Дотронуться до легенды

- Мадемуазель, что вы делаете? - опешил Призрак, смотря на меня, как на душевнобольную. - А что мне остаётся? - фыркнула я. - Надеюсь, что туда вы не полезете, а пока будете открывать дверь без ключа я смогу ещё раз попробовать вас убедить, что все мои слова - правда. Эрик наклонил голову набок и задумчиво на меня посмотрел. - Ладно, у меня есть немного времени, чтобы выслушать ваши безумные истории. Пожалуй, я развлекусь перед тем, как убить того странного юношу. В ораторском искусстве я не практиковалась, но раз папа мэр, наверно, это должно быть в крови... Это твой последние шанс, давай, Беатриса, постарайся! - В 1910 году человек по имени Гастон Леру напишет книгу «Призрак Оперы». Всё написанное в ней - чистая правда, которую он вытянул из Перса, разных служащих Оперы и детективов, расследовавших убийство графа Филиппа. - Убийство? Он жив! - Да, я постаралась изменить ход истории… Итак, книга станет знаменитой. В 1895 году люди изобретут кинематограф. Это будет похоже на фотографии, которые движутся. Если хотите, позже я вам объясню получше… Так вот, сняли множество фильмов о вас и Кристине. Вы стали кумиром миллионов людей по всему миру. Многие, как и я, стали ярыми фанатами. Я буквально жила вами, Эрик. Для меня вы идол, бог, идеал… Я родилась в 1995 году в довольно богатой семье во Флоренции. Мой отец - мэр города, то есть губернатор, или как там вам понятнее. Моя мать - домохозяйка. Моё имя - Беатриса Розэнджела Инганоморте. Графиня Инганоморте, если вспомнить корни. До семнадцати лет я серьёзно занималась художественной гимнастикой. Это такой вид спорта, родившийся в начале двадцатого века. Про это тоже потом, если возникнет желание, отдельно. Но, к несчастью, с раннего детства я очень болезненная. Про большой спорт мне пришлось забыть, когда во время соревнования у меня закружилась голова, я неудачно прыгнула и подвернула ногу. Со спортом было покончено… Пару лет я пыталась освоить борьбу. Кикбоксинг. В чём особо не преуспела, как вы смогли убедиться… Я потёрла плечи и запястье, которые до сих пор болели. - Затем, решив, что хватит валять дурака и пытаться вернуться в спорт, поступила в институт. Медицинский. Училась весьма неплохо. Но на третьем курсе, когда у меня опять участились обмороки, и я прошла обследование, оказалось, что у меня теперь третья группа здоровья, а хирургом при таком раскладе быть нельзя… Тогда мать пропихнула меня по связям в модельное агентство. Про моделей вы, возможно, знаете, они появились во второй половине девятнадцатого века… Но эта профессия меня мало интересовала. Дело в том, что я заболела «Призраком Оперы», читала все книги, смотрела все фильмы, побывала на всех возможных мюзиклах. Несколько лет я состояла в клубе призракоманов. «Приверженцы канона». Я тратила миллионы долларов на это увлечение. Выкупила ложу номер пять в Парижской опере, чтобы никто не сидел на вашем месте, и скупила на аукционе почти весь реквизит к мюзиклам. Так же спонсировала постройку громадного особняка, где собирались мы, люди, боготворящие вас, Эрик. Ещё в пятнадцать я прочитала книгу мсье Леру и с тех самых пор стала поклоняться вам. Уже в 2020 я стала заместителем нашего «старейшины». К тому моменту в нашем особняке уже проходили опыты. Сознание испытуемого помещали в тело одного из персонажей книги. В вас не смогли, вы слишком сильны разумом. - Кажется, я ему польстила, так как золотые глаза самодовольно посмотрели на меня сверху вниз. - В Перса тоже было сложно проникнуть. С Раулем дела оказались куда проще. - Тут Эрик просто засиял. - И с Кристиной проблем не возникло… По идее, по окончанию отведённого мне в этой реальности времени я должна была вернуться домой или погибнуть. Но каким-то образом я здесь. И Алекс тоже. Теперь вы знаете мою историю, Эрик. Скорее всего, вы всё равно убьёте Алехандро, так как не поверили ни слову из только что сказанного. За это убийство я должна буду вас ненавидеть, но тем не менее буду любить до последнего вздоха, до последнего удара сердца. - Теперь Эрик приоткрыл рот от удивления. Он всё ещё был без маски, и я могла наблюдать, как раздражение сменяется заинтересованностью, она удивлением, а оно шоком… - Даже если и меня вы собственноручно убьёте, это станет для меня самой лучшей