Вдруг солнце красное споет над нашей землею, Вспять потечет река, и будет танцевать все море. Взойдет ли сейчас луна? Найдут звезды свой путь? А засияет ли черный небосвод? Это наш рок.
Стало тяжело дышать. На секунду мне показалось, что я вот-вот потеряю сознания и власть над этим телом. Но нет… Только спустя несколько секунд мучительной борьбы самим с собой я понял, что это не разум, а сила, которую феникс плавно вытягивает из этого могучего тела. Должно быть, остальные драконы чувствуют тоже самое. Насколько же тяжело осознание того, что ты только-только стал тем, кем и должен был быть, но должен лишиться этого… Будто от твоей души оторвали зубами целый кусок и нещадно проглотили. Лишь недавно воссоединившиеся две души и обретшие тело, которое полностью устраивает две стороны, вновь разрывались, смешав в себе всё то, что определяло тебя, как личность. Из-за этих дурацких мыслей, не заметил самого главного… Су-Вон, видимо решивший, что это ещё не конец, приказал выпустить град стрел и огненных ядер, которые буквально затмили море и часть берега своими тенями. Метнулся в сторону, отбивая хвостом огромные снаряды и рыча от боли и ярости. Стрелы не могли причинить мне вреда, с трудом пробивая жесткую чешую, но вот ядра, которые было невозможно отбивать одновременно, причиняли просто нестерпимую боль. Отхаркнул кровью, понимая, что это конец… Но так нельзя было!Но однажды темнота спадет, полыхнет рассвет тот, И как лесной пожар, славные дни сгорят…
Те стрелы, что не задели меня, летели в сторону Ханы. Она никогда не вздрагивала… Ни тогда, когда пронзала себя кинжалом, ни теперь, когда стрелы проходили через её смертное тело. Алая кровь прекращалась в кристально-чистую воду, вытягивая у неё жизнь. Но девушка лишь прикрыла глаза, раскинув руки в стороны, мол, вот она я! Её голос порождал бурю, сильные волны взмыли к вершинам скал и обрушились на корабли империи. Зарычав, нырнул в бушующую стихию и, подплыв вплотную, обвил мощным кольцом судно Су-Вона. Я видел глаза императора Коуки. Он смотрел в мои и, казалось, всё понял. Су-Вон не боялся, не просил пощады. А мне почудилось, будто он и в самом деле жаждет смерти, ждет её, как старого друга. И словно всё, что случилось, было не ради той власти, которую он получил будучи правителем, а ради всех нас, ради мира, к которому идет лишь через болезненный, полный непонимания и терний путь. А же, глядя в его глаза, видел себя. Таким, каким был. – Ты? Ясно… Это были последние его слова. Оглушающий треск дерева, столб воды влетевший к небу, и мы вместе пошли на дно. Сквозь толщу воды и неутихаемую бушующую стихию слышал голос феникса, взывающий к древнему божеству.Ты, кто смерти во сто крат сильней, барабанный бой тот прекрати. Будет чествовать тебя весь мир…
Вильнув в сторону, вскинул голову наверх. Даже сквозь потемневшее небо заметил, как засверкали солнечные лучи. Проклятье! Изо рта вырвались пузырьки воздуха, а тело свело судорогой. В глазах потемнело, и я почувствовал, что задыхаюсь. Силы дракона, которые хоть как-то держали меня в сознании, покидали тело, возвращая ему человеческий облик. Загребая руками, быстро вынырнул на поверхность, чувствуя, как ноют ребра, а из полученных ран сочится кровь. Откашлявшись, огляделся в поисках девушки.А мирные поля золотой волной накрылись, А время будто лес, текут в нем долго наши жизни… Одно на том холме бьется сладко сердце, И ярче всех светил пламя его горит!
Голос её дрожал. Широко раскрытые глаза глядели прямо перед собой и ничего не видели… Золотой свет стремительно освещал дорожку воды, ведущую к берегу, прогоняя остатки мрачных туч. Но ни для кого новый день не приносил радости жизни… «Прозрачные слезы его прольются на брег Из мира исчезнет феникс навек». – Хана! – но вместо крика из горла вырвалось какое-то неявное бульканье, вместе с сгустком крови. И вновь её голос пронзил мир, выбрасывая силу, которая принадлежала ему по праву. Он разносился далеко-далеко за пределы разума, за пределы нашего мира. И к нему хотелось тянуться. По щекам девушки медленно, одна за другой, скатились слезы. Тело её стало медленно растворяться в лучах рассвета. Прямо, как тогда… Давным-давно, когда она сделала всё, чтобы защитить своего непутевого дракона, который больше всего боялся отцовского гнева и несмотря на сильную любовь, не понимал, как ему повезло в жизни…Ты, кто будто древняя мечта, ветер жесткий в сон свой погрузи. Ты рукой охватишь целый мир…
Вздохнул. Спокойно, Джи-Ха, спокойно… Это еще не конец. Цыганка нагадала мне, что девушка, которую я полюблю больше жизни, станет моей погибелью. Это мой рок. Это моя судьба. Но именно сейчас я не хочу ничего менять. От Ханы уже осталась лишь верхняя часть тела, когда я добрался до неё.Ты, кто смерти во сто крат сильней, барабанный бой тот прекрати. Будет чествовать тебя весь мир!
