***
Открыв глаза, Алан оказался в кабинете профессора Валентайна. В кабинете царил полумрак, который разгонял слабый свет от шести толстых свечей в двух подсвечниках, и огонь в камине. Внезапно Алан осознал, что сидит на чьих-то коленях. Подняв глаза, он встретился взглядом с черными глазами Влада. Кантемир был облачен в расстегнутую черную шёлковую рубашку, что резко контрастировала с его белой кожей, и расстегнутые брюки. Алан скосил глаза вниз и понял, что мужчина возбужден, а еще то, что медленно, но уверенно опустился на плоть мужчины, пропуская его внутрь себя. Распиравшая его плоть была не маленькой, пугая своим размером, но сон избавлял его от боли. Их поза не оставляла сомнений, в том, чем они собирались заняться. Десаль густо покраснел. Он был абсолютно лишен одежды и упирался ладонями в плечи мужчины. Алан постарался завести разговор, чтобы отсрочить пугавшее его неизбежное продолжение. — Профессор… — начал юноша, но Влад приложил палец к его губам. — Не волнуйся, я буду нежен, — пообещал он. — Мы не будем спешить, и я обучу тебя всему, заставив познать все степени собственной жажды, — длинный палец графа прошелся по его груди и обрисовал сосок. По телу Десаля прошла дрожь. Чего было больше в его реакции — страха или желания, он не знал и сам. — Я пришел взять свое, — продолжил мужчина, продолжая вырисовывать на его ключицах замысловатые волнистые линии. — Взять свое? — переспросил он, нервно облизнув губы. — Право первой ночи, — напомнил Кантемир и улыбнулся. Он привлек Алана к себе и резко толкнулся вверх. Юноша с криком выгнулся в его руках. В области паха стянуло и тут же отпустило дрожащую струну. Мужчина замер, слушая неглубокое дыхание Десаля. Алан всхлипывал и тихо стонал. — Ммм, ты узкий, как перчатка, — промурлыкал Влад. — Внутри тебя так хорошо… Он начал двигаться, а Алану оставалось лишь хвататься руками за его плечи, впивая ногти в кожу и вскрикивать от достаточно болезненных ощущений. — Ну же, расслабься, — прошептал мужчина, и Десаль постарался последовать его совету, насколько это было возможно в его состоянии. Кантемир, обхватив в кулак его стоящий колом член, стал умело ласкать его самого, и это облегчало страдания юноши, и вскоре его накрыло теплой волной, вылившейся в удовольствие. Дойдя до пика, юноша откинулся назад, благо Влад поддерживал его за талию, и выплеснулся в кулак мужчины. Под судорожное дыхание и слабые стоны, Алан вынырнул из сна. Взмокший, в школьной форме и на измятых простынях. Поднявшись с постели, стараясь не разбудить спавшего Фитча, он выскользнул из комнаты, намереваясь пробраться в ванную комнату. Следовало принять душ и смыть с тела следы сна и оставленного им ошеломления. Открыв дверь, он выглянул наружу. Коридор пустовал, на часах стрелки показывали полночь и школа спала. Выскользнув из комнаты, он огляделся по сторонам. Вокруг стояла полная тишина, но еще до того, как он сделал первый шаг, Десаль услышал чьи-то приглушенные голоса и шаги со стороны лестницы. Он подошел к двери, намереваясь её открыть, но, испугавшись, не решился, но оставил щель. Мимо двери прошли Антоний и Айрис. Алан нахмурился, наблюдая за тем, как они останавливаются у стены. Они ненадолго заговорили, и Алан затаил дыхание, наблюдая за парой. Ден Адел, подняв руку, дотронулся до руки Айрис. Та не стала отстраняться, на лице девушки застыла тревога и сомнение, но Антоний наклонился и что-то прошептал ей — успокаивающее и ободряющее, и Айрис слабо растянула губы в ответ. Ден Адел не зря слыл девичьим угодником и знал, как успокоить. Алан тихо хмыкнул, не верно растолковав увиденное. Антоний, по его мнению, не подходил сестре, хоть ей и нравился, но уж лучше ден Адел, чем странное