и самой желанной смертью, смертью от вашей руки. И коли я уже начала в этом духе, то дослушайте до конца. Да, я влюбилась в вас с первого взгляда. Когда вы рядом, Эрик, в глазах у меня темнеет, в ушах шумит, и я буквально таю. Я люблю в вас всё. Потрясающие янтарные глаза, красивее которых я не видела никогда, пленяющий голос, голос Ангела, я люблю вашу грациозную походку, все движения, будто таящие силу… Я люблю наблюдать за вами. Люблю смотреть, как ваши тонкие изящные пальцы бегают по клавишам органа или держат смычок… И для меня вы истинный Ангел, что бы вы ни делали и как бы ни выглядели. Любой человек кажется прекрасным, когда его сердце способно так любить, и когда его душа столь светла и прекрасна. Видит Бог, я могла бы быть подле вас всю жизнь, даже если бы вы меня так и не полюбили. Ну, а если хоть капелька ваших чувств к Кристине досталась мне, я бы стала самой счастливой женщиной на свете. Я бы сделала всё, что бы ваша жизнь стала раем, Эрик. Возможность очутиться в этом мире для меня бесценна. Я счастлива до безумия тому, что встретила вас. Потому что я люблю вас, Эрик. Вы мой свет во тьме, единственный смысл жизни, вы и есть моя жизнь. В комнате воцарилась гробовая тишина. Призрак изумлёнными глазами взирал на меня, наверно, пытаясь переварить весь этот бред. Алекс за стенкой был, наверное, в предынфарктном состоянии и тоже молчал. Даже Кристина, наверняка слышавшая всю мою громкую пылкую тираду, перестала биться о дверь и просить освобождения. Молчала и я. Теперь всё зависело от Эрика. Мы смотрели друг другу в глаза, и каждый искал там ответы на свои вопросы. Я пыталась понять, верит ли он мне, Эрик же пытался понять, не лгу ли я. - Удивительно, мадемуазель, или вернее, сеньорита, но ваши глаза не обманывают. Я помню этот взгляд у Кристины… Всё это время, что она общалась со мной, её глаза так же смотрели на меня. И мне казалось, что смотрят они не на Эрика, не на урода, а на Бога, по меньшей мере… Сейчас же это выражение в её глазах уступило место страху… Но если всё это правда, что означают ваши слова на крыше? - А вот как раз на крыше говорила Кристина, я лишь озвучила её мысли… - в какой-то мере это правда. Это были рассуждения мадемуазель Даае, не мои. - Мой разум отказывается этому верить… Мне нужны доказательства, - ну вот, вернулся старый добрый скептически настроенный Эрик. - Вы утверждаете, что любите меня… Возможно, это всё хитрый план виконта, но мне почему-то кажется, что вы сказали правду… Так вот, если в вашем сердце есть любовь к Эрику, я хочу узнать, нет ли в нём страха и отвращения ко мне? Я очень не спеша и осторожно приблизилась к Призраку Оперы. Я была значительно выше Кристины и теперь была ниже Эрика не на две головы, а всего лишь на одну. Я медленно провела руками по лацканам фрака и обвила его шею. Наши лица были в миллиметре друг от друга. Кажется, Эрик немного волновался, так как попытался отстраниться. Я удержала его. А потом нежно поцеловала, прижавшись к нему всем телом. В этом поцелуе была вся моя любовь, этот поцелуй стал печатью истины под каждым моим словом, сказанным за последние несколько минут, этот поцелуй и стал доказательством. Он поверил мне. Я это поняла, почувствовала. Я нежно гладила спину Эрика и была на седьмом небе от счастья. Я и не мечтала, что когда-нибудь ещё смогу вот так его поцеловать. И ещё… Теперь я была в своём теле! Теперь меня ничто не могло остановить… Вскоре его руки оказались на моей талии. Потом он припечатал меня к стенке и провёл рукой от груди до бедра. Ещё через несколько минут мои пальцы лихорадочно расстёгивали его фрак, а он развязывал мой корсет. Ну, а потом… потом мы оба потеряли голову. Не буду описывать подробности, но скажу, что через некоторое время мы оба лежали на постели в комнате Луи-Филиппа, были вполне довольны жизнью и по-своему счастливы, а злосчастный ключ от камеры пыток валялся где-то в ногах кровати вместе с корсетом и остальной моей одеждой. Это был не просто секс или утоление похоти, нет, это был взрыв, фейерверк, что-то необычайное. Мы забыли обо всём на свете. По крайней мере, я… Когда мы окончательно пришли в себя, я потянулась и положила голову на грудь Эрику. Кажется, он до сих пор не мог поверить в происходящие, так как тупо уставился в потолок и