отвлечь Рона и заставить забыть о том, что пообещали друзья за ужином. Разговор был неизбежен, ведь теперь только Рон не знал планах, касаемых Забини. — Всё это, конечно, здорово, но не хочет ли Гермиона поговорить о чём-то более важном? — Уизли скрестил на груди руки и выжидающе посмотрел на девушку. Грейнджер повернулась к нему, отрывая взгляд от потолка, и меняет позу, выпрямляя спину. — Хочу, Рон. Я приняла решение, и я стану девушкой Блейза, — тот уже порывался прервать её, но Гермиона подняла ладонь, призывая того молчать. — Мы подумали, что я смогу что-то узнать от него о планах Волдеморта, а лишняя информация не помешает Ордену. — Мы? Кто эти «мы»? — Рон бросил взгляд сначала на сестру, после чего на Гарри, которые так старательно делали непринуждённый вид. Очередной резкий порыв ветра заставил стёкла в оконных рамках затрястись с громким звуком, от которого Гермиона незаметно вздрогнула и подтянула ноги ближе к телу, сама не понимая от холода или от страха перед лучшим другом. — Вот значит как. Они решили, — Уизли усмехнулся, поджимая губы. — Я понял. Гриффиндорец поднялся с кресла и, не давая ни секунды времени друзьям, чтобы что-то ответить, бросил короткое пожелание на ночь, адресованное им, и поднялся в спальню для мальчиков. — Рон, — Гарри собирался пойти за ним, но Джинни коснулась руки парня, грустно смотря прямо в глаза. — Не сейчас. Его сестра была права. Нужно было дать Рону немного времени, хотя бы эту ночь, чтобы он успокоился. Конечно, они были виноваты перед ним, ведь его даже никто не спросил, никто не поинтересовался его мнением относительно данной ситуации. Не удивительно, что это задело парня. — Знаете, я, наверное, тоже пойду спать, — выдохнула Гермиона, не желая обсуждать случившееся. Ещё пару минут назад она нежилась в объятиях уютного вечера в кругу родных людей, а сейчас молилась Мерлину, чтобы этот день скорее подошёл к концу. Слишком много всего произошло за эти сутки. Признание Блейза свалилось, как снег на голову; вторая по счёту ссора с Роном, осела неприятным осадком в душе и породила вопрос о том, присутствует ли в их дружбе хоть какое-то взаимопонимание; и Малфой, который уже второй раз защищал её от своих однокурсников. Зачем он это делал? Неужели из-за Забини? Тот, что, решил приставить ей личного телохранителя? И, честно говоря, она хотела бы получить ответ на свой последний вопрос сейчас больше всего на свете.