общение Айрис с Кантемиром и Валентайном. По крайней мере сверстник. Он осторожно прикрыл дверь и открыл ее, только выждав время. Лестница была пуста. Наверно, Айрис и Антоний разошлись каждый по своим комнатам. Постояв некоторое время, он вновь направился к ванной комнате. Включив воду в умывальнике, он надолго застыл, глядя на себя в зеркало. Под его глазами залегли синеватые тени, но губы пылали, так будто он и на самом деле целовался с Кантемиром и занимался с ним… непотребством. Позорным, но кружащим голову. В голове бесконечно прокручивалась череда вопросов, на которые он не знал ответ. Почему ему упорно снятся сны, что так или иначе касаются окружения графа? Что за Право Первой ночи? Зачем Кантемир подарил ему цветок? И как он был связан с Майклом Реем? Добавился к ним и вопрос о том, зачем посреди ночи встретились ден Адел и его сестра. Было ли это связано с Владом Кантемиром? Алан надеялся, что нет. Но из личного опыта давно убедился, что в этом месте все так или иначе было связано с Кантемиром и его кланом. Встрепенувшись, Десаль плеснул водой на разгоряченное лицо и закрыл кран. Повернув голову к окну, он устремил взгляд на серебристый блин луны, заглядывавшей внутрь комнаты. Его помимо воли потянуло к окну. Встав на скамью, он потянулся к высокому подоконнику и поднял голову, глядя на ночное светило. Светлый диск с пятнами «материков», что вдруг начал меняться, затягиваясь багровой дымкой. Алан зажмурился на мгновение, но когда открыл глаза — Луна вновь обрела свои прежние вид и красоту. Отступив от окна, Десаль повернул к выходу. Поежившись, Алан спустился на пол и направился к двери.Глава 17. Вопросы без ответов
29 сентября 2019 г. в 00:00
Алан проснулся и сладко потянулся в кровати. Тело все еще ощущало приятную негу сна, но как только он вспомнил, что ему снилось, его щеки тут же полыхнули краской. Он не хотел признаваться не только кому-то, но даже и самому себе, что ему понравился его сон. Он вспомнил всё, что пережил накануне.
И Алан хотел, чтобы и большая часть ночных событий была сном. Чтобы Фитча интересовали исключительно девушки, а любопытство не привело его в библиотеку, и он там никого не встретил.
Встрепенувшись, Десаль поднял к глазам руку и обнаружил надетый на средний палец массивный перстень — неопровержимое свидетельство того, что его ночное приключение и жаркие объятия мужчины, объявившего его своим, ему не приснилось. С минуту он с глупым видом смотрел на перстень, прежде, чем его мысли потекли в иное русло.
Алан задумался над тем, снять ли ему перстень или оставить при себе? Он не мог не признать, что драгоценное украшение ему нравилось и странным образом завораживало.
Покопавшись в своих вещах, юноша нашел цепочку и подвесил перстень на неё, как подвеску. Взглянув на стол, он обнаружил там дневник и поспешно убрал его в ящик стола. Десаль заметал взгляд по вещам на столе. Он никак не мог обнаружить свой мобильный телефон…
Неужели он оставил его в библиотеке? Надо найти время зайти туда и забрать его.
Из раздумий его вырвал Фитч. Его сосед по комнате заворочался в кровати, и, перевернувшись на спину, проснулся. Десаль метнул взгляд в его сторону. В голову весьма не вовремя полезли кадры из записи, увиденной им в ноутбуке Майка. Покраснев еще гуще, он поспешно оделся и, подхватив полотенце с зубной щеткой, умчался в ванную комнату.
Холодная вода остудила румянец его щек и смыла все ненужные сейчас мысли о вчерашнем.
В эту раннюю пору душевые еще пустовали. У умывальника возилось несколько мальчишек, не обративших на Десаля никакого внимания. Быстро умывшись и причесав непокорные волосы, Алан повесил полотенце на плечо, и толкнул дверь, чтобы столкнулся нос к носу с ден Аделом.
