***
Окклюменция оказалась совсем непростым занятием. Драко знал, что это высшая магия, и навыку блокирования сознания придётся учиться усердно и долго. Но он не догадывался, что проникание постороннего человека в собственные мысли так изматывает. Малфой злился, когда Снейп снова и снова перелистывал его воспоминания со скучающим видом, будто страницы неинтересной книги. Вспышки самых ярких моментов мелькали перед закрытыми веками невероятно быстро, заставляя голову кружиться. Именно это и мешало сконцентрироваться, выстроить неприступные стены, защитить самое сокровенное. Драко пытался не думать о сегодняшней ночи с Гермионой и о своём жалком поведении. Но сопротивление было недостаточным, и Снейп дошёл и до этих воспоминаний. — Нужен перерыв, — рыкнул Драко, сцепив зубы. Он чувствовал себя последним слабаком и ничтожеством, ушедшим камнем на дно Чёрного озера. Поднять глаза на профессора было выше его сил. Смущение и стыд накрыли Драко с головой. Он чувствовал как эти чувства буквально рвались наружу, окрашивая верхний слой кожи в красный цвет. — У тебя нет времени на перерывы, — отчеканил Северус Снейп, тактично проигнорировав увиденное. Усугублять ситуацию в целом и состояние крестника в частности не было никакого желания. — Мы начали слишком поздно, но за сегодняшнее занятие ты должен научиться хотя бы минимальному контролю разума. Малфой прекрасно это понимал. Теперь понимал. Каким же идиотом он был, отказываясь от помощи профессора всё это время. Не будь он таким упрямым и согласись на эти занятия раньше, возможно сейчас всё было бы куда проще. Хотя бы для Грейнджер и Нарциссы. Делинда не узнала бы о его странных взаимоотношениях с гриффиндоркой и не стала бы угрожать тем, что окончательно испортит девушке жизнь. А Нарцисса была бы в безопасности от гнева собственного мужа-фанатика, который вполне успешно свернул бы ей шею за предательство Тёмного Лорда. — Сегодня ты должен убедить мисс Карей в том, что готов подумать над ее предложением, но сделать это так, чтобы она не узнала и не увидела ничего, что увидел я. Для этого — работай. Грудь Драко медленно поднялась и опустилась. — Но что если у меня ничего не получится? — голос был неуверенным и жёстким одновременно. — Что если она всё узнает? Что тогда будет с Гермионой?! Разумеется, он не осмелился задать этот вопрос вслух. Озвучить его — значило потерпеть крах и признать собственный проигрыш. — Возьми себя в руки и прекрати, наконец, ныть! — профессор начинал раздражаться. И если бы волшебник мог сжигать людей заживо одним только взглядом, Драко несомненно оказался бы невзрачной кучкой пепла, развеять и забыть которую можно было бы без малейших усилий. — Что бы с ней ничего не случилось, ты должен прекратить себя жалеть и надеяться на чудо, — Снейп возник перед Малфоем очень быстро. Чёрная мантия угрожающе взметнулась, когда бледные руки резким движением ударили по столу прямо перед лицом юноши. Он снова сделал это. Прочёл вопрос, нагло считав из сознания. — Твои родители вырастили из тебя избалованного слюнтяя, но если не хочешь им оставаться, то пора взрослеть и становиться ответственным. Малфой едва не захлебнулся от собственного возмущения, но вовремя одернул себя. Такая реакция — как раз таки реакция глупого эгоистичного ребёнка, о котором говорил Северус. Крестный был прав. И он открывал ему глаза своей правдой. Драко осмелился заглянуть в тёмные глаза напротив. Хотелось по привычке высокомерно дёрнуть подбородком, вот только это было лишним, потому что в следующий момент Снейп произнёс более спокойным голосом: — Мисс Грейнджер значит для тебя больше, чем следовало бы. Драко уже открыл рот, чтобы возразить, но не смог издать и звука от удивления. Как он мог говорить об этом так просто, будто о какой-то всеми известной истине? — И если ты действительно хочешь, чтобы она была в безопасности, ты начнёшь работать. Через усталость, злость, смущение и прочие твои никому не нужные чувства. Ты услышал меня? Холод и полное отсутствие каких-либо эмоций в последней реплике профессора возымели эффект. Желваки заиграли на скулах юноши. Он не мог и не хотел препираться. Поэтому ответом стал лишь молчаливый короткий кивок. — Продолжим.***
