Дотронуться до легенды

С утра было такое ощущение, что вчера я, по меньшей мере, бухнула бутылку коньяка, отполировав её стаканом мартини и пузырём русского самогона - так у меня раскалывалась голова. Для меня это было если не нормально, то, по крайней мере, в порядке вещей. Вот уж не думала, что все мои проблемы со здоровьем перекочуют вместе с разумом в тело Кристины! Или она тоже была болезненной девушкой? Хозяйка гостиницы тарабанила в дверь уже около получаса, когда я соизволила открыть. Оказалось, у Алекса хватило таки тупости рвануть вслед за Эриком и да, его нашли у ступеней алтаря без сознания! Выпроводив женщину из комнаты виконта, я стала приводить друга в чувства. Нет, я не церемонилась и ни о каких компрессах или нюхательных солях и речи не шло. Я просто отхлестала его по щекам и поорала на ухо. Между прочим, отличный способ быстро привести человека в себя! Алехандро слабо приоткрыл глаза и простонал что-то невразумительное. - Что ты там бормочешь-то? - спросила я. - Три… Трикси… Я тебя… люблю… Затем юноша опять откинулся на подушки и закрыл глаза, начав посапывать. Я остолбенела. Он меня что? Нет… Нет! Нет, нет, нет и ещё раз нет!!! Этого просто не может быть! Блин… И что мне теперь делать?! Это же все планы нарушает! Боже милостивый, за что мне это!? Я бегом покинула комнату виконта и за пять минут собрала вещи. Затем я велела седлать мне коня, что не могло не удивить хозяйку постоялого двора. Она-то думала, что я поеду в карете… Условившись вернуть коня через несколько дней, я умчалась, соврав, что матушке стало плохо, а я это сердцем чувствую. Слава Богу, она поверила мне на слово, так как знала Кристину с детства. Сказать, что мадам Валериус была в тихом ужасе, когда я приехала, это не сказать ничего. Ещё бы, её тихая и нежная названная дочка влетела во двор на вороном жеребце, поставила его на дыбы и пронеслась дальше в конюшню. Там я отдала приказ конюху поехать завтра в Перрос и вернуть коня. Зайдя в дом, я первым делом стала ослаблять корсет, так как по дороге чуть не задохнулась. Не представляю, как в нём можно ходить постоянно. Ужасная штука! Когда я вошла в гостиную, мадам Валериус схватила меня за руку и, охая и причитая, потащила на диван. - Девочка моя, что-то случилось? - с тревогой спросила она. - Да нормально всё… - Кристина, мне ты можешь всё рассказать! - сообщила старуха. Я опять попыталась отделаться, но мадам железной хваткой вцепилась в меня. Вздохнув, я поняла, что не судьба мне сегодня снять корсет, если я не расскажу что-нибудь «своей» матушке. - Дело в том, что виконт де Шаньи… - я замялась, не зная, что сказать дальше. - Он покусился на твою честь!? - Чёрт побери, нет, слава Богу! - гаркнула я. - Этого мне для полного счастья не хватало! - Что ты сказала, девочка моя? К счастью, старуха была ещё и глуховата и не услышала моего изречения. - Я говорю, матушка, что нет! Но он делал мне грязные и непристойные предложения! - доверительно сообщила я. Старуха ахнула и порывисто обняла меня. - Милая моя девочка! Ты, наверняка, испугалась! - Эм… Ну да… - невразумительно промямлила я. - Что же ты ответила ему? - Что же я ответила… Я ответила, что он подлец, и быстро уехала. А что? Половина - правда… Зато теперь, если Алекс приедет, матушка не подпустит его ко мне! - Ты всё правильно сделала! Ах, какой он дурной человек! - Да, да! Ах, матушка, пообещайте, что не пустите его на порог, если он заявится! - попросила я, искусственно всхлипывая. - Конечно, конечно, моя дорогая! Ты устала? Ну, разумеется, моя девочка устала! Иди отдыхать, моя красавица, а я велю принести тебе варенье с чаем в комнату! Ну вот, и с ней можно найти общий язык при желании! В принципе, не плохая Валериус женщина, даже хорошая. Выжав пару слезинок и чмокнув морщинистую щёку старушки, я убежала наверх. В этот день мне не нужно было ехать в театр, и я до позднего вечера читала сопливые романы, вышивала и общалась с матушкой Валериус. Да, мы нашли общую тему для разговоров! Мы говорили о мужчинах. Оказывается, у неё была такая бурная молодость… На следующее утро приехал Алекс. Естественно, слуги в дом его