Во власти Дикой Орхидеи

      Ганнэт и Филона вскоре поспешно заключили брак. Скромная праздничная церемония прошла в одной из комнат тюрьмы. Свидетелями выступили двое охранников и лейтенант. Невеста и жених были одеты соответствующе. Она — в белом платье без изысков, но как всегда прекрасно выглядящая. С небольшим букетиком цветов в руках. Он — в приличном светлом костюме. По такому торжественному случаю узнику позволили принарядиться. В этот же день капитан в присутствии специально приглашенного нотариуса переписал все свое имущество на имя своей молодой жены. После свадьбы арестанта тут же увели. Ему дали разрешение жениться, но предоставили на это совсем немного времени. Теперь уже бывший офицер едва успел попрощаться с новоиспеченной супругой.       Через несколько дней после свадьбы состоялся суд, который продолжался долгие часы. Выслушав всех свидетелей, судья вынес неожиданное решение. Ганнэт Этьен Шейдон признавался полностью виновным в государственной измене, лишался своего капитанского звания и приговаривался к смертной казни через электрический разряд. Это была высшая мера наказания и в то же время унизительная для гордого военного. Все в ужасе зароптали, услышав подобный вердикт. Многие были с ним не согласны. Филона тоже присутствовала на суде, это решение привело ее в ужас. Ганнэт, несмотря на собственное удивление, сумел сохранить лицо невозмутимым и с честью выслушать жестокий приговор. После его вынесения преступника схватила стража и вывела из шумного зала. Он успел поймать беспокойный взгляд жены перед тем, как за ним закрылась дверь. Больше до самой казни, которая должна состояться через два дня, ему запрещалось с кем-либо видеться.       Наступил день казни. Она была показательная и публичная, разрешалось приходить всем желающим. В том числе и родственникам. Приговоренного вывели на площадь, в середине которой был установлен специальный постамент. На нем располагалась вертикальная доска-столешница с четырьмя зажимами. Казнимого человека распяливали на ней, скрепив руки и ноги оковами. Молодого человека подвели к такому сооружению и поставили рядом. Два стражника остановились по обе его стороны и застыли в ожидании приговора. Ганнэт стоял спокойно, с гордо поднятой головой и с яростью во взгляде. Никак враги его подсуетились и воспользовались моментом, чтобы избавиться от него. Они подкупили судью, чтобы тот вынес такое позорное и унизительное для офицера постановление. Капитан это прекрасно понимал и назло врагам не собирался унижаться и молить о пересмотре вердикта. Он глядел в толпу и искал глазами ее. Вскоре нашел. Фина стояла напротив, одетая во все черное, как вдова. Слез на родном прекрасном лице муж не заметил. И правильно. Нечего перед всеми слабость выказывать. Шейдон в очередной раз убедился, что не ошибся в своем выборе. Филона — очень сильная девушка. Она справится без него. Теперь его возлюбленная — одна из самых богатых людей в этой стране. И вольна делать, что ей угодно. Никто не посмеет пойти поперек. Хоть это утешало. Возможно, Фина вернется на свою Родину. Только бы разумно распорядилась наследством и не мстила за него. Враги, и уж тем более скрытые, могут быть очень опасны. И если узнают о способностях его жены… Даже не хотелось думать, что тогда будет. Мысли его были грубо прерваны прокурором, который начал оглашать приговор. Ганнэт молча слушал, не отрывая взгляда от любимой, которая также смотрела на него.       Как только вынесенное судьей решение было зачитано, преступника подвели к конструкции, повернули к народу лицом, на котором ни один мускул не дрогнул, стянули рубашку и прицепили к вертикальной плоскости за руки и ноги. Сначала укрепили верхние конечности, потом нижние. Таким образом, Ганнэт оказался распят и крепко прикован к доске. Оставалось за малым. По команде его облили водой из рядом стоящего медного ведра. Потом подошел палач, держа в руке жезл, по которому пробегали электрические змейки. При следующей команде он включил орудие пытки и убийства на полную мощность и ткнул навершие в оголенную грудь приговоренного. Тот затрясся всем телом от разрядов, до боли стиснув зубы. Он не желал радовать врагов своими воплями. Экзекуция длилась несколько минут. Пока жезл лишь слегка прикасался к коже, оставляя небольшие ожоги. Едва мучитель им дотрагивался, как тут же убирал. Но даже легкое касание этого орудия причиняло очень сильную, практически невыносимую боль. По очередному знаку прокурора палач ткнул жезлом в последний раз и держал его значительно долго. До тех пор, пока узник не затих. Тело парня обмякло, голова безвольно упала на грудь. Еще один человек в белом халате подошел с прибором-измерителем в руках и также ткнул его в обвисшего в кандалах преступника.       — Он мертв, — будничным тоном изрек медик.       Казненного освободили от пут, и его безжизненное тело с глухим стуком рухнуло на постамент.       — Казнь свершилась, — сообщил прокурор, воздев вверх руки. — Предатель понес свое заслуженное наказание. И да будет его судьба назиданием для других.       Мертвеца уложили на носилки и унесли прочь. Народ стал расходиться: зрелище окончилось.       Труп предателя передали его вдове. Филона получила официальное разрешение на вывоз тела и, поместив мужа в гроб из орехового дерева, покинула столицу, а затем перебралась за границу, ступив на территорию своей страны. Там она нашла укромный уголок и принялась ждать.