Гермиона совершенно не слушала профессора. Пока МакГонагалл объясняла что-то об антитрансгрессионных барьерах, девушка даже не пыталась сделать вид, что заинтересована лекцией, смотря перед собой расфокусированным взглядом и находясь где-то совсем далеко. Сегодня у Гриффиндора и Слизерина были объединённые занятия по Трансфигурации. Мысль о том, что Гермиона увидит Малфоя за партой соседнего ряда успокаивала её, ведь если он будет сидеть рядом, это будет означать, что пока всё в порядке, и время ещё есть. Но Драко не пришёл на занятия. По крайней мере, он вряд ли опаздывал вот уже на двадцать восемь минут. Гермиона в надежде снова обвела взглядом кабинет. Сердце болезненно сжалось, когда он остановился на Забини. Блейз с отрешенным выражением лица сидел за одной из последних парт, проигнорировав ставшее привычным место рядом с Гермионой. Девушка закусила губу, едва ли не физически ощущая тяжесть вины. Сердцу в груди вдруг стало очень тесно — на него будто давили бетонные стены, создавая огромное давление и мешая нормально выполнять свою главную функцию — качать кровь. Помирятся ли Малфой и Забини когда-нибудь? Смогут ли забыть эту неприятную ситуацию и дружить как раньше? За этими мыслями она не заметила того, что уже в открытую уставилась на мулата, нагло рассматривая его и наблюдая за тем, как одна эмоция сменяла другую. Судя по всему, он почувствовал этот взгляд и понял, кому он принадлежал. Это отразилось в моментальном изменении лица. Рассеянность и отстраненность испарились, уступая место жесткому раздражению, а возможно самой настоящей злости. Он сжал зубы, из-за чего линия подбородка приобрела более четкий, острый контур. — Простите, — его рука взметнулась вверх, и это быстрое движение буквально вывело Гермиону из транса, заставив хорошенько проморгаться. — Да, мистер Забини, в чём дело? — профессор МакГонагалл прервала лекцию, немного наклонив голову набок и взглянув на слизеринца поверх очков. — Мне нужно выйти. Не дожидаясь ответа, Блейз встал из-за парты и, схватив учебник, направился быстрым шагом к выходу. По классу пополз шёпот, а МакГонагалл лишь удивлённо вздернула брови, не понимая такого порыва Блейза, но, тем не менее, останавливать не стала. Оказавшись у двери, рука потянулась к ручке как раз в тот момент, когда она резко распахнулась, задевая Забини и показывая вошедшего. Блейз замер, увидев перед собой Малфоя. Драко тоже изменился в лице, но всего на мгновение, после чего опомнился и натянул маску полного безразличия, делая шаг в сторону, пропуская друга. — Как же вы… — подобно рычанию озлобленного зверя выплюнул Блейз. Это не услышал никто, кроме стоящего буквально в одном метре Малфоя. Тот скосил взгляд, чем окончательно выбесил Забини. В следующий момент дверь за его спиной едва не сорвалась с петель, захлопнувшись будто от сквозняка, созданного мощным ураганом. Гермиона наблюдала за разворачивающейся сценой, затаив дыхание. В действительности это длилось всего несколько секунд, но ей показалось, что гораздо дольше. Напряжение, повисшее в кабинете, ощущалось физически. В помещении стало тяжелее дышать, наверное, потому