— Осторожнее, — проворчал Антоний, шагнув в сторону.
— Прости, — смущенно пролепетал он.
Изнутри его окатило жаром, ведь именно Антония он видел в своём эротическом сне, что в последнее время посещали его с пугающей частотой.
Тони недовольно нахмурил свои точенные брови и прошел мимо него, а Алан выскользнул наружу. Ден Адел, как и Десаль, спешил принять душ до завтрака.
Переведя дух, и вытряхнув из головы ненужные мысли, распалявшие тело, Алан поспешил к своей комнате. Спальню он застал уже пустой. Фитч отправился в ванную комнату, значит у него есть время прийти в себя и утихомирить отчаянно бившееся сердце.
Бесцельно блуждая взглядом по комнате, он остановился на столе и обомлел, увидев рядом со стопкой учебников свой мобильный. На темном корпусе телефона ярким пятном, ослепляя белизной, лежал цветок.
Подойдя ближе, он растерянно поднял красивый белый цветок, опознав лилию. Алан закрутил головой по сторонам, будто мог обнаружить в комнате чужака.
Кто принес сюда его телефон? Тот, кто знал, что Алан был вчера в библиотеке и потерял там свой мобильный. Вариант ответа на его вопрос был всего один — Влад Кантемир.
Но почему цветок? Девушкой он не был. Дарить цветок парню было не в традициях, или Алан чего-то не знал и не понимал.
Подарок, неожиданно для него самого, Десалю понравился, вызвав внутренний трепет и смущение. Он аккуратно вложил лилию между страниц дневника, собираясь сохранить его.
Надев цепочку с кольцом на шею и снова спрятав дневник, он направился вниз завтракать.
В столовой он сел за стол, стараясь ни на кого не смотреть. Рядом шумели голоса, школьники разговаривали, делясь новостями и планами, но Алан в беседе участия не принимал. Слишком многие из окружающих теперь вызывали у него румянец и опозориться не хотелось. Он слышал, что неподалеку сидит Антоний, не сомневался, что за соседним столом находится Нэйтан. Оба не были виноваты, что стали главными действующими лицами его весьма неприличного сна, но выдержать сейчас взгляд кого-либо из них он был не в состоянии.
По той же причине, он не мог поднять глаз и на стол учителей.
Его мысли перетекли в иное русло. Ему требовалось поделиться с кем-то тем, что он узнал из дневника, но только с кем?
Решившись, он отыскал взглядом Айрис. Но сестра, сидела погрузившись в свои мысли и его попытки привлечь к себе внимание жестом, не заметила. Прежде оживленно принимающая участие в обсуждениях подруг, сегодня Десаль была необычно тихой и лишь изредка переговаривалась с сестрами ван Хоссен. Обе сестры сидели напротив и не спускали глаз с Десаль.
Алан нахмурился. Он беспокоился за сестру, но она похоже в его помощи не нуждалась. Решив, что они смогут поговорить после уроков, Алан поднялся и, убрав за собой тарелку, направился к выходу.
На выходе из столовой Десаль налетел на парня, чья рубашка свидетельствовала о том, что он столкнулся со старшеклассником. Подняв глаза, чтобы извиниться, он понял в кого же врезался. Перед ним стоял Нэйтан Хэйл. Огненно-красную шевелюру имел лишь один ученик школы святой Катарины.
Воспоминания о сне не вовремя хлынули в мозг, заставив Десаля покраснеть даже шеей.
— Прошу прощение.
Нэйтан Хэйл, не ответив, гордо проплыл мимо него в двери столовой. Позади него семенил его вечный прихлебатель-блондинчик с крысиным личиком.
Первый урок и перемена пролетели быстро. Десаль много писал, отвечал, но был рассеянным и пару раз вызвал смешки у класса неверным ответом. На второй перемене он попытался поговорить с сестрой, но та только кивнула невпопад и предложила поговорить позднее.
Айрис было не до брата. Оставив Алана стоять у стены, Десаль уплыла в сторону поджидавших ее сестер ван Хоссен. Их компанию Айрис предпочла компании брата.
