Вместо дыма

И дрогнет тьма! И вспыхнет на востоке Воскресший Свет! («Бальдер», И.А. Бунин)

Это только начало, а ночь до того темна, что не видно ладоней, потерянных за пределом рыжего света от согревающего костра — так я расскажу тебе, что сердце бывает белым. Вот наше молчание (чуть громче, чем разговор), и молчат наши губы, но искры и пламя шепчут; мы — первые встречные, и мы разожгли костер, чтобы обжечься сердцем, нас этот огонь излечит. Вот как полная чаша неба у древних духов накренится, проливая на землю сиянье звезд, так и ты говоришь мне (мягче пера и пуха), что тебе я особенный, касаясь моих волос. Посмотри: мои пальцы не ведают, что творят, но и они уже крепко любят твои запястья. Мы — первые встречные, столкнулись у самых врат, у открытой голодно на холоде лютом пасти; мы столкнулись на стыке времени и пространства, мы стали незыблемы и чувствуем по-другому: видим мир из обсидиана и алебастра во всполохах пламени от синего к золотому. С бесконечной любовью я сяду к тебе под бок, твои крылья шамана от снега меня укроют. Я раскрашиваю алым золотом весь восток: так Бальдр миру вернулся, согретый твоей любовью.