что эти двое впитали в себя весь воздух и каким-то образом повлияли на атмосферное давление. Удивительно, что кто-то из них умудрился не запустить в другого Непростительным. — Мистер Малфой, прошу объяснить причину вашего опоздания, — отчеканила МакГонагалл, всё так же игнорируя тихие переговоры учеников. — Меня задержал профессор Снейп, — невозмутимо ответил Драко, принципиально не смотря ни на кого из однокурсников. — Он просил передать, что если с этим возникнут какие-то проблемы, то Вам стоит обратиться с этим вопросом непосредственно к нему. Я могу, наконец, войти? МакГонагалл не одобрила манерности Малфоя. Казалось бы, он не сказал ничего крайне ядовитого, однако весь его вид едва ли не кричал о превосходстве. Надменный тон, высокомерие в словах, жестах — во всем поведении слизеринца уже успели забыться и стать чем-то далёким и абстрактным для Гермионы. Теперь, когда она знала Драко немного лучше, весь этот напускной пафос казался совершенно неуместным. Девушка смотрела на него иными глазами, и замечала, каким неправильным становится целостный образ красивого мальчика, стоило ему нацепить на лицо маску эгоистичного самовлюбленного принца. — Пошевеливайтесь, — профессор кивнула. — В конце занятия не забудьте взять у кого-то из однокурсников пропущенную часть лекции. — Непременно. Драко лениво обрушился на свободное место рядом Пэнси Паркинсон. Девушка улыбнулась ему в знак приветствия, но тот едва ли взглянул в её сторону, доставая чистый пергамент и принимаясь на автомате записывать каждое слово старухи МакГонагалл. Малфой чувствовал себя выпотрошенным. Несколько часов подряд он только и делал, что совершал попытки выгнать Снейпа из своей головы. Большую часть времени это казалось ему бесполезным занятием, поскольку крестный был превосходным легилиментом. Он успел проникнуть даже в самые далёкие и почти забытые самим Малфоем уголки сознания, не давая шансов оставить хоть что-нибудь в тайне. Единственное, чему сегодня научился Малфой — это прятать особо важные воспоминания за менее значимыми. Это было ненамного легче самой блокировки сознания, поэтому для освоения и такого навыка Драко потребовалось очень много терпения. По началу он просто не мог понять, как это возможно —специально о чем-то не думать. Это всё равно что услышать фразу «со мной кое-что случилось, но не думай об этом». И всё последующее время ты будешь делать обратное. Это непонимание ужасно злило. Спустя пару часов неудачных попыток Драко начинал по-настоящему беситься и удивляться тому, что Северус Снейп сохранял полное спокойствие и хладнокровность, повторяя бестолковому ученику снова и снова «пробуй ещё». Малфой ещё никогда в жизни не был настолько сконцентрирован, как эти несколько часов. Поэтому сейчас вечно раздражающий бубнёж старухи успокаивал и расслаблял. Бывшая девушка, сидящая рядом, периодически задавала вопросы, заглядывала в его конспект и прекрасно замечала полную отстраненность Драко. Он чувствовал, что она хотела спросить об этом, но останавливала себя. Он даже улыбнулся ей, показывая, что всё в порядке. Хотя когда в последний раз его волновали переживания окружающих? Пэнси сперва немного нахмурилась, удивляясь этому простому действию, но после ответила на улыбку и на автомате расправила плечи, как делала раньше всегда, но теперь Малфой даже не обратил на это внимания, отворачиваясь в другую сторону. И стоило это сделать, как взгляд тут же столкнулся со взглядом Грейнджер. Он был готов признать, что начинал чувствовать её буквально на клеточном уровне, и сейчас прямой контакт глаз передал абсолютно весь спектр эмоций девушки. Пришлось приложить массу усилий, чтобы разорвать