Крепко сжав возлюбленную в объятиях, закрыл её от солнца. Оставшаяся чешуя быстро слезала с тела, драконьи когти приняли нормальный, человеческий вид. А я лишь сильнее прижал к себе плачущую девушку, которая больше не видела солнца, но чувствовала его. Вот она смерть… Я знал, что мне не жить, слишком серьезные были раны, и знал, что отец спасет меня, но… Но не мог иначе! – Джи-Ха? Это ты? – тихий, ослабевший голос девушки не шел ни в какое сравнение с её недавней песней, в которую она вложила последние свои силы. – Всё получилось… – и улыбка, такая нежная и счастливая, будто у ребенка, которого впервые в жизни одарили добрым словом. – Получилось… Я огляделся. Море, которое только-только успокоилось, закипело. Вверх взметнулся столб яркого белого света, который затмил даже солнце. Феникс облегченно вздохнула и ослабла на руках. Нет-нет-нет! Только не сейчас, дорогая моя! – Ханори! Водный элементаль, имя тебе Ханори! Пророчество исполнено! Тебе больше незачем умирать… – сглотнул подступившую к горлу кровь и твердо, чеканя каждое слово, произнес: – «Возрожденная Богом», отныне я твой хозяин и, отдавая тебе свою жизнь, сердце и душу, приказываю тебе жить. Я не хотел, чтобы при воскрешении она видела мои слезы. Поэтому просто прижался к её плечу, позволяя жизненной силе наполнить её, почти исчезнувшее, тело. Знаю, она не простит мне такого коварства и наверняка скажет, что лучше бы мы умерли в один день, но не могу я просто взять и лишить жизни ещё и нашего ребенка. Откуда я это знаю? Просто знаю. Ведь хоть у кого-то должна исполниться эта мечта. Уверен, что это будут близнецы… Мальчик и девочка с иссиня-черными волосами и темно-фиолетовыми глазами. Сейчас мне было абсолютно всё равно, что творится за моей спиной. Что где-то там в воздухе взмыл Великий Истинный Дракон, занявший свое законное место среди божеств. Моя маленькая девочка пожертвовала слишком многим, чтобы принести мир на эти земли, и я уважал это, хоть и не одобрял. Мой маленький, храбрый воробушек, тебе нужно ещё жить и жить... Ну, а я свое уже отжил, и ничуть не жалею о содеянном. Ну-у-у… разве что чуть-чуть. Чтобы не говорили остальные, чтобы не думали – ты была, есть и останешься моей прекрасной мэйелит. Наконец-то я смог исправить свою самую большую ошибку… Между тем, как глаза девушки широко раскрылись и, в миг потемневшие, стремительно начали светлеть, наливаясь разумом, мои собственные закрылись. Через силу, но мне удалось улыбнуться. Теперь всё в порядке. Да. Конец POV. Джи-Ха. – Быть может, вернешься с нами? – тихо спросил Хак, глядя на сестру из-под полуопущенных ресниц. Черноволосая девушка удрученно покачала головой и лишь сильней обхватила свои хрупкие плечи руками. Морская вода ласковыми волнами опутала её ноги и тут же отхлынула от берега, позволяя зарыться пальцами в теплый влажный песок. – Возвращайтесь без меня, – улыбнувшись, Хана повернулась к брату. – Вам сейчас предстоит долгая работа, чтобы привести империю в порядок. Не беспокойся, я прибуду на вашу коронацию в срок. – Мы прибудем на коронацию, – поправил девушку Его Высочество принц Акбар. Пока что всё ещё принц… Но в скором времени он станет королем. Приобняв племянницу за плечи, согревая их своим теплом, прошептал: – Уж я позабочусь об этом, – Хана кивнула, подтверждая его слова, и вновь устремила взгляд на море. Она останется здесь, в своей родной стране. И, даже если будет невыносимо больно, она будет продолжать приходить сюда. – Мы пришли, – раздались за спиной тихие голоса. Зено с принцессой держали в руках большие букеты белоснежных цветов, собранных в саду Акбара. Шин-А неловко теребил в руке веточку серебряной ивы, лепестки которой печально поникли и больше не издавали той