нахмурил брови. Я его обняла и заглянула в глаза. - О чём ты думаешь? - шёпотом спросила я. - Это не должно было случиться… Я поддался своим низким желанием и что мы в результате имеем? Ваша честь запятнана, а я всё ещё люблю Кристину… - Но вы поверили мне? - Да, что очень не похоже на Эрика… - И всё равно в вашем сердце есть лишь одна женщина? - Да. - И она не я, - горько констатировав сей факт, я встала и пошла одеваться. Нет, я не сожалела, наоборот была счастлива, что подарила Эрику хоть немного тепла и любви. Но обидно было. Даже очень. Конечно, я не злилась на него, и на себя не злилась… Я просто ненавидела весь это грёбаный мир, в котором по какой-то нелепой ошибке, по какому-то сбою в системе, или по чьей-то дурной шутке существовала неразделенная любовь. Я натянула брюки и уже принялась неимоверным трудом затягивать корсет, когда поняла, что слёзы градом катятся с моего лица. Эрик наконец застегнул последнюю пуговицу на фраке и соизволил помочь мне со шнуровкой. - Не плачьте, сеньорита, вы причиняете мне боль… Я понимаю, что поступил, как последний подонок, отдавшись страсти, но ваши слёзы худшее наказание из всех возможных… - Хватит. Не нужно извинений. Всё это делалось с моего полнейшего согласия и обоюдного желания. Тут нет вашей вины, так же, как и моей… Эрик помолчал какое-то время, будто обдумывая что-то. - Поймите, Беатриса, я мог бы оставить вас тут, с собой. Но только для утоления своих потребностей, так как любви по-прежнему нет… Я даже подозреваю, что вас бы это вполне устроило, если ваша любовь так сильна, как вы сказали. Но это не устроило бы меня… Большее через год вы бы мне надоели, а меня вы бы возненавидели. Вы не обычная девушка, Беатриса… Вы достойны куда большего… В ответ я… А что я? Я позорно заплакала в голос и повисла на шее у Эрика. Довольно долго он успокаивал внезапно разразившуюся истерику. Я смогла взять себя в руки весьма не скоро. Но всё же смогла. Моё лицо перестало выражать хоть какие-то эмоции и стало своеобразной маской. Дальше я впала в ступор, и всё проходило мимо меня, будто я выпала из жизни. Пока я сидела на софе под дверью камеры пыток, Эрик сходил и отпустил виконта. Затем выпустил на свободу Кристину, что меня ничуть не удивило. Зафига пробовать влюбить в себя женщину, которая орёт, как будто её убивают, при твоём приближении? Пока он перевозил на ту сторону озера мадемуазель Даае, Алекс нашёл в кармане бумажку с инструкцией. Мы дождались Эрика, и когда он открыл зеркальную комнату, Алехандро вышел и объяснил ему, каким образом мы можем вернуться в своё время. Надо просто подождать, пока профессора опять настроят машину времени. Главное пока ничего не есть и не пить. Я даже не слушала лекцию Джованни, зато Эрику, кажется, было очень интересно. Я вернулась в реальность за несколько минут до отбытия домой и вперилась в Маэстро, решив последнее минуты не сводить с него глаз. Когда оставалось пару минут, Эрик отвёл меня в сторону. - Беатриса, я понимаю ваше состояние, знаю по себе, каково это… Но я хочу сказать, что вы молодая красивая женщина, вам не нужно жалкое существование рядом со мной. Вы ещё только начинаете жить. Вот увидите, Беатриса, вы ещё полюбите, выйдете замуж, родите здоровых красивых малышей и всё это приключение покажется вам страшным сном, кошмаром… - Нет. Не кошмаром. А самым лучшим сном за всю мою жизнь. И я вряд ли выйду замуж. Не смогу. Вы это знаете, Эрик. Тоже по себе. Ведь и вам не нужен никто, кроме неё, верно? Даже самая блистательная женщина будет казаться стекляшкой рядом с бриллиантом. Так? - мужчина кивнул. - Вот и мне не нужен никто, кроме вас. Прощайте, Эрик… - Прощайте, Бела. Он тогда в первый раз назвал меня Белой. И в последний. - Беатриса, пора… - негромко позвал Джованни. Я было отвернулась и сделала несколько шагов к другу, но потом крутанулась на каблуках и с разбега сжала Эрика в объятьях. - Ты моя жизнь, - прошептала я ему на ухо. Через секунду я поняла, что буквально растворяюсь в воздухе. До самого последнего момента я внимательно вглядывалась в его золотые глаза, пытаясь найти там хоть отголосок любви. Но в них было только удивление и… облегчение. Наверно, он вообще спляшет, когда я исчезну… Последним, что я помню, была его немного грустная улыбка. Затем я отключилась.