этот контакт. Драко дернул бровью, немного скривив губы, стараясь показать отвращение. Но кого он обманывал? Гермиона только поджала губы и устало прикрыла глаза. Он был уверен, что уже после этого урока она попытается остановить его и вывести на разговор. Вот только он ни за что этого не допустит. — Пэнс, а где Делинда? — он вдруг понял, что не видел Карей больше суток. — Понятия не имею. Спроси тех, кто с ней общается, — недовольно ответила Паркинсон, скрестив руки на груди. Драко быстро оглядел кабинет, пытаясь вспомнить, с кем из однокурсников девушка обычно проводила больше всего времени. Насколько он помнил, в первые дни она сдружилась с Дафной Гринграсс, которая сейчас сидела, подперев рукой щеку, за соседней партой. Малфой оторвал от своего пергамента небольшой клочок и написал на нем один только вопрос: «Ты не видела Дел?». МакГонагалл ходила между рядов, сцепив руки за спиной. Дождавшись момента, когда старуха прошла мимо его парты, Драко буквально скомкал бумагу и неаккуратно бросил на парту Гринграсс. Лицо девушки тут же оживилось, дымка сонливости перед глазами растаяла, и на её место пришло замешательство. Дафна прочла записку и немного нахмурилась, прикусив нижнюю губу. Драко напрягся из-за такой реакции — вряд ли это значило что-то хорошее. Он вскинул брови и дернул подбородком, требуя ответ. Слизеринка метнула сочувствующий взгляд, после чего перевела его на листок. Рука быстрым почерком вывела ответ и бросила записку обратно. «Она с Ноттом». — Что? — вопрос вырвался вслух сам собой, привлекая внимание. Дафна только пожала плечами, а МакГонагалл медленно приподняла одну бровь, оборачиваясь на Драко. — Что конкретно вам не понятно, мистер Малфой? — Извините, мысли вслух. Я уже разобрался. Профессор только смерила его строгим взглядом, продолжая хождения по кабинету и лекцию о тонкостях Трансгрессии. Драко не был удивлен тому, что написала Дафна. После рассказала Забини и Грейнджер он понял, что именно связывает его «невесту» и глуповатого, на первый взгляд, однокурсника. Но, тем не менее, такое заявление озадачило его еще больше. Чем они могли сейчас заниматься? — Что-то случилось? — поинтересовалась Пэнси, наклоняясь к самому уху Драко. Малфой отрицательно покачал головой, когда Паркинсон скосила взгляд на листок и усмехнулась. — Ну и чего ты ждал от нее? Драко вопросительно уставился на девушку. — Между ними с самого начала происходило что-то непонятное, — она указала взглядом на записку. — Не понимаю, почему ты сам этого не заметил. — Не неси чушь. Между ними ничего нет. Они друзья. — О, тогда почему ты так занервничал? — наигранно ласково поинтересовалась Пэнси. — Не лезь, куда тебя не просят, — рыкнул Драко. — Что, неприятно, когда тебе находят замену, да? Глаза прищурились сами собой, а губы изогнулись с привычным презрением. Хотелось стереть это гадкое выражение со своего лица, но привычка пока ещё брала вверх. Драко понимал: Паркинсон не была виновата в его проблемах, в ней всего-навсего говорила обида и боль от того, как он поступил с ней в прошлом. — А тебе лишь бы позлорадствовать, да? Пухлые губы уже приоткрылись, чтобы ответить ему, но либо собственные мысли, либо проходящая рядом МакГонагалл остановила Пэнси. Она сглотнула, метнув в Драко уничтожающий взгляд, после чего опустила его на конспект, делая вид, что занята учебой. Малфой сделал глубокий вдох. Он почувствовал себя полнейшей скотиной. Внутри заскрежетало что-то похожее на совесть. Это было очень неприятно, и он предпочел бы, как и раньше, фыркнуть, забыть и жить дальше в своё удовольствие, не заботясь ни о ком и ни о чем. — Извини, — он прикрыл глаза, успокаивая противное