волшебной мелодии, которая зачаровала их однажды. Опустившись на одно колено, Киджа правой рукой мягко провел кончиками пальцев по надгробию, стоявшему на ритуальном камне. – Здравствуй, Джи-Ха. Прости, что так долго не навещали… Ниша всхлипнула и уткнулась лицом в грудь своего возлюбленного. Аккуратно положив веточку, Шин-А обнял жрицу одной единственной рукой, крепче прижимая к себе. Хана вскинула голову к небу и прикрыла глаза. Слез больше не осталось, но глаза жгло от ярких солнечных лучей. Зато они красиво освещали могилу… Последнее пристанище Зеленого Дракона. То, что Джи-Ха покинул этот мир – никак не желало укладываться в голове. В ту же ночь она могла потерять и брата, – стрела, попавшая в него, едва не пронзила сердце. Лишь чудо спасло Хака от неминуемой гибели. Хотя… Какое там чудо? Воскресший Великий Дракон буквально вытащил его с того света. Видимо здраво рассудив, что потерять двоих близких людей за одну ночь, будет слишком жестоко. Она не винила Цамура. Никого не винила… Просто уже не было сил проклинать судьбу, которую и так обвели вокруг пальца. Лишь на секунду Хане удалось увидеть отца драконов. Тогда она уже открыла было рот, чтобы задать один единственный вопрос: «Почему?», но так и не смогла. А теперь уже поздно… Да и знала, что божество уже ничего не может сделать. Цамур мог бы спасти сына, если бы умерла она, но Джи-Ха выбрал иное решение. Всё, что мог сделать Цамур сейчас – восстановить этот мир, но, увы, вернуть мертвых к жизни – не в его власти. – Куда вы пойдете? – спросил Акбар, растирая плечи девушки и с вопросом глядя на бывших драконов. Зено улыбнулся и, оглядев своих братьев, ответил: – Я вернусь в Коуку вместе с принцессой и Хаком. Боюсь, что через несколько лет годы наверстают свое, и уже не смогу скитаться по миру. При этих словах Йона вздрогнула и в отчаяние прикусила губу. Никого не удивил ответ бессмертного, а ныне смертного. За долгую жизнь приходилось расплачиваться сполна, но Зено даже был рад такому исходу. – Думаю, что отправлюсь путешествовать, – смущенно улыбнувшись, Киджа оглядел присутствующих. – Хочу увидеть новый мир… – Мы вернемся в Хинду и поможем восстановить храм, – пересадив бельчонка Ао к себе на голову, Шин-А с горькой усмешкой повел плечом без руки. – Надо привыкать к новой жизни, – его красивые янтарные глаза, лишенные способности Синего дракона, так и излучали тепло и уверенность. – А малыш Юн? Очнется ли он? Акбар тяжело вздохнул. – Наши лекари сказали, что его жизнь вне опасности. Но сможет ли он прийти в себя, зависит лишь от него самого. Лица всех озарила горькая, печальная усмешка. Каждый хотел надеяться на лучшее, но внутри все равно было паршиво. Через силу, но Хана всё-таки смогла улыбнуться. Принц Акбар покачал головой и, растирая плечи девушки, прошептал: – Мы придем сюда завтра и послезавтра, и послепослезавтра… Каждый день. Пока тоска не станет светлой печалью… – Мы с тобой оба потеряли слишком много. И оба никогда не сможет принять это. Прикрыв глаза, наследник Аларии спросил: – Ты ведь знаешь, что человек умирает лишь тогда, когда исчезает память о нем? Вывернувшись в объятиях своего молодого дяди, Хана взглянула на него ясными синими глазами и ответила: – Именно поэтому он не умрет. Я не позволю этому случиться. Акбар кивнул и, переведя взгляд на могилу, подумал: «Клянусь душой и честью, что позабочусь о ней в этой жизни. А ты… Возвращайся, пожалуйста, поскорее. Мы будем тебя ждать. See navii*». И будто бы в ответ на его мысли, часть кулона Шу-Тена, оставшаяся после смерти обоих владельцев и которую теперь аккуратно повесили на надгробие, шевельнулась на цепочке, отразив в аметистовых глазах Зеленого Дракона солнечный свет. Когда-нибудь обязательно…