не пустили. Ещё около трёх часов он ходил под моими окнами и кидал в них камушками, пока я не вылила на него ведро воды. Ещё минут десять мы орали друг на друга на итальянском, а потом я ушла в глубь дома. Когда вечером я приехала в Оперу, там все готовились к представлению. Давали того самого «Фауста», когда упала люстра. Я пела в хоре, так как моё место узурпировала примадонна. Надо сказать, что пела она восхитительно… Я даже стала завидовать её опыту и силе голоса, когда Карлотта неожиданно квакнула! Потом ещё раз… И ещё… Потрясённая публика молчала. Я с опаской посмотрела на люстру. Боже! Как я могла быть такой дурой!? Надо было увести оттуда ту женщину, что погибнет! Я почувствовала себя последней тварью, которая не способна думать ни о ком, кроме себя. Я уже была готова обежать в партер, когда люстра сорвалась и стремительно полетела вниз. На несколько секунд я застыла, не в силах сдвинуться с места. Я рванулась со сцены в свою гримёрную, так как увиденное меня поразило. Слёзы катились градом, а перед глазами стояла ужасная картина - мёртвая женщина, люстра и кровь, кровь, кровь… Я захлопнула за собой дверь и медленно осела на пол. Меня терзало ужасное чувство вины. Когда читаешь книгу, ты не замечаешь всего этого. Ты видишь только идеальный образ Эрика, а на остальное не обращаешь внимания. Тебе кажется, что Кристина полная дура, если выбрала не ПО, а Рауля. Но когда ты воочию видишь его преступления… Мне казалось, что предсмертный крик той женщины будет стоять в моих ушах вечно. Я подошла к столу и залпом осушила стакан воды. Я просто не могла сейчас расклеиться, так как за ширмой сидел Алекс, а за зеркалом мог в любой момент появиться Эрик. Я несколько раз тяжело вздохнула, приходя в себя, и досчитала до десяти, успокаивая нервы. Если честно, у меня были большие сомнения по поводу того, правильно ли я поступила, когда решилась отправиться в книгу. На тот момент мною двигал нездоровый фанатизм, но сейчас разум стал постепенно трезветь… Было уже поздно что-то исправлять, и я решила, что спасти ту женщину просто не могла. Она бы не поверила мне, а если бы и поверила, возникло бы куча вопросов, откуда я это знаю. В итоге и у меня, и у Эрика были бы проблемы. Странное дело, но у меня начинала кружиться голова. Хм, сначала головная боль, как в моём теле, теперь первые признаки вегето-сосудистой дистонии… Осталось только в обморок по-настоящему упасть, и я смело смогу заявить, что все мои «сокровища» переехали вместе с разумом! - Ангел, ты здесь? - позвала я, понимая, что ещё минут пять, и я вполне могу отключиться. Сначала тишина была мне ответом. Но потом я услышала пение скрипки. Минутой позже послышался голос Маэстро. - Приди и верь в меня! Те, кто верит в меня, будут опять жить. Иди! Те, кто верит в меня, не могут умереть! - пел он. Совсем как было написано в книге! На тех несчастных двух уроках, что он мне дал, я почти не слышала, как он поёт. Это были лишь обрывочные ноты, когда он показывал, как должна петь я. А сейчас он пел… Его бархатный низкий голос был прекрасен! Глубокий, насыщенный, обволакивающий... Как зачарованная, я пошла к зеркалу. Потрясающе, но я не заметила, как прошла через него! Голос Призрака Оперы заставил мой разум затуманиться… Я оказалась в каком-то коридоре. Весьма мрачном и совершенно тёмном. Я попыталась разглядеть Эрика, но у меня не получалось - так было темно. Что там Даае сделала? Заорала от страха? Ладно… Я пронзительно завопила. Ничего. Вдали от меня был тусклый свет, там пересекались два коридора. Игры на скрипке больше не было. Я опять закричала, на этот раз уже громче и протяжнее. И зачем Даае понадобилось вопить? Ну ладно, сказали действуй по канону - я и действую… То, что Эрик не оглох, было чудом. Внезапно что-то холодное и костлявое крепко схватило моё запястье. От неожиданности я ещё раз заорала, теперь по-настоящему и от этого неимоверно громко, чудом было то, что я сразу не сделала выпад кулаком в направлении этого человека! Да, забыла упомянуть, что пару лет занималась кикбоксингом. Так что, взбреди мне в голову начать сопротивляться, Эрику пришлось бы