ощущение неприязни к самому себе. Пэнси хмыкнула, вскинув брови, но даже не повернулась в его сторону. — Правда, извини, — снова попробовал Драко. — Вообще за всё. Как бы мне не хотелось, я не могу отрицать, что ты заслуживала что-то большее, нежели равнодушие и пренебрежение эгоистичного самовлюбленного мудака. — Ого, — девушка в изумлении уставилась на бывшего парня, не веря собственным ушам. — Кто ты и что сделал с Малфоем? Драко беззлобно ухмыльнулся, пожимая плечами. — Просто не хочу, чтобы ты проклинала меня остаток жизни. Паркинсон тяжело вздохнула, после чего кивнула, говоря тем самым, что принимает извинения. Она промолчала, ставя точку в диалоге, подведя его к своему логичному завершению. И Драко был рад этому — продолжать не хотелось. Вскоре урок закончился, Малфой быстро скинул свои вещи в сумку и решительным шагом отправился на поиски Карей, проигнорировав стоящую в дверях Гермиону, ожидающий взгляд которой тянул его словно магнитом. Она даже позвала его по имени, но он только нарочно увеличил дистанцию, проносясь мимо.***
Делинда Карей выхаживала по комнате мальчиков, мельтеша перед глазами Драко. — И с чего вдруг ты решил передумать? Она находилась в гостиной Слизерина, когда Малфой нашел ее. Сидела на диване, обложившись какими-то старыми книгами и пергаментами. И никакого Нотта на тот момент рядом не было. Делинда была заинтригована инициативой Малфоя, когда тот позвал её в свою комнату, объясняя тем, что у него есть важный разговор. — Мне нужно было время, — Драко сохранял спокойное выражение лица, ничем не выдавая напряженность от полной концентрации сознания. Он боялся, что облажается, но действовать было необходимо уже сейчас. Поэтому пришлось рисковать, несмотря на ещё слабый уровень навыка блокировки. — Поэтому я избегал тебя это время, — всё с тем же убеждением врал Малфой. — Ты говорила о важных вещах, но сделать выбор… Мне было необходимо взвесить все «за» и «против». Карей остановилась перед Драко, сидящим на кровати, и скрестила руки. Глаза подозрительно прищурились. Она успешно проникла в его мысли, как делала это и раньше. И судя по тому, что она увидела, Малфой не врал. — Не хочется испытать поражение? — она дернула подбородком, уголки губ поползли вверх, рисуя на красивом лице ухмылку. — Что ж, я рада, что ты всё же пришёл к правильному решению. Юноша незаметно выдохнул — у него получилось выстроить в голове убедительные образы и воспоминания. Снейп бы несомненно их разгадал, но, к огромному счастью Драко, Делинда не обладала легилименцией в совершенстве. — Я тоже, — он улыбнулся, приподнимаясь с кровати и медленно подходя к Карей. Слизеринка заинтересованно наблюдала за его дальнейшими действиями. И уже через мгновение он стоял вплотную к ней, аккуратно беря её за руки и переплетая пальцы. Драко наклонился еще ближе к ее лицу, оставляя между их губами буквально пару сантиметров. Дел уже потянулась за поцелуем, но Малфой чуть отстранился и прошептал: — Что у тебя с Ноттом? На секунду девушка замерла от озвученного вопроса, но после её губы расплылись в довольной усмешке. — Ревнуешь? — промурлыкала она, снова намереваясь коснуться его губ своими. — Какого черта ты постоянно с ним ошиваешься? Все видят и говорят об этом. А я чувствую себя ослом. Драко выбрал стратегию, на его взгляд, самую верную: отвлекать внимание от важного вопроса всякой чушью. Начать с ревности оказалось не самым худшим вариантом. Он, наконец, почувствовал, что Карей перестала рыться в его голове. Малфой был готов начать молиться Мерлину, чтобы и дальше всё шло так гладко. — Он помогает мне, — коротко ответила Карей, обвивая руки вокруг торса Драко и заглядывая