Алан забеспокоился и решил понаблюдать за сестрой. На следующем уроке она села рядом с ден Аделом и время от времени, переговаривалась с ним. Оба склоняли головы, разговаривали и вновь расходились.
На третьем уроке оба пересели назад и наблюдать за ними Алан уже не мог. Десаля все больше охватывало чувство того, что произошло нечто важное, но его в это посвящать сестра не желала. Айрис отдалилась от него и чем дальше, тем большим становилось отчуждение между ними.
На ужин Айрис не пришла. Алан постучался в дверь её комнаты, но ему никто не открыл, а войти он не решился.
«Может быть, она просто плохо себя чувствует?» — подумал он.
Поразмыслив ещё немного, Алан решил, что необычное поведение сестры может быть связано с профессором Кантемиром и профессором Валентайном. Он знал, что вчера вечером она разговаривала с ними.
Но что общего могло быть между его сестрой и двумя графами? К сожалению, ответ на свой вопрос он не знал, и сестра не собиралась поделиться с ним этим знанием. Алан уже понял, что в школе творится что-то необычное, и это связано, в первую очередь, с графом Кантемиром и его «семьей».
В его голове блуждали неясные мысли, что никак не желали оформляться в единый вывод. Он был уверен в том, что Кантемир и граф Дракула, изображённый на портрете в кабинете профессора Валентайна, каким-то образом связаны друг с другом. Но мысли о вампирах, которые возникали при упоминании имени Влада Дракулы, он считал нелепыми. Вампиров не существует.
Так внушал ему здравый смысл.
В редкие погожие деньки учителя и ученики спокойно прогуливались на улице, и никто не прятался в здании до наступления сумерек. Все питались одной едой и нередко с приправой в виде чеснока, который, если верить легендам, вампиры на дух не переносили.
До ближайшего города полсотни километров, а вампирам надо питаться, но никто в школе не пропал, если не считать Рея.
Кстати о Рее, он-то уж точно знал бы, что с этой «семейкой» не так, раз был так близок с одной из главных фигур — Фэйном Валентайном. Но в дневнике нет никаких намеков, что кто-то из них не такой, как все. А то, что в школе возможно есть какие-то потайные ходы, которые Алан так стремится отыскать — неудивительно. Здание школы, закрытая часовня и сам особняк были построены в эпоху, когда устраивать тайные ходы было модным.
Так и не отыскав сестру, Алан, вздохнув, направился к себе. Фитча, к счастью, все еще не было в комнате. Десаль старался не думать, где он, с кем и что делает. Его это нисколько не касается. Он опять взялся за дневник.
Ежедневник, превращенный своим хозяином в дневник, раскрылся, являя взору Алана примятый бутон лилии.
Подняв его со страниц, Десаль замер. Он подумал о том, что напрасно пытается убежать от мысли, которую не желает принять его рациональная часть мозга. И упорно гонит ее от себя, хотя она объясняет все странности.
Влад Кантемир — не человек. Потому что никакой человек не способен читать в темноте и двигаться так бесшумно. Но кто же он тогда такой? Слово «вампир» ему претило, юноша искал ему другое определение — «бессмертный», «вечно молодой». Потом его мысли перетекли в совсем уж фантастическое русло. Он подумал, что кошки так же видят в темноте и двигаются бесшумно. Что если Кантемира укусила как-нибудь радиоактивная кошка, на манер того, как радиоактивный паук укусил Питера Паркера?
Десаль встряхнул головой, слабо улыбнувшись. Он дошел до того, что сравнивал именитого писателя исторических бестселлеров с Человеком-пауком. Его мозг явно требовал перезагрузки.
Алан бережно уложил цветок обратно, закрыл дневник и положил его под подушку. Его неумолимо клонило в сон. Всё же ночью стоит спать, а не выдумывать всякую чепуху. Все можно было объяснить, не предаваясь нелепым фантазиям. Он лишь просто не видит разгадку.
Все еще держа в сознании образ графа Кантемира, Десаль, не раздеваясь, провалился в сон.