постараться, чтобы притащить меня в дом у озера. Рука тем временем обвила мою талию, и меня приподняли над землей. Сначала я активно сопротивлялась, но потом наконец сообразила, что это Эрик и замерла, не в силах поверить в происходящее. Как тряпичная кукла я обмякла в его руках, не смея шевельнуться. И что Кристина врала про холод? Ну да, немного прохладные руки, но грудь, на которую я склонила голову, очень даже тёплая. Эрик. Меня. Нёс. Мозги потекли, недавний страх забылся, и я зажмурила глаза от счастья. То ли от впечатлений, то ли просто из вредности голова стала кружиться сильнее. Когда мы вышли на свет, я увидела, что меня держит мужчина, одетый в большой чёрный плащ и маску, которая скрывала его лицо. Меня затрясло крупной дрожью, и единственным желанием было истошно заорать и порывисто его обнять. Но, боюсь, это его убило бы… Что там Кристина дальше сделала? Начала вырываться? Да ни за что! Что бы я сама, добровольно, стала пытаться освободиться от Призрака? Ха-ха-ха. Да никогда! Эрик крепко меня держал, одной рукой под коленями, другой за талию. В его сильных руках я чувствовала себя… спокойно, защищённо, умиротворённо. И мне было так хорошо, как никогда в жизни! Еду я на руках у Эрика и думаю: «Заорать, как Кристина, или просто симулировать обморок?» Ладно, я поклялась профессору Монтанелли чуть ли не на Библии делать всё так, как Кристина. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, и Маэстро, естественно, зажал мне рот рукой. Что я могу сказать? Да, его руки пахли «смертью», если можно так выразиться. Но я, в отличие от Кристины, знала, что это только из-за того, что он постоянно держит при себе пенджабское лассо, а оно из кошачьих кишок сплетено, так что не может не вонять тухлятиной! Я училась на хирурга, а потому не раз препарировала трупы. К запаху этому я если не привыкла, то хотя бы не лишалась от него чувств. Но проклятая болезнь делала своё чёрное дело, и к головокружению добавилось ещё и потемнение в глазах. Через пару секунд я провалилась в темноту. Свою способность падать в обморок через каждые дня четыре я люто ненавидела. Из-за неё я не смогла стать хирургом, как всю жизнь мечтала. И из-за неё попала в аварию, вылетев на скорости триста километров в час на обочину, убив свою любимую "погани зонду", и чудом осталась в живых, пролежав три месяца в коме. Из-за неё же мне пришлось уйти лет семь назад из большого спорта, навсегда бросив художественную гимнастику. Даже в секцию кикбоксинга я перестала ходить из-за неё! В общем, не везло мне ужасно. Не знаю, сколько времени я была в отключке на этот раз. Когда я очнулась, мы с Эриком всё ещё были в темноте, но тусклый фонарь освещал пару окружающих нас метров и бьющий фонтан, вделанный в стену. Моя голова лежала на коленях Маэстро, и он протирал мои виски холодной водой. Он делал это с такой аккуратностью и нежностью, будто я была хрустальной вазой. Я не без труда подняла голову. - Кто вы? Где голос? - прошептала я. Эрик наглейшим образом проигнорировал меня и усадил в седло Цезаря, лошади из «Пророка». Мне было ещё немного нехорошо, а потому я пока не донимала Эрика вопросами и позволила усадить меня на коня. Мои глаза привыкли к темноте, и я могла спокойно разглядывать Призрака Оперы. Он действительно был высоким, но я бы не сказала, что прям очень худым. Или это одежда так маскировала его худобу? Немного позже я увидела «черных демонов», то есть людей, работающих под Оперой, кидая уголь в топки. И почему Даае нарекла их чёрными демонами? Мда, тяжёлый случай… Лошадь фыркнула и ускорила шаг. Воздух стал влажным, какой бывает у водоёмов. Мы были в окружении голубоватого зарева… Это было похоже на сказку… Вскоре мы повернули и оказались около озера. Эрик снял меня со спины коня и усадил в лодку. Потрясающе, как он легко поднимал меня, будто я была пушинкой! Интересно, сколько весила Даае? Моё тело никогда не весило больше пятидесяти килограмм, так что я пошла по стопам матери, пойдя в итоге в модели. Так как про гимнастику мне пришлось забыть в семнадцать, а про хирургию в двадцать один, моделью я стала в двадцать два, что уже