через зрачки буквально в самую его самую суть. Малфой почувствовал легкое головокружение и щекочущее чувство внизу живота. Он помнил эти ощущения, испытываемые раньше постоянно, возникающие при такой близости с Делиндой. — Помогает с чем? — разум будто начинал засыпать, и Драко отчаянно боролся с этим, пытаясь сохранить контроль. — Как только я буду убеждена в том, что тебе можно верить, — она закусила губу, посмотрев на губы юноши, а затем снова в его глаза. — Я обязательно расскажу. — Верить мне? Драко нахмурился, а сердце зашлось в груди бешеным ритмом. Леденящий страх противными каплями начал стекать вниз по спине. Неужели она всё же догадалась? Он не успел подумать больше ни о чем, поскольку Карей всё же поцеловала его. В этот момент в голове будто раздался щелчок, отключающий абсолютно все мысли. Драко прикрыл глаза, отдаваясь ощущениям, пока руки Делинды поднимались выше, касаясь сперва груди, затем шеи и останавливаясь на скулах. Её язык скользнул по нижней губе Малфоя, когда с них сорвался неровный выдох. Драко тут же перехватил инициативу, углубляя поцелуй. Он не слышал ничего, кроме шума собственной крови в ушах. Одна рука медленно оглаживала поясницу девушки, спускаясь по миллиметру всё ниже, а другая нащупала в заднем кармане палочку и наложила на комнату запирающее заклинание. Может быть ему показалось, а может быть Делинда действительно довольно усмехнулась в поцелуй. Ее руки легли на грудь парня, начиная хаотичные незамысловатые движения. Она чувствовала, как отзывалось его тело на ее прикосновения. Решительными резкими движениями она стала расстегивать пуговицы его рубашки. И на этот раз он не останавливал её, а, наоборот, помогал избавляться от лишней одежды. Рубашка улетела куда-то на пол, Драко подхватил девушку за ягодицы, а её ноги тут же обвили его торс. Яростные, даже грубые поцелуи в шею походили больше на укусы в порыве страсти, нежели на чувственные прикосновения. Малфой не заметил, в какой момент Делинда оказалась в одном нижнем белье на его кровати, прижатая его собственным весом. Последнее, что четко отпечаталось в его еще относительно трезвом сознании — это торжествующая ухмылка на её лице.***
Гермиона сидела в кресле возле окна, игнорируя находящихся в гостиной людей. Взгляд приковался к знакомым и красивым в любое время года пейзажам, пока сердце пыталось выстучать изнутри появившуюся тревожность. И эта тревожность походила больше на какое-то дурное предчувствие, нежели на ставшее привычным беспокойство. Девушка не привыкла доверять интуиции, обычно полагаясь на логику, но в этот раз игнорировать странное ощущение она почему-то не могла. Что же случилось? Пальцы барабанили по подлокотнику в попытке успокоить нервы. Скорее бы пришёл Гарри. Гермионе было необходимо отвлечься от зарождающейся паники или хотя бы обсудить её с кем-то. Еще через пару минут ожиданий, портрет, служащий входом в общую комнату, отъехал в сторону, пропуская внутрь две фигуры. Грейнджер вздрогнула от звука знакомых голосов и тут же повернулась в сторону вошедших. Поперек горла встал ком, сглотнуть который ей удалось с большим трудом. Она надеялась поговорить с Гарри наедине, но сейчас рядом с ним стоял Рон. На веснушчатом лице не было оптимистичной улыбки, которую когда-то давным-давно привыкла видеть Гермиона. Вместо неё — тонкая линия поджатых губ и серьезный взгляд, который Уизли постоянно опускал или переводил на посторонние предметы, не в состоянии смотреть подруге прямо в глаза. — Я думаю, нам нужно поговорить, — начал Гарри. — Всем нам. Гермиона уже открыла рот, но Поттер перебил: — Без возражений. Я знаю, что вы оба этого хотите, поэтому давайте сократим время и не будем препираться. Рон вздохнул, но молча кивнул. Кажется, его Гарри тоже не предупредил о том, что затеял прямо сейчас. — Что ж, — прокашлявшись, подала голос Гермиона. — В этом есть смысл. Группа гриффиндорцев, находящаяся рядом, обратила внимание на некогда Золотое Трио и теперь внимательно наблюдала за разворачивающимися событиями, навострив слух. — Пошлите пройдемся, — предложил Рон, обводя взглядом любопытные лица. Некоторые из них совестливо отвернулись, а некоторые продолжали с интересом глазеть. Гермиона и Гарри молча согласились с Уизли. Уже через минуту все трое покинули гостиную, направляясь к выходу из замка. Под ногами хрустел снег, с деревьев и крыши замка от слабого ветра слетал иней, а солнце буквально ослепляло своими лучами, отражающимися на белых сугробах. Сегодня был по-настоящему морозный зимний день, поэтому Гермиона пожалела о том, что не надела шарф потеплее, а о варежках и вовсе забыла. Она спрятала руки в карманах мантии, получше зарываясь носом в негреющий от слова совсем шарф. Они шли молча вот уже семь минут, никто не знал, как правильно стоило начать разговор. Напряжение, повисшее между друзьями, давило на плечи, заставляя сутулиться. — Полагаю, должен начать я, — неожиданно для Гермионы произнес Рон. Его голос звучал ровно. Уизли остановился, и остальные последовали его примеру. Он, наконец, осмелился заглянуть Гермионе в глаза. — Я очень сожалею, что разрушил нашу дружбу. Грейнджер внимательно смотрела на Рона, ожидая продолжения. Они не общались не так долго, чтобы она успела забыть о том, что извиняться и признавать свои ошибки Уизли ненавидел и старался избегать подобных ситуаций. Поэтому она действительно была заинтригована. — Я признаю, что я идиот. — Полный, — подхватил Гарри, за что получил в свою сторону убийственный взгляд. — Заткнись и не мешай. Поттер послушно замолк, поднимая руки в знак капитуляции. — В общем, я осознал, что наговорил тебе просто отвратительных вещей, — взгляд снова опустился, начиная рассматривать всё вокруг, но только не силуэт стоящей рядом девушки. — Мы так давно дружим, всегда были вместе, помогали и поддерживали друг друга, а чем отплатил я? — Ты эгоист, Рональд, — произнесла Гермиона. — Да, — с грустью ухмыльнулся Уизли. — Это была ревность, такая сильная, что переросла в настоящий гнев. Я был обижен, как глупый ребенок. — Ты сам пришел к этому выводу или Гарри надоумил? — девушка взглянула в сторону Поттера, лицо которого также застыло маской серьезности. — Он помог мне это осознать, — честно ответил Рон. — В общем, если сможешь, прости меня. Мне очень жаль. Грейнджер сделала глубокий вдох, прикрыв веки. Она слышала неподдельную искренность в его голосе. Уизли действительно раскаивался, и это не могло не тронуть её. Тело вдруг забила мелкая дрожь, но вряд ли это было от холода. — Ты разбил мне сердце, Рон, — надтреснутым голосом призналась Гермиона. — Я знаю. И если бы я мог, то отмотал бы время обратно, чтобы этого никогда не произошло. Ветер усиливался, а солнце начинало окрашиваться в розовый цвет, прячась за горизонт и обещая завтра не менее морозную погоду. Руки заледенели окончательно, и, казалось бы, сердце тоже должно было покрыться ледяной корочкой по отношению к тому, кто однажды безжалостно расколотил его на множество осколков, но оно отчего-то решило повести себя иначе — забиться быстрее, разгоняя внутри тепло, пусть и через неприятную колющуюся боль. Внутренний голос ворчал, выказывая недовольство таким поворотом событий, но всё же начинал с ним мириться, будучи убежденным, что всё это пойдет во благо. Хотя бы во благо их единственного связующего звена — Гарри Поттера.