поздновато. Если бы не связи моих родителей, я бы, наверно, не смогла. Но что-то я опять отвлеклась. Эрик тем временем прогнал Цезаря, который исчез в темноте, цокая копытами. Затем мой молчаливый спутник отвязал лодку и стал переправлять нас через озеро. Маэстро довольно быстро грёб, видно, опасаясь, как бы я не сиганула за борт и не поплыла обратно. Плавала я неплохо, но в корсете и куче юбок мгновенно пошла бы ко дну, так что Эрик мог не волноваться. Его глаза через прорези в маске неотрывно следили за мной, и я ощущала тяжесть его взгляда. Алекс однажды сказал мне, что мой взгляд чувствуется буквально кожей, так я тяжело смотрю… Сейчас я вперилась в Эрика с не меньшим фанатизмом, чем он в меня. До меня только сейчас дошла вся ирония ситуации. Два идиота, сходящие друг по другу с ума, пялятся друг на друга. При этом Эрик считает, что я его боюсь, а я должна изображать страх! Я чуть не рассмеялась истерическим смехом. Будь моя воля, я бы сейчас не знаю, что с ним сделала! Наверняка, бедняга и не подозревает, что за мысли посещают его скромную ученицу! Я тем временем окинула жадным взглядом его стройную высокую фигуру, весьма, на удивление, широкие плечи, тонкие длинные пальцы, затянутые в перчатки… Он был идеален, таким, каким я его и представляла! И он думает, что я его боюсь! Ха, да я готова бухнуться на колени и молиться на него! Когда я примеривалась, как бы поудобнее броситься на моего спутника, чтобы он уже не вырвался из моих цепких когтистых ручонок, лодка обо что-то ударилась носом. Эрик опять поднял меня, вызвав этим самым легкое головокружение от счастья. Каким-то образом я умудрялась прятать счастливую до неприличия улыбку и даже немного испуганно смотрела на мужчину в маске. Через несколько минут я оказалась в центре гостиной дома у озера. Вся она была заставлена прекрасными цветами, которые обычно выращивают в оранжереях. По крайней мере, в моём родовом особняке похожие растения высаживала моя бабушка, когда была жива… Эрик стоял среди этого пёстрого великолепия в своём чёрном плаще, и выглядел немного нелепо. Он скрестил руки на груди, став ещё более грозным. На секунду я испугалась - а что, если он понял, что я не его возлюбленная? Что, если он подслушал наш с Алексом разговор или прочитал посланное виконту письмо? - Не бойтесь, Кристина, вы вне опасности, - развеял мои страхи он. Боже, какой у него был красивый голос! Услышав его однажды, забыть уже не сможешь! Даае вроде бы попыталась маску сорвать с Эрика? Я сделала не очень быстрое движение рукой к его лицу, чтобы он успел уклониться. Эрик мягко схватил моё запястье. Странное дело, руки его были холодны, но по телу растеклось приятное тепло… Он тем временем толкнул меня в кресло и стал говорить дальше. - Вы вне опасности, если не будете трогать мою маску. Затем мужчина вдруг встал передо мной на колени, больше ничего не говоря. Помнится, я должна заплакать от осознания «своей ужасной участи». Я выжала слёзы и закрыла лицо руками, подёргивая плечами. - Это правда, Кристина. Я не ангел, дух или привидение. Я - Эрик. Он говорил что-то ещё. Проклинал себя, просил меня простить его. Признался в обмане, сказал, что любит… Я уже ничего не слышала. Знаете, так бывает, когда человек тебе очень нравится… Когда ты его любишь. Ни с одним парнем у меня такого не было. Но сейчас я, как ни старалась, не могла расслышать его слова. Я смотрела на него немигающим взглядом и просто любовалась им. Он был прекрасен! Да, именно прекрасен! И пусть я знала, что было под маской, но я видела в нём истинного ангела! Он сказал, что похитил меня из-за любви, но я должна была быть Кристиной… Поэтому я встала и сказала, что могу лишь презирать его, если он немедленно меня не отпустит. Я увидела, какой болью в его глазах отразились мои слова и почувствовала, будто меня по сердцу полоснули кинжалом. Эрик сказал, что я могу уйти, когда захочу. Но затем он запел. Если бы я даже хотела уйти, я бы уже не смогла! Его голос опять заставил меня забыть обо всём. Его голос успокоил меня и поселил в моей душе покой и умиротворение. Я заслушалась